Суббота на Ездрелоне. Маленький Явé и притча о богатом Эпулоне[a] (о богаче и Лазаре)

191. Суббота на Ездрелоне. Маленький Явé и притча о богатом Эпулоне[a] (о богаче и Лазаре)

16 июня 1945.

¹«Передай Михею столько динариев, чтобы завтра он мог возместить все то, что одолжил сегодня у местных крестьян», – говорит Иисус Иуде Искариоту, который обыкновенно ведает общим имуществом.

Затем Иисус зовет Андрея и Иоанна и отправляет их в два пункта, откуда можно видеть дорогу, или дороги, идущие из Изрееля. Потом подзывает Петра и Симона и посылает их навстречу крестьянам Доры, распорядившись остановить их у границы между двумя владениями.

Наконец говорит Иакову и Иуде: «Берите съестное и пойдемте».

За ними следуют крестьяне Йоханана: женщины, мужчины и дети. Мужчины несут две небольшие амфоры (небольшие – относительно), которые, должно быть, наполнены вином. Скорее, это не амфоры, а глиняные кувшины, вмещающие примерно литров по десять каждый. (Как всегда, прошу не принимать мои цифры в качестве непреложной истины). Направляются они туда, где густой виноградник, весь уже покрывшийся молодыми листьями, указывает на предел владений Йоханана. Дальше – широкий ров, что ценою Бог знает каких усилий держат наполненным водой.

«Видишь? Из-за него Йоханан и поссорился с Дорой. Йоханан говорил: „Если все разорено, то в этом вина твоего отца. Пускай он не хотел Его почитать, но по крайней мере должен был Его бояться и не провоцировать“. А Дора, словно взбесившийся, кричал: „Ты сберег свои земли благодаря этому рву. Эти твари не переступили через него…“ А Йоханан сказал: „Тогда с чего у тебя такое разорение, ведь прежде твои поля были самыми лучшими на Ездрелоне? Это Божье наказание, поверь. Вы перешли всякие границы. Вода?.. Она всегда тут была, и не она меня уберегла“. А Дора кричал: „Это доказывает, что Иисус – демон“. „Он праведник“ – кричал Йоханан. И так они продолжали некоторое время, пока хватало духу. А после Йоханан с большими тратами подвел воду из ручья и перекопал землю в поисках других источников воды, а также привел в полный порядок рвы по границе между ним и его родственником и заставил их углубить, а нам сказал то, что мы Тебе вчера пересказали… По сути он рад тому, что случилось. Он сильно завидовал Доре… Теперь же надеется, что сможет приобрести все, потому что Дора дошел до того, что продает все за два гроша».

²Иисус благодушно выслушивает все эти признания, ожидая тем временем несчастных крестьян Доры, которые приходят не опаздывая и сразу же падают ниц на землю, едва завидев Иисуса под сенью дерева.

«Мир вам, друзья. Идите сюда. Сегодня синагога будет здесь, а Я буду главой вашей синагоги. Но сначала Мне хочется побыть отцом вашего семейства. Садитесь в круг, чтобы Я мог раздать вам еду. Сегодня с вами Жених, и мы устроим свадебный пир».

Иисус открывает одну корзину и достает оттуда хлеб, раздавая его удивленным крестьянам Доры, а из другой вынимает ту провизию, какую сумел найти: сыры, приготовленные овощи и маленького козленка или ягненка, запеченного целиком, которого распределяет между этими несчастными, затем наливает вино и пускает по кругу грубую чашу, чтобы все могли испить.

«Но с чего это? Зачем? А они?» – говорят люди Доры, кивая на людей Йоханана.

«Они уже свое получили».

«Но это же дорого! Как Тебе удалось?»

«Есть еще добрые люди в Израиле», – улыбаясь говорит Иисус.

«Сегодня же суббота…»

«Благодарите этого человека, – говорит Иисус, показывая на мужчину из Эндора. – Это он достал ягненка. Остальное приобрести было нетрудно».

Бедняжки в прямом смысле слова поглощают пищу, давно им неведомую.

³Один, довольно пожилой, прижимает к себе мальчика лет десяти, ест и плачет.

«Почему ты плачешь, отец?» – спрашивает Иисус.

«Потому что Твоя доброта слишком велика…»

Мужчина из Эндора говорит своим гортанным голосом: «Это правда… и она вызывает слезы. Но это не горькие слезы…»

«Не горькие, правда. И потом… у меня есть одно желание. Мои слезы еще и от этого».

«Чего ты хочешь, отец?»

«Видишь этого мальчика? Это мой внук. Он остался у меня после оползня, что был этой зимой. Дора даже не знает, что он ко мне прибился, потому что я оставил его жить в лесу, как дикого зверя, и вижу его только по субботам. Если он проведает про него, то или прогонит или заставит работать… и ему будет хуже, чем вьючному животному, этой моей нежной кровинушке… На Пасху я отправлю его с Михеем в Иерусалим, чтобы он стал сыном Закона… а дальше?.. Он сын моей дочери…»

«Ты бы скорее отдал его Мне? Не плачь. У Меня столько честных, святых и бездетных друзей! Они воспитают его в святости, в Моем духе…»

«О, Господин! Я желал этого с тех пор, как о Тебе услышал. И молил святого Иону, знавшего, что значит принадлежать такому хозяину, спасти моего внука от этой погибели…»

«Мальчик, ты бы пошел со Мной?»

«Да, мой Господин. И я не доставлю Тебе страданий».

«Решено».

⁴«А… кому Ты хочешь его отдать? – спрашивает Петр, дергая Иисуса за рукав. – Опять Лазарю?»[b]

«Симон, Я говорил тебе[c]. Ты должен быть „отцом“ для всех тех детей, что Я оставлю тебе в наследство. Но у тебя не должно быть никаких цепей в виде своего собственного сына. Не огорчайся. Ты слишком нужен Учителю, чтобы Учитель мог оторвать тебя от Себя из-за какой-либо привязанности. Я взыскателен, Симон. Взыскательнее самого ревнивого супруга. Я люблю тебя особым образом и хочу, чтобы ты весь был Мой и для Меня».

«Хорошо, Господь… Хорошо… Пусть будет, как Ты хочешь», – Петр самоотвержен в своем принятии этой воли Иисуса.

«Он будет сыном Моей рождающейся Церкви. Хорошо? Общий и ничей. Будет „нашим“ ребенком. Он будет следовать за нами, когда это позволят расстояния переходов, или будет к нам присоединяться, а его опекунами станут наши пастухи, которые в каждом ребенке любят „своего“ Ребенка, Иисуса. Иди сюда, мальчик. Как тебя зовут?»

«Явé, сын Иоанна, я из колена Иуды», – уверенно отвечает парень.

«Да. Мы иудеи, – подтверждает старик. – Я работал в землях Доры в Иудее, и моя дочь вышла замуж за одного из тамошних. Работала в рощах около Аримафеи, а этой зимой…»

«Я видел это бедствие»[d].

«Мальчик спасся, потому что в ту ночь был у одного дальнего родственника… Действительно, он стал носить это имя, Господин! Я сразу сказал своей дочери: „Зачем? Разве ты не помнишь сказанного древним?“[e] Но ее муж захотел назвать его так, и он стал Явé».

«„Мальчик призовет Господа, и Господь благословит его и распространит его пределы, и рука Господня будет в его руке, и зло больше не будет его притеснять“. Вот что Господь пожалует ему, чтобы утешить тебя, отец, утешить души усопших, а также ободрить сироту.

⁵Теперь же, когда, проявив любовь к ребенку, мы отделили потребности тела от потребностей души, послушайте притчу, которую Я для вас придумал.

Некогда жил очень богатый человек. У него были самые нарядные одежды, и он красовался в своих облачениях из пурпура и виссона на площадях и у себя в доме, почитаемый и горожанами, как наиболее влиятельный человек в селении, и друзьями, что потакали его гордыне ради собственной выгоды. Его палаты были открыты для ежедневных роскошных застолий, и в них набивались толпы заискивающих перед Эпулоном приглашенных, все они были богатыми и потому не имели никаких нужд. Эти его пиршества были знамениты изобилием изысканных яств и вин.

Но в том же городе жил один нищий, примечательный нищий. Примечательный своим убожеством так же, как тот был примечателен своим богатством. Однако под убогой человеческой наружностью нищего Лазаря таилось сокровище, еще более великое и чем его убожество, и чем Эпулоново богатство. И сокровищем Лазаря была его настоящая святость. Он никогда не нарушал Закон, даже под влиянием нужды, и особенно повиновался заповеди любить Бога и ближнего.

Он, как это всегда делают нищие, стоял у ворот богачей и просил подаяния, чтобы не умереть с голоду. И каждый вечер приходил к дверям Эпулона, надеясь получить хотя бы крошки от тех пышных застолий, что происходили в богатейших залах. Он укладывался на дороге возле дверей и терпеливо ждал. Но если Эпулон замечал его, то приказывал прогнать, потому что это истощенное, покрытое язвами тело в рваной одежде было слишком унылым зрелищем для его гостей. Так говорил Эпулон. На самом же деле причиной было то, что такое зрелище нищеты и доброты было для него постоянным упреком.

Более жалостливыми, чем он, оказывались его хорошо откормленные собаки в дорогих ошейниках: они подходили к бедному Лазарю и зализывали его раны, и даже приносили ему кое-что от обильных трапез. Так что, несмотря на истощение, Лазарь выживал благодаря этим животным, ведь рассчитывая на людей он мог бы разве только умереть, так как люди даже по окончании званого обеда не позволяли ему проникнуть в зал, чтобы собрать крошки, упавшие со столов.

⁶Однажды Лазарь умер. Никто на Земле этого не заметил, никто по нему не плакал. Наоборот, Эпулон ликовал оттого, что ни в этот день, ни потом он уже больше не наблюдал у своего порога этого убожества, которое называл „позором“. Однако ангелы в Небе – заметили. И при его последнем издыхании в его холодном пустом логове присутствовали Небесные воинства, которые в блистании огней приняли его душу и с пением осанны отнесли ее на лоно Авраама.

Прошло некоторое время, и умер Эпулон. О! какие пышные похороны! На оплакивание собрался весь город; все уже знали о его агонии и начали скапливаться на площади, где возвышалось его жилище: кто из желания быть замеченным в качестве друга знаменитости, кто из любопытства, кто из интереса к наследникам, – и к небу поднимались рыдания, а вместе с траурными рыданиями – лживые похвалы этому умершему „великому человеку“, „благодетелю“ и „праведнику“.

Могут ли человеческие слова переменить Божий суд? Могут ли людские восхваления изгладить все то, что записано в книге Жизни? Нет, не могут. Что решено – то решено, и что записано – то записано. И, несмотря на торжественные похороны, дух Эпулона оказался погребенным в Аду.

И вот, находясь в той ужасной темнице, напиваясь и объедаясь огнем и тьмой, находя повсюду и в каждое мгновение тамошней вечности ужас и муки, он поднял свой взгляд к Небу. К Небу, которое на мгновение ока он увидел как вспышку молнии, и невыразимая красота которого продолжала в нем оставаться мукой среди жестоких мук[f]. И там вверху увидел Авраама. Далекого, но сияющего, блаженного… А на его лоне – тоже сияющего и блаженного Лазаря, того бедного Лазаря, некогда презренного, отталкивающего, жалкого, а теперь?.. А теперь – прекрасного как Божий свет и как Его святость, богатого Божьей любовью, вызывающего восхищение не у людей, а у ангелов Божьих.

Эпулон со слезами закричал: „Отец Авраам, сжалься надо мной! Пошли Лазаря, ибо я не надеюсь, что ты сам придешь ко мне, пошли Лазаря, чтобы тот обмакнул кончик своего пальца в воде и приложил к моему языку, дабы его остудить, потому что я страдаю от этого пламени, что непрерывно в меня проникает и жжет!“

Авраам отвечал: „Вспомни, сын, что ты обладал всеми благами в жизни, тогда как Лазарь – всеми несчастьями. И он умудрился претворить зло во благо, тогда как ты из своих благ не сумел извлечь ничего, кроме зла. Поэтому справедливо, чтобы теперь он утешался тут, а ты страдал. Кроме того, это уже невозможно. На Земле святые рассеяны, чтобы люди получали от них пользу. Но когда, несмотря ни на какое соседство, человек остается таким, каким был (в твоем случае – бесом), уже бесполезно прибегать к святым. Теперь мы отделены. Травы на полях перемешаны. Но когда их скосят, тогда сорные травы будут отделены от хороших. Так же с вами и с нами. Мы были вместе на Земле, и вы нас гнали, всячески нас мучили, забывали про нас, поступая наперекор любви. Теперь мы разделены. Между вами и нами – такая пропасть, что те, кто захотел бы перейти к вам отсюда, не смогли бы; да и вы, находящиеся там, не сможете преодолеть эту ужасную пропасть, чтобы прийти к нам“.

⁷Эпулон, рыдая, закричал еще громче: „Пошли, о святой отец, молю тебя, пошли Лазаря хотя бы в дом моего отца. У меня пятеро братьев. Я никогда не понимал любви даже между родственниками. Но сейчас, сейчас я осознаю, как это страшно – быть нелюбимыми. И так как здесь, где я нахожусь, царит ненависть, то теперь я понял, что такое Любовь, за тот краткий миг, в который моя душа узрела Бога[g]. Я не хочу, чтобы мои братья пережили мои страдания. Мне страшно за них, проводящих ту же самую жизнь, что и я. О! пошли Лазаря известить их о том, где я нахожусь и почему я тут нахожусь, и сказать им, что Ад существует, и он ужасен, и что кто не любит Бога и ближнего, тот попадает в Ад. Пошли его! Чтобы они успели подготовиться и не попали бы сюда, в это место вечного мучения“.

Но Авраам отвечал: „У твоих братьев есть Моисей и Пророки. Пусть слушают их“.

И, стеная измученной душой, Эпулон отозвался: „О! отец Авраам! Умерший произведет на них большее впечатление… Послушай меня! Сжалься!“

Но Авраам сказал: „Раз они не слушали Моисея и Пророков, то не поверят и тому, кто воскрес бы на время из мертвых, чтобы сказать им слова Истины. С другой стороны, было бы несправедливо, чтобы блаженный оставил мое лоно и пошел бы выслушивать оскорбления от сынов Врага. Время оскорблений для него прошло. Теперь он пребывает здесь в покое по повелению Бога, видящего бесполезность попыток обратить тех, кто даже Божьему слову не верит и не претворяет его в жизнь“.

Вот такая притча, значение которой настолько ясно, что даже не требует объяснения.

⁸Здесь прожил жизнь, поистине достигнув святости второго Лазаря, Мой Иона, чья слава у Бога явно видна по той защите, какую Бог дает надеющимся на Него. Так что Иона может прийти к вам как защитник и друг, и он придет, если вы будете всё такими же добрыми.

Я хотел бы, скажу вам то же, что сказал ему прошлой весной[h], Я хотел бы иметь возможность всем вам помочь, в том числе и материально, но не могу, и это Моя боль. Я могу лишь указать вам на Небо. Могу лишь научить вас великой мудрости смирения, пообещав вам будущее Царство. Никогда не поддавайтесь ненависти, ни по какому поводу. Ненависть сильна в этом мире. Однако Ненависть все-таки имеет предел. Любовь же не имеет предела ни в силе, ни во времени. Поэтому любите – и она будет вам защитой и утешением на Земле и наградой на Небе. Лучше быть Лазарями, чем Эпулонами, поверьте. Достигнете такой веры – и будете блаженны.

Не надо слышать слов ненависти в наказании, постигшем эти поля, даже если события это как будто оправдывают. Не истолковывайте это чудо превратно. Я это Любовь, и Я не стал бы наносить удар. Но, поскольку Любовь не могла уговорить этого жестокого Эпулона, Я предоставил его суду Справедливости, и она отомстила за мученика Иону и за его братьев. Вы же усвойте из этого чуда следующее. Что Справедливость всегда бдит, даже если кажется отсутствующей, и что Бог, как Хозяин всего творения, применяя ее, может воспользоваться малейшими существами, такими как гусеницы и муравьи, чтобы уязвить сердце жестокого и алчного и умертвить его, заставив захлебнуться собственным ядом.

⁹Теперь Я вас благословлю. Но буду молиться за вас на заре каждого нового дня. А ты, отец, больше не беспокойся об агнце, которого Мне доверяешь. Я буду время от времени приводить его к тебе, чтобы ты мог порадоваться, видя, как он возрастает на путях Божьих в мудрости и добре. Он станет для тебя ягненком этой твоей бедной Пасхи, самым желанным из агнцев, приносимых на алтарь Яхве. Явé, попрощайся со старым родителем, а потом иди к своему Спасителю, своему доброму Пастуху. Мир да пребудет с вами!»

«О! Учитель! Добрый Учитель! Расстаться с Тобой!..»

«Да. Это тяжело. Но нехорошо, если надзиратель застанет вас здесь. Я намеренно пришел сюда, чтобы избавить вас от наказаний. Послушайтесь, ради любви к Любящему, который дает вам этот совет».

Несчастные со слезами на глазах встают и отправляются на свою Голгофу[i]. Иисус еще и еще раз благословляет их, держа ладонь мальчика в Своей (рядом с Ним и мужчина из Эндора), и той же дорогой возвращается к дому Михея. К Нему, завершив свое дежурство на карауле, присоединяются Андрей и Иоанн, и они опять оказываются среди своих собратьев.

[a] Эпулоны – древнеримские жрецы, функция которых – устраивать пиры в честь богов. В совр. итальянском epulone – это еще и обжора, чревоугодник.

[b] Лазарь упомянут в связи с событиями, описанными в 172.11.

[c] См. 132.8.

[d] См. 139.2.

[e] Автором книги Паралипоменон, где имя Явé (Иавис) трактуется как «рожденный в болезнях» (1 Пар. 4:9). В ответ Иисус продолжает цитату (1 Пар. 4:10), меняя прошедшее время на будущее.

[f] В примечании к машинописи МВ поправила: он поднял свой взгляд к Лимбу святых, который… он увидел, и красота которого, кроткая и уже невыразимая…

[g] Во время частного суда, как добавляет МВ в примечании.

[h] См. 89.1.

[i] Буквально: на свой крест.