Тема 4. Реализация конституционных прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания как фактор обеспечения религиозной безопасности личности

Конституционная характеристика российского государства как светского органически включает в себя систему естественных прав и свобод человека и гражданина, т.е. тех, которые не даруются, не устанавливаются государством, а как неотчуждаемые принадлежат каждому от рождения (Конституция РФ, ст. 17). К числу основных из них относятся, в частности, религиозные права и свободы, в системе которых центральное место занимают свобода совести и свобода вероисповедания – основные объекты обеспечения религиозной безопасности личности.

Что касается свободы совести человека, то структурно в ней следует различать две составляющие – внутреннюю свободу человека и свободу внешнюю. Внутренняя свобода совести – это её субъективная сторона, означающая возможность человека выбирать мировоззренческие ориентиры, определяемые его либо светским образом жизни, либо атеистическими убеждениями, либо религиозными вероучениями. Она позволяет ему в соответствии с нравственным началом, заложенным в природе человека, судить о добре и зле, о честном либо бесчестном поведении, о смысле жизни, иных её мировоззренческих ориентирах, и в этом контексте внутренняя свобода совести не подлежит правовому регулированию со стороны государства. С богословской же точки зрения внутренняя свобода совести понимается как «глас совести», как «глас Божий», в котором опознается нравственное начало человека.

Внешняя же свобода совести (или её объективная сторона) – это реализация морально-этических воззрений человека в окружающем его мире, жизнедеятельность которого поддерживается как государством посредством норм правового регулирования, так и институтами гражданского общества посредством норм общественной морали. Вот почему без содействия государства человек не в состоянии реализовывать во внешнем мире свою внутреннюю свободу, в том числе свободу совести; необходимы государством защищаемые и иные гражданские права и свободы: вероисповедания, мысли и слова, на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайны. И лишь светское государство особыми правовыми средствами – а именно посредством введения института свободы совести и свободы вероисповедания – обеспечивает эту внешнюю свободу совести как возможность человека не только мыслить, но и поступать в соответствии со своими морально-этическими воззрениями или религиозными убеждениями. Иначе говоря, гражданские свободы в современном обществе становятся условием свободы религиозной.

Свобода вероисповедания в законодательстве и правоприменительной практике интерпретируется в трёх аспектах. Во-первых, как вероучение, как система или совокупность религиозных убеждений человека, мировоззренческим основанием которых служит его вера, и поэтому в отличие от свободы совести свобода вероисповедания означает свободу не любых, а только религиозных убеждений.

Во-вторых, как словесное, ритуальное или практическое выражение религиозных убеждений. В данном аспекте вера реализуется в открытых формах свидетельства о ней во внешнем мире, и эти формы являются предметом правового регулирования со стороны государства, и предмет этот определяется законодателем как «вероисповедание». Другими словами, свобода вероисповедания объединяет внутреннюю свободу совести (религиозные убеждения человека) и внешнюю свободу совести (урегулированную правовыми средствами практическую реализацию религиозных убеждений).

Наконец, в-третьих, свобода вероисповедания понимается как отдельная религия, институционально оформленная религиозная система (например, православие, католичество, ислам, буддизм). В последнем значении слово «вероисповедание» (или «исповедание») широко применялось в юридической и административной лексике вплоть до XX века, затем оно было вытеснено термином «религиозное объединение».

Значимость конституционного провозглашения принципа свободы совести и свободы вероисповедания состоит в его направленности на гарантирование равных условий для выражения религиозных убеждений представителями всех конфессий. Несколько иной аспект подчеркивается в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» указанием на то, что данный принцип служит «... одним из средств существования Церкви в безрелигиозном мире, позволяющим ей иметь легальный статус в секулярном государстве и независимость от инаковерующих или неверующих слоев общества» [5, с. 55]; данный принцип не является препятствием и для партнерских отношений Церкви и государства в социальной, благотворительной, образовательной и другой общественно значимой деятельности.

Действующее российское законодательство устанавливает ряд гарантий свободы совести и свободы вероисповедания. В частности:

а) в соответствии со светским характером государства деятельность органов государственной власти и местного самоуправления не сопровождается публичными религиозными обрядами и церемониями. Должностные лица государственного и муниципального аппарата, а также военнослужащие не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии [6, п. 4 ст. 4]. Указанное положение закона предусматривает, что лица, замещающие государственные и муниципальные должности, а также государственные и муниципальные служащие, сохраняя религиозно-мировоззренческий нейтралитет ко всем гражданам, вне зависимости от того, какие у них верования или убеждения, тем не менее вне исполнения своих служебных обязанностей вправе проявлять личные суждения и верования, руководствуясь принадлежащей им свободой совести и убеждений.

Вместе с тем нельзя отрицать, что при реализации рассматриваемой гарантии возникают довольно сложные проблемы, связанные с использованием религиозной символики в зданиях и служебных помещениях, где размещены органы публичной власти. Сложность и неоднозначность восприятия проблемы можно описать на простейшем примере. Наличие небольшой православной иконы в кабинете госслужащего может вызвать в определенной ситуации большое количество негативных эмоций и протестов со стороны ревностных приверженцев секуляризма, но никогда подобное их отношение почему-то не возникает из-за висящего на стене в кабинете госслужащего плаката с астрологическими изображениями и текстами, хотя оккультно-религиозный характер учения астрологии бесспорен.

Явным нарушением этого требования являлось официальное размещение в течение почти десятилетия в фойе второго этажа Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации так называемого «знамени мира» – оккультно-религиозного символа религиозного объединения последователей Рерихов, не несущего в себе никакой, помимо оккультно-религиозной, смысловой и символической нагрузки.

Не менее сложной является проблема проведения обрядов освящения военной техники и зданий государственных органов христианскими священнослужителями. Такой обряд может быть как правомерным, так и нарушающим права и свободы лиц, исповедующих другие религии, все зависит от конкретной ситуации;

б) поскольку вероисповедание в подавляющем большинстве случаев связано с деятельностью того или иного религиозного объединения, Конституция запрещает создание объединений, цели или действия которых направлены на разжигание религиозной розни, пропаганду или агитацию, возбуждающие религиозную ненависть и вражду, пропаганду религиозного превосходства (см.: ч.5 ст. 13; ч.2 ст. 19; ч.2 ст. 29 Конституции РФ). В правоприменительной практике используемые в Конституции понятия имеют следующую сущностную характеристику:

ü возбуждение религиозной вражды – это попытка создать конфликты между гражданами разных конфессий либо разной религиозной принадлежности;

ü пропаганда исключительности, превосходства граждан по признаку их отношения к религии означает распространение оценок граждан (их личности, способностей, поведения) в зависимости от их отношения к религии (верующий или атеист), а также от религиозной принадлежности;

ü пропаганда неполноценности граждан – это распространение дискриминационных оценок граждан в зависимости от их отношения к религии, а также религиозной принадлежности;

в) запрещается проведение публичных мероприятий, размещение текстов и изображений, оскорбляющих религиозные чувства граждан, вблизи объектов религиозного почитания [5, п.6 ст. 3]. Реализация этой нормы вызывает затруднение в силу неопределенности двух понятий: «вблизи» и «объекты религиозного почитания». Например, неясно, каким образом разрешить конфликт между двумя рядом расположенными религиозными организациями, когда вполне обычные действия верующих одной организации будут субъективно восприниматься верующими другой организации как оскорбление их религиозных чувств или будут объективно являться таким оскорблением, но совершаемым невиновно?;

г) если убеждениям или вероисповеданию гражданина противоречит несение им военной службы, а согласно ч.1 ст.59 Конституции, «защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации», он имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой (там же, ч.3 ст.59).

д) тайна исповеди охраняется законом. Священнослужитель не может быть привлечен к ответственности за отказ от дачи показаний по обстоятельствам, которые стали известны ему из исповеди [6, п.7 ст.3]. Эта норма Федерального закона корреспондирует с пунктом 4 части 3 статьи 56 Уголовно-процессуального кодекса РФ, согласно которому священнослужитель не подлежит допросу в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди. Этой гарантией подчеркивается существенно важная значимость для христианина тайны исповеди, на которой он раскаивается в своих грехах перед священнослужителем и получает через него отпущение грехов.

Вместе с тем в Конституции РФ установлены пределы допустимых ограничений прав и свобод человека и гражданина, в частности, они могут быть ограничены в конституционно значимых целях и только федеральным законом - для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (важный нюанс: право на свободу совести и свободу вероисповедания не может быть ограничено, например, в условиях чрезвычайного положения, вводимого на всей территории России и в её отдельных местностях).