Авторское предисловие

"Ледяное сердце Дракона"

Авторское предисловие

Никогда не любила я графоманов, и сама не страдала этим пороком. И вот, как черт попутал – заделалась писательшей. Но, это не моя вина - муза мне Буквавед подослал, вот пусть и расхлебывает.

***

Молодого Дракона звали Ольгерд. Хотя, молодость по драконьим меркам понятие труднопостижимое человеческим разумом - возраст древнейшей расы измерялся не годами, а эпохами. Так вот, Ольгерд был молод, в своем, драконьем смысле, ведь со Дня Постановки на Крыло, считающегося у Драконьего племени днем совершеннолетия, прошло всего каких-то пять тысячелетий. И, несомненно, лишь в силу юного возраста, он вляпался в неслыханную ситуацию, которую усиленно обдумывал расположившись на удобной скамье в тени раскидистых цветущих деревьев собственного парка, одновременно переваривая роскошный завтрак.

Ситуация была нелепа до крайности, унизительна и совершенно нереальна - из разряда тех, которых не может быть, потому, что не может быть никогда.

Мысль юного Дракона скользнула в сторону от собственных неприятностей и вынесла его к неприятностям, так сказать, глобальным.

***

Драконье племя вырождалось, и этот процесс был не обратим: слишком долго они жили, были слишком сильны и неуязвимы. Любимцы Богов - в них было всего слишком: невероятно прекрасная драконья ипостась легко сменялась не менее великолепной человеческой.

Совершенное существо, наделенное одним, но существенным недостатком (это, если не брать в расчет невыносимое высокомерие и еще неисчислимое множество подобных черт характера): чтобы выносить дитя, Драконица не могла перекинуться без риска. А это смерти подобно для избалованной дамочки способной менять ипостась с той же легкостью, что и дышать. Ведь каждой стороне Драконьего существа свойственны определенные возможности, поступиться ни одной из которых, капризницы категорически не желали. И, тогда пополнялось число «Нерожденных». Не редко в таких случаях погибала и Драконица.

Существовало поверье (впрочем, не подтвержденное), что пол Драконьего дитя соответствует тому из родителей, чей эмоциональный всплеск при зачатии был сильнее и ярче. А так, как за все эпохи существования Драконьего рода девочки рождались очень и очень редко, избалованные Драноницы чаще всего имели до десятка мужей, не знающих чем и как угодить крылатой красотке. Зазнавшиеся самолюбки мамашами становиться не стремились, ведь тогда нужно было вести жизнь полную ограничений и племя катастрофически сокращалось. Так, оскорбленное мирозданье, мстило практически бессмертной расе, отринувшей свои обязанности по продолжению рода

Мужская же часть Драконьего племени к приумножению рода, и связанным с этим обстоятельством обязанностям тоже не стремилась, хотя, желания в общении с дамским полом (в определенном смысле) не утратила. Но, Боги всегда были добрее к мужчинам (хотя, как знать?) и из-за своего эгоизма они утратили эмоциональную окрашенность жизни: лишившись, таким образом, возможности зачатия - Драконье дитя это магическое существо, зародившееся на пике эмоций.

Рождение же Ольгерда ознаменовалось одним из самых трагических событий в жизни Драконьего племени: умерла, его мать, Ванда, бывшая последней Драконицей клана, да и всего племени в целом. За это ненавидел его собственный отец, поэтому сторонились дядюшки, превратившиеся в одночасье в неутешных вдовцов. Так, от довольно многочисленного Драконьего клана осталось лишь четверо: трое уже взрослых, заматеревших Драконов, возраст которых перевалил за третий десяток тысячелетий и он, изгой - недокормыш, выращенный на тычках и ненависти с заледеневшим сердцем начисто лишенным эмоций.

***

В силу этих обстоятельств, местом своего обитания Ольгерд выбрал скальное образование на берегу Ревущего моря, вдалеке от крупных человеческих и драконьих поселений. Выстроил там мрачный каменный замок, и разбил небольшой парк, неожиданно оказавшийся любимым местом для размышлений и отдыха.

***

В Драконьих кланах, где женщин не было уже давно, обстановка была напряженной. Отсутствие женщин отбивало желание жить, потому, как пользу от регулярного и здорового секса никто еще не отменял. А вот, отсутствие потомства для вечноживущих проблемой не представлялось. Как говорится: я не так что бы люблю детей, мне просто нравится их делать. В общем, процесс производства (не смотря на отсутствие конечного продукта) был остро необходим. Вот тогда и родился обычай «Дар Дракону».

Нельзя сказать, что Драконы сторонились людей. Существующий Обычай, раз в год выбирать себе «невесту» на праздновании «Дара Дракону», давал возможность регулярно посещать человеческие городишки. Прилетал, эдакий хвостатый, крылатый «жених», хватал разряженную в ритуальные одежды девицу, и утаскивал в свой замок. Девица, строго говоря, невестой не являлась, потому как: невместно представителю Драконьего племени обзаводиться постоянной человеческой парой. «Похищаемая» выбиралась путем строгого отбора из несметного числа желающих. Она выполняла несложную работу, не доступную драконьей магии: согревала, так сказать, постель своему временному «мужу». А через год возвращалась домой уже не девицей. Но, Драконьи подарки среди людей ценились, буквально на вес золота, ведь приданным был сундук, наполненный новенькими золотыми монетами в точности соответствующий весу возвращаемой невесты, в виде компенсации за год услужения и некие изменения в женском организме (ну, вы понимаете!).

А даренки… А что даренки, у троих из Ольгердова клана «невесты» целый год читали да вышивали, да прихорашивались, да усиленно набирали вес. Ведь, не смотря на то, что Дракон – существо теоретически бессмертное, практически на четвертом десятке тысячелетий своей жизни он постепенно утрачивает тягу к различным нехорошим излишествам, да и к самой жизни вообще. Но, непомерная гордыня, не позволяла отказаться от выбора ненужного Дара, во избежание, так сказать, инсинуаций (ибо нефиг!).

Так, трое, из возвращаемых ежегодно невест считались наиболее выгодными женами. А что, чем сочнее и пышнее возвращенный Дар, тем тяжелее сундук, тем привлекательнее невеста, зачастую оставшаяся нетронутой.

А Ольгерд, хоть и был прагматиком до мозга костей - ни красота юных дев, ни весеннее цветение, ни медвяный дух летней ночи за все неисчислимые века существования не заставили его ледяное (ох, как он гордился этим обстоятельством) сердце изменить свой размеренный ритм. Но, нежное податливое женское тело в постели, это - нежное податливое женское тело в постели, даже, если его роль сводится к выполнению комплекса телодвижений и парных гимнастических трюков.

Ольгердовы возвращенки слыли чересчур переборчивыми - сложно человеческому мужчине тягаться с сексуальными аппетитами юного представителя Драконьего племени, но, в девках, все равно, не засиживались. Потому, что сундук с золотыми монетами – это сундук с золотыми монетами, пусть и в довесок к капризной, привыкшей к регулярной и очень интенсивной сексуальной жизни довольно худосочной порченки.

Как обстоят дела в этом плане на территориях подвластных другим Драконьим кланам, Ольгерд не интересовался… Зачем?

***

На колени придремнувшего от сытости и тяжких дум Дракона, низко пролетевший (даже крылом чуть по макушке не мазнул!) аист, уронил громко кричащий и подозрительно пахнущий сверток. Растерянный до невозможности Ольгерд откинул мокрые тряпки и неожиданно понял: ситуация окончательно вышла из-под контроля! Раззявленный в громком крике беззубый ротишко и крепко зажмуренные глазки явили ему всю глубину и неприглядность того места, куда он попал (анатомия Дракона в человеческой ипостаси соответствует людской, так что адрес попаданства довольно известен).

Ему подкинули человеческое дитя – событие невообразимое по своей чудовищной наглости и отвратительной абсурдности.

Мечущийся со скоростью молнии по освещенной полуденным солнцем лужайке очень красивый высокий мужчина с серебристыми длинными волосами, заплетенными в сложную косу, с темно синими бровями и ресницами, своими белесыми от ярости глазами внушал поистине ужас. Коса летела, не успевая за стремительным телом, ноги сшибали попавшиеся на пути шикарные соцветия, глаза сверкали ненавистью, уста изрыгали чудовищные проклятья. Тут, нога попала на прихотливо изогнутый древесный корень, и Дракон во всего маху рухнул на землю, извернувшись при этом немыслимым образом, инстинктивно спасая человеческого подкидыша от верной смерти.

Падение выбило дух с такой силой, что мысли утратили свою хаотичность и приняли, более привычное Ольгерду, размеренное течение. Он неожиданно успокоился и решил оценить ситуацию в более деловой обстановке собственного кабинета.

Покряхтывая и тряся головой, с трудом поднялся на ноги. Подкидыш молчал – это озадачивало. Окончательно развернув сбившиеся пеленки он ощутил шок: из разворошенного кокона ему улыбалась крошечная Драконочка. На лысой головенке не было и признака волос. Длинные реснички и тоненькие бровки не набрали еще синевы, и выглядели пепельно-серебристыми. Но глазки не могли обмануть – это были глаза Дракона: слегка вздернутые к вискам, со звездчатой серебристой радужкой и вытянутым зрачком. Подхватив сказочное создание под животик, он аккуратно осмотрел спинку: прозрачные синеватые чешуйки проглядывали на позвоночнике и лопатках. Ледяное сердце Дракона билось так, будто хотело выскочить из груди.

На его трясущихся от благоговейного восторга руках лежало существо, ценность которого превышала все мыслимые, да и немыслимые пределы.

Ведь последняя Драконица бывшая его матерью, умерла более пяти тысяч лет назад. Эта смерть ознаменовала собой окончательную гибель Драконьего рода, потому, что с «дареными невестами» возможность зачатия даже не рассматривалась, несмотря на полное совпадение человеческой ипостаси Дракона и «даренки» в физическом смысле.

***

И вот теперь, через 25 лет после тех судьбоносных событий наступил День Постановки на Крыло несравненной (сравнивать то, все равно не с кем) Ольги, накануне которого Ольгерд, по-прежнему юный (25 лет для Дракона? О чем тут говорить то?!!), наслаждался покоем и довольством расположившись на удобной скамье в тени раскидистых цветущих деревьев ухоженного парка, одновременно переваривая роскошный обед.

Мысль его, как водится, скользнула в сторону от предвкушения триумфального празднества и вынесла к событиям недавнего прошлого.

***

Юный Дракон в очередной раз приволок дареную «невесту» в свое логово, перекинулся и отдал распоряжение: «Быстренько приняла душ, вон за той дверкой, и в койку. Ничего не надевай, не люблю.»

Сам же отправился освежиться. Прежняя даренка с сундуком отбыла в родные пенаты еще третьего дня, а пара ночей без привычной разрядки отрицательно сказывалась на характере и без того не являющегося образцом доброты и всепрощения Дракона. Выйдя из собственной ванной, не утрудившийся прикрыться хотя бы маленьким полотенчиком возбужденный Дракон натолкнулся на испуганный взгляд «невесты» закутанной в покрывало так, что торчал только один глаз и кусочек носа. Дробный стук зубов сотрясал тело до такой степени, что было не понятно, как она вообще стоит на ногах. Явление нерядовое и очень неприятное.

Обычно, человеческие девушки, очень хотели заработать денег, открывающих множество возможностей. Отбор был строг, против воли сюда не попадала ни одна, и каждая из них знала (теоретически) что ее ожидает и как себя вести. Требования же к «подарку» неукоснительно соблюдались и были довольно просты: красивая, молодая (от 18 до 25), стройная, не познавшая мужчину. О, Драконы были страшными собственниками и не желали мириться с тем, что человеческая даренка уже могла расточать кому то свои ласки (их можно понять - попробуй-ка потолкайся в очереди к спальне собственной жены).

Ситуация решалась очень просто – немного магии и в постели у вас неутомимый «энерджайзер», старательно исполняющий команды, но сам факт вопиющего нарушения правил действовал на психику и сбивал настрой.

Строго говоря, в первый раз всегда требовалось магическое вмешательство (А как иначе?), но, призванная исполнить священный долг красотка всегда встречала его лежа на спине, закрыв глаза и слегка раздвинув ноги (Это было специально оговорено одним из пунктов правил Отбора).

Нарушительница была обложена многоэтажным… осуждением (мысленно), предварительно обласкана (магически) и все же доставлена (собственноручно) в то место, которое стало для нее рабочим на следующие 12 месяцев.

В процессе исполнения комплекса постельной гимнастики освоившаяся девушка запускала руки ему в волосы, хваталась за плечи, а в заключение ухватила за (гм!) нижнюю часть спины резко притянув к себе. Это был неожиданно приятный бонус, непредусмотренный правилами. Сняв напряжение одним из самых любимых способов, слегка утомленный Дракон уснул сном праведника. Проснувшись среди ночи от сладкого томления в груди и напряжения в гораздо более нижних отделах организма, он почувствовал поцелуи, которыми покрывала его тело недавняя трусиха. А вот это уже – джекпот: человеческие девушки никогда не начинали первыми – покорность и трудолюбие: вот их второе имя.

Сняв напряжение еще разок, а потом еще пару раз – для надежности, взмокший и удовлетворенный Дракон уснул уже окончательно.

Поведение человеческой «невесты» разительно отличалось от привычного: она ожидала его возвращения на крыльце, выспрашивала о любимых блюдах, а потом пыталась их приготовить и скормить ему же, вязала теплые носки и безрукавки, вышивала салфетки и расставляла по комнатам букеты – все это нервировало и озадачивало. Но, то, как она исполняла свои прямые обязанности – примиряло со всеми чудачествами, по сути, довольно безвредными (если не брать готовку, конечно же!). В постели девица (он никогда не спрашивал их имен. К чему?), была как яростный шторм и ласковая океанская волна одновременно, она утомляла его и дарила небывалую легкость, отступая от проверенных веками правил. Ольгерд уже решил оставить старательную девушку еще на один срок, за двойную оплату, разумеется (нарушение Обычая? Да, начхать и растереть!).

Но, тут грянул гром (фигурально выражаясь)! Приятно округлившаяся в груди и слегка раздавшаяся в талии даренка оказалась беременной. Это было неслыханным нарушением всех норм и правил. Ольгерд знал, что в свою первую ночь она была девственна, а где и когда умудрилась помиловаться с мужиком своего племени (Запаха то он не почувствовал, а должен был!) его не интересовало. Взахлеб оправдывающуюся и рыдающую порченку с отвращением выбросил (аккуратненько сгрузил, не зверь же!) недалеко от города вместе с тугим кошелем наполненным полновесными золотыми монетами. Переплатил безбожно, но обреченная на позор нахалка, заслуживала (убить ее было мало!) права спрятаться в глуши и втайне избавиться от преступного плода.

Ольгерд явственно вздрогнул, но мысль увлекала его дальше и дальше…

Девица, же от плода избавляться не собиралась, потому, как знала, что носит она в себе частицу нечаянного возлюбленного, на что и надеяться не смела. А не слишком щедрой платы хватило и на домишко в глухой рыбацкой деревеньке (кстати, не далеко от Ольгердова каменного замка – хоть изредка увидеть бы как проносится в небе стремительный силуэт) и на скромную жизнь. Надеялась, что и на родную кровинушку хватит, пока сама работать не начнет. А что, лодченку прикупить и лови себе рыбку – уловы здесь знатные. Но Драконье дитя, развиваясь без магической подпитки, стремительно истощало организм матери. Роды случились трудными и несчастная умерла, явив миру драгоценнейшее сокровище – крошечную Драконесу.

***

Все это поведал ошарашенному Ольгерду посланный Богами аист (а кто еще мог принести ребенка, не в капусте же было его прятать, тем более никакой капусты у Дракона никогда и не было), что бы доставить надежду на выживание Драконьего племени неразумному отцу.

Оказалось: дефективная невеста так влюбилась в мужчину, что в момент наивысшего наслаждения сумела зачать даже без эмоциональной подпитки с его стороны. Ну, а родить она могла только девочку (согласно древнему поверью), папаша то при зачатии роль играл чисто физиологическую (ничего личного - только правда).

***

Первые годы Ольгерд единолично пестовал малышку. С помощью Драконьей магии, что было легко, а счастье, прочно поселившееся в оттаявшем Драконьем сердце, позволяло делать это с удовольствием. А вот когда Ольге исполнилось 15 лет, началось Великое Нашествие. То ли болтливый аист, то ли Боги, шепнули Драконам о появлении юной Драконесы. И все крылатые женихи, даже те, чей возраст уже перевалил за критическую отметку явились «Засвидетельствовать почтение» потенциальному тестю. Даже папаша со товарищи притащился – пришлось принимать.

С тех пор за каждым деревом и под каждым кустом невеликого Ольгердова парка вечно обреталось по жениху (самый молодой из которых был почти вдвое старше озабоченного папаши) в ожидании юной красавицы.

А девушка росла веселой и покладистой, сказывалось видимо материнское наследство. Она трогательно заботилась об отце, любила гостить у дедов, дружила с Драконьими деренками и натащила в каменный замок человеческих игрушек – котят да щенят.

С ее появлением Ольгерд (да и не только он), по другому стал относиться к выбору «Дара»: заранее наведывался в человеческие города, маскируясь при помощи Драконьей магии, и приглядывался к молоденьким красоткам: чем черт не шутит, а вдруг попадется еще такая же – бескорыстная и любящая нарушать установленные правила, уж он то больше не упустит удачи – пусть и короток человеческий век, а все лучше, когда обязательную программу в постели выполняют с душой. С произвольной же была загвоздка, но Драконий век долог – перевернется еще на дорожке его парка телега с красотками, пусть даже и с низкой социальной ответственностью, зато с неуемным трудолюбием и горячим сердцем.

***

Накануне 25-летия Ольге была поведана история ее рождения. На следующий день состоялось торжество: День Постановки на Крыло, на котором присутствовали все Драконы (37 штук!) и девушка шагнула во взрослую жизнь. Ей предстояла труднейшая задача выбрать достойного (или достойных) спутника, впрочем, ее никто не торопил – Драконий век - это вам не кот начхал, даже если ты полукровка.

***

Драконы, не прошедшие строжайший возрастной ценз, неожиданно обрели вторую молодость и цель, которая оправдывала все. Теперь в человеческих городках частенько можно было встретить импозантных менестрелей – любителей приударить за красотками. Слава об менестрелевых постельных талантах и щедрости опережала самого ретивого из них. А красотки, прямо так и укладывались в штабеля – ведь с такими возможностями как у новоявленных служителей Эстрады (Богиня-покровительница певцов и музыкантов) и желаний не напасешься.

«The, не побоюсь этого слова, End»