Моника Эндерле Пирс «Сохранить замок» («Воительница и маг» - 2)

Моника Эндерле Пирс «Сохранить замок» («Воительница и маг» - 2)

Перевод: Kuromiya Ren

Глава 1

- Наше восприятие влияет на нашу реальность, - любил говорить отец Галины, король Урсинума Вернард после того, как врал с улыбкой, чтобы подчинить мир своей воле. Но такими и были короли, создавали свою историю и переписывали истории остальных. В отличие от отца, воительница Галина Персинна, маркграфиня Кхары, ценила правду, даже когда она прибывала с острыми кровавыми зубами. И в последнее время правда часто была такой.

Она сидела на твердом стуле с высокой спинкой и смотрела на тесный зал поклонений Сокоса, думая о лжи, которую говорила за последний месяц. Она крутила черное кольцо на правом безымянном пальце, размышляя, как правда впивалась в нее, желая всплыть. Ей не нравилось недоговаривать, сочинять истории, чтобы успокоить испуганных жителей.

Тусклый зал поклонений ощущался старее кирпичей, из которых его сделали, и вытоптанной земли пола. Тут собирались в честь триады богов Кворегны – Хотырь, Скирона и их дочери Семел. Тут были реликвии и символы рождения, смерти и жизни. Круг, как кольцо на ее пальце. Теплое гладкое кольцо успокаивало ее. Подарок от любимого. Талисман, чтобы уберечь ее, доказательство его силы и их любви. Она крутила его снова и снова.

Многие жители хотели поговорить с маркграфиней, поворачивали к ней взволнованные лица, их голоса становились то выше, то ниже, напоминая удары волн Серебряного моря о стены гавани Харатона. Ее нос жгло от запаха темного тесного зала – пот, жир и дым могли превзойти вонь бараков замка Харатона летним днем. И в запахе ощущался странный тошнотворный привкус. Страх. Он выделялся из пор, из подмышек. Он растекался быстро, как чума. Страх был врагом, с которым Галина боролась в Кхаре.

Она подняла взгляд. Черепа – людские и не только – свисали с балок, медленно крутились, позвякивая, напоминая о смерти. Тонкие полоски красной ленты трепетали между ними, некоторые удерживали свежие и сухие цветы с резкими запахами. По периметру комнаты стояли красные горшки с костями и цветами. Черепа были для Скирона, который правил смертью, красный – для Хотырь, которая кровью породила мир и все в нем, а цветы Семел напоминали всем о красоте и мимолетности жизней.

Галина ощущала вес присутствия богов в зале, их осуждение, их ожидания и тяжесть их разочарования.

Или это было ее разочарование?

Она крутила черное гладкое кольцо.

Справа от нее на зал смотрела графиня Сокоса. Она была вдвое старше Галины, смотрела на собравшихся бледно-зелеными глазами с пустым лицом фермера, глядящего на куриц во дворе. Графиня взглянула на Галину, та кивнула, и женщина стукнула по полу деревянным посохом.

- Тихо! Слушайте Ее светлость, - гулким голосом сказала она.

Галина встала, и толпа притихла. Она подавила желание застонать. Ее спина болела от месяца в седле и чужих кроватях, а то и без кровати, пока она была в дальних уголках своих земель.

- Кхара в грязи и голодает. Жители мертвы или переселены из-за весеннего потопа. Но Сокос и соседние деревни пострадали не так сильно. Потому я сказала графине Сокоса, что Харатону и всем вам нужно собрать урожай в три раза больше обычного.

Зазвучали ворчание и согласие. Галина заговорила громче, чтобы заглушить их:

- У вас уже укрылись беженцы. Их будет больше. Мы видели их на дорогах, они едут даже из Норту, - она окинула зал взглядом. – Кормите их. Впускайте в дома. Пусть работают в поле. Помогите им забыть о потерях. Помогите им и мне. Как ваша маркграфиня, я помогаю вам вернуть дома и земли, выжить. Я видела страдания за месяц в пути, - она опустила взгляд. Ее кулаки были сжаты, белые костяшки давили на кожу в шрамах. – Кровь и кости! Разрушение. Деревни смыты, земля лишена жизни так, что ни зернышка не собрать, - она огляделась. – Я прошу вас о помощи. Я нуждаюсь в ней. Кхара нуждается в ней. Эти земли мои на бумаге, но земля принадлежит народу, который сеет на ней, а вода тем – кто ее пьет.

Больше людей кивали, ворча, мотали головами. Они не верили ее храбрости. Кхара страдала, и они смотрели на маркграфиню, чтобы спастись от боли. Она пыталась, но не могла быстро убрать их страдания.

Графиня встала.

- Сокос поможет. Наша земля плодородна, а народ сильный. Мы сделаем, как вы просите, маркграфиня Кхары, потому что вы всегда приходили на помощь, когда мы в ней нуждались.

- И всегда буду, - Галина протянула руки. Графиня Сокос сжала их, ее хватка не сочеталась с морщинистым лицом женщины. – Спасибо, - сказала Галина.

- Где помощь, которую нам обещал Татлис? – крикнул мужчина, и другие повторили вопрос.

- Король Вернард, - сказала она, повысив голос, звуча как командир на поле, которому нужно было перекрыть звон войны, - наш король послал солдат в другое место, но его деньги оплатили еду, корм, инструменты и одежду, - это было ложью. Татлис ничего не прислал, и Галина опустошила казну Харатона, чтобы покрыть нужды своего народа, как и ремонт ее замка, случившийся так не вовремя. – Но, что важнее, Кхара заботится о своих. Так всегда было и будет.

- Потому что мы не важны для того жирного лентяя, который правит Урсинумом, - сказал кто-то еще, наверное, громче, чем намеревался.

Последовал миг нервного шарканья ногами, кашля и скрипа костей, в камине потрескивало влажное дерево.

Галина знала, что это сказал большой блондин с растущим пространством вокруг него. Она поманила его вперед. Она улыбалась, склонив голову. Мужчина сделал шаг. Он хотя бы не стал бояться и прятаться.

- Ты же знаешь, что этот жирный лентяй – мой отец? – сказала она.

Он скрестил мускулистые руки на груди.

- Да, ваша светлость, но он и вполовину не такой хороший лидер, как вы, - голоса согласно звенели.

Галина подавила желание распороть идиота. У нее было двоякое отношение к отцу-королю, и она попыталась впервые убить его в детстве, но она не могла пропустить такие слова. За такое людей казнили за измену.

- Я не могу с тобой согласиться, я шла за ним во множество сражений. Он хороший король, не толстый и не ленивый. Но немного вредный, - это вызвало смех, мужчина перед ней улыбнулся, а потом она склонилась вперед и сказала. – Но только мне можно так говорить, - его улыбка увяла. – Все, что ты видишь, принадлежит королю. Он поручил мне защищать это. И я прощу вас обогатить земли. Мы работаем вместе. И не забываем о том, кто всем правит.

Графиня взмахнула посохом, попала под подбородок мужчины, и он отлетел.

- Мы не оскорбляем того, кто позволяет нам жить тут, - прорычала она. По ее кивку солдаты утащили его из зала. – Ночь в колодках поможет ему вспомнить об уважении, - она стояла, хмуро глядя на жителей, бросая им вызов, а Галина сидела. – Кто-то еще хочет оскорбить короля Вернарда?

Никто не вышел вперед, графиня опустила посох и вернулась к Галине.

- Я пришла не только попросить вас о помощи, но и предложить свою помощь. Какие горести вы передадите мне? – она задала традиционный вопрос, который повторяла годами в разных деревнях, став маркграфиней Кхары.

Мужчина и женщина подошли к платформе. Он сжимал желтую вязаную шапку в дрожащих руках, а она с болью смотрела на Галину.

- Как вам может помочь ваша маркграфиня? – спросила Галина. Какой кошмар они вывалят на ее колени?

- Наши дети мертвы, - ответил мужчина.

Она сжалась внутри, но не пустила эмоции на лицо. Народ Кхары нуждался в силе и поддержке маркграфини, а не слезах.

- Жаль слышать это. Ужасная печаль – потерять ребенка. Как я могу помочь вашей семье?

Он покачал головой.

- Не только моей семье, ваша светлость, - он махнул шапочкой на мужчин и женщин в зале. – Все наши дети.

Галина посмотрела на толпу. Людей было слишком много, чтобы они были из одной деревни.

- Все вы потеряли детей? – многие кивнули, шепча подтверждения. – Но Сокос затопило не так сильно, - она посмотрела на графиню.

- Верно, маркграфиня, - сказала графиня Сокоса. Она сдвинула тонкие брови, костяшки побелели на посохе. – Я впервые слышу об этих смертях, - Галина слышала тревогу в голосе женщины.

По залу пронесся жуткий шепот:

- Крикуны.

Галина подняла руки, чтобы утихомирить толпу.

- Это была болезнь?

- Нет, ваша светлость, - ответил мужчина.

- А среди скота, птиц и диких зверей? Есть неожиданные смерти?

Они качали головами.

А шепот пронесся снова:

- Крикуны.

- Крикуны забрали их души, - завопила женщина из-за толпы. Она словно нарушила табу, и крики подтверждения зазвенели в зале.

- Да! Крикуны.

- Чудища Скирона, ваша светлость.

- Проклятые крикуны. Некромант привел их.

Этот страх Галина пыталась подавить, это было так же опасно, как сомнения, которые сеяли жалобы о короле.

Она склонилась вперед.

- Почему вы вините существ настолько редких, что они почти миф?

- Я слышала собак у дома в ту ночь, - ответила жена мужчины.

- И я, ваша светлость.

Многие соглашались в зале.

Галина сказала:

- Собаки – это не собиратели душ Скирона. Может, стая одичала.

- Нет!

- Это крикуны!

- Это не обычные собаки, маркграфиня Кхары, - крикнула женщина. – Скирон наказывает нас.

- Моего мужа тоже забрали, - добавила другая женщина. – Он пытался помешать им забрать душу моей дочери, и существо порвало его, но не тронуло тело Гарии!

- Мама всегда говорила, если слышишь пса Скирона, значит, его некромант близко, и скоро ты умрешь.

Галина подавила вздох.

- Некромант неподалеку, - она указала на восток и добавила. – Он был вашим соседом двадцать лет. Но он не звал зверей Скирона забрать ваших детей.

- Откуда вы знаете? – крикнул старик.

Галина уверенно сказала:

- Потому что маг солнца ни разу так не делал. С чего ему делать это теперь?

- Некромантам нельзя доверять!

- Он хочет нам смерти!

- Чьи дети будут следующими?

Галина встала. Ее стул упал на деревянную платформу с грохотом. Толпа утихла, и Галина сошла с платформы. Пара, поднявшая проблему, отпрянула, но толпа не пустила их. Галина остановилась перед ними. Она посмотрела на мужа, тот сглотнул и сжал шапку сильнее. Она посмотрела на его жену, глаза женщины были огромными и испуганными, она прикусила губу желтыми зубами.

Галина сжала его плечо и ее ладонь. Она говорила с ними, но ее слова были для всего ее народа.

- Я не знаю, что случилось с вашими детьми. Если бы я была тут в ночь атаки, я билась бы до смерти, чтобы защитить их, - ее голос стал громче, наполнил зал. – Теперь я сделаю все, чтобы раскрыть, кто или что устраивает такие смерти, и остановить это.

- Даже если их убил твой любовничек? – крикнул мужчина из толпы.

Значит, новости об ее отношениях с Гетеном разлетелись далеко.

Гул наполнил комнату от сплетни.

Она повернулась и поймала взгляд графини. Женщина ударила посохом, требуя тишины, Галина вернулась на платформу. Она стояла, пока толпа не умолкла.

Не было смысла скрывать правду. Она всегда вылезала наружу.

- Я разрежу любого, кто угрожает детям Кхары, - она смотрела на лица в толпе, двигалась взглядом от одного края к другому. Галина подняла голову, сжала рукоять меча. – Любого. Без колебаний.

Она повернулась к углу платформы, где хмуро стоял светловолосый солдат.

- Капитан Таксин. Приказываю записать обстоятельства нападений и собрать улики болезни среди скота или диких зверей, - она повернулась к толпе. – Вы знаете и доверяете капитану моей стражи. Расскажите ему подробно о смертях любимых, даже если мелочи кажутся незначительными. Каждая мелочь может оказаться ключом к разгадке тайны.

Капитан ее стражи поклонился.

- Мы отыщем чудищ, ваша светлость. Обещаю, - он указал на двери. – Проходите во двор. Я присоединюсь вскоре, чтобы записать ваши жалобы.

Люди пошли к двойным дверям, а Галина поманила его к себе.

- Что думаешь?

- Собаки нападают из-за какой-то болезни.

Она кивнула. Графиня Сокоса рядом с ней сказала:

- Согласна.

Галина повернулась к женщине.

- Отправьте солдат в деревни вокруг Сокоса. Передайте им, что детали важны. Убедитесь, чтобы хоть один в группе умел писать. Я заберу информацию в Харатон и попрошу мага солнца разобраться.

Графиня Сокоса даже не моргнула.

- Как скажете, ваша светлость, - если у нее и было мнение насчет отношений Галины и Гетена из Ранита, она оставила его при себе.

А Таксин – нет.

- Я могу справиться с расследованием без помощи мага, ваша светлость.

- Гетен знает обычаи Скирона. Ты – нет, - стальной тон Галины не позволял спорить. – Если только ты не скрывал, что ты – некромант, капитан.

- Но…

Галина склонилась вперед и тихо прорычала:

- Не позволяй ревности рушить твое положение.

Он нахмурился, челюсть двигалась, словно он прожевал ругательство. Темно-зеленые глаза были злыми. Он кивнул, отошел и позвал двух пажей. Он поговорил с ними, и они побежали за пергаментом, перьями и чернилами, пока Таксин шагал среди спешащей толпы к дверям.

Галина проглотила слова, которые хотела бросить в его спину, игнорируя пронзительный взгляд графини. Не вся толпа еще покинула зал, и она закрыла глаза. Ей нужно было многое решить, и на это было всего два дня. Она устала сильнее, чем за семь лет после Войны ветров. И ревность Така не помогала.

За прошедшие восемь месяцев Кхара пострадала от темной магии, и ее сила и навыки с мечом не могли стереть ущерб, нанесенный жестокой зимой и опасной весной. Но она говорила эту ложь в каждой деревне – она, как маркграфиня Кхары, дочь короля Вернарда и Красный клинок Ор-Хали, исправит проблемы жителей. Но она была бессильна. И неожиданная новость о смертях в Сокосе намекала на большое зло.

В тот миг Галина больше всего хотела домой. Но Гетен говорил, что она была до ужаса верной делу. Она открыла глаза. Многие жители еще хотели поговорить с ней, а ее спина не переставала болеть. Наверное, он был прав.

- Ваша светлость?

Галина посмотрела на лицо графини.

- Простите. Я отвлеклась на трагедию из-за потери детей.

Графина Сокоса склонила голову.

- Конечно, маркграфиня. Новость давит на всех нас, - да, голос и плечи старушки были подавлены так, как Галина еще не видела. Йокаста Сокос была сильной, отвоевала место у неумелого брата в двадцать один. Тридцать три года спустя она обладала уважением лордов, леди и маркграфини Кхары.

Галина сжала ладонь женщины.

- Благодарю за поддержку. Для меня это очень важно, Йокаста.

Графиня сжала ее пальцы.

- Я всегда буду вас поддерживать и уважать, ваша светлость.

Галина кивнула, выпрямилась и посмотрела на толпу, не пуская эмоции на лицо.

- Кто следующий?

* * *

Пушистые облака летели по синему небу. Ветерок покачивал деревья. Он нес смесь запахов: свежевскопанная земля, гниющие овощи, застоявшаяся вода, горящие трупы. Зеленая тропа пробивалась сквозь грязь по бокам дороги. Галина и ее солдаты направлялись домой. Солнце обжигало, пот стекал по ее спине и между грудей. Она была в кожаной броне, кольчуге и пластинах. Кожа скрипела, металл звякал, лошади фыркали, и сине-золотые знамена Кхары хлопали впереди и сзади вереницы. Галина ехала одна, хоть и в окружении дюжины солдат, и она думала о Гетене и дюжине мертвых детей, о сплетнях, смерти и будущем.

Она посмотрела на пылающее солнце. Что случилось с детьми? Крикуны были невозможны. Она была уверена, что заметила бы Бога смерти в Кхаре. Гетен был единственным некромантом в Кворегне, который мог бы призвать и управлять такими существами. Галина была уверена, что он не делал этого. У него не было повода.

- Кровь и кости, - буркнула она. Слухи и новости долетят до Татлиса. Маг солнца уже вызывал подозрения. Он был некромантом-бесеранцем в Урсинуме – чужак в их королевстве, служащий Скирону, не ставший верным королю Вернарду. Это было одно из многих причин для ее отца помешать браку с Гетеном. Он мог помешать. Он постоянно пытался использовать ее в своих сделках.

«Я люблю тебя», - беззвучно произнесла она. Слова еще ощущались странно, словно на чужом языке, который она слышала, но никогда не говорила, и только теперь начала понимать. Тепло Гетена напоминало ей, что она была не просто солдатом, слугой, мечом короля. Он бросал ей вызов быть выше, отказываться.

- Зараза, - она поклялась народу, что убьет его, если он вызвал крикунов. И отец мог надавить на нее. Она не хотела выбирать между ее возлюбленным и ее королем.

Она отвлеклась от беспокойных мыслей, когда Таксин подвел лошадь так близко, что задел ее ногу левой ногой. Впереди была развилка, где он и двое солдат из Сокоса поедут к рыбацким деревням. Другая дорога поведет Галину домой.

- Крикуны, - он с вопросом посмотрел на нее, приподняв светлые брови над зелеными глазами и осунувшимся лицом. Таксин был вдвое старше нее и намного ниже ее рангом, но он был сильным союзником на поле боя и вне его.

- Что насчет них? – она вытерла пот со лба, глядя на северо-западную дорогу и долину Валмериан. Фермы усеивали округу, некоторые уцелели, но многие отстраивали, люди убирали камни и обломки с полей. Плодородная почва была скрыта следами потопа.

- Почему смерти связали с ними?

- Это очевидно. Люди хотят объяснить свои страдания. Подношения богам не работают. Им нужно что-то обвинить, и некромантия подходит для этого, - Галина нахмурилась от своих слов и добавила. – И это меня беспокоит.

- Вы сказали, что это сделал не маг, - Таксин оглянулся, щурясь с подозрением. Магод, садовник Гетена, ехал за Галиной, она учила его сражаться.

- Мы оба знаем, что мои слова и мысли других – разные вещи, - она смотрела на капитана, уверенная, что и он так думал. Думал, что Гетен из Ранита был слугой Скирона, и проблемы Кхары были из-за его боя с Ведьмой инея восемь месяцев назад.

- На то есть повод, - пробормотал он.

- Только не бред про Гетена. Так, я не буду слушать твою паранойю.

- Ты будешь слушать, пока слова не пробьются в твой толстый череп, Галина. Какой мужчина убивает женщину, в любви которой до этого клянется? – он схватил ее за руку. – Тот, который врет. Который использует тебя.

Она вырвала руку и процедила:

- Ты слышал всю историю, - спор был слишком знакомым.

- И это все еще бред. Он вернул тебя из мертвых, чтобы получить доверие.

Галина направила лошадь вперед, ехала пару мгновений только вместе со своим раздражением. Но вскоре Таксин догнал ее.

- Ты сообщишь королю Вернарду?

- О чем? – рявкнула она.

- О смертях детей.

Она нахмурилась, грязь отлетела на ее щеку.

- Нет, - она вытерла щеку грязным рукавом. Дорога была смесью грязи, гравия и разбитой глины, и ехали они от этого медленно.

- Но твой народ…

- Должен предоставить улики, если они хотят, чтобы я сказала королю, что души детей украли огромные собаки, зараженные личинками.

Таксик шумно вдохнул.

- Слухи разнесутся быстро, если ты не подавишь их.

- Потому я не понесу этот слух к отцу, - этот разговор поворачивал туда, куда она не хотела.

- Говорю как твой капитан и тот, кто тебя по-настоящему любит. Будь осторожна, Галина. Если крикуны убивают, клинок Его величества первым срубит голову некроманта.

Она не оценила его слова о любви.

- Гетен ни в чем не виноват, и крикунов нет.

- Нет? Как и когда он пронзил тебя мечом прошлой зимой? – он коснулся ее бедра, и раньше она была такому рада. – Откуда уверенность, что те существа не вернулись?

Она не была уверена, и он это знал. Она отбила пальцы капитана. Ее конь, Абелард, вскинул голову, когда она остановила его. Она тут же ослабила хватку на поводьях.

Таксин опустил голову и посмотрел на нее исподлобья.

- Я не хочу, чтобы тебя сделали виновной из-за связи с ним.

- Ты говоришь как мой капитан? Или как бывший любовник?

От его следующего вопроса солдаты вокруг них повернули головы.

- Ты спрашиваешь как моя маркграфиня или игрушка мага солнца?

Он не уклонялся от ее кулака в бронированной перчатке. Она попала по его рту, и голова Таксина отлетела в сторону. Он пришел в себя, склонился, сплюнул кровь и посмотрел на Галину.

Она вытащила кинжал из ножен на левом щитке на руке. Она прижала клинок под его подбородком и сказала так, чтобы слышали все:

- Тебе нужно раскрыть настоящую причину смертей как можно быстрее. Мне не нужно, чтобы мой король и мой народ просили крови мага солнца. И я не дам тебе распространить сомнения из-за того, что я больше не раздвигаю перед тобой ноги. Заставишь сомневаться, капитан, будешь завтракать своими бубенцами. Ясно?

Его опухшие губы растянулись в кровавой улыбке.

- Конечно, ваша светлость, - он направил лошадь к солдатам из Сокоса, ждущим у развилки. С недовольным взглядом и резким кивком он поехал к морю, пока остальные повернули на северо-запад.

Галина смотрела на широкую спину Таксина, думая о его подозрениях. Как и многие ее солдаты, он часто наслаждался ее вниманием, пока она не стала делить постель только с Гетеном. Но Так все еще злился из-за того, что не мог быть с ней. Галина вздохнула. Он был хорошим мужчиной и выдающимся капитаном. Они всегда легко ладили, и она надеялась, что такие отношения продолжатся. Но только если он примет факт, что она хотела сделать своим мужем не его.

Гетен был бывшим кронпринцем Басеры и являлся самым сильным магом Кворегны. А еще он был ей равным. Таксин – нет, и он был сыном воина и верным солдатом, но не мужем для маркграфини. И она не отвечала ему любовью ни разу. Было время, когда он понимал это.

Магод поравнялся с ней, когда она направила Абеларда вперед.

- Все еще не доверяет моему господину? – спросил он, и его акцент вызвал у нее улыбку.

- Да, - она склонилась ближе и понизила голос. – Держись подальше от него, когда он вернется в Харатон. Ты не должен страдать из-за его ревности к Гетену.

Магод кивнул.

- Не хочу попасть под горячую руку капитана.

- Это опасно, - она посмотрела на пейзаж, думая о необъяснимых смертях и важной фразе «Я люблю тебя». Кто знал, что три маленьких слова могли изменить то, как она видела мир и все в нем?