Глава четырнадцатая. Алая жатва

Глава четырнадцатая

Алая жатва

Лилит продолжала свои блуждания по памяти Барионора. И теперь ей приходилось бежать за ним и Валаном. Вместе они стремительно рассекали холодный и сырой воздух Вельнбурга. И всё это время неустанно лил, освобождённый из лап тёмных туч дождь.

Генерал и лейтенант достаточно быстро добрались до нужного места. Перед ними стоял обветшалый старинный дом, который особо ничем не отличался от окружающих построек. Но из-за сияния Форбозена даже он выглядел гораздо таинственнее, чем обычно. Благодаря этому зловещему свету, раненному Барионору чудились разные чудовища, которые смотрели на него из окон своими пустыми тёмными глазницами. Следили за каждым его движением, за каждым выдохом холодного воздуха из его потрескавшихся губ. Да, именно здесь и влачила своё нищенское существование Лиллия.

Несмотря на то, что лейтенант видел нечто необычное и страшное, он не стал говорить об этом Валану. Барионор подозревал, что это лишь, из-за багрового тумана, которым он надышался и радовался, тому что осознаёт это. Но всё же он не смог навсегда отринуть страх. Шёпот могил призывал его к вечному упокоению. Он видел, как на клумбе около дома растут роскошные чёрные лилии. На стенах лейтенант заметил, нарисованные кровью символы. Это были пентаграммы, внутри которых были заключены чёрные лилии. Барионор схватил своё ожерелье на шее и обнаружил, что символ на нём очень похож на настенные рисунки дома Лиллии. Даже её имя теперь казалось ему слишком подозрительным. Но лейтенант не знал видит ли тоже самое генерал и пока не хотел спрашивать его об этом.

“Это любимый символ Мессира, если хорошенько присмотреться к нему, то знающий увидит всю суть, вложенную в него. Полуночный охотник явно служит Мессиру, такие же рисунки он вырезал на телах жертв. Лиллия тоже очень подозрительная личность, она точно знает больше, чем говорит. Не зря лейтенант узрел в её имени насмешку судьбы. Для меня понемногу всё сходится, но жаль, что Барионор до сих пор ничего не понимает”.

Раздался голодный лязг, окровавленного металла. Это Барионор достал свой меч на сырой, прогнивший воздух. Сверкнула молния, ещё раз прорисовывая черты лейтенанта и генерала.

– Барионор, ты тоже видишь в доме маленьких тварей с окровавленными глазами? – слегка дрожащим голосом спросил генерал, после чего достал свой боевой молот.

– Я вижу чудовищ размером с человека, с тёмными и пустыми глазницами, словно вместо глаз у них на лице ужились огромные неосвещённые туннели.

– Значит это галлюцинации, – генерал хотел собственным утверждением убить страх внутри них, но этого было недостаточно.

Барионор понимал, что он больше не может стоять и смотреть на мрачный дом. С каждой секундой его храбрость таяла на глазах. Ему нужно было действовать, причём срочно.

– Пора ринуться в этот театр ужаса.

Валан встал на одно колено и взял свободной рукой символ Велна Великого, весящий у него на шее. Он на пару секунд закрыл глаза, после чего резко поднялся и пошёл вперёд.

– Согласен, Барионор. Идём!

“Интересно, молитва мёртвому императору ему поможет?” – после всего, что пришлось пережить Лилит, она весьма негативно относилась к любой религии. Тем более, что она лично была знакома с Велном и знала, кто он. Настоящее божество при дворе тогда было одно – и это была она. Другое дело, что это не помогло ей защитить императора и она прекрасно об этом знает.

Барионор с разбегу выбил вход в жилище своей любимой. Валан зашёл следом за ним. Они оказались в небольшом освещённом холле. При первом осмотре дом не выглядел таким же злым, как им мерещилось снаружи. Нигде не было видно крови или чудовищ. Они видели, лишь небольшие следы борьбы.

Валан взял один из настенных фонарей и поднялся на второй этаж, который практически полностью погрузился во тьму. Барионор тщательнее изучил, сломанный парапет на правой стороне лестнице, что вела наверх, а затем присоединился к генералу.

– Трудно мне участвовать в оперативных делах. Переоценил я себя, Барионор, похоже мне пора в отставку, – внезапно пробурчал Валан.

– Тогда я тоже уйду. Вы один из немногих честных и благородных генералов, думаю я не один решу покинуть армию, – тут же подбодрил его лейтенант.

– Только, из-за этого я и остаюсь. Знаю, что должен вести талантливых и амбициозных воинов вперёд, чтобы они могли помочь нашей стране, – внезапно признался генерал.

– Валан, с тобой всё в порядке? – тут же обеспокоился Барионор.

– Да, просто меня вдруг одолело такое сильное уныние, – его язык начал заплетаться, – и отчаяние…я так больше не могу…мне нужно отдохнуть.

Договорив генерал рухнул вместе с фонарём на одну из тумб в коридоре на втором этаже. Барионор тут же подхватил его и вывел на улицу. Вернувшись в дом он и сам в полной мере ощутил вялость и слабость. Стены будто бы давили своим весом прямо на его голову. Но лейтенант знал, что ему ни в коем случае нельзя сдаться в такой ответственный момент, как бы сильно не хотелось этого сделать. Он поднял фонарь, оставив на тумбе горячий воск, и увидел лестницу, ведущую наверх. Проверив все комнаты, ему стало очевидно, что если Лилит и была дома, то только там.

Барионор поднялся на чердак, поставил на стол фонарь и увидел, как в алом свете стоит тот самый незнакомец. Он был в маске и в плаще, точно также, как и тогда. Но теперь лейтенант хорошо заметил, как на него глядят косые чёрные “рыбьи ядрышки”. Вокруг маски полз змей, пытающийся съесть собственный хвост. Он никак не мог этого сделать, из-за воли магии. По телосложению Барионор приметил, что перед ним скорее всего стоит мужчина эльф. И он крепко обхватил шею его любимой.

Лиллия была вся испачкана собственной кровью. Синяки и ссадины щедро усеяли прекрасное и молодое тело бывшей разбойницы. Её обильные порезы глядели с ненавистью на Барионора. Абсолютно всё следило за лейтенантом, даже у Форбозена появилось громадное красное око. По крайней мере, всё выглядело именно так для него. Кто знает проделки ли это неких тёмных сил или обычные галлюциногены “Мясника из Вельнбурга”?

– Хорошо, что тебе хватило сил встать и прийти сюда, – спокойно произнёс незнакомец, но его голос всё равно казался Барионору угрожающим, – я Этриал, рад полноценно познакомиться с сыном самого командора Ричарда.

Несмотря на всё, что происходило вокруг, он говорил искренне, даже лейтенант это почувствовал, но это уже ничего не могло изменить:

– Подобные тебе мне противны, Этриал, не раздражай меня и отпусти её, а затем сложи оружие. Это будет самое правильное решение. Упоминания моего отца тебе не помогут, – Барионор уже тогда отличался необдуманной дерзостью.

Он поудобнее схватился за рукоять меча, заранее готовясь нанести смертоносный удар.

– Не будь таким наивным. Ты же знаешь, что будет, если ты бросишься на меня, как в морге. В этот раз шансов я тебе не оставлю, – теперь среди его привычного спокойствия можно было почувствовать нотки раздражённости и даже ярости.

– Я никогда не повторяю своих ошибок и своих требований. У тебя десять секунд, – сквозь зубы процедил Барионор.

Лилит стояла и с предвкушением наблюдала, на разворачивающиеся перед ней события прошлого. “Я удивлена, что в нём ещё осталось столько сил. Похоже мой лейтенант всё ставит на кон – закончить дело или погибнуть. Ещё так хорошо держится. Похвально”. Она не знала, что он специально был резок с убийцей, чтобы самого себя убедить в собственной силе и в готовности побороть его. После всего, что он увидел за эти сутки, ему нельзя подвести себя и всех, кто причастен к этому делу.

– Я не просто так упомянул твоего отца, лейтенант. Я служил вместе с ним. И мы были близкими друзьями. Я стал капитаном в легионе легендарных “Светлых” после его смерти и после того, как уволился Волкор. Интересно играет нами судьба, неправда ли? – договорив, эльф с особой страстью лизнул шею Лиллии.

У неё от этого ещё сильнее расширились глаза, ноги стали ватными, а рассудок окончательно проиграл бой окружающему её дом ужасу.

– Не смей, кем бы ты не был! – Барионор, несмотря на шок, был в первую очередь именно сильно зол.

– Твоя Лиллия и вправду прекрасный цветок, ради которого стоило убить тех десятерых бандитов. Такой дар понравится Мессиру. Отойди в сторонку, дорогая, похоже сейчас лейтенант покажет всё, чему наш “Убийца драконов” его научил, – закончив фразу он откинул девушку в сторону.

Барионор на большее и не надеялся. И поэтому он не мог упустить такой шанс. Он тут же кинулся на него. Один мощный и яростный рывок, и лейтенанту удалось протаранить несильно тяжёлого эльфа. Они вдвоём пробили окно чердака и вылетели вместе с острыми осколками прямо на улицу, в самый центр разыгравшейся тёмной бури.

Лейтенант впечатал в асфальт своего противника, после чего снял с него маску. Теперь на него смотрело, измученное и изуродованное огнём и мечом, лицо, уставшего от жизни человека. Барионор не ожидал этого и отпрыгнул от покалеченного эльфа, чьё лицо было похоже на уголь.

Даже Лилит поморщилась, из-за увиденного.

Очередной удар молнии зажёг один из домов неподалёку. Этриал медленно поднялся и совершенно хладнокровно достал парные клинки.

– Лиллия, вставай и убегай из дома! – крикнул он.

Огонь начал быстро поглощать деревянное жилище по соседству, торопясь перекинуться на дом бывшей разбойницы.

– Если тебе больше нравится сражаться с чудовищами, “Ужас из Вельнбурга”, то будет, по-твоему, – его голос стал гораздо более грозным и низким, – но я не собираюсь быстро избавляться от тебя. Нам есть что обсудить.

– Ты предал все идеалы моего отца и государства, которому служишь! – крикнул Барионор, срывая голос.

Полуночный охотник не стал приближаться к нему и внимательно слушал его слова.

– Волкор до сих пор помнит тебя своим другом. Он говорил мне, чтоб я разыскал тебя. Он считал, что ты поможешь мне, сможешь направить меня во время службы. И я месяцами искал старого друга семьи, но только сейчас узнал, почему так и не нашёл его, – ярость Барионора перемешалась с искренним сожалением и с грустью, от осознания произошедшего, – он умер. Ты его, разложившийся труп! – после этих слов он поднял оружие и приготовился атаковать.

– В чём-то ты прав, я и вправду давно не считаю себя живым, – печально произнёс охотник, но тут же громко заявил:

– Но идеалы твоего отца и государства, в которые ты ещё веришь – это ложь! Ложь, пытающаяся прикрыть собой реки крови, на которых основано это государство. В самой почве льётся кровь твоего народа, рас, которых вы угнетаете: гномов и эльфов! – Барионор не ожидал видеть такого буйства эмоций внутри него, по его виду сложно было сказать, что он ещё, что-то чувствует. – А я эльф греха и этим многое сказано, из моего народа мало кто живёт за пределами Роттенвола, но те, кто выбрался из “Тёмных земель” сталкиваются с расизмом и нацизмом. И я лично видел, как солдаты насилуют всех эльфиек, которых найдут, просто потому что им за это ничего не будет. Я пресекал грабёж и убийства мирных жителей Вельнбурга солдатами Империи. Знаешь кого они грабили и убивали? Цвергов и эльфов. Я отправлял прошения генералам и чиновникам, чтобы с этим, что-нибудь сделали и мне отвечали, что воинам нужна разгрузка и не стоит жёстко пресекать каждое насилие над нелюдями. И твой отец, как верный пёс слушал приказы сверху, несмотря на то, что это было преступлением против себя самого.

Они начали кружить вокруг, никто из них не решался атаковать первым.

– Я никогда не был расистом или нацистом, Этриал, мой лучший друг – гном. Мой отец дружил с тобой. Моя семья не связана с этими преступлениями государства, – тут же парировал Барионор, но как-то неуверенно.

– Ты не был, твой отец не был. Но вы оба бездумно верите в это государство! В государство, которое отобрало у Громфелей истинную власть и сделала обычными солдатами, – выпалил Этриал.

– Империя – несправедливое государство, хорошим его тоже не назвать. Но это плохая причина сходить с ума и впадать в ересь. Плохая причина, чтобы убивать ради, некого “Мессира” целых пять человек, – Барионор внезапно почувствовал, что ещё может переубедить старого друга семьи, жалкая надежда поселилась в его сердце.

– Одна из лучших причин. Что ты знаешь о ереси? Люди империи называют ересью любое отклонение от действующей церковной догмы. По их понятиям ты – еретик. Так чем же ты лучше меня? – отрезал эльф. – Тебя не убивают, потому что пока что ты нужен, вот и всё. Но как только у тебя не останется сил каждый раз рисковать собой, то ты будешь сожжён или пропадёшь без вести.

– Я никогда не воевал за идеи церкви и не стану этого делать. Если они попытаются меня ликвидировать, то я буду готов к этому.

– Но ты воевал за идеи Винтеркрига. Наши политические догматы несильно отличаются от церковных.

– Я сражаюсь лишь за народ Империи. Ни за императора, ни за правительство. Я не признаю хозяев, в отличии от тебя, – Барионор абсолютно искренне изложил свою позицию, в которую действительно верил всю жизнь, даже спустя десять лет.

Пламя во всю пожирало дом Лиллии, даже несмотря на сильный дождь. Кроме того, как по заказу сверхъестественных сил, оно окружило Барионора и Этриала.

– Твой хозяин – император, не пытайся врать самому себе, из этого никогда ничего хорошего не получится. Лучше служить Мессиру, который является действительно всемогущим, чем сражаться во имя очередного уродливого и слабого короля.

– Твой Мессир ничем не отличается от других демонов Искажённого плана, что постоянно искушают людей! – крикнул лейтенант.

– Ты не понимаешь, о ком говоришь, – выпалил Этриал.

Барионор взглянул на лежащего, у холодной стены одного из домов, генерала и перестал сомневаться в своей правоте. Валан всегда напоминал ему, что в этой стране ещё есть, за что и за кого сражаться. Он понял, что больше не хотел слушать Этриала. Несмотря на многочисленные раны, полученные им сегодня, он в разорванном доспехе рванул на своего оппонента. Он выплеснул в разные стороны воду из лужи на своём пути, после чего прыгнул, занося колющий удар уже в воздухе. Но Этриал ловко увернулся и смог пнуть Барионора в бок.

– Я хочу, чтобы ты знал, что я убил гораздо больше пяти человек во имя Мессира, – прошипел Полуночный охотник, – давай же, чемпион, покажи, как стал победителем.

Вторя его словам снопы пламени поднялись ещё выше. Гнилой и сырой воздух Вельнбурга зашкворчал от накала. К сожалению, для Барионора, он не мог полностью сосредоточиться на поединке, зная, что Лиллия до сих пор в опасности.

– Ты тоже чемпион по фехтованию, – утвердил лейтенант.

– Абсолютный, многократный, – добавил Этриал, – убийца старой школы.

Договорив, бывший капитан легиона “Светлых” начал наносить бешенную чреду атак. Действующий лейтенант, еле-еле парирует их и кружит от него прямо рядом с огнём, который стремится захватить одного из них. Барионор пытается контратаковать, но не успевает даже замахнуться, как вынужден уже отражать вездесущие клинки Этриала. Однако, через некоторое время он ещё и начинает пропускать скользящие удары противника. Лёгкие раны не останавливают его, даже наоборот – заставляют ещё стремительнее реагировать на действия эльфа, но они делают его постепенно всё слабее и слабее. Барионор пытается дышать полной грудью, чтобы не потерять выносливость, но дым забивает его лёгкие. Понимая, что время не играет в его пользу, он осознанно идёт на риск, открывая уже пробитую часть доспеха. Этриал, как и любой убийца, на уровне инстинкта видит уязвимые места и сразу же метит туда одним из своих клинков, второй же им занесён для удара в плечо. Барионор блокирует шипастыми наручниками выпад в плечо, просто заблокировав руку эльфа. Кинжал, как по маслу проходит в открытое предплечье лейтенанта. Но он лишь невольно скрепит зубами, после чего одним резким движением перерезает связки на левой ноге Этриала. Эльф вытаскивает кинжал из руки Барионора и медленно отступает назад.

– Я скорее всего умру от кровопотери, но ты обездвижен, и я убью тебя гораздо раньше, – сквозь боль процедил лейтенант.

– Я не мутант, не демон. Я не такой, как ужасные твари, служащие Бездне. Но я стал сильнее, чем был, когда-либо, – он тут же поднёс руку к ноге и, испуская из руки сгустки крови, излечил себя.

– Чёртов маг крови!

Барионор понял, что зря рисковал. У него есть только один шанс – нанести врагу сразу же такой удар, который он не сможет пережить. Несмотря на то, что из его руки обильно течёт кровь, он вновь атакует. В этот раз он налетает на Этриала с рубящей атакой, которую в самом конце заносит сверху. Эльф в этот раз с большей трудностью уходит от Кастодиана. Они обмениваются ударами, но не могут задеть друг друга. Меч Барионора и клинки Этриала оказываются скрещиваются. В дом рядом с телом Валана попадает молния, небо раскалывает устрашающий звук грома. Дождь усиливается, но никак не может потушить зачарованный огонь.

Барионор замечает, что Лиллии удалось выйти из дома вместе с фонарём, который он оставил на тумбе, прямо рядом с ней. Она сразу же видит, в каком незавидном положении её любимый, но сделать ничего не может.

– Помоги Валану, дом скоро обрушится на него! – кричит лейтенант.

– Какой благородный, даже перед лицом самой смерти думаешь о других. Я тоже, когда-то был таким, – впервые за всё время их “знакомства”, Охотник позволил себе усмехнуться.

Барионор понимает, что теряет силы и позволяет пробить свой блок, после чего его левое плечо оказывается разрезано двумя клинками. Однако, он сразу же пронзает Этриала насквозь. Кастодиан, как назло застревает в его, казалось бы, худом теле. Капитан игнорирует тяжелейшее ранение, и не имея возможности вытащить себя с меча, вонзает клинки в грудь Барионора. Лейтенант проворачивает меч внутри противника и вытаскивает его. Этриал возвращает себе в руки клинки. Они еле-еле отходят друг от друга.

Барионор немедленно достаёт, из-за пояса, последний бутыль с красной жидкостью и залпом осушает его до дна. Полуночный охотник снова лечит себя с помощью магии крови, но и она не всесильна. Ему не хватает её, чтобы полностью затянуть рану по середине тела, но он ещё может поддерживать в себе жизнь. Он знал, что теперь ему нужно ещё пролить кровь или убить, кого-нибудь, чтобы снова излечить себя этим заклинанием.

– И как, помогают эти зелья здоровья? – спросил Этриал, улыбаясь, как акула перед нападением.

Из-за усталости и ран, у Барионора уже не было сил огрызаться или лукавить. Ему было очень тяжело дышать, из-за того, что его грудь была почти насквозь проткнута, но он всё же ответил ему, хрипя через слово:

– Мне же хватило сил…сразиться с тобой

– Бесспорно, я даже впечатлён твоей стойкости и тому, как легко и быстро ты идёшь на смертоносный риск, лишь бы выйти победителем. Ты готов даже погибнуть вместе со мной, лишь бы я не выжил. Не зря ты приглянулся Мессиру. Я так понимаю, чтобы зелье помогло тебе нужно, хоть немного подождать?

Барионор кивнул, при этом еле-еле удерживаясь на ногах. Лиллия к этому моменту отвела Валана в сторону и со слезами на глазах смотрела на почти мёртвого любовника. Лилит тоже не осталась в стороне, более того, она прошла сквозь огонь и встала рядом с Барионором, хоть это и не имело особого значения.

– Тогда я могу тебе, кое-что рассказать. Всё равно исход этой дуэли предначертан, никто из нас не может изменить это. Тебе нужно узнать про Мессира, Алого короля, правителя Форбозена и владыки Двора Истерзанных душ. Это божество, пришедшее из Пустоты вместе с армией искажённых, тысячи лет назад. Он почти захватил весь Ариан во славу своего господина, но, как и его служители – освободился от гнёта хозяев. Он осознал, что должен подготовить Ариан к следующему вторжению. Создать собственную армию для сопротивления Пустоте и для уничтожения своего былого владыки.

– И для этого он разрушает Империю изнутри? Создаёт мутантов?! – прохрипел Барионор.

– Теперь ты должен узнать, кое-что про Алую жатву. Каждую неделю ему нужно тридцать две фигуры для того, чтобы провести свою любимую шахматную партию душами. В конце недели, когда светит Форбозен он играет с теми, кто готов рискнуть всем, чтобы попытаться его обыграть. Процесс подготовки к этой игре и называется Алой жатвой. После игры, собранные души пополняют его армию. В процессе Алой жатвы погибают только грешники, потому что они больше других подвластны силам Бездны и семи грехам – заточённым полководцам армии Пустоты. Ведущих праведный образ жизни он не трогает. Так он делает сразу три вещи: очищает общество, пополняет армию, ослабляет врага, который каждый день всё ближе к тому, чтобы снова вторгнутся в Ариан. У Мессира всё продумано на несколько шагов вперёд.

– Поэтому ты и охотишься на грешников…я понял, зачем ты делал это, – чувствовалась, что лейтенанту стало немного легче и он говорил уже быстрее и увереннее, – но твой Мессир, всего лишь хочет убить своего хозяина и захватить власть над всей Пустотой.

– Ты основываешься на нелицеприятных вещах, которые лично видел. Но я знаю, насколько он эффективно борется с Пустотой, так как он лучше всех осведомлён о её природе. Его помощь – наш последний шанс, даже если он, после этого сам станет владыкой Пустоты, – Этриал вновь говорил совершенно спокойно, как будто снова скрыл своё обезображенное лицо за необычной маской.

– Если он очищает общество, то зачем ему на службе такие подонки, как “Мясник из Вельнбурга”?

– Не думай, что Альберт действительно служил ему. Этот мерзкий каннибал представляет другие силы. Искажённый план и Пустота весьма разнообразное место. Лично я использовал его для своих целей, лишь для своего удобства. Я убил бы его в любой момент, когда он пожелал бы дёрнуться. Теперь, когда ты всё это знаешь я могу сказать тебе лишь одно – перестань бороться на ложной стороне и присоединись, чтобы спасти Ариан от надвигающейся Пустоты. Иногда нужно стать монстром, чтобы убить чудовище. Придёт время, и ты будешь выбирать между жизнью во зле и небытием. Ты этого не избежишь, ведь все мы расходные фигуры в крупной игре с правилами, которые известны лишь богам

– Я не могу до конца понять, – признался Барионор, держась одной рукой за гудящую голову, – тридцать две жертвы в неделю, семь жертв по количеству грехов в последний день недели. Именно тогда, когда светит Форбозен. Тогда каждый день до десятого дня должно погибать три человека, в предпоследний день четыре. В Империи бы заметило это.

Этриал продолжал методично и не торопясь объяснять ему, будто бы он его учитель:

– По всему миру есть его служители. Это вместе совершают его доверенные лица по всем материкам Ариана, по всем государствам. Мне выпала честь быть его представителем в Империи, в Вельнбурге, и закончить наш совместный ритуал на этой недели и в одном месте принести ему в жертву семь грешников.

Весьма умная мысль пронзила Барионора внезапно:

– Так вот почему у его чёрной лилии семь лепестков? Это грехи?

– Да, но это не всё. Если выживешь, то тебе ещё многое предстоит узнать об этом символе.

– Получается Альберт символизировал Чревоугодие, а Лиллия и Гроин – это Гордыня и Отчаяние, – задумался лейтенант.

– Что-то не сходится, да? Лиллию сложно назвать тщеславной. Ты близок к истине, но тебе будет непросто узнать, с какой целью совершались эти убийства сегодня.

– Получается Альберт обманывал нас с трупами, ты всё это сделал за один день?

– Не только Альберт, но и некоторые стражники. Я убил всех сегодня, и у меня осталось немного времени, чтобы завершить ритуал. Подумай, было ли это частью Алой жатвы или просто приуроченный ритуал к началу очередной партии душами? А может жертва Гордыни, кто-нибудь из нас? Или может ни Гроин, ни Лиллия не погибнут и тогда жертва Отчаяния определится нашей дуэлью? С Мессиром не бывает просто, Барионор.

“Надеюсь Барионор сделает правильный выбор и найдёт, что ответить Полуночному охотнику. Это час истины” – подумала чародейка, глядя на сомневающегося лейтенанта. Тот в свою очередь смотрел на Лиллию и на только-только очнувшегося Валана. На тех, кто остался за стеной пламени, которая была всё ближе к Барионору, сужая арену дуэли.

– Жаль, Этриал, но я считаю, что ты всего лишь поддался влиянию властного и сильного демона из Искажённого плана. И поэтому я должен остановить тебя, чтобы ты не завершил ритуал, какая бы цель у него не была. Я не стану сражаться с тобой, если ты перестанешь исполнять волю своего “Мессира”.

В голосе Барионора даже не скрывалась печаль и грусть. Он уже к этому моменту понял, что старый друг его отца не сумасшедший маньяк, а отчаявшийся и заблудший защитник.

– Мне тоже жаль, Барионор, но я уже знал, что ты так ответишь. Судьбу и вправду не изменить.

Этриал впервые взял инициативу нападения на себя. Он побежал вперёд и занёс клинки, чтобы проколоть сердце и шею оппонента. Он вложил в будущую атаку всю свою скорость и силу. Барионор уже успел перевести дыхание и спокойно поджидал капитана.

Лиллия попыталась помочь, чем может – она кинула фонарь со стальной решёткой в Этриала и попала по его правой руке. Нельзя было сказать, что он почувствовал боль, но это слегка сбило его темп. И когда он оказался в опасной близости с Барионором, тот рванул вперёд и успел перерезать ему брюхо лёгким и точным ударом. Этриал же, несмотря на свои амбициозные планы, попал лишь по правому плечу и по левому боку лейтенанта.

Эльф упал прямо в лужу, в которую наступил Барионор, когда инициировал дуэль между ними. Из него рекой полилась кровь, а из его мутных зрачков быстро исчезала жизнь.

На его лице застыла измученная улыбка и, еле шевелящимися губами, он вымолвил:

– Для меня всё кончено, Барионор…для тебя же всё начинается. Ритуал завершён. Мессир всегда в выигрыше.

– Если Гроин выжил, то не завершён, – парировал лейтенант, который наконец-то смог опустить меч.

– Ты удивительно похож на своего отца, и мужеством, и наивностью, – прохрипел Этриал, после чего издал последний вздох.

Его дыхание резко прервалось, а глаза стали тут же стеклянными. Барионор закрыл их и огорчённо произнёс:

– Покойся с миром, который ты заслужил – с миром, где нужно стать чудовищем, чтобы защитить то, что ты любишь.

Как только погиб Этриал, то огонь сразу же исчез. После этого дождь быстро потушил пламя, захватившее дом Лиллии и хижину, около которой стоял генерал.

Лейтенант расправил плечи и мысленно ещё раз поблагодарил Алистера за лечебные зелья, без которых он бы уже дважды погиб. Но хоть они и помогали, но не могли спасти от всех последствий ранений. Барионор до сих пор ощущал неимоверную жгучую боль по всему телу. Раны хоть и перестали сильно кровоточить, однако у него было ощущение, будто бы они уже никогда не затянутся. И в чём-то он был прав, ведь на его теле по сей день множество следов той судьбоносной ночи.

Лилит с гордостью смотрела на него, с гордостью, которую испытывает учитель к своему подопечному:

“Молодец, справился, несмотря на некоторые моменты слабости, всё же выстоял. Интересно, результат поединка был уже действительно заранее предопределён? Или это очередная уловка Мессира, на которую попался Этриал? Вполне возможно, что Алый король хотел выяснить, кто из них не будет сдаваться до последнего и узнал это. И хоть Этриал и мог в один момент убить Барионора, но ему просто не хватило сил следовать этим путём и дальше. А ведь я могла помогать ему сейчас, а не уцелевшему лейтенанту. Но я рада, что всё обернулось именно так. Осталось узнать совсем чуть-чуть”.

Грязный и уставший Барионор подошёл к любимой. Она не видела на нём живого места и по началу боялась его сильно обнимать, чтобы не нанести ещё больше боли, но не удержалась и кинулась на него.

– Спасибо за все, Барион, спасибо, – она крепко поцеловала его, от чего он ощутил небывалую лёгкость, и агония на миг отпустила его тело.

Лейтенант через пару секунд посмотрел на генерала и тут же понял всю неприличность, того, где находились его руки. Он тут же прервал поцелуй и кивнул Валану.

– Мог не прерываться. Я всё понимаю, – усмехнулся, сияющий от радости генерал, – и я в обиде не останусь, меня дома ждёт разъярённая жена и двое детишек, – после этого он поклонился Барионору в знак признательности и добродушно улыбнулся, – сегодня ты самый настоящий герой. И раз уж я подвёл тебя, то могу искупить вину, лишь одним способом – повысить тебя до старшего лейтенанта.

– Спасибо, но без вас я бы погиб в морге, генерал. Я рад, что именно вы командуете Жандармерией, – Барионор пожал ему руку и почувствовал тяжёлую хватку Валана на своём ноющем плече.

– Зато не отключился, – после этого он слегка рассмеялся, в ответ усмехнулся и Барионор.

– Я тоже мог легко потерять сознание.

Лиллия подошла к ним и только хотела, что-то сказать, как Барионор тут же вспомнил, смотря на неё:

– Ещё не всё, генерал, нам нужно разыскать Гроина и гвардейцев.

Девушка лишь кивнула, показывая любимому, что тот всё правильно делает.

– Тогда поторопимся.

Они двинулись подальше от обгоревших домов. Дождь сразу же перестал лить, как из ведра. Форбозен снова захватил небосвод и его лучи освещали труп бывшего капитана легиона “Светлых”. Исчезли галлюцинации, видимые Барионором и Валаном. О трагедии теперь напоминало лишь обгоревшее лицо Этриала и лужи крови, которые благодаря дождю растеклись по городу и проникли в слив.

* * *

Они бесцеремонно ворвались в съёмную и тесную квартиру Гроина, расположенную в ухоженном цвергском районе. Достаточно бюджетное жилище, которое сам гном считал вполне себе уютным. Возможно ему хотелось бы больше пространства, но в тесноте было нечто, что цепляло его. Всё же подземелья не полностью покинули его сознание, как бы он не хотел забыть свою жизнь в них.

В квартире стояла гробовая тишина, но они быстро её нарушили, гремя доспехами. Барионор тут же почувствовал, витающий в воздухе запах дешёвого и противного пойла. Самого Гроина они пока не видели, но если он и был дома, то осталось лишь одно место – уборная. Пока Лиллия рассматривала разные вещи гнома и увидела, что его оружие на месте, как и доспехи, Барионор вошёл в туалет без стука. И если по началу Барионор и Валан думали, что Гроин действительно мог убить себя, как и говорил Альберт, то после увиденного им сразу же полегчало.

В деревянной небольшой ванне лежал с закрытыми глазами гном. Он был красным, как сваренный рак. Неподалёку от него, из тумбочки торчал маленький и острый кинжал. На взбухших от тепла венах Гроина ничего не было видно. Он даже не прикоснулся кинжалом к своему телу.

– Сволочи, я только расслабился, а вы так бесцеремонно ворвались в мою квартиру! – проворчал гном, а затем открыл свои уставшие глаза.

Но Барионор и Валан никогда не были так счастливы, что услышали его бурчание, как в ту ночь. Даже Лилит была рада видеть Гроина в здравии и в боевом расположении духа.

“Они оба справились, смогли пережить эту ужасную ночь. И хоть у них далеко не всё шло по маслу, но они сделали всё, что смогли”.

– Как прошла встреча с Этриалом? Он мёртв, не так ли? Вижу по вашим изнурённым лицам, а особенно по израненному Барионору.

Он поднял правую руку и нажал указательным пальцем себе на весок ровно три раза, а затем развёл руками:

– О том, что я разговаривал в таверне с Полуночным охотником я догадался в самый последний момент. Уже лёжа в этой ванне.

– Рад видеть тебя в здравии, Гроин. Нам втроём завтра утром есть, что обсудить, но пока ответь мне – где гвардейцы, которых я послал к тебе домой? – генерал не мог ещё полноценно расслабиться.

– Не знаю, я никого не видел и не слышал, – встрепенулся гном, – но я узнал, что у Полуночного охотника был помощник.

– “Мясник из Вельнбурга”, мы знаем, – кивнул Барионор.

– И он тоже? – спросил Гроин совершенно спокойно, для него это не было шоком, он никогда ему не доверял.

Валан нешуточно встревожился:

– Что значит тоже, Гроин?!

Он тут же рассказал, об эльфийке крови и о погоне, а также упомянул, терзающий его с давних пор ужас.

– Так у него была ещё одна сообщница, – сказал Барионор и сильно задумался.

– Она весьма опасна. Не удивлюсь, если пыосланные вами люди погибли, – произнёс Гроин и собрался подняться из ванны, – если вы хотите, чтобы я помог вам – не могли бы вы уйти, чтобы я оделся.

– Хорошо, мы уходим, но ваша помощь мне не нужна. С вас хватит. Сообщницу я попытаюсь разыскать сам. Заодно прослежу за тем, как инквизиция справляется в морге, – утвердил он, – а это я заберу с собой, как вещественное доказательство. Посмотрим, что можно будет узнать, – сказал Валан и забрал кинжал, торчащий из тумбочки.

– Гроин, после всего этого, ты теперь будешь жить в моём особняке. И это не обсуждается, – отрезал Барионор и тоже вышел.

Валан сразу же отвёл его в комнату, где их ждала Лиллия и сказал ему шёпотом:

– Похоже нам всем не мешает помощь психолога и целителя. В особенности тебе и Гроину. Гроину ещё и от алкоголизма нужно избавляться.

– Вы ему не верите? – тут же возмутился Барионор.

– Тише. Нет, я ему верю, просто знаю, что алкоголь его до добра не доведёт.

– Тогда пусть он станет пациентом нашей гениальной Элизабет Лавуан, но только лучше, чтобы об этом никто не знал.

– Ты прав, но я имел ввиду, что это нужно и тебе и ему, – тут же уточнил генерал.

– Моё лекарство сидит на стуле у вас за спиной, – уверенно произнёс старший лейтенант.

Валан через плечо взглянул на неё и одобрительно кивнул:

– Хорошо, скоро увидимся. Сходи к врачу завтра. Я думаю они будут зашивать твои раны половину дня.

Генерал откланялся и быстро покинул помещение. Барионор и Лиллия ненадолго остались наедине, но они оба хотели гораздо больше времени, чем дал им одевающийся Гроин.

Чистый и приятно пахнущий гном вышел к ним и открыл окно, чтобы проветрить квартиру от запаха алкоголя. Затем он обратился к ним и сказал:

– Похоже вам есть, что мне рассказать.

– Да, и нам есть что обсудить, – согласился Барионор.

* * *

Вновь Барионор и Гроин находились в кабинете Валана, который в свою очередь расхаживал, то назад, то вперёд. По нему было видно, что не всё было так уж и хорошо, несмотря на то, что они втроём пережили эту ночь.

– Я всё-таки нашел стражников, которых отправил к Гроину. Нашёл, в водоканале…мёртвыми, – разгневанно произнёс генерал, – чёрт, я не спал всю ночь и когда уходил от вас думал, что всё не так плохо. Сейчас я смотрю на наш результат и понимаю, что мы по уши в дерьме, господа.

Старший лейтенант и десятник не стали прерывать разъярённого Валана, они знали, что он гневается нечасто и непросто так.

– Морг очистили, но тоже…какой ценой! Погибло четыре инквизитора и был ранен Алистер, а ведь они лучшие из лучших для таких целей, – выпалил генерал.

– Я предупреждал его, что мутанты, созданные “Мясником” крайне опасны. Как он сам?

– Предупреждал, но выбора у них не было. Алистер крепкий орешек, быстро придёт в себя. Но от сообщников Полуночного охотника оказалось больше бед, чем от него самого. Два погибших предателя, один погибший убийца, шестьпогибших гвардейцев, четыре погибших гражданских, четыре погибших инквизитора. Итог: семнадцать смертей, из которых четырнадцать не заслужили такой участи. Чувствую за это дело меня серьёзно прижмёт вышестоящая власть. Ведь по сути, несмотря на то, что дело завершено, мы почти не нашли никаких ответов на вопросы, которые были у нас по ходу расследования.

– Наши докладчики постараются сделать всё в лучшем виде, мне так кажется, – только и сказал Барионор, стараясь говорить, как можно меньше.

– Нет, они не справятся. Только вы сможете донести эту информацию правильно, написать верный отчёт. Без обид, но это так. Приступайте, как только подлатаете себя.

– Я готов хоть сейчас. В принципе никаких ран я не получил, – Гроин чувствовал ответственность за смерть троих гвардейцев, что пошли спасать его, поэтому хотел, хоть как-то искупить свою вину.

Валан сразу же вспомнил о терапии,