Глава вторая. Глава третья

Глава вторая

А через два месяца Галя и бабушка провожали маму на фронт. На вокзале толпились люди. Бабушка подошла к пожилому военному и сказала:

– Товарищ военный, дочка моя на фронт едет. Единственная. Молоденькая совсем... Будьте уж столь любезны, если вы едете в этом поезде, не дайте её в обиду.

– Напрасно, мамаша, беспокоитесь, – ответил военный. – Какая тут может быть обида!

– Ну вот и хорошо, – сказала бабушка. – Благодарствуйте.

Стемнело. На вокзале зажглись огни. В их жёлтом свете сиял, как лёд, сырой от дождя перрон. Поезд тронулся. Бабушка побежала за вагоном. Она кричала: «Дочка моя! Доченька моя дорогая!» – и хватала на бегу проводницу за рукав, как будто от неё зависело уберечь здоровье и счастье мамы. А мама стояла в тамбуре за проводницей и говорила:

– Мамочка, не надо. Мамочка, оставь. Мамочка, я ведь не одна, неудобно... Не надо, мамочка!

Поезд ушёл в темноту. Галя и бабушка ещё долго стояли на перроне и смотрели на красный убегающий огонёк. И тут только Галя поняла, что мама уехала, совсем уехала. Без неё. И громко заплакала. Бабушка взяла её за руку и повела домой. Тихо-тихо повела. Бабушка не любила ходить быстро.

Глава третья

А мама в это время всё ехала и ехала. В вагоне было почти совсем темно. Только где-то под самым потолком светился, мигая, фонарь. И оттуда вместе со светом шли облака махорочного дыма. Все скамейки были уже заняты. Мама сидела на своём чемоданчике в коридоре вагона, увозившего её на фронт. Она вспоминала, как бабушка бежала за поездом в своём развевающемся платке, вспоминала круглое личико Гали, её растопыренные руки, пальтишко, перехваченное под мышками тёплым вязаным шарфом, и ножки в маленьких тупоносых калошах... И она шептала, как бабушка: «Дочка моя, доченька моя дорогая!..»

Поезд шёл мимо голых деревьев, шумел колёсами и катил вперёд, всё вперёд – на войну.

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒