ГАМЛЕТ (ЭИЭ)

ГАМЛЕТ (ЭИЭ)

1. ЧЭ – объективное описание характеристик субъекта при помощи его реакций на событие, или взаимодействий его с другими людьми. (4х-мерная: опыт, нормы, ситуация, время; базовая функция = сфера интересов)

2. БИ – субъективное видение процесса, личное восприятие течения времени, мировоззрение или позиция, то каким ты видишь мир, атмосфера, обобщения, абстрактные метафоры. (3х-мерная: опыт, нормы, ситуация; творческая функция = инструмент)

3. ЧЛ – расположение объектов, изложение ситуации, фактов, действий без субъективной оценки, от причины к следствию).(2х-мерная: опыт, нормы; ролевая функция = демонстрация)

4. БС – субъективное ощущение сенсорного мира (пространства, тела, объектов), процессы происходящие в сенсорном мире, сенсорные метафоры (1-мерная: опыт, болевая функция = игнор)

5. БЛ – субъективное видение взаимосвязей между объектами. (от следствия к причине) (1-мерная: опыт, суггестивная = кайф/боль)

6. ЧС – объективное описание свойств объекта, и влияние этого объекта или влияние на этот объект (2х-мерная: опыт, нормы, активационная функция = оценка других и себя)

7. БЭ – субъективное отношение к объекту, вещам, новостям, ситуации, это информация о чувствах и взаимоотношениях.(3-мерная: опыт, нормы, ситуация; ограничительная функция = наблюдение)

8. ЧИ – объективное описание свойств объекта, которых не видно, которые нельзя пощупать, которые нельзя измерить (сущность объекта, чем он может являться), направление развития ситуации, процесса. (4х-мерная: опыт, нормы, ситуация, время; фоновая функция = сфера жизни)

Лабиринт зависти

Part 3. White ball. One person for two.

Flashback

Новость о болезни матери застала Клэр врасплох. Спустя долгие месяцы кропотливой учёбы в попытке наверстать упущенное за эти годы, ей удалось кое-как получить диплом об окончании колледжа. Впрочем, в этом также помогли и деньги отца, и хорошая репутация семьи Торренс. Но радостное настроение девушки быстро сменилось страхом после того, как на утро после выпускной вечеринки она получила письмо от отца, в котором тот просил её вернуться домой.

«Мама умирает» — эти слова, словно колокольный звон, тревожной дробью бились в голове.

От общежития колледжа Вулфорд до поместья Торренсов было всего полчаса езды на такси, однако же с момента поступления, Клэр не навещала родной дом. Но сейчас и эти полчаса дороги казались ей бесконечно долгими. Но когда городской пейзаж, мелькавший за окном, сменился ухоженной алеей акаций, что находилась неподалёку от родной виллы, девушка почувствовала ещё большее волнение. Она не хотела возвращаться, не хотела видеть, как жизнь медленно покидает тело матери. Она и вовсе предпочла бы остаться в неведении, ведь спокойные иллюзии порой куда лучше жестокой реальности.

У дома её встретил отец. Несмотря на показное спокойствие, нервы мужчины были натянуты до предела. Обычно флегматично равнодушный, мистер Торренс суетился, и взгляд его рассеянно бегал, ни на чём конкретном не останавливаясь.

— Почему ты приехала только сейчас? — раздражённо спросил он, когда они вошли в дом. — Я отправил письмо два дня назад!

— Я только сегодня его получила, — объяснила Клэр. Сварливость отца всегда действовала ей на нервы, но сейчас у Клэр не было ни сил, ни желания устраивать ссору из-за его придирок. Отец был напуган также, как и она сама, и выплёскивал этот страх вспышками раздражения, срываясь на всех, кто был поблизости.

— Где мама? — нерешительно спросила девушка, подавляя предательскую дрожь в голосе.

— Наверху, — ответил отец, — в спальне.

Поднявшись на второй этаж, Клэр застыла у двери комнаты, не решаясь войти. Вытерев мокрые ладони о джинсы, девушка сжала дверную ручку, чувствуя, как ладони снова начинают потеть. Откуда же взялся этот страх? Они с матерью никогда не ладили, и Клэр порой думала, что и вовсе будет рада, если той не станет. Но сейчас её охватил ужас от одной мысли об этом.

Глубоко вздохнув, Клэр открыла дверь.

В комнате с зашторенными окнами повис тяжёлый запах лекарств. Из-за занавесок едва пробивался тусклый солнечный свет. Кетрин Торренс не любила яркое освещение, потому в её комнате даже днём было темно. Сама женщина лежала на кровати, возле которой стояла капельница. Подойдя поближе, Клэр поразилась увиденному. Миссис Торренс — статная, высокая женщина, от которой всегда исходило ощущение большой внутренней энергии, — сейчас совсем не походила на себя прежнюю. Очертания её лица совсем заострились, под глазами залегли глубокие тёмные синяки, а кожа приобрела бледно-желтоватый оттенок. Сама же её фигура, укрытая одеялом, казалась совсем исхудавшей, словно бы иссохшей, а с потрескавшихся губ срывалось слабое, едва слышное прерывистое дыхание. И видя её такой, девушке больше всего хотелось, чтобы происходящее оказалось всего лишь дурным сном.

Клэр склонилась над матерью, дрожащей рукой легко коснувшись её лица. Женщина приоткрыла глаза, затянутые мутной поволокой. Пустыми побелевшими глазами она расфокусировано смотрела перед собой, и словно бы ничего не видела. Повернув голову в сторону Клэр, она мягко улыбнулась уголком губ.

— Ты пришла, — сипло пробормотала она.

— Да. Я здесь, мама. Прости, что так задержалась, — Клэр попыталась улыбнуться, но в глазах неприятно щипало, и девушка чувствовала, что ещё немного, и она не сможет сдержать рыдания. Мысли суетливо копошились в голове, и лишь одного Клэр не могла принять — безвыходности происходящего. Неужели врачи не могут ничего сделать? Прописать лекарства, сделать операцию, — да хоть что-нибудь сделать, только бы спасти её мать! В голове девушки не укладывалось осознание того, что врачи не способны излечить миссис Торренс. Не укладывался сам факт того, что порой всё идёт совсем не так, как хочется, и некоторые вещи нельзя изменить или исправить, как бы сильно не желал этого.

— Прости нас, — тихо прошептала миссис Торренс, коснувшись холодной рукой руки Клэр. — Мы с отцом хотели как лучше… хотели вам двоим счастья, но… — не успев договорить, женщина зашлась в хриплом кашле. Клэр испуганно сильнее сжала её руку.

— Не говори ничего! — воскликнула она. — Не трать так последние силы, — пробормотала она тише, прижав ладонь к дрожащим губам.

— Нет, — откашлявшись, женщина покачала головой, — выслушай, — тихо попросила она. — Я была слишком требовательна к тебе. Из-за меня ты лишилась счастливой жизни, лишилась свободы.

Клэр тихо всхлипнула, опустив голову. Верно, в семье она чувствовала себя птицей в золотой клетке. Она всегда знала, что никогда не сможет оправдать ожидания родителей, и так и останется обузой для них. Но она не подозревала даже, что мать когда-либо интересовали её чувства. И теперь понимала, как ошибалась, считая, что миссис Торренс к ней равнодушна. Пусть Клэр никогда не была идеалом, как любимая родителями Шейла, но всё равно оставалась их дочерью, а не пустым местом, потому они должны были любить её. Так она думала.

— Мне так жаль… — сипло прошептала миссис Торренс. — Я очень люблю тебя, — женщина коснулась слабой рукой лица дочери, смахнув застывшие слезинки с её ресниц. — Не плачь. Всё будет хорошо. И… прости меня, Шейла.

Клэр вздрогнула, услышав это имя. На миг ей захотелось нервно рассмеяться, но она сдержала этот нелепый порыв. Рука матери безвольно упала на постель, а потухшие глаза навеки закрылись.

Клэр почувствовала, как не хватает кислорода в этой провонявшей лекарствами комнате. Как лёгкие словно бы что-то сдавливает, не давая дышать. Она всегда думала, что ненавидела мать, но лишь потеряв её, поняла, как сильно её любила. Но даже её последние слова адресовались Шейле, даже умирая, мать думала о ней. В который раз Клэр горько пожалела о столь сильном внешнем сходстве с сестрой. Ведь даже когда мать последний раз прикоснулась к щеке Клэр дрожащими пальцами, — в этот момент она видела перед собой лицо Шейлы.

Пы.сы. Йохохо! Мне этого отрывка для типирования достаточно, поэтому прошу прощения, что решила не разбирать на аспекты, оставшиеся 10 страниц текста. Если хотите, то можете самостоятельно в нём покопаться. ТИМ вы уже знаете, поэтому будет легче по функциям понять, что к чему. Да и глава этого рассказа прекрасна, если не хотите разбирать по аспектам дальше, то хотя бы дочитайте эту главу до конца! ^-^ Так как это не пересказ своей жизни, а чистой воды новейшая информация, рождённая из ничего, то все аспекты на пике своей мерности.

***

Пронзительно голубое небо нависало над землёй, усыпанной многочисленными крестами и надгробными плитами, многие из которых по красоте своей могли справедливо зваться шедевром. Особенно выделялось среди них надгробие в виде высокой каменной статуи ангела в скорби склонившего голову над могилой. Классические мраморные изваяния с изящными эпитафиями напоминали о скоротечности жизни и простом, но столь неприятном факте бессмысленности и тщетности существования. Всё, что остаётся от людей — пустой сосуд, гниющий и пожираемый червями. А памятники — лишь символ, ненужная мишура. Они подобны олицетворению того, что человек когда-то жил — как знак его давно оконченного пути. Но этот символ нужен живым: родственникам и близким людям ушедшего из жизни человека. Мёртвые не интересуются своими могилами и вряд ли стали бы любоваться красотой поставленного им памятника.

Кладбище — тихий приют для человека, где нет суеты повседневной жизни. Последнее пристанище для уставшей души. Но худшее место для мучимых страхом смерти. Только вот смерти боятся все, но кто-то осознаёт этот страх, кто-то отрицает, кто-то предпочитает просто не задумываться об этом, а кто-то находит наслаждение в своих тревогах. Смерть близких людей и своя собственная не могут не пугать. Впрочем, не познавшие вида и вкуса смерти, и не осознают страха от неё, пока не столкнутся с нею лицом к лицу.

Сейчас, стоя у могилы сестры, Клэр не чувствовала тревоги — только равнодушие. Устав от долгой поездки, так и не сумев уснуть этой ночью, девушка думала лишь о том, чтобы перекусить в ближайшем кафе и выпить чашку кофе, а после подремать в кровати в номере отеля. Странно. Она полагала, что побывав на могиле сестры, сможет что-то понять о своих видениях и странных событиях, преследовавших её уже месяц, но глядя на могилу, испытывала лишь полное безразличие, и удивлялась собственным чувствам.

— А ты что, надеялась, что здесь тебе явится призрак Шейлы? — саркастично усмехнулся Ричард, положив руку на плечо брюнетки, притягивая её к себе. — Тогда хотя бы следовало прийти сюда ночью. Днём призраки обычно спят.

— А ночью я сплю. Точнее, спала раньше, — ответила Клэр, тяжело вздохнув.

Обычная могила. Обычное серое надгробие. Когда человек стоит у могилы родственника, то чувствует грусть, скорбь и мрачную ностальгию. Но Клэр знала, что не станет грустить по сестре. Она была даже рада её смерти. И каким бы неприятным ни было это осознание на фоне смутного раскаяния, Клэр была вынуждена признать свои чувства, как данность. Всё лучше, чем обманывать саму себя. Только глядя на могилу, девушку не покидало чувство, что могила эта не принадлежит её сестре. Словно под слоем сырой земли не было её костей. И эта странная мысль вводила в смятение.

Рядом с могилой Шейлы была и могила их матери, на которой лежал букет давно завядших роз. Клэр поморщилась, опустив взгляд. Что за неприятное чувство? Словно обе эти могилы принадлежали совершенно посторонним людям, словно ей и вовсе не стоило приходить сюда.

— Идём отсюда.

— Так сразу? Мы ехали сюда сутки, чтобы пять минут простоять здесь и уйти? — раздражённо бросил Ричард, с непониманием глядя на свою спутницу.

— Здесь больше нечего делать. — Сжав ладонь Ричи, Клэр последний раз бросила взгляд на могилы, и хотела было уйти, как голос за спиной заставил её вздрогнуть и обернуться.

— Клэр? — Высокий мужчина средних лет, с букетом лилий в руках, растеряно улыбнулся. Глядя на него, Клэр с первого взгляда и не признала в нём своего отца, что было неудивительно, учитывая, что и раньше они редко виделись, да и времени прошло немало с их последней встречи.

— Отец? — Клэр заставила себя улыбнуться. Не то, чтобы она не была рада этой встрече, но она совсем не ожидала встретить его здесь, потому и сама была несколько удивлена. — Давно не виделись.

— Да уж, — улыбнулся в ответ мужчина. — Однако же не самое лучшее место для встречи родственников, — заметил он.

Подойдя к надгробиям, мужчина опустил цветы на могилу жены. На миг на его губах проскользнула грустная улыбка. Клэр знала, что хоть отец и редко виделся с матерью, но всё же любил её, и её смерть была для него тяжёлым ударом. Однако это ничуть не трогало Клэр. Отец не приходил к ней в больницу, когда она лежала в коме. Отец не ждал её. И даже если бы Клэр умерла, отцу не было бы до этого дела. Так что, с чего бы ей самой заботиться о его переживаниях?

— Добрый день, мистер Торренс, — поздоровался Ричард, но мужчина проигнорировал его. Клэр неприязненно поморщилась. Всё же некоторые вещи остаются неизменными — отец всегда недолюбливал Ричи.

— Больше года от тебя не было вестей, Клэр, — задумчиво произнёс мужчина, обратив взгляд к дочери.

— После аварии я… — Клэр запнулась, чувствуя, что не знает, что ответить. Её слова были бы простой констатацией факта, который, как ей казалось, не нуждался в словесном облачении. Рядом с отцом она чувствовала напряжение, и больше всего ей хотелось поскорее закончить разговор. — Ты же и сам знаешь, что я была в коме. Мне повезло выжить, а Шейла…

— Её здесь нет, — оборвал её отец, хмуро глядя на надгробие, а после переводя тяжёлый взгляд к Клэр. — Могила пуста. Тело так и не нашли.

Слова отца пробудили в сердце девушки зыбкую тревогу. Нелепое предчувствие оказалось верным, что вносило долю смутного непонимания.

— Мне уже пора, — сказал мужчина, мельком глянув на часы. — Клэр, вечером я буду дома, и, думаю, нам о многом нужно поговорить.

Клэр согласно кивнула в ответ.

***

Прошло немало времени с тех пор, как Клэр последний раз была в родном городе. Сейчас, прогуливаясь с Ричардом по знакомым улицам, она видела, что всё в городе осталось прежним; те же магазины, те же здания, те же цветы на клумбах, даже атмосфера вечного умиротворения и неспешности с лёгким ароматом морского бриза отдавались ностальгией в душе. Нейплс. Милый курортный город, куда приезжали люди со всего мира, и могли круглый год наслаждаться теплом и отдыхом на местных пляжах окутанных солнечным светом, беззаботно играть в гольф и заниматься шоппингом. Туристы находили это место одним из земных эдемов, где можно отвлечься от своих забот и забыться в развлечениях. Но Клэр ещё с детства мечтала покинуть этот город. Покинуть место, где было собрано слишком много тягостных, колющих сердце, воспоминаний.

Если бы город был живым существом, то и шорох листвы, и шум морского прибоя, и даже топот ног бредущих по тротуару людей, можно было бы назвать голосом города. Каждый город несёт в себе крупицы воспоминаний тех, кто жил в нём, и тех, кому довелось когда-то в нём побывать, пусть даже и ненадолго. Все эти крупицы отдельных воспоминаний и составляют саму память города. Саму сущность города — его историю, сплетённую из тысячи отдельных историй людей.

Но как обманчив может быть этот светлый вид! Яркое солнце в небе опаляющее своими лучами, умиротворенные лица людей, гуляющих по улицам, шорох листвы деревьев при соприкосновении ветра, запах свежих булочек из соседней пекарни, и отдалённые нотки джазовой мелодии из кафе неподалёку… И глядя вокруг, Клэр видела столь яркий контраст с атмосферой кладбища, откуда они вернулись с Ричардом совсем недавно. Только сейчас Клэр находила кладбище более живым местом. Более правдивым.

Отдыхая в кафе, девушка думала о словах отца, и не могла прийти ни к каким выводам. Ричард неторопливо пил кофе, отстранённо глядя в окно.

— Последний раз я была здесь, когда мама умерла, — вслух размышляла Клэр, по привычке продолжая помешивать ложкой в чашке с кофе. — После похорон мы с Шейлой покинули Нейплс, а после, уже в Бостоне, попали в аварию, когда ехали в автобусе… Так?

— Насколько я знаю, да, — кивнул Ричард, обращая взгляд к девушке. — К чему ты клонишь?

— Почему в могиле нет тела Шейлы? Если она умерла тогда в автобусе, то её труп должны были найти. Он же не мог просто исчезнуть!

— А есть доказательства, что могила пуста? Твой отец и соврать мог, — заметил Ричи.

— Не думаю. Просто мне и самой показалось, что Шейлы там нет. Глупо доверять предчувствиям, но всё же…

— Есть труп в могиле или нет там трупа? — вот в чём вопрос. Прямо Шейла Шрёдингер, — рассмеялся парень. — Полагаю, единственный способ узнать наверняка — раскопать могилу. Только за это посадить могут. Но зато…

— Этот вариант исключён, — резко оборвала его Клэр.

Неподалёку раздался детский смех, заставивший Клэр обернуться на его звук. Маленькая девочка в белом платье, улыбаясь, ела мороженное, сидя за соседним столиком и болтая под ним ногами. Девочка держала в руке белый шарик. И её взгляд, что минуту назад был прикован к лакомству, неожиданно остановился на Клэр. Этот взгляд брюнетка уже видела раньше. Слепые глаза с блёклыми, почти не видными зрачками, смотрели на неё в упор. В помещении стало неожиданно холодно, а странный кислый запах гнилого мяса повис в воздухе, облепляя, обволакивая со всех сторон плотной массой. Девочка улыбнулась, но лишь мертвенный холод сквозил в её улыбке. Мороженое неслышно упало на пол, и когда Клэр вновь перевела взгляд с него на незнакомку, та уже стояла у двери, и словно манила за собой.

Не раздумывая, Клэр кинулась за ней. Не замечая ничего перед собой, девушка бежала вперёд, даже не зная, куда бежит и зачем. Но больше всего она боялась упустить из виду призрачную незнакомку, и лишь белый шарик служил маяком, то появляясь, то вновь исчезая среди толпы людей. Где-то вдалеке сигналили машины и раздавались голоса людей, где-то вдалеке звучала музыка. Клэр не знала, как долго бежала, но дыхание уже срывалось и в груди покалывало. Опустившись на корточки, девушка пыталась отдышаться, тяжело опираясь рукой о землю, другой рукой сжимая блузку в районе груди. Придя в себя, она осмотрелась вокруг. Её взгляду предстала роща, где в детстве она часто гуляла с сестрой. Солнечный свет едва пробивался сквозь густую листву деревьев, из-за чего даже днём здесь было недостаточно светло. Неподалёку под тенью высоких раскидистых дубов, стоял старый охотничий домик. И глядя на него, к Клэр возвращались смутные воспоминания. Этот домик был совсем как тот, из сна, что она видела перед тем, как выйти из комы.

Белый шарик мелькнул в грязном, полу разбитом окне, также резко исчезнув из виду. Клэр сомневалась: стоит ли заходить в этот дом? Но, поборов сомнения, шагнула на ветхую, почти сгнившую деревянную половицу, неприятно скрипнувшую под её ногами. Дверь легко распахнулась перед ней, стоило лишь слегка толкнуть её рукой. И как давно в этом доме последний раз были люди? — думала Клэр, проходя внутрь и, коротко вскрикнув, когда липкая паутина неожиданно коснулась её лица. На стенах с давно оборванными обоями скопилось много паутины; сырая древесина, что некогда была полом, казалось, вот-вот треснет под ногами, а прогнувшаяся крыша словно была готова обвалиться в любой момент. Клэр удивлялась тому, что этот дом до сих пор не рухнул, а продолжал стоять, словно столетний старичок, доживающий последние годы.

В этой роще было несколько болот, где по местным слухам в прошлом находили тела людей. Вязкие воды затягивают вглубь, и сколько не карабкайся — не выбраться из трясины. Идеальное место для убийства. Некоторые болота со временем засохли, но глядя на мутные лужицы воды, скопившейся в некоторых углах пола, Клэр думала, что, вполне вероятно, этот дом был построен на одном из болот. Неприятный запах застоявшихся вод проникал в ноздри, заставляя девушку поморщиться. Тёмная лужа в углу становилась всё больше. Жидкость просачивалась сквозь прогнившие деревянные доски, скапливаясь на поверхности и покрываясь лёгкой пеной. Взгляд Клэр застыл, прикованный к луже воды, медленно расползавшейся по полу. Гадкий холод охватил плечи и сползал ниже и ниже. Что-то словно сковало тело девушки, не давая двинуться с места. Клэр ясно ощущала присутствие кого-то позади. Кого-то представлявшего угрозу. Шеи коснулось что-то холодное, липкое, словно слизень, а в воздухе снова повис удушающий запах гнилого мяса. Но скованная страхом, девушка не могла заставить себя обернуться.

— Клэр! — раздался совсем рядом взволнованный голос Ричарда, а его крепкая рука легла на плечо девушки.

— Ричи?.. — едва слышно позвала Клэр, непонимающе глядя на парня, а после, резко переводя взгляд туда, где минуту назад расползалась лужа болотной воды. Пол был совершенно сухим.

— Чёрт бы тебя побрал, Клэр! Да что за хрень вообще творится?! — раздражённо выкрикнул парень, до боли сжимая плечи девушки. — Неожиданно понеслась непонятно куда! Сколько я не звал, тебе словно уши ватой забило! А после стояла тут, как вкопанная и пялилась в пустоту!

— Эта девочка… — невнятно пробормотала Клэр, подрагивающей рукой сжимая рубашку Ричарда.

— Ты снова что-то увидела? — чуть успокоившись, спросил Ричард. Клэр неопределённо кивнула в ответ. — Не нравится мне это место, — заметил парень, внимательно окинув взглядом комнату. — Думаю, ночью тут ещё страшнее. Не хочешь переночевать здесь? — улыбнулся он, но Клэр никак не отреагировала на его попытку пошутить. Вырвавшись из рук парня, она неожиданно бросилась к старому столу, стоявшему возле окна, и, опустившись на колени, потянулась рукой под стол, пытаясь что-то достать оттуда.

— В чём дело? — непонимающе спросил Ричи, подойдя к девушке.

— Вот оно, — поднявшись, Клэр протянула парню ладонь, на которой покоился грязный, давно лопнувший белый шарик. — Я вспомнила. В прошлом мы с Шейлой часто бывали здесь. Любили тут играть. — Девушка на миг замолчала, с грустью глядя на старый кусок грязной белой резины, лежавшей у неё в руке. — Здесь мы впервые всерьёз поссорились. И причиной ссоры был как раз этот чёртов шарик, — Клэр нервно рассмеялась.

***

Стены родного дома никогда не манили Клэр, а скорее отталкивали. Она и не помнила, когда же начала чувствовать себя посторонней, словно бы нежеланной гостьей у себя дома. Но еще с подростковых лет мечтала покинуть эти стены. Но, не смотря на своё нежелание повидать родной дом, ей пришлось вечером заглянуть туда по просьбе отца. В иной ситуации она отказалась бы или придумала отговорки, причины, по которым не смогла прийти, но Клэр хотела узнать больше о смерти Шейлы и о том, почему могила сестры пустовала. И об этом ей мог рассказать только отец. Однако же надежды Клэр не оправдались, и от отца она так и не узнала ничего нового, помимо того, что ей и так было известно. А когда отец перевёл разговор в сторону наследства, Клэр окончательно пожалела о том, что пришла, потому, перетерпев эту неприятную беседу, после отказалась от приглашения отца на ужин и ночёвку, и спешно покинула особняк.

В номере отеля царил уютный полумрак. Стоя возле окна, Клэр рассеянно оглядывала пейзаж ночной улицы и размышляла о событиях этого дня, стараясь забыть о некоторых словах отца, больно кольнувших сердце. Услышав, как отворилась дверь, девушка обернулась. Ричард зашёл в номер, держа в руках поднос с ужином, и поставил его на стол. От горячего куриного супа исходил приятный аромат, и только сейчас, почувствовав, как бурчит желудок, Клэр подумала о том, что ещё с утра у неё во рту не было ни крошки.

После сытного ужина, Ричард достал бутылку вина и налил себе и Клэр.

— Выпьем за то, что удалось относительно быстро отделаться от твоего занудного папаши, — произнёс он тост, улыбнувшись краем губ.

— Да лучше б вообще не ходили к нему. Только время зря потратили, — отмахнулась Клэр, делая глоток вина. — Он сказал, что на меня нельзя положиться, — со злостью пробормотала брюнетка, вспоминая слова отца. — В этом он совсем как мать, — горько усмехнулась она.

— Ну так пока примерная дочь Шейла трудилась в учёбе, разгильдяйка Клэр гуляла по клубам, пытаясь привлечь внимание родителей, — улыбнулся Ричард в ответ. — Неудивительно, что в итоге родители вместо должного внимания подарили пренебрежение, ты так не думаешь?

— Издеваешься? — насупилась Клэр. — Сам знаешь, тогда я не могла иначе… Я хотела быть как Шейла и в то же время мне претила наша схожесть. Довольно противоречиво, правда? Я хотела покрасить волосы, чтобы как-то отличаться внешне от неё, но так и не решилась. А потом, через какое-то время, Шейла сама покрасилась. Наверное, правду говорят, что мысли близнецов нередко сходятся. Но тогда мне было неприятно. Я думала: наверное, Шейла покрасилась потому, что ей опротивело сходство со своей неудачницей сестрой.

— Знаю. Я ни в чём тебя не виню. Да и тогда мы с тобой были в схожей ситуации, — Ричард нежно сжал руку девушки, спокойно улыбаясь.

— Ричи… а если бы Шейла была жива, ты остался бы со мной?

— Разумеется, — улыбнулся Ричард, мягко проводя пальцами по волосам девушки. — Мы с тобой в чём-то похожи, поэтому и понимаем друг друга, а Шейла… она была другой. Даже когда я был с ней, то не мог понять её в полной мере. Иногда мне казалось, что она знала о наших отношениях. Но тогда я не понимаю, почему она ничего не предприняла, видя, что её парень встречается с её сестрой?

— Наверное, она просто пожалела меня. — Клэр устало откинулась на подушки, увлекая Ричарда за собой. — Ещё с самого детства ей всегда доставалось всё самое лучшее. Более красивые платья, дорогие куклы… и мама всегда думала только о ней. И даже тот чёртов шарик… Когда-то мама купила нам два шарика. Они вроде были одинаковыми, но почему-то шарик Шейлы казался мне более милым. Не знаю почему. Тогда я расплакалась, буквально истерику устроила из-за этого шарика, из-за того, что хотела получить шарик Шейлы. А когда она, в конце концов, дала его мне, это еще больше меня взбесило.

— Тот шарик, что ты нашла в том доме?

— Да. Но знаешь, что странно?

— Что же?

— Я видела сон о шарике перед тем, как выйти из комы. А после я пару раз видела маленькую девочку в белом платье и с этим шариком. Я потом думала, что, может, Шейла всё же выжила, и мои видения, возможно, как-то ею подстроены? А иначе, куда же делся её труп? Или же кто-то знавший о нас с Шейлой решил подстроить это? Например, кто-то из наших родственников, чтобы запугать, а после убить меня, чтобы получить наследство отца, избавившись от меня, как от главной помехи? Но все эти видения как-то связаны с тем сном. И если бы Шейла была жива, как бы она могла подстроить сон, как таковой? Да и какой-либо другой человек тоже не смог бы этого сделать. Ведь невозможно проникнуть в чужое сознание и спроецировать туда определённое видение — это уже что-то из ряда фантастики. Тогда получается, что всё же Шейла умерла, и все эти видения подстроены призраком, как бы нелепо это не звучало.

— В последнее время все наши разговоры крутятся вокруг Шейлы, — недовольно произнёс Ричард, сжав двумя пальцами подбородок девушки. — И все твои мысли вертятся вокруг неё.

— Но ведь…

— Самое нелепое здесь то, что я начинаю ревновать к трупу, а это мне совсем не нравится. Я хочу, чтобы ты думала только обо мне, — тихо, но уверенно сказал он перед тем, как поцеловать девушку. Его язык настойчиво проник в рот брюнетки, сплетаясь в страстном танце с её языком. В это же время он нетерпеливо расстегивал блузку Клэр, не в силах совладать со своим желанием. — Я больше не хочу говорить о ней. Я хочу целиком владеть и твоим телом и твоими мыслями, — прошептал он, опаляя горячим дыханием шею девушки.

Клэр улыбнулась в ответ, притягивая возлюбленного ближе. Она и сама хотела забыться, хотела растворить все неприятные мысли в объятиях Ричарда, что всегда вносили покой в её душу. Но сейчас всё было иначе. Когда Ричард прикасался к ней, когда целовал её, она ощущала лишь зыбкую тревогу, не способную развеяться от пылких ласк, что парень дарил её телу. Воздух в комнате казался слишком холодным, хоть на улицах Нейплса как и всегда стояла жара. И даже близость Ричарда не могла согреть девушку. Забываясь в наслаждении, она сомкнула руки на спине парня, притягивая его ближе, оставляя ногтями на его коже розоватые царапины.

Холод, мурашками проходящий по коже, и душная жара сплетались воедино. Свет ночника, озаряющий комнату, казалось, стал еще более тусклым. Предаваясь страсти с Ричи, она ясно видела перед собой тёмную тень, застывшую на стене, что после обрела ясный вид человеческого силуэта. И даже сейчас чувствовала, как эта тень продолжает стоять возле кровати, наблюдая, словно выжидая момент, чтобы наброситься. И чем сильнее чувствовался холод, тем ближе подходила тень.

***

Ледяной ветер бил по лицу, проникал под одежду, заставляя девушку сжаться от холода. В тёмном ночном небе даже луны не было видно за тяжелыми грозовыми тучами. Темнота сомкнулась вокруг неё плотным кольцом, и вскоре девушка перестала что-либо видеть перед собой, словно бы напрочь лишилась зрения. В ушах гудел шум морского прибоя — уже столь привычный шум, ставший почти ненавистным. Молнии грозно пронзали небо, на краткие мгновения озаряя его ярким светом. Волны с остервенением бились о скалы, и при каждом яростном ударе казалось, что вода вот-вот пробьет острые камни.

Клэр осторожно прошла вперёд, застыв над самой пропастью. Несколько мелких камней сорвались вниз, неслышно ударившись о беспокойную морскую гладь. Брюнетка нерешительно раскрыла глаза, стараясь хоть что-то разглядеть в кромешной темноте, но, опустив взгляд вниз, где бушевал океан, почувствовала головокружение, и чуть сама не упала в объятия ледяных вод, но вовремя удержалась.

Внизу послышался шорох и неприятный скрип, создавший оскомину на зубах, словно что-то ползло по скале, царапая камни острыми когтями. Звук становился всё отчётливее, но когда девушка встревоженно опустила взгляд, то ничего не увидела внизу, кроме гладкой поверхности камня. Она хотела было отойти от обрыва, но внезапно ледяные бледные пальцы сомкнулись на её ноге, и девушка вскрикнула от неожиданности, но этот крик потонул в яростном шуме бурного океана, сотрясающего скалы. Клэр в страхе попыталась вырвать ногу из цепкой хватки, но рука не отпускала, а только сильнее впивалась острыми, как бритва, когтями в кожу девушки. Брюнетка закричала от боли, когда когти неизвестного слишком глубоко вонзились в её ногу, разрывая плоть и проникая ещё глубже, словно желая добраться до кости.

Некто, удерживая Клэр на месте, не позволяя ей сбежать, пытался выбраться на поверхность. Бледные, чуть синеватые руки покрытые волдырями, судорожно царапали острыми когтями камни, и вскоре на поверхность выползло существо, отдалённо напоминающее человека. В темноте, Клэр видела лишь его очертания, и, застыв в оцепенении, не способная ни закричать, ни пошевелиться, продолжала смотреть на костлявую фигуру, чьи переломанные ноги, подобно куче мокрых тряпок, связанных узлом, с шорохом тащились по земле. Удушающий запах гнили, исходящий от существа, ворвался в ноздри. Его когти резко провели по ноге Клэр, оставляя длинные кровоточащие отметины, другая же рука цепко схватила другую ногу девушки, потащив её к обрыву. Брюнетке не оставалось ничего другого, кроме как цепляться за камни, пытаясь вырваться, не дать неизвестному утянуть её в пропасть. Девушка не могла кричать, словно голосовые связки заложило ватой, а в ушах по-прежнему стоял шум прибоя. Липкий, опустошающий страх сковал сердце, но вместе с тем пробудил неясные, зыбкие, словно воздух, чувства.

Её не пугало это существо, и даже мучительная боль в ноге казалась несколько смутной. Словно это происходило не с ней. Словно обрывки чьих-то воспоминаний проникли в её сознание, показав то, что она должна была увидеть. И именно эта неясная до конца правда пугала.

Она знала это существо. Знала, что оно ведёт её к ответам. Но существо исчезло также внезапно, как и появилось. Просто испарилось в воздухе, подобно иллюзии. Когда Клэр, отдышавшись, посмотрела вперёд, то увидела перед собой океан. Сидя у самого края обрыва, прикусив губу от боли и прижимая руку к ноге, что продолжала истекать кровью, ощущая порывы солёного ветра, касающегося кожи, она лишь с горечью усмехнулась, поражаясь самой себе. Поражаясь тому, как она могла забыть тот день, когда океан окрасился красным.