КЛУБ ВАЛЬЯЖНЫХ НЕГОДЯЕВ

КЛУБ ВАЛЬЯЖНЫХ НЕГОДЯЕВ

ГЛАВА 1

Универ у нас – барахло: несгораемые шкафы, стенгазета, фано, пано и унылое говно. Даже окна открываются только с одобрения деканата. Единственная свежесть в этом коридоре – Лилечка, остальное – инвентарная пустошь и мракобесие.
- А Диляра Тахировна не поставит нам прогул? – спрашиваю я самую несущественную для себя вещь.
- Ты хотел сказать Лярва Рахитовна? - заразительно смеется Лиля.
У Лильки три старших брата, кажется, она донашивает за ними плохие манеры. Я называю ее «пацанка с осанкой». Хотя, она может быть очень женственной, когда это нужно. Например, сегодня она ходила на поклон к ректору и оделась просто сногсшибательно: брючный костюм, лакированные туфельки, изящный поясок с бляшкой.
- Я тут купил хорошую книгу - «Смех» Анри Бергсона: много думал о природе комического…
- Тебе надо собрать все свои бесполезные книги вместе и уронить их на Плюхареву - вот это будет экшен-муви!
- Почему ты так ее не любишь?
- А зачем мне ее любить? Люби ее сам! У вас что-то уже было?
- Нет
- Жаль, ты бы сильно поднялся в моих глазах…
Лилька умеет направлять. Она капитан студенческой команды КВН, а мы – ее матросы с пулеметной лентой на плечах. Смольный не брали, но Дворец культуры металлургов – уже. Она, как наш Ленин: вдохновляет, манипулирует и картавит. Всегда замечал, что картавые женщины – очень властные, они словно бы добирают твердость звука делами. Все диалоги для сцены я пишу ей без буквы «Р», больше о ней я никак позаботиться не могу…
- Будем делать бомбовоз: пять панчлайнов, четыре отбивки, зонг? танец и кода.Закрыть выступление надо на эпике, сам директор цирка придет смотреть!
- С каких это пор Карпатыч смотрит КВН?
- С тех самых пор, как я его позвала.
- Пацанка гнет осанку?! - ехидно спрашиваю я. – Прогиб-то хотя бы засчитан?
- Не умничай, сам ведь знаешь, что нам надо ехать на фестиваль, кто-то-же это должен оплатить. Может, ты хочешь?
- Горю желанием!
-С чем тебя только не видали – только не с деньгами!
- Плюхарева видела меня при деньгах неделю назад – мы ходили в ресторан, – бессовестно вру я.
- А говоришь ничего у вас не было… - наконец-то желанная ревность рь-рь-рь-резонирует в голосе.
- Это же Плюхарева, я не форсирую.
Плюхарева была жертвой оранжерейного воспитания и филфака. Она искренне старалась жить по заветам института благородных девиц. Все ее процессы были сакральны и мучительны. Мы три месяца переходили на «ТЫ» и приучали эту жирафу делать нормальный мэйкап. Её типаж в нашей команде - дурочка с переулочка без всякой достоевщины, которую она так старательно тянет на себя. КВН – вещь простая и грубая. Она требует механизма, где каждая шпонка на своем месте, а уж место Лиля покажет!

********************************************
- Ну чего ты ходишь по сцене с холодным носом, а, Плюхарева? Просто репетиция тебя уже не зажигает, где тебе почесать-то?!
Лилин режим Станиславского набирал обороты. Уже который раз все начиналось как невинный капустник, а кончалось творческой казармой. На пятом часу репетиций эмоции и таланты просто выходят с потом и по сцене шатаются бренные людские оболочки. Сейчас наше с Плюхаревой танго сыпалось как маца, её ключица на седьмом такте была взведена до предела, но упорно не хотела стрелять.
- Плюхарева в зажиме, – безжалостно констатировал я.
- Вы даете друг другу физику, а надо - химию!.. - резюмировала Лилька.
- И… природоведение! - вставил свои пять целковых Борямба.
На Борямбу даже отвлекаться не буду. Это сплошной жир в боках и словах. Из его рта бежит как из шаурмы и не одной глубокой мысли за год.
- Плюхарева, мы тут нетленку делаем или что? Партнер тебе совсем не нравится? Он же не чумной, ну, прижмись ты к нему тесней!
- Это личное дело, прошу уважать чужие границы!
Она хотела обиженно сквозануть в кулису на своих невообразимо длинных цырлах, но я вовремя схватил ее за острый локоть.
Лилька сделала выразительную паузу перед вдохновленной речью.
- Когда в зале сидит 250 человек — это не личное дело, а дело общественное! Через неделю ***ва-тутуева куча студентов придет смотреть на нас. У них есть молодость, гормоны, папкины деньги, но абсолютно нет чувственной культуры! От них тянет древесиной, врубаетесь?! Эти инвалиды даже подкатить нормально не могут!!! Ни ума, ни фантазии, ни шарма! Вы должны задать стандарт качества, чтоб они вспотели там все до последнего ряда!
После ликбеза умница Плюхарева отяжелела в моих руках и стала вполне комфортным материалом. Вместо медной чеканки под рукой заиграла мякоть, свежая как апельсиновый фреш. От нее даже пахло терпким цитрусом. Интересно: можно ли хотеть Плюхареву, а любить Лильку? Можно ли делать наоборот? Нужно ли задавать такие вопросы в двадцать лет, когда ощущаешь себя животным? Обязательно ли называть всю эту маяту отношениями? В природе все перестает быть естественно, когда мы даем имя и срок…
Танго выходит на свой финальный аккорд.
Роняю Плюхареву, принимаю вес тела на бедро и левую руку. Она лежит откинутая и роскошная, как дорогая шуба. Теперь уже не соответствую я, впереди ночь тренировок.

***
На звуки музыки из комнаты вышел отец, на его пальце болтается початая бутылка пива. С алкоголем он обручился давно и плотно. Не любит, когда выдыхается, но всегда теряет крышки. Пьет и живет очень медленно, зажился уже, если говорить честно... Может откупорить, чуть-чуть хлебнуть и поставить полную прямо у кровати. Мать уже даже не ругается, она просто называет такие бутылки "ночниками" и убирает вольер за этой скотиной. Может и нельзя так про отца, но быть таким отцом тоже нельзя!
- Ну, Гоча, ек макарек, ты чего тут танцульки развел, а? Лучше бы лампочку в холодильнике починил.
- Отец поставил в старенькую "Бирюзу" очередной ночник.
- Лампочка тридцать рублев стоит!
- Пиво твое тоже чего-то стоит… - привожу я факт из очевидного.
- Да уж не дороже денег, а ты что, попрекать меня вздумал, выродок?! Всечь бы тебе!
Папины лапы начали неумело корчевать провод. “Моторческие“ движения ветерану домашнего насилия уже давались с трудом, но почему-то я был не в силах их остановить. Сыновья покорность опять выходила боком. Музыка обиженно стихла, черный провод ужом полез на кулак.
Засеку, сыкуха!
Провод обидно ужалил по рукам. На отцовской шее проступили безобразные жилки. Слабый замах, как следствие, удар скользом, невелик ущерб, но и руки мои немногим толще провода. Еще серия ударов. Кабель двужильный, а я нет, надо бы походить на ММА, но сердце мое навсегда занято другими тремя буквами.

***
Не помню, поздоровался ли я с Плюхой. По-моему, просто взял ее за руку и потащил на жесткой сцепке через этаж гуманитарных наук. Тщетно пыталась она остановить меня важностью доклада о Паустовском. Доклад о Паустовском - это что еще блять за дистиллированная вода?! Я был на взводе, за шаг до совершенства, мое тело помнило каждое микродвижение дня вчерашнего. Даже это уже казалось не актуальным, а вы тут со своими покойниками!
- Включай! - велел я Плюхаревой.
- Тебе не кажется, что в нашем танцевальном классе пахнет хлоркой? - едва уловимым движением головы Плюхарева кивнула на туалет.
Она дала мощный залп цитруса, разбавляя притор духов собственным запахом. Мы спехом прогнали танец. Финальная поддержка была ниже всякой критики.
- Плюхарева, ну common! - взмолился я.
- Прости, я просто увидела синяк на твоей руке и боялась сделать больно.
- Ты делаешь больно, когда не делаешь нормально!
- Прекрати разговаривать со мной в таком духе!
- Я вообще сейчас матом начну разговаривать, если мы не повторим!
- Вот и прекрасно. Мы на филфаке собираем нецензурную лексику!
- Приходите тогда к моему отцу, он вам баночку наполнит до краев!
- А вот и придем! Борис давно уже хотел поговорить с ним, по-мужски, отомстить за тебя.
- Борис у нас, значит, эталон мужского поведения?
- А почему бы и нет?!
-А голым ты его случайно не видела?
- Господи, почему в нашей команде все сводится к физиологии, неужели тем других нет?!
- Тел других нет!
- Гоша… Мы кажется придумали еще одну шутку на биатлон!
Такие мы люди - придумываем шутки из ничего, а потом гоняем их возле отхожих мест. Это и есть наш сортирный юмор. Все пустим на реквизит и разорвем на цитаты, чтобы хоть кого-то улыбнуть вас с таймингом в пять минут..

***
- Тайминг урезали, у нас 4 минуты. Адмирал Корпатыч выйдет на сцену сам. - Отчеканила Лилька.
- Это- плохая новость.
- Это – ожидаемо. Плохая новость, что звукарь заболел.
- Звукарь-говнарь, блин.
Лилька бережно взяла меня за руку. И приняла выражение лица “сейчас попрошу”.
Я знал эту мину очень хорошо и не раз на ней подрывался.
- Ты должен сесть вместо него.
- Может, еще вместо Навального сесть?
- Гоша, я серьезно. Сядь вместо этого сраного звукаря.
- Я не для этого танго репетировал. Давай срежем Борямбу?
- Борямбу- нельзя. Он наш комедийный тяжеловес.
- Я тебя умоляю…
- Это я тебя умоляю! Хочешь, на колени встану?
- Только с открытым ртом.
Лилька дала мне звонкую короткую затрещину, наверное, такой же когда-нибудь я смогу ответить папе. В который раз я просрал превосходство в разговоре из-за своего квадратного юмора. Лилька обиженно отвернулась от меня.
- Я сделаю все, как ты просишь...
Лилька кинула мне в лицо сценарий подзвучки. Видимо, она обиделась всерьез и это было прекрасно. Не все же ей меня обижать!

***
Я открыл это чертов сценарий за двадцать минут до начала. Это было почти фатально. Прогона по мероприятию не было, потому что грешно отрывать малых детей от учительской титьки. Прогон мне был нужен как воздух!
Композиция концерта была просто жалкой: целый час убили на бла-бла-шоу и люли-показули. Вишенкой на этом тухлом торте, конечно, была команда КВН “Бодряне”. Можете называть меня тщеславным ублюдком, но каждый артист по сути своей эгоцентричен, хотя топовые уже научились отыгрывать стеснявость, но поверьте мне - это тоже маска лица. Хотя имею ли я право на экспертное мнение? Меня закрыли в будку звукорежиссера, как щенка без родословной, удалили из команды, как папиллому! Вместо близости с Плюхаревой я трахаюсь теперь со стареньким ноутбуком времен неолита. Если вытащить из него убогую внутряшку и насыпать зерна - пользы от корыта будет гораздо больше. Экран этой шайтан-машины отдает нездоровой синевой и снижает мое зрение наглухо. Реальность не лучше – окошко, через которое я смотрю на сцену, треснуто и заляпано краской. От пыльных кулис Плюхарева вечно бьется в аллергенном припадке, но зато по документам мы – вуз инновационный, почти Хогвартс.
Первые 56 минут концерта я отработал спокойно, без эмоционального вовлечения, но, когда вышли мои ребята, я поймал неслабый клин. Во-первых, я лажанул на первом зонге, и Борямба ждал меня несколько секунд в нелепой позе (как будто у него есть другие), во-вторых, я затроил с нужной отбивкой и включил какой-то невообразимый шлак, а вот мое "в-третьих" стоило мне общения с Лилькой, но обо всем по порядку.
Начнем с того, что от нашего с Плюхой номера остался минус, который за каким-то дъяволом стал называться танго с портретом. На первых аккордах музыки действительно вышла Лилька с портретом Корпатыча (!) и начала вполне хореографично с ним отплясывать, стоит ли говорить, что все холуи зала хлопали в ладоши до зуда! На самом сочном месте крякнул компьютер. Видимо, он нагрелся от этого танца не меньше меня и начал выдавать из себя катастрафально-чудовищный моно звук.
Лилька в этом номере проявила себя одновременно как настоящая сука и большая умница. Она просто замерла, словно сломанная кукла с портретом на груди, имитируя конвульсивные движения. Это был, мать его, лучший номер за всю историю «Бодрян». Через несколько секунд эту катотаничку уже тащил за кулисы Борямба. Зал взорвался аплодисментами.
В конце каждого КВНа говорят коду. Я наверное тоже попытаюсь это сделать. Есть два пути - вверх и вниз. Первый шершавый и занозный как сучий хрящ, а второй покатый и быстрый, как пандус для моральных уродов.