РУСЬ. РОССИЯ

Трубачев О.Н.

РУСЬ. РОССИЯ

Очерк этимологии названия*

Статья взята из книги Трубачева О.Н.: "Труды по этимологии: Слово. История. Культура. Т. 2.", Москва, Языки славянской культуры, 2005г., стр. 479

______________

Чрезвычайную важность этимологии (происхождения) названия Русь не только для специальной лингвистической дисциплины, но и для всей древнерусской (восточнославянской) истории вообще, для русского национального самосознания поняли давно. Ср. высказывание крупнейшего польского слависта А. Брюкнера: «Тот, кто удачно объяснит название Руси, овладеет ключом к решению начал ее истории».

Относительно давно также поняли необходимость решать этот вопрос не изолированно, а в комплексе с другими данными. Впрочем, это понимание не гарантировало от ложных умозаключений, что наблюдается на примере норманистской теории происхождения имени Русь вкупе с соответствующим истолкованием истории русского государства.

Противопоставленная норманистской — южная — версия происхождения названия Русь в некоторых своих вариантах очень стара, практически не имеет автора и, что немаловажно, отнюдь не нацелена против норманистской теории (см. о последней ниже), поскольку высказывалась до ее появления: ср. утверждение о природе названия Русь как первоначального цветообозначения в «Истории российской» Татищева (ум. в 1750 г.). Однако изолированный характер отдельных подобных утверждений лишал их убедительности, особенно перед лицом возобладавшего на длительное время комплекса норманистских аргументов.

В настоящее время накопились данные, благоприятствующие тому, чтобы вернуться к донорманистской версии, но уже — на современном уровне. Современная редакция южной версии этимологии Русь основывается на гораздо более многочисленном комплексе аргументов, сравнительно с норманистской (варяжской, древнешведской) версией, включая такой важный параметр, как значительно бóльшая временная глубина (древность абсолютных датировок),

Сюда относятся хорошо согласуемые с суммарным наблюдением о направлении хода человеческой истории («история начиналась на юге») свидетельства древних историков о продвижении славян-антев в Северное Причерноморье и Приазовье уже в IV—VI вв. н. э. (Иордан, Прокопий Кесарийский). В это время, несмотря на значительные передвижения народов, сохраняется еще древнее население Боспорского царства и прилегающих районов Приазовья и Причерноморья, где, по свидетельству языкознания, племена синдо-меотов и тавров говорили на диалектах индоарийской принадлежности, отличных, от языка иранских скифов, сарматов, аланов. Сейчас имеются основания говорить также об отражениях местных индоарийских реликтов в местном славянорусском, что имеет немалое значение для относительной хронологии и одновременно открывает новые подходы к старой и спорной проблеме Азовско-Черноморской Руси. Реальность последней на Юге и Юго-Востоке, кроме упомянутых индоарийско-русских языковых встреч, определенно подтверждается архаичностью уже собственно русской (восточнославянской) топонимии и гидронимии Приазовья и Подонья, чем опровергается слишком поздний характер исторических датировок и обычно базирующееся на нем неверие исследователей в раннее славянское присутствие. Население юго-восточной зоны (Азовско-Черноморская Русь) имело сложный состав. Вероятно, именно здесь начал свое распространение на север, к славянам, этноним Рус, Русь (для сравнения: примерно из этого же, приазовско-предкавказского, района пришли к славянам первоначально инородные этнические названия хорватов и сербов). Вероятие южных истоков имени Русь подсказывают и письменные исторические свидетельства о том, что, например, Новгородский Север еще в XII в. не включался в понятие Руси. На Юге (Дон, Предкавказье) необходимо считаться с существованием некоего народа Hrōs (Захария Ритор, 555 г.). Рус — в непосредственной близости к Таманскому полуострову, ср. также приморский мореходный народ ΄Ρώς, набегавший в IX в. на Византию со стороны Таврики (Крыма). Близ Таматархи-Тмутаракани упоминается в XII в. город ΄Ρωσία, практически там же еще раньше, в начале X в., восточные географы помещают остров Русия (ар-Русия), остров русов (упорные стремления современных историков локализовать этот объект далеко на севере неверно характеризуют географические представления ранних восточных авторов).

Отводя попытки исконно русской этимологии Русь — от географических названий (Старая) Руса, Неруса, русло или от русый 'светловолосый', маловероятные ввиду явно вторичного вхождения этнонима Русь в собственно славянский регион, мы обращаем внимание на то, что само это вхождение состоялось с Юга, с которым связана и особая древность свидетельств, и разнообразие взаимосвязанных форм, непротиворечиво объясняемых на упоминавшемся индоарийском языковом субстрате (а не на иранском, как иногда думают), а также практически единственная возможность раскрыть древнее значение и употребление прототипа имени Русь. Формы, родственные древнеиндийским roká-, ruk- 'свет, блеск', ruksá- 'блестящий', просматриваются в Rocas, названии народа у Черного моря (Иордан), Rhocobae, название города, там же (Плиний), Rosso Tar, место на западном берегу Крыма в средние века, 'Ρευέιυαλοί, название племени (декрет Диофанта, II в. до н. э.), обнаруживая разнообразие фонетики и словообразования и читаемое значение 'светлый, белый'. (Сюда также — с вторичным переосмыслением в связи с греч. χρυσός 'золото' — название северо-западного побережья Черного моря у Константина Багрянородного, X в.: Χρυσός λεγόμενος; ср. и Χρυσή, название северопонтийской области у Евсевия, IV в.; обе последние формы — со знаменательным народным упрощением ks > ss в индоарийском прототипе). И греки, и днепровские славяне, похоже, понимали древнюю семантику индоарийских обозначений Северо-Западного Причерноморья как 'Белой, Светлой стороны', ср. греч. Λευκή ακτή 'белый берег' и др.-рус. Бѣлобережье — об устье Днепра и его округе. И в данном случае обращает на себя внимание эта подключенность русскославянской этнической памяти к традиции употребления термина 'белый, светлый' в качестве обозначения страны света 'западный', восходящей к древнему уходу большинства индоарийцев на Юго-Восток, причем 'Белая / Западная сторона' (Сев. Причерноморье) оставалась у них как бы за спиной. В этом контексте делается понятным словоупотребление «ко княземъ нашим свѣтлым рускым» в договоре Олега с греками 911 г. Есть и другие признаки сохранения понимания древнего значения Русь как 'светлая сторона'.

Только «Южная» версия этимологии Русь способна убедительно раскрыть природу «двойственной огласовки корня» у / о: Русь — Россия. Для этого достаточно указать на то, что обе разновидности изначально представлены на юге и коренятся в специфически индоарийском продукте чередования гласных о (аu) : u в формах Rok- (*rauk-), Ruk-, Ruks-, Russ-, Ross- (см. выше). До недавнего времени эта «двойственность» нередко считалась необъясненной.

Попутно полезно назвать еще один случай «затемнения» проблемы, который уместно обозначить как «западную версию» (в отличие от нашей, южной, и от северной, норманистской). При этом имеются в виду употребления этнонима Rugi(i) как несколько эфемерного названия руси в ученой европейской литературе средневековья. По своей природе это не что иное, как перенос более известного книжникам Центральной Европы названия германского племени ругов на менее известный народ Восточной Европы. Другой аналогичный перенос — Ruteni 'кельтское племя в Аквитании' → 'славянская русь'. К собственному происхождению (этимологии) имени Русь эти «похожие» названия не имеют никакого отношения, несмотря на предпринимавшиеся попытки (X. Ловмяньский, О. Прицак). Показательно для нас лишь то, что эти литературные переносы тоже осуществлялись с юга на север.

Опираясь на изложенные факты, можно считать подготовленной концепцию переноса названия некоего (северопонтийского, таврического, нндоарийского) народа Рос на Русь славянскую, сначала ближайшую, Азовско-Донскую, затем днепровскую и так вплоть до «Руси» варяжской. Тон задавал влиятельный и более престижный Юг (отнюдь не только в узком понятии Византии), и именно в орбите этого этнокультурного влияния конституировалась Русь как этнос. Это в основном подтверждается и критическим пересмотром лингвистической (этимологической) основы норманистской теории. Удобным переходом к ней от изложенного выше представляется оценка летописного словоупотребления мы отъ рода руска (или: рускаго), вложенного в уста послов Руси, носивших в основном скандинавские (варяжские) имена, что правильно было бы характеризовать как представительскую, дипломатическую формулу (Гедеонов). Послы-варяги, безусловно, выдавали себя за русь. Впрочем, в эпоху недостаточно стабильной этнической самоидентификации, когда слабой позицией оказывалось подчас этническое самоназвание (вплоть до его отсутствия, так, этноним шведы, свеи этимологически означает не что иное, как 'свои', т. е. в сущности — отсутствие развитого этнонима), более или менее регулярное употребление представительской формулы было, возможно, трудно отличить от фактического (вторичного) самоназвания.

Дело в том, что формула мы отъ рода русского, успешно опробованная в Византии, на Юге, вполне логично могла применяться и на Севере, так сказать, при возвращении варяжского контингента домой. Это обстоятельство все еще недооценивается, хотя именно так могло возникнуть финское Ruotsi 'Швеция', из которого норманисты (школа Томсена) объясняют Русь как заимствование, будто бы первоначально обозначавшее исключительно шведов-варягов, тогда как на самом деле вероятно лишь то, что этим словом обозначались варяги, отслужившие на русской службе. Фин. Ruotsi получает, таким образом, объяснение как заимствование из нашего Русь или, вернее, из его прототипа *Ruksi / *Rutsi / *Russi (индоарийские истоки этого последнего указаны выше).

Касаясь норманистской версии этимологии Русь, важно выделить, что постулируемого ею племени Ros в Скандинавии не удалась обнаружить. Предлагаемые взамен шведские rops-menn или rops-karlar 'гребцы, мореплаватели', точнее — их первая часть, суть всего лишь ученые конструкты, поскольку и норманисты констатируют, что шведы сами так себя не называли. В этих условиях распространенное мнение, будто так назвали их финны, не выдерживает критики. Кстати, финское Ruotsi (перенесенное, по-видимому, на Швецию вторично) финской этимологии не имеет. Скандинавский первоисточник также весьма сомнителен. Не случайно поэтому заключение Отрембского о норманской этимологии Руси в словаре Фасмера: «Эта концепция является одной из величайших ошибок, когда-либо совершавшихся наукой». В этой связи весьма поучительно, что в саамский, занимающий окраинное положение, слово, близкое к финскому Ruotsi, было заимствовано исключительно в значении 'русский, Россия; русский язык' (вторичность переноса финского Routsi на Швецию). Восточнофинские языки (удмуртский, коми-зырянский), также географически периферийные, со своей стороны, знают близкое слово только в значении 'русский'. Изначальность (архаичность) именно этого значения представляется очевидной, по крайней мере, начиная с той праформы названия Русь, которая укоренилась в славянском Подонье и особенно — Среднем Поднепровье к началу второй половины I тысячелетия н. э.

Литература

Д. Т. Березовець. Про ім'я носіїв салтівської культури // Археологія. Т. XX. 1970.

B. А. Брим, Происхождение термина Русь //Россия и Запад. Пг., 1923. Т. I.

C. А. Гедеонов. Варяги и Русь. Ч. I—II. СПб., 1876.

Г. Ф. Ковалев. О происхождении этнонима Русь //Studia Finlandensia. T. III. Helsinki, 1986.

X. Ловмяньский. Русь и норманы. М, 1985.

О. И. Прицак. Происхождение названия Rūs / Rus' // ВЯ. 1991, № 6.

И. И. Срезневский. Русское население степей и южного поморья в XI—XIV вв. // ИО-РЯС. Т. VIII. 1860.

Д. Л. Талис. Топонимы Крыма с корнем Рос- //Античная древность и средние века. Вып. 10. Свердловск, 1973.

В. Томсен. Начало Русского государства. М., 1830.

О. И. Трубачев. Indoarica в Северном Причерноморье.

О. И. Трубачев. К истокам Руси. М, 1993.

О. Н. Трубачев. В поисках единства. 2-е изд., доп.: гл. V. По следам Азовско-Черноморской Руси.

М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка / Перевод с нем. и доп. О. Н. Трубачева. 2‑е изд. Т. III. М., 1987. С. 522—523: Русь: т. IV. М., 1987. С. 855.

И. П. Шаскольский. Вопрос о происхождении имени Русь в современной буржуазной науке // Критика новейшей буржуазной историографии. Л., 1967.

J. Otrębski. Rusь // Lingua Posnaniensis. VIII. 1960.

S. Rospond. Pochodzenie nazwy Rusь // Rocznik slawistyczny. T. XXXVIII. Cz. I. 1977.

* Статьи из материалов Русской энциклопедии.