Александр Тамоников Стратегический резерв

Александр Тамоников Стратегический резерв

Все изложенное в книге является плодом авторского воображения.

Всякие совпадения непреднамеренны и случайны.

Пролог

Прошло три дня, как семья Тимохиных вернулась домой. Вечер 14 июня выдался теплым. Днем прошел дождь. Недолгий, но освежающий город. Александр, выкурив на кухне сигарету, шагнул в гостиную. Татьяна, супруга, поджав ноги, закутанные в плед, читала какой-то женский любовный роман. Тимохин присел на корточки перед женой:

– Танюш! Может, выйдем прогуляемся перед сном?

Супруга оторвалась от книги, взглянула на Александра печальными глазами, затуманенными пеленой пережитой недавно трагедии, ответила:

– Ты же знаешь, Саша, я боюсь выходить из дома вечером. Это глупо, но это так.

– Но нельзя же все время прятаться в квартире? Самое страшное позади, поверь мне, надо забыть о том, что произошло. Вычеркнуть из памяти и жить! Жить, Танюша! Как прежде!

Татьяна вздохнула:

– Боюсь, Саша, как прежде уже не получится. Как бы мы этого ни хотели. Проклятые бандиты сломали наше счастье. Втоптали любовь в грязь. Ты предлагаешь забыть тот страшный вечер, а сам всегда будешь помнить о нем. Ты не станешь упрекать, знаю. Но и не забудешь.

Татьяна подняла глаза:

– Господи, ну почему это произошло с нами? Почему какие-то подонки уничтожили то прекрасное, чем мы жили. За что?

Александр положил руки на колени супруги:

– Подонки, унизившие тебя, получили свое. Тебе это известно! Зло не осталось безнаказанным.

Татьяна кивнула:

– Да! Кто-то покарал их. Жестоко покарал, но по справедливости, только разве нам от этого легче?

Александр пересел на подлокотник кресла и обнял жену:

– Во всем виноват я. Не смог защитить семью. Должен был просчитать, что они угрозами не ограничатся, не просчитал. Прости меня!

Татьяна погладила волосы майора:

– Ну, что ты, Саша! Не вини себя. Мы все стали жертвами того безумия, что охватило Россию и республики, еще недавно считавшиеся братскими. Жертвами бандитской власти. Безнаказанности и хаоса. Так что мне не за что прощать тебя.

– Но согласись, Таня, мы не можем находиться в состоянии постоянной депрессии. Мы должны, мы просто обязаны начать все заново. Ради нашей любви, ради дочери, у которой все лучшее еще впереди. Мы должны справиться с эмоциями. Иначе… иначе я не вижу смысла жить дальше.

Татьяна прижалась лицом к волосам Александра:

– Не говори так, Саша! Не надо!

Александр поднял голову:

– Танюша, я никогда не обманывал тебя. Я полюбил и люблю тебя. А после того, что произошло, это чувство только усилилось. Вы с Олей стали еще дороже мне. Уверен, пройдет какое-то время и все нормализуется. Мы уедем из этого города. Сменим обстановку, и все будет хорошо. Главное, мы вместе, мы любим друг друга. Время обладает свойством притуплять боль, и мы должны жить настоящим и будущим. И мы будем вновь счастливы. Я сделаю все для этого. И возможное, и невозможное. А сейчас необходимо сбросить с себя воспоминания о страшном, отвлечься, поэтому пойдем прогуляемся? Не хочешь выходить со двора, просто в сквере посидим, в беседке.

Татьяна согласилась:

– Ты прав! Действительно, надо брать себя в руки. Пойдем. В парк! Только вглубь уходить не будем, хорошо?

– Хорошо!

– И еще, Саша… я тоже очень сильно тебя люблю!

Тимохин улыбнулся:

– Я счастлив, Таня! И у Оли, и у нас с тобой все еще впереди. Все будет так, как должно быть!

Татьяна, поцеловав Александра, встала:

– Пойдем!

– Ты накинь легкую куртку, мало ли, дождь опять пойдет, я тоже возьму ветровку и… сигареты.

Супруга прошла в прихожую, Тимохин на кухню. Убедившись, что Татьяна его не видит, присел, достал из-за газовой плиты пистолет без глушителя, стараясь не шуметь, передернул затворную раму, догнав патрон в патронник, поставил на предохранитель, вставил ствол за брючный ремень со спины, взял со стола сигареты и зажигалку, вышел в прихожую. Накинул на себя ветровку, чтобы не было видно пистолета.

Татьяна сказала:

– Так тепло же!

– Ничего! В руках она мешаться будет.

Супруги покинули квартиру. Вышли во двор. В беседке скверика обнималась молодая пара.

Татьяна произнесла:

– Милуются. И все им сейчас кажется в розовом цвете. Пусть и дальше их жизнь будет безоблачной.

Александр ничего не сказал, взял супругу под руку. И они пошли в сторону парка, что раскинулся сразу за улицей. Людей почти не было, да и немудрено: одиннадцатый час. Молодежь на дискотеках, в клубах разных. Обыватели вечерние прогулки завершали. У входа в парк стояла машина патрульно-постовой службы милиции, чуть поодаль «семерка». Видимо, кто-то из жильцов поленился отогнать ее на стоянку. Милиция же постоянно дежурила здесь в это время. Видимо, патруль имел задачу обеспечения порядка в парке. Впрочем, милиционеры выходили из «УАЗа» редко: размяться, покурить. Присутствие милиции успокоило Татьяну. Тимохины вошли в парк. Таня сразу же указала на ближайшую аллею:

– Погуляем здесь! До поворота и назад.

Этот участок аллеи худо-бедно, но освещался слабыми лампами двух из пяти столбов.

Шли молча, прижавшись друг к другу.

До поворота осталось каких-то пять метров, когда из кустов на аллею неожиданно вышли трое то ли пьяных, то ли одурманенных наркотой парней лет под двадцать. Один из них воскликнул:

– О! Какая цыпочка рядом с мужиком. Чуваки, нам повезло, а кто-то говорил, что пора расходиться. Веселье-то только начинается?! Только уговор, телку первым буду иметь я!

Второй из парней, что отошел чуть левее, сказал:

– Ни хрена! Жребий кинем.

Татьяна, от неожиданности вскрикнув, задрожав всем телом, вцепилась в руку майора.

Александр, играя желваками, тихо, но так, чтобы слышали бандиты, проговорил:

– Мой вам совет, ублюдки! Свалили обратно в кусты и дальше бегом из парка, дабы не налететь на крупные неприятности.

Парни рассмеялись. Первый спросил у подельников:

– Слыхали, братва? У мужика голос прорезался. Угрожает!

Второй ответил:

– Это он от страху!

Проявился и третий:

– Хорош попусту бакланить.

Он достал нож и, поигрывая им, обратился к Тимохину:

– Ты, придурок, нам не нужен. Мы не пидоры, чтобы еще и тебя трахать. Так что дергай через забор и отдохни на остановке. Часок. Твоя шлюха вернется к тебе. Мы ее не задержим. Поимеем по разу и отпустим. Не сдернешь, посажу на перо. Не ты первый, не ты последний.

И рявкнул:

– Ну, сука? Чего ждешь? Исчез, сказано!

Александр побледнел:

– Значит, поиметь женщину захотели? Давление в головке поднялось? Придется снизить. Только вряд ли вам это будет по кайфу, недоноски.

Третий, и, видимо, старший, банды взревел:

– Чево тявкнул, падла?

И рубанул ножом воздух перед лицом майора. Он не бил на поражение, пугал, но и этого хватило, чтобы спровоцировать спецназовца на действия. Александр машинально выхватил из-за спины пистолет, так же машинально снял его с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Выстрел, второй, третий. Двое бандитов, закричав от боли в простреленных ногах, рухнули на асфальт. Тот, что угрожал ножом, упал в кусты молча. Пуля пробила его сердце.

Вскрикнула и Татьяна, отшатнувшись от Тимохина:

– Саша!

Ее окрик привел в себя отставного майора. Он посмотрел на поверженных бандитов, затем на пистолет. Левой, свободной рукой схватился за лицо:

– Черт! Как же это? Зачем ствол? И когда? Тогда, когда все было кончено?! У-у! Ведь мог же и без оружия.

Отстранив руку, он взглянул на Татьяну, и та увидела столько отчаяния и боли в глазах мужа, что вздрогнула, проговорив:

– Саша!

Тимохин не дал ей договорить.

Он поднял голову, закрыв глаза:

– Я все погубил, Танюша! Прости меня. В последний момент сорвался. Прости!

– Но…

Милиционеры появились с трех сторон, обойдя Тимохина, Татьяну, валявшихся бандитов и их висевшего на ветвях куста главаря. Они были вооружены короткоствольными автоматами. Старший патруля, капитан, быстро оценив обстановку и вскинув «АКС-74У», крикнул:

– Стоять! Сопротивление бесполезно! Ствол на землю! Медленно! Пистолет держать за скобу! Лишнее движение – стреляю на поражение.

Тимохин и не думал сопротивляться.

Он опустил пистолет на асфальт.

Капитан отдал следующий приказ:

– Два шага ко мне, лапы в гору!

Александр поднял руки, согнув в локтях, сделал два шага вперед. Сзади подскочил патрульный, заломил руки Тимохина за спину, защелкнув на запястьях наручники. Быстро и профессионально обыскал Тимохина. Толкнул автоматом:

– Упал!

Александр лег на асфальт со скованными руками.

Сержант доложил:

– Порядок, капитан!

Татьяна, закрыв лицо руками, заплакала.

Третий патрульный, осмотрев бандитов, позвал начальника патруля:

– Капитан! У двоих мослы прострелены, третий готов. Пуля точняк в сердце вошла.

Начальник патруля кивнул:

– Ясно! Вызывай бригаду из отдела, «Скорую помощь» и труповоз. Ждешь их прибытия здесь, не подпуская никого к месту происшествия. Ствол не трогать! Ну, не мне тебе объяснять, что делать. Вернешься в отдел с операми. Мы же с Орловым доставим в отдел стрелка и его подругу.

Рядовой, которому капитан поставил задачу, ответил:

– Понял! Вызываю всех, кого надо!

– Давай!

Начальник патруля подошел к Татьяне.

Та опустила руки, взглянув на милиционера.

Капитан спросил:

– Кем вы приходитесь человеку, который стрелял по молодым людям?

– Супругой! Бандиты первыми пристали к нам. Хотели забрать меня…

Начальник патруля прервал женщину:

– Это вы следователю объяснять будете. Документы с собой?

– Нет! Мы живем рядом, прогуляться вышли. Да ведь недавно мимо вашей машины прошли.

– Это я заметил. Значит, документов нет?

– Нет! Но их можно забрать из квартиры!

– Из квартиры? Заберем!

Капитан повернулся к сержанту:

– Орлов! Поднимай стрелка и веди к «УАЗу».

И взглянул на Татьяну:

– Вас также прошу проследовать в машину!

Все произошедшее на аллее парка видел старший лейтенант Савин, находившийся в той самой машине, которую Тимохин принял за брошенную беспечным хозяином. И тут же вызвал Крымова:

– Закат! Я – Зонт-4!

Командир оперативно-тактической группы ответил:

– Я – Закат, что случилось?

В голосе старшего лейтенанта звучала тревога. Она передалась и Крымову. Савин кратко сказал:

– Тимохина повязали!

– Что? Конкретнее!

Старший лейтенант доложил:

– Тимохин с женой вышли прогуляться по парку. Там к ним отморозки молодые прицепились. Я думал, Тимохин их по-тихому успокоит, но он вдруг начал стрелять. Судя по выстрелам, из пистолета «ПБ» без глушителя. А у входа в парк менты дежурили. Они среагировали на выстрелы и вопли раненых. Быстро оцепили аллею и повязали Тимохина.

Крымов выругался:

– Черт! Этого нам еще не хватало! Он завалил кого-нибудь?

– Не знаю!

– Тимохина увезли?

– Только что тронулся милицейский «УАЗ». В нем и Александр, и его жена. К парку подошли еще машины, милицейская и «Скорая помощь».

Полковник приказал:

– Следуй за «УАЗом». Для начала они поедут в местный РОВД. Ты же там, представившись, потребуешь, чтобы Тимохина поместили в отдельное помещение. И жди! Моего прибытия жди!

– А если…

Крымов оборвал Савина:

– Никаких «если»! Обеспечить полную изоляцию Тимохина, а также его жены от кого бы то ни было! На это полномочий у тебя более чем достаточно! С прокурором области я свяжусь сам. До моего прибытия никаких допросов Тимохина, бесед с ним, никакого контакта. Повторяю – полная изоляция ото ВСЕХ! Ты понял?

– Так точно, Закат!

– Выполняй приказ!

– Есть!

Александр более четырех часов сидел в одиночной КПЗ. С участью своей он смирился. Что толку теперь было головой о стенку биться, когда сам же выдал себя. И так глупо. Ведь мог же положить пацанов и без оружия, нет, схватился за ствол. Сказалось напряжение последнего времени. Но он в любом случае должен был контролировать себя. Но расслабился. И вот итог – он в камере предварительного заключения. Теперь уж точно у них с Таней ничего больше не будет. Ствол расшифруют, и конец. СИЗО, суд, тюрьма. Если, конечно, еще удастся дожить до суда. Если в СИЗО не воткнут пику в сердце. Да, как же все глупо! Эх, Танюша, Танюша! И проститься не сможем. Как семья будет жить без него? Дай бог, чтобы выжили. Но почему его до сих пор никто не допрашивает? Хотя бы по факту произошедшего в парке? Решили дождаться утра? Результатов экспертизы по стволу? Чтобы сразу обрушить на него шквал обвинений? Черт их знает. Закурить бы. Но все из карманов вытащили при обыске. Вон и шнурки кроссовок с ремнем забрали. Для чего? Чтобы не удавился? Порядки. Как медленно тянется время.

Спустя десять минут Тимохин услышал гулкие шаги в коридоре. Шли несколько человек. За ним? Или еще кого-то зацепили и ведут оприходовать в одну из камер? Скорее всего последнее.

Заскрежетал ключ в замке, дверь отворилась, и в камеру первым вошел не кто иной, как командир расформированной секретной группы спецназа «Фергана» Крымов.

Крайне изумленный, Александр спросил бывшего начальника:

– Крым? Ты? Здесь? Я не сплю?

Подполковник ответил:

– Я, Саня! Ты не спишь, да и другим не даешь!

– Но каким образом…

Крымов оборвал Александра:

– Об этом позже!

Он повернулся к двум мужчинам, стоявшим сзади, прокурору и дежурному офицеру РОВД. Обратился к милиционеру, кивнув в сторону Тимохина:

– Я забираю его. Снимите наручники и приготовьте все вещи этого арестанта!

Капитан беспрекословно выполнил требование Крымова и вышел в коридор.

Подполковник взглянул на прокурора:

– Значит, утром работаете по оговоренному сценарию.

Прокурор утвердительно кивнул:

– Я все понял! Один вопрос к Тимохину! Следователь РОВД Лаврентьев тоже убит?

Крымов взглянул на Александра:

– Ответь прокурору!

– Нет! Он вместе с Платоновым работал на Мирзу и сейчас находится там, где бандиты держали и изнасиловали мою жену, думаю, он о многом может вам поведать. Адрес… А вот так называемый врач Шнурко ответил за убийства мирных граждан. Кстати, он получал от кого-то сильнодействующие и запрещенные к продаже психотропные препараты. На совести этого подонка не один десяток жизней. Еще вопросы есть, гражданин начальник?

– Нет!

Крымов перевел взгляд на Тимохина.

– Ну, тогда мы с узником покидаем сие богоугодное заведение. Пошли, ферганец!

Александр вышел из камеры вместе с бывшим командиром боевой группы, с которым прошел в Афганистане «огни и воды». Без «медных труб», что трубили больше во славу других.

У входа в отдел их ждала та самая машина, что ранее стояла у парка.

Присев на заднее сиденье и немного придя в себя, Тимохин спросил:

– Крым! Что, черт возьми, происходит? Что за сценарий должен отыграть прокурор и как ты вообще оказался в городе? Я ни хрена не понимаю. Объясни!

Полковник повернулся к бывшему подчиненному:

– Ты задал три вопроса, я же отвечу тебе на один. Насчет сценария. Завтра в Городе станет известно, что накануне вечером некий господин Тимохин, прогуливаясь по парку с женой, подвергся нападению банды малолеток. Защищаясь, применил незарегистрированное оружие и, превысив пределы необходимой самообороны, убил одного из нападавших. Был задержан нарядом патрульно-постовой службы нашей доблестной милиции и доставлен в РОВД, где при оформлении необходимых документов на временный арест умудрился сбежать. Объявят твой розыск, а через неделю местный прокурор обнародует информацию о том, что Тимохин был обнаружен в Москве. Во время задержания оказал вооруженное сопротивление и вынудил группу захвата применить оружие. Получил смертельное ранение, от которого, не приходя в сознание, скончался. На другие вопросы получишь ответы или от Потапова, или от Феофанова, помнишь таких?

– Еще бы! Слушай, Крым, а как же моя семья?

– Нормально! Пришлось, конечно, Татьяне изрядно поволноваться, но ее вовремя успокоили. Сейчас она с твоей матушкой и дочерью ждет тебя в Чадове.

Александр удивился:

– В Чадове? А при чем в нашем деле бригада спецназа ГРУ?

– Совершенно ни при чем. Просто там нас ждет вертолет, на котором, по твоей милости, я вынужден был сломя голову лететь сюда, дабы до утра отмазать твою персону. И еще, Саша! Пока будем лететь, подумай над отчетом о своих действиях против банды Мирзы Левоева. Ты же знаешь, Феофанов обязательно затребует его.

– Так вы и о Мирзе знаете?

– Знаем. И знали. Вот только вычислить тебя и остановить не смогли. Слишком уж резво ты взял со старта. Но… Об этом будешь говорить с начальством. Много интересного узнаешь.

Тимохин потер лоб.

– Крым! А Татьяна знает, что это я кончил Мирзу?

– Знает! Не хотел говорить, но пришлось. Иначе ни она, ни Антонина Сергеевна и слышать об отъезде не желали. Так что извини!

– Дай закурить…

– Пожалуйста! Травись на здоровье!

Тимохин закурил.

– Вадим!

– Ну, чего еще?

– Значит, водилы машин, что кружились возле усадьбы покойного Левоева, пасли меня?

Крымов вздохнул:

– Да! И кончай болтать!.. Дай немного вздремнуть.

– Но хоть приоткрой великую тайну. Ради чего Феофанов решил вытаскивать меня из Города?

– Это от него и узнаешь. Но, думаю, и тебя, и твою семью ждет новая жизнь.

Александр усмехнулся:

– В который раз за последние десять лет?

Подполковник ничего не ответил.

Тимохин замолчал. Выкурив сигарету, выбросил окурок в окно и задумчиво стал смотреть на дорогу, которая с каждым метром вновь приближала майора к его Татьяне, его семье. А что будет дальше? Это Александра уже не волновало. Он был среди своих. А свои никогда не сдадут и не бросят, что Крымов еще раз доказал. И то, что предстояло вновь начинать новую жизнь, тоже хорошо. Это пойдет на пользу Татьяне. Так что все нормально! Так, как и должно быть!

Часть I

Глава 1

«Семерка», ведомая старшим лейтенантом Савиным, благополучно добралась до поселка Чадов и беспрепятственно въехала на территорию одного из батальонов бригады спецназа ГРУ, дислоцирующегося на окраине населенного пункта. Не останавливаясь, проследовала за казарму и полосу препятствий к вертолетной площадке, где, медленно вращая несущим винтом, черной громадой стоял транспортный «Ми-8». Александр издалека увидел стоящую в стороне от площадки женщину. Заметив, что Тимохин смотрит на Татьяну, Крымов сказал:

– У нас до вылета двадцать минут! Да и будет еще время наговориться. Понял, Рембо местного разлива?

– Понял!

Обратился к водителю:

– Притормози, друг!

Савин остановил «Жигули».

Тимохин вышел из салона и подошел к жене:

– А вот и я, Танюша!

Женщина вздохнула и приникла к супругу.

Александр обнял ее.

Таня проговорила:

– Саша!

И… заплакала.

Тимохин прижал жену к своей сильной груди:

– Ну что ты, родная! Я вновь вернулся, и мы опять вместе.

– Почему не сказал, что это ты расправился с бандитами Мирзы?

– А зачем? Главное, зло наказано, мерзавцы получили то, что они заслужили. Остальное не важно. Лучше скажи: как ты чувствуешь себя?

Татьяна вновь вздохнула, но плакать перестала, промокнув детским платочком уставшие, еще не совсем здоровые, но по-прежнему такие красивые, чистые глаза:

– Сейчас нормально! А вот в парке, когда неожиданно из кустов вышли бандиты и ты вдруг начал стрелять, чуть не умерла. Я даже не представляла, что у тебя есть пистолет. Когда же появились милиционеры и скрутили тебя, у меня внутри словно что-то оборвалось. Не помню, как нас привезли в отдел. Очнулась позже, в какой-то комнате. Офицер задает вопросы, я же не могу понять их смысла. В голове бьется одна мысль. Это – все! Это – конец! Боль в висках, головокружение, дрожь в теле, а милиционер все спрашивает. Словно робот. Чувствую, еще немного – и потеряю сознание. И тут в комнату входит мужчина. За ним еще один в штатском и дежурный, что сидел на входе. Я тут же узнала мужчину. Это был тот офицер, с которым ты в Кара-Тепе освободил меня с детьми от сбежавших заключенных местной тюрьмы. Фамилию не помнила, но он с ходу представился – полковник Крымов. И попросил пройти с ним. Я спросила, что с тобой. Он ответил: не беспокойтесь, все будет хорошо! Только надо его, Крымова, слушаться и делать все так, как он скажет. Мы сели в машину и поехали к нам домой. Антонина Сергеевна сразу ко мне. Что случилось? Ну, я и рассказала о том, что произошло в парке. Мама за сердце схватилась и опустилась в кресло. Крымов ей лекарство какое-то дал. И сказал, чтобы мы быстро собирались, потому что следует покинуть Город. Антонина Сергеевна начала вопросы ему задавать. Почему? Зачем? Я тоже заявила, без тебя никуда не поеду. Как же можно бросить мужа в беде? Тогда Крымов усадил меня в кресло, сам присел рядом с Антониной Сергеевной и рассказал, как ты, спрятав нас, воевал в Городе с бандитами. Как за Славика отомстил, как Мирзу с его подельниками в его же логове уничтожил. Мы сидели, слушали, раскрыв рты. Ты же все время, пока я находилась в клинике, а мама с дочерью в лесу, обманывал нас, что-то о новой квартире говорил, о новом деле. А сам…

Тимохин, поцеловав жену и прервав ее, сказал:

– Надеюсь, Танюша, ты понимаешь, почему я не говорил правду?

– Понимаю, но зачем ты так рисковал? Пошел один на свору потерявших человеческий образ подонков?

– Ты считаешь, я мог простить Мирзе гибель Славика? Твою боль? Наше общее унижение? Я не мог этого простить, Таня. И не простил. Отомстил, как и обещал. Но давай не будем об этом! Все в прошлом. И время поджимает. Кстати, а где мама с Олей?

– Они внутри вертолета.

– Ну, и нам пора!

Татьяна удержала мужа:

– Скажи, Саш, тебя будут судить?

– Нет! Участь банды Мирзы была предрешена. Даже если бы я не вступил с Левоевым в схватку, то его шалман накрыли бы ребята спецслужбы. Просто я опередил их.

– Значит, ты сделал работу, которую должен был сделать Крымов?

– Получается, так! Вадим искал меня, я же не знал этого. Если б знал, все было бы по-другому. Но что сделано, то сделано. Сейчас всего не расскажешь, да и сам я не во всем разобрался. Очевидно одно: мы вновь вместе, и нам предстоит начинать новую жизнь.

– Ты вернешься на службу?

– Не знаю! Все узнаем позже! А сейчас идем! Крымов сигнал подает. Пора лететь.

– А куда?

– Туда, где нас ждет новая жизнь!

Татьяна вздохнула:

– Странно как-то складывается наша судьба!

– Ты жалеешь, что связалась со мной?

– Как я могу жалеть, если люблю тебя? И как ты можешь думать об этом? Просто другие живут иначе, размеренно, спокойно. А мы?

– А мы, Танюша, не другие. Не лучше и не хуже, но не другие. Мы такие, как есть. Мы любим друг друга, а это самое главное! Без любви человек не может быть счастлив, даже если он живет в спокойствии и уюте. Без любви человек мертв. Ибо любовь, как известно, и есть сама жизнь.

От вертолета послышался голос Крымова:

– Молодые люди! Вы не забыли, что нам надо лететь?

Александр ответил:

– Все, Крым, заводи шарманку!

Тимохин взял супругу под руку:

– Идем, Танюш! У нас еще будет время поговорить. Много времени.

Супруги поднялись на борт вертолета. Крымов отдал приказ пилотам, и «Ми-8», плавно оторвавшись от бетонных плит, начал подъем, постепенно забирая влево. Он брал курс на Москву.

В 5.45 винтокрылая машина мягко коснулась бетонки военного аэродрома. К «Ми-8» подъехали две «Волги».

В одну из них сели Тимохин с семьей. В другую – Крымов с Савиным. Автомобили покинули охраняемую территорию. Пройдя по окружной дороге тридцать километров, свернули вправо. Миновав развязку, стали вновь удаляться от Москвы. На десятом километре ушли на дорогу, ведущую в лесной массив, и спустя несколько минут подъехали к глухим воротам и контрольно-пропускному пункту, огороженному высоким забором с колючей проволокой. Из бойницы КПП, больше напоминающего долговременную огневую точку, машины узнали. Ворота отползли в сторону, и «Волги» въехали на территорию довольно большого городка. Остановились у двухэтажного здания.

Тимохин взглянул на часы: 7.02. Оля спала, склонив голову на колени матери. Татьяна и Антонина Сергеевна бодрствовали, вздремнув во время полета.

К их машине подошел Крымов:

– Прошу на выход, приехали!

Разбудив Олю, семья Тимохиных покинула салон «Волги», и та тут же, развернувшись, ушла по аллее. Полковник указал на здание:

– Это гостиница.

Он повернулся к майору:

– Сейчас, Саня, устроим дам в благоустроенные номера. Пусть отдыхают. Тебе же надо привести себя в порядок, побриться, переодеться. Для тебя, как впрочем и для меня, отдых переносится на более позднее время. В 8.00 мы должны убыть туда, где нас будут ждать Феофанов с Потаповым. Ясно?

– Куда ясней?!

– Ну и хорошо!

– Тогда идем в гостиницу?

Дежурная, предупрежденная о прибытии гостей, встретила их в холле. Провела по коридору. Для Тимохина с Татьяной был выделен двухкомнатный номер, для Антонины Сергеевны с Олей – однокомнатный. Оба помещения со всеми удобствами, небольшими кухнями, полностью меблированные, оборудованные бытовой техникой. Очень удобные, уютные. Оставив Тимохина с женой, Крымов напомнил Александру:

– В 8.00 буду ждать в машине у входа. Прошу не опаздывать!

Татьяна обратилась к полковнику:

– Вадим Петрович, по-моему?

Крымов улыбнулся:

– Для вас можно просто Вадим! А так – да, Вадим Петрович!

– Вадим! Вы сейчас уедете, наверняка надолго. Мы с мамой обойдемся, а вот Оле надо бы позавтракать.

– Я понял! Все предусмотрено! Завтрак будет доставлен в номера в 8.30.

– Спасибо!

– Не за что! Обустраивайтесь.

Полковник вышел из номера.

Татьяна подошла к мужу:

– Саш! Мне что-то тревожно! У тебя не возникнут неприятности?

– Ну, что ты! Все будет хорошо, мы же среди своих.

– Да! И за забором с колючей проволокой! Как в тюрьме с благоустроенной гостиницей. Ты когда-нибудь был здесь? Знаешь, что это за городок?

Тимохин отрицательно покачал головой:

– Нет, Танюш! Здесь я не бывал. Но, судя по всему, это закрытый поселок с повышенным режимом охраны. В таких обычно живут семьи офицеров отрядов или групп специального назначения… но об этом поговорим позже. Если возникнет необходимость. Возможно, нам предстоит жить здесь, но не исключено, что данная гостиница – временное пристанище. Думаю, все будет зависеть от результатов разговора с Феофановым. Его содержание просчитать не удастся, а посему и голову ломать незачем. Ты устраивайся, маму с дочкой проведай, узнай, как они, а я займусь собой. Ты же слышала, к 8.00 я должен быть в порядке и готовности убыть на прием к генералу.

– Да, да, конечно! Я не буду тебе мешать!

– Меня особо не жди. Вернусь, никуда не денусь. После завтрака отдыхайте, благо здесь для отдыха созданы все условия.

– А почему Олю поселили с мамой?

Александр улыбнулся:

– Сама не догадываешься?

– А? В этом смысле? Какое у тебя предусмотрительное и заботливое начальство!

– Ты права! Этого у него не отнять!

В 7.55 Тимохин, поцеловав Татьяну, вышел из гостиницы. Возле входа присел на скамью, закурил. Несмотря на бессонные сутки и пережитое в Городе, Тимохин выглядел свежо. Он сумел заставить себя сосредоточиться, забыть об усталости, сконцентрироваться. «Волга» подошла к гостинице в 7.59!

Крымов, также побритый, указал Тимохину на заднюю дверь:

– Карета подана! А шеф уже ждет нас! Звонил.

Александр устроился на заднем сиденье. Черная «Волга» вышла за территорию режимного объекта. Тимохин спросил:

– Вадим! Что ждать от Феофанова?

Полковник пожал плечами:

– Не знаю! Всего, чего угодно! Кроме, пожалуй, сдачи правоохранительным органам. Уж этого генерал не допустит точно!

– Давно ли он стал генералом?

– Как только возглавил управление!

– А как ты так быстро от майора до полковника дослужился?

– Сам себе звания не присваивал.

– Это понятно, и все же?

– Ну, что тебе ответить? Должности получал, а к ним звания. И не так уж и быстро! Сам-то в каком звании закончил службу?

– В звании майора!

– Вот, и это в начале девяностых, так?

– Ну и что?

– А в группе имел старлея! Тоже неплохую карьеру сделал, как расформировали «Фергану»!

– Да! Неплохую! Дали майора, а следом коленом под зад! Сокращение штатов, видишь ли! Короче, бери шинель, вали домой. Без пенсии на «гражданку». А на «гражданке» – безработица! И семья!

– Но ты-то сумел устроиться?

– И чем это кончилось?

– Могло быть гораздо хуже!

– Могло! До сих пор не могу понять, как сорвался. И откуда этих гондонов озабоченных на аллею вынесло. Если бы не они, менты ни хрена на меня не вышли бы!

Крымов согласно кивнул:

– Да, у них на тебя ничего не было. Но не забывай, тебя пас человек Службы. И если б не случай в парке, то мы с тобой встретились бы в ближайшее воскресенье. 19-го числа. При других, понятно, обстоятельствах, но встретились бы обязательно.

– Какие из этого делать выводы? Я вдруг заинтересовал вашу Службу?

– Выводы делай, какие хочешь. Службу ты заинтересовал, как только начал войну с Мирзой, но встретиться я хотел с тобой просто как бывший сослуживец. Или нам нечего вспомнить?

– Да, вспомнить есть что, а главное – кого! В Афганистане группа отработала свое лихо! И что важно, без потерь. Обидно, что сейчас до этого никому никакого дела нет. Ордена, что кровью доставались, на рынке, как редиску, продают! И хотя не за ордена и медали мы воевали, но все же обидно. Зайди на кладбище. И сравни, какие памятники бандитам ставят, а какие тем, кто в Афгане голову сложил. И станет ясно, в какой мы стране стали жить, Крым!

Полковник заметил:

– А ты, Саня, стареть начал, брюзжать!

– Забрюзжишь тут. Иногда не брюзжать, Крым, а выть раненым шакалом хочется. Только что-то в жизни наладится – раз, и находится ублюдок или шобла ублюдков, стремящихся сломать твою жизнь. Или это у меня одного непруха такая?

– Да, нет, Саш, к сожалению, не у тебя одного. Далеко не у одного тебя, но… разговоры в стороны, подъезжаем.

Тимохин посмотрел в окно, и тут же водитель свернул с шоссе на узкую асфальтированную дорогу, уходящую в лес. Он успел заметить дорожный знак, указывающий на то, что данная дорога ведет к деревне Вольня. Но спрашивать ничего не стал. Проехав озеро, «Волга» свернула налево и в 8.57 въехала на территорию одинокой усадьбы, гармонично вписывающейся в лесной массив. Остановилась у большого двухэтажного коттеджа.

Крымов с Тимохиным вышли из машины. Откуда-то со стороны появился молодой человек в штатском, кивнул Крымову:

– С приездом вас, Вадим Петрович.

Полковник ответил:

– Здравствуй, Володя. У нас все по плану?

– Конечно. Генерал с Потаповым уже ждут вас, проходите, пожалуйста!

Крымов и Тимохин вошли в здание, являющееся загородной, а в принципе – основной резиденцией начальника Главного управления по борьбе с терроризмом и наркомафией. Существовал и штаб управления, находившийся в столице, но Феофанов предпочитал работать здесь, где по сути и жил, выезжая в Москву тогда, когда его присутствие там было необходимо. Штабом руководил его заместитель, полковник Потапов.

В приемной прибывших офицеров встретил прапорщик Ларионов. Увидев его, Тимохин воскликнул:

– О! Вась, и ты тут? Незаменимый помощник Потапова.

Прапорщик ответил:

– Привет, Саня! Да, я тут, вот только теперь при Феофанове, а ты и на «гражданке» сумел шухер поднять, да такой, что наше управление чуть ли не на уши встало. Рад тебя видеть!

Крымов прервал Ларионова:

– Вася! Время! Доложи о нашем прибытии!

– Какие проблемы?

Прапорщик снял трубку телефона внутренней связи:

– Сергей Леонидович! Прибыли полковник Крымов и господин Тимохин.

Называя фамилию Александра, Ларионов улыбнулся и подмигнул майору.

Указал на дверь безо всякой таблички:

– Проходите, товарищи офицеры, Феофанов ждет вас.

Крымов с Тимохиным вошли в строго обставленный кабинет начальника управления. Феофанов сидел за рабочим столом, сбоку – Потапов. Начальник отдела специальных мероприятий доложил:

– Товарищ генерал-майор, полковник Крымов и Тимохин по вашему приказанию прибыли.

Феофанов поднялся, обошел стол, поздоровался с Крымовым, встал напротив Тимохина, протянув руку:

– Ну, здравствуй, Александр Александрович!

Тимохин пожал руку начальника управления:

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор! Позвольте выразить благодарность за то, что помогли семье покинуть Город, по сути, сохранив жизнь и жене, и дочери, и матери! О себе не говорю. За содеянное готов нести наказание по всей строгости закона.

Феофанов кивнул:

– Да! Бандиты вряд ли простили и тебе, и семье уничтожение Мирзы. Но инцидент с Левоевым и его ублюдками в прошлом. Как в прошлом и твоя «гражданская» жизнь. Сейчас ты официально значишься в розыске, «сумев» бежать из РОВД после задержания местной милицией. А вскоре в Городе узнают, что ты при попытке задержания в Москве, оказав вооруженное сопротивление, был убит. Семья же в ночь побега покинула Город в неизвестном направлении. Так что, считай, родишься заново. Но об этом позже, а сейчас прошу к столу совещаний.

Тимохина поприветствовал и Потапов:

– Здравствуй, Саша, мы вспоминали тебя, как и тех, кто входил в легендарную группу «Фергана».

– Это хорошо, что хоть вспоминали.

– Ты как будто в чем-то упрекаешь нас?

– Нет, не упрекаю, но с вашими возможностями можно было бы и разыскать ребят, хотя бы для того, чтобы узнать, как сложилась их судьба после расформирования группы.

Ответил Феофанов:

– Мы узнавали. Дворцов служит, полковник Березич тоже, сейчас возглавляет военкомат одной из областей. Леша Лебедев погиб в автокатастрофе, Антипов ушел на «гражданку», сейчас работает инструктором в автошколе, Мураметзянов – депутат районной думы в Башкирии, Остужин устроился на телевидении. Не нашли Шунко, Сергеева и Боброва. Да вот тебя не могли обнаружить, пока ты сам не заявил о себе.

Потапов добавил:

– И заявил так, что сорвал нам основной план операции по Мирзе – Салману.

Крымов уточнил:

– Не сорвал, Владимир Дмитриевич, а сделал за нас нашу работу!

Феофанов прервал разговор:

– Поговорим и об этом, а сейчас прошу занять места за столом совещаний.

Феофанов присел в кресло руководителя с торца удлиненного стола, справа устроился Потапов, слева – Крымов с Тимохиным.

Генерал посмотрел на Александра:

– Вижу, тебя удивило то, что сказал Потапов касаемо Мирзы и Салмана. Объясню, дабы поставить точку в этом деле. Наше управление занялось Салманом, или Асадом Шергетом, полгода назад, когда удалось завербовать одного из его приближенных людей, некого Вагифа Ибрагимова, и получить информацию о том, что прекративший активное противоборство с федеральными войсками Салман занялся более прибыльным делом – наркоторговлей. Впрочем, утверждать, что Салман прекратил войну, было бы неверно. Ибо наркотой его снабжали из-за бугра те лица, которым мир на Кавказе не нужен. И деньги, которые должен был выручать от наркоторговли Шергет, пошли бы на организацию новых бандформирований. Салману необходимо было создать сеть пунктов реализации крупных партий наркотиков. Вышел на Левоева. Мирза тут же оценил, какой барыш получит от наркоторговли, и согласился войти в картель. Твое же кафе, как ты, Саша, просчитал, являлось наиболее удобной первичной точкой хранения и распространения дури. Мы же со своей стороны, получая информацию от Ибрагимова, знали о том, что планируют бандиты, и готовились силами наших боевых подразделений нанести одновременный удар и по Мирзе, и по Салману. И нанесли бы его, не вмешайся ты. Мы допустили единственную ошибку, не поинтересовавшись, у кого конкретно Мирза намеревался купить или отнять кафе. Не поинтересовались, составляя собственный план ликвидации баз наркодельцов. А когда узнали, было уже поздно. Майор запаса Тимохин Александр Александрович вышел на тропу войны, и нам не удал<