Журнал Библиография

Журнал "Библиография"

№1-2013 (январь - февраль)

Библиопанорама: коллекционирование Н. В. Степанова, Г. А. Мельничук, О. И. Попова

Колокольная тема в книгах и периодике

В статье описывается история колокольного дела в России и за рубежом, рассказывается о личностях, внёсших вклад как в производство, так и в изучение колоколов, о коллекционировании колокольчиков, анализируется соответствующая литература и приводится обширный список публикаций по данной теме.
Ключевые слова: колокола, история, библиографический список.

N.V. Stepanova, G.A. Melnichuk, O.I. Popova
Bell theme in books and periodicals
The article describes the history of bell business in Russia and abroad, tells about persons who contributed in production and study of bells, about collecting bells, analyzes the related sources and provides an extensive list of publications on the subject.
Keywords: bells, history, bibliographical list.

Среди многообразных исследований российской культурной самобытности особняком стоят работы о колоколах, колокольных звонах и обо всём, что с ними связано. В последние годы тема обретает не только культурологический, но и библиографический контекст.

Давайте совершим небольшой исторический экскурс.
Любой человек реагирует на звук, идущий от колокола: так уж устроено наше сознание, на протяжение веков выработавшее способность заострять внимание на подобные сигналы. Природа колокольного звона уходит корнями в глубокую древность. Небесным покровителем звонарей считается христианский святой Павлин Ноланский Милостивый (ок. 353–431). Жил он в городе Нол, недалеко от современного итальянского Наполи, в провинции Кампании, от названия которой произошло и слово «кампаналогия» – наука о колоколах и колокольном деле. Отсюда же пошло и одно из названий европейских колоколов – «кампан». Существует мнение, что в провинции Кампании было развито медеплавильное производство, а, как известно, колокольная бронза на 80% состоит из меди и 20% – из олова, что обеспечивает прочность сплава и хорошие звуковые качества. Говорят, при изготовлении колокола в сплав добавляется серебро, но это легенда: исследованиями доказано: серебро отрицательно влияет на звуковые данные колокольной бронзы.

Из жития святого известно, что, возвращаясь как-то домой, святой Павлин прилёг отдохнуть на поле, поросшем колокольчиками. Во сне он увидел, как с небес нисходят светлые ангелы, раскачивают колокольчики, и те издают нежные серебряные звуки, сладкие, как ангельское пение. Возвратившись домой, он приказал мастеру отлить большую бронзовую копию полевого цветка. Когда колокол был отлит, епископ ударил по нему, и тотчас вокруг полился полнозвучный и приятный, как глас Божий, звон. Предание гласит, что это событие произошло около 400 г. в Европе.

В то же время археологами были найдены бронзовые бубенцы и колокольчики при раскопках древних городов Китая, Кавказа, Ближнего и Среднего Востока. А дошедший до нас литой колокольчик имеет дохристианское происхождение, он найден на территории Китая, где уже в XXIII–XVII вв. до н. э. была хорошо развита технология бронзового литья.

На Руси для передачи сигнально-звуковой информации использовались била и клепало, а с принятием христианства в 988 г. стали появляться колокола, призывающие на богослужение. В новгородской летописи первое упоминание о колоколе относится к 1066 г. В Московском государстве существовал интересный обычай, по которому при присоединении новых территорий оттуда увозился местный вечевой колокол, собиравший людей на народные собрания.

С расширением границ Русского государства в конце XV – начале XVIII в. и его укреплением увеличивался и вес колоколов, отлитых отечественными мастерами: «Медведь» (1501 г.) – 405 или, по другим источникам, 450 пудов, «Лебедь» (1550 г.) – 2200 пудов, Большой Успенский колокол (1654 г.) – 8000 пудов, «Царь-колокол» (1735 г.) – свыше 12 000 пудов.

К колоколам на Руси относились как к живым существам и часто нарекали именами: «Глухой» (1621 г.), «Реут» (1622 г.), «Баран» (1654 г.), «Корноухий» (1683), «Сысой» (1689 г.), «Медведь» (1775 г.), «Переспор» (1780 г.). Расцвет колокольного дела на Руси, по мнению историков, приходится на XVII в.

Различные источники донесли до нас имена мастеров, среди них Андрей Чохов (ок. 1550–1629) со своими соратниками и учениками: Кондратием Михайловым, Григорием Наумовым, Алексеем Екимовым, Игнатом Максимовым, Кириллом Самойловым, а также Данила Матвеев с сыном Емельяном. Навечно запечатлены имена мастеров на Царь-колоколе: «Лил сей колокол российский мастер Иван Федоров сын Маторин с сыном своим Михайло Маториным».

Тысячи колоколов в городах и сёлах Российской империи созывали православных на богослужение. С развитием флота на кораблях стали устанавливать судовые колокола, по примеру английского опыта, с помощью которых отбивали склянки (т. е. время), сообщающие о флотском распорядке дня, появлении неприятеля и др. На таких колоколах обычно делается надпись с названием судна, а при смене названия по морской традиции не принято менять колокол.

Отечественное почтовое дело и курьерские перевозки на бескрайних просторах Российской империи тоже не обошлись без колокольчиков, ставших со второй половины XVIII в. непременной принадлежностью русской тройки лошадей и получивших название «поддужные», или «дужные».

Их звон на быстро мчавшихся тройках был слышен издалека, что, во-первых, требовало от пешеходов и остальных экипажей освобождать дорогу; а во-вторых, на почтовой станции в срочном порядке готовить замену уставшим лошадям. Поддужные колокольчики стали использовать и при частном извозе (прообраз «мигалок». – Авт.). Это мешало работе почтового ведомства, и 18 декабря 1836 г. вышел циркуляр Сената «О мерах к отвращению беспорядочнаго следования обозов по дорогам», в котором предписывалось «воспретить употребление колокольчиков всем тем, которые едут на собственных или вольнонаёмных лошадях, предоставив оные одной почтовой гоньбе и чиновникам земской». Колокольчики заменили на бубенцы, т. е. шарообразные колокольцы с дробиной внутри, про которые в сенатском документе ничего не сообщалось.

Популярные валдайские колокольчики получили известность вследствие активного развития почтового и курьерского сообщения между двумя столицами – Москвой и Санкт-Петербургом. В других регионах России, находящихся на важнейших трактах, активно изготавливались и использовались поддужные колокольчики: касимовские на Рязанщине, слободские в Вятском крае, пурехские в Нижегородской губернии… На седьмом Всероссийском конкурсе региональной и краеведческой литературы «Малая родина» в 2011 г. книга краеведа А.Н. Рябова «Пурехские колокольчики» (Н. Новгород: Изд-во Нижегород. ин-та экон. развития, 2010) стала дипломантом в номинации «Увлекательное краеведение».

Девятнадцатый век можно назвать периодом расцвета поддужных колокольчиков в России. Мастера на таких колокольчиках делали различные надписи, например: «Звону много – веселей дорога», «Купи – не скупись, езди – веселись», «Купи, денег не жалей, со мной ездить веселей», «Звени, утешай – ехать поспешай», «Нет барыша, зато слава хороша», «Кто колокол купит, тот счастлив будет», «С далеча весточку собою подавай», «Подай голосок тому предмету, которого милее нету». Самый ранний колокольчик с надписью, выявленный в коллекциях собирателей и исследователей поддужных колокольчиков, датирован 1804 г., но, по всей вероятности, мастера делали на них надписи и ранее. Неспроста же А.С. Пушкин, много путешествовавший по России, оставил в 1825 г. в поэме «Граф Нулин» следующее четверостишье:
Кто долго жил в глуши печальной,
Друзья, тот, верно, знает сам,
Как сильно колокольчик дальный
Порой волнует сердце нам.

С активным развитием железнодорожного, а позже и автомобильного сообщения потребность в поддужных колокольчиках как неотъемлемых предметах русской тройки и русского быта сама собой отпала. Это произошло в начале ХХ в. Поддужные колокольчики сначала рассматривались как металлолом ценного цветного металла, а через полвека приоритеты в отношении сохранившихся колокольчиков поменялись, и они стали предметами коллекционирования и изучения.

Широкое распространение в повседневной практике нашли вызывные колокольчики специального назначения: кабинетные, спальные, столовые, конторские, коридорные и др.

В Московском Кремле в 1836 г., спустя 101 год и 7 месяцев после отливки, был поднят и установлен на постамент Царь-колокол. Работами по извлечению из литейной ямы самого большого колокола в мире руководил инженер и архитектор, строитель Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге Огюст Монферран (1786–1858).

В последней трети XIX в. началась складываться наука о колоколах. Помимо разнообразных сведений в местных – губернских – изданиях стали появляться исторические работы на «колокольные» темы в книгах и столичной периодике: о колокольне Ивана Великого и Царь-колоколе в Кремле, ссыльном Угличском колоколе, полтавском Кизикермене (изготовленном из трофейных пушек в 1695 г., взятых русскими из Кизикерменской крепости), новгородских и псковских колоколах. Менее ожидаемой по объёму оказалась библиография по санкт-петербургским колоколам, в то время как по колоколам и звонам Ростова Великого и Ярославской губернии выявлено значительное количество публикаций.

В 1882 г. на XV Всероссийской промышленно-художественной выставке в Москве была представлена продукция колокольных заводов: из Ярославля – Оловянишникова, из Харьковской губернии – Рыжова и двух московских – Финляндского и Самгина. Их колокола пользовались большой популярностью в России.

Протоиерей из Ростова Великого А. А. Израилев (1817–1901) оставил заметный след в истории колокольного дела. Будучи самоучкой и занимаясь вопросами акустики в течение 40 лет, он изобрёл акустический прибор для точного определения числа колебаний звучащего тела, благодаря чему появилась возможность настраивать колокола в любой тон. В 2001 г. о нём вышла капитальная работа [96].

В дореволюционный период изучением церковной музыки занимались С. В. Смоленский (1848–1909), А. Д. Кастальский (1856–1926), С. Г. Рыбаков (1867–1921), А. М. Покровский (1869–1941) и другие исследователи, однако после 1917 г. эти работы на десятилетия были приостановлены.

К сведению, словосочетание «малиновый звон» (приятный и мягкий по тембру) происходит от названия фламандского (бельгийского) города Мехелен, который по-французски называется Malines (Мали́н) и в XVII в. стал центром колокольного литья и колокольной музыки. В Мехелене основной достопримечательностью считается собор Святого Румбольда, известный своим карильоном, т. е. специальным музыкальным инструментом, с помощью часового механизма заставляющим колокола исполнять определённую мелодию. Первый российский карильон из 35 колоколов был приобретён Петром I в 1720 г. именно из Мехелена и установлен на колокольне Петропавловского собора, однако в 1756 г. он был утрачен при пожаре.

Для любого исследователя по вопросами кампанологии настольной книгой остаётся издание 1912 г. – предпринимателя, исследователя колоколов, благотворителя Николая Ивановича Оловянишникова (1875–1918) «История колоколов и колокололитейное искусство» [35]. О её актуальности свидетельствует тот факт, что работа выдержала пять изданий и дважды была уже переиздана в XXI в. в серии «Возвращённое наследие: памятники исторической мысли» [106]. В патенте Российской Федерации № 2097165 «Способ изготовления колоколов» за прототип, т. е. ближайший аналог изобретения, авторы взяли способ из этой книги, используемый в колокольном производстве более века назад. Можно сказать, редчайший случай в патентной практике.

Политика государства, проводимая после 1917 г., старалась стереть из сознания людей всё, что было связано с царским прошлым. Однако, кроме политических мотивов, значительное место отводилось экономическим аспектам, когда молодой советской республике требовались значительные финансовые средства. Изымаемое церковное имущество за бесценок продавалось за рубеж. Промышленности требовался металл, и в 1927 г. широкую известность приобрёл лозунг «Колокола – в фонд индустриализации страны».

В 1928 г. и вторым тиражом в 1929 г. в издательстве «Атеист» вышла работа бывшего профессора церковного права Московского университета П. В. Гидулянова (1874–1937) «Церковные колокола на службе магии и царизма» [44, 45]. Исследователи постоянно ссылаются на неё, причём называют автора то «идеологом атеизма», то «неким “красным” профессором», отмечают, что он подсчитал общий вес колоколов в стране (по состоянию на 1920 г.), равный 2 млн. пудов, и призывал в своей брошюре пустить колокола на переплавку. Между тем, религиозный деятель исходя из реалий времени и не видя иного выхода для спасения колоколов, бросил клич: «Наиболее целесообразным выходом для ликвидации у нас уникальных колоколов является вывоз их за границу и продажа их там наравне с другими предметами роскоши, искусства и т. д.». К мнению авторитетного учёного прислушались, и уже летом 1930 г. колокола Данилова монастыря были проданы в США и тем самым спасены от гибели. В 2007 г. они вернулись из Гарвардского университета на родину. Послереволюционная жизнь П. В. Гидулянова свидетельствует, что он остался верен науке, к его трудам обращаются современные исследователи, а колокола Данилова монастыря своим звоном напоминают, что в их спасении не последняя роль принадлежит репрессированному учёному. Такого же мнения придерживается и А.Ф. Бондаренко, первая в нашей стране защитившая докторскую диссертацию по истории колокольного дела в России.

Даниловские колокола, проданные в США, сопровождал в Гарвардский университет и настраивал за океаном известный московский звонарь Константин Константинович Сараджев (1900–1942), забытый временем, но «воскрешённый» А. И. Цветаевой (1894–1993) в работе «Сказ о московском звонаре» (Москва. 1977. № 7. С. 129–171). Из неё мы узнаём, что К.К. Сараджев – внук известного врача Н. Ф. Филатова (1847–1902), имя которого носит сегодня детская больница в Москве. С детства он увлекался колокольным звоном, считал этот звук абсолютно чистым в музыкальном отношении. Колокол, по его мнению, это «звуковое дерево» в виде корня, ствола и кроны. К. К. Сараджиев обладал поистине уникальным слухом. С 14 лет став звонарём, он звонил на 35 колокольнях, но чаще всего – в звоннице церкви Святого Марона Пустынника (ул. Б. Якиманка в Москве), колокола которой определял лучшими в Москве; каждый раз тщательно готовился и настраивался на занятие любимым делом. Мог легко отличить звук 4000 столичных колоколов. Его заветной мечтой было создание светской звонницы – Московской художественно-музыкально-показательной концертной колокольни. Несколько лет работал над книгой «Музыка – колокол», но рукопись не сохранилась. В 1920-е гг. записал подробные звуковые спектры 317 благовестников Москвы и её окрестностей (всего 295 колоколен и звонниц) . В 1930 г. колокольные звоны в Москве «по просьбе трудящихся» были запрещены. К. К. Сараджев, настроив колокола в США, вернулся на родину, погиб в 1942 г. К 100-летию К. К. Сараджева в 2000 г. в Москве, на территории Андроникова монастыря, была открыта концертная звонница, о создании которой он мечтал всю жизнь.

Начиная с 1930-х гг. из сознания советских людей выхолащивалась память о духовном прошлом России. Колокола и колокольные звоны тоже оказались под запретом. Статья «Колокол» была исключена из первого издания Большой советской энциклопедии (1938), но возвращена во второе издание БСЭ (1953).

В период «оттепели» в 1958 г. увидела свет брошюра Г. А. Богуславского «Царь-колокол» [47]. Двумя знаменательными колокольными событиями был отмечен 1963 г. Весной осуществлена запись колокольных звонов Успенского собора Ростова Великого. В этом немалая заслуга местной учительницы М. Н. Тюниной (1911–1987) и В. А. Десятникова. В июне для фильма С. Ф. Бондарчука «Война и мир» была произведена запись подлинных исторических звонов, которую впоследствии использовали во многих фильмах. Этим событиям профессор Е. В. Гиппиус (1903–1985) посвятил статью «Ростовские колокольные звоны» (Музык. жизнь. 1966. № 9).

В 1974 г. издана книга канд. физ.-мат. наук, сотрудника журнала «Наука и жизнь» Ю. В. Пухначёва (1941–2005) «Загадки звучащего металла» [50], вызвавшая живой интерес к колокольной проблеме. С 1975 г. в Архангельском музее деревянного зодчества «Малые Корелы» в дни фольклорных праздников стали проводиться концерты колокольной музыки, первыми звонарями выступили И. В. Данилов (1952–1998) и В. В. Лоханский (1945–2004). В 1980 г. в Валдайском краеведческом музее открылась экспозиция «Валдайский колокольчик».

По всей вероятности, в конце 1960-х – начале 1970-х гг. появляется увлечение коллекционированием колокольчиков; естественно, это были поддужные колокольчики. Одни из первых известных коллекционеров и исследователей – проф. Военно-воздушной академии, д-р техн. наук А. К. Ганулич (1927–2007), директор ростовского музея В. А. Ким (1938–2000), продавший в 1980 г. свою нумизматическую коллекцию и увлекшийся собиранием колокольчиков; московский рабочий-кровельщик И. А. Духин (1941–2007) и др. Деятелей искусства и культуры также не обошло стороной это увлечение. Колокольчики собирали писатели В. Ю. Драгунский (1913–1972), В. А. Солоухин (1924–1997), Б. Ш. Окуджава (1927–1997), основатель театра кукол С.В. Образцов (1901–1992); из ныне здравствующих коллекционируют колокольчики писательница А. Маринина, актёр Ю. А. Кузнецов, рок-музыкант А. В. Макаревич и др.

Накапливавшийся материал необходимо было как-то обобщить, а исследователям – обменяться новыми задумками. Поэтому при активном участии Ю. В. Пухначёва Научный совет АН СССР по истории мировой культуры 25–26 октября 1982 г. в Центральном доме учёных организовал Первую Всероссийскую колокольную конференцию, прошедшую под руководством чл.-кор. АН СССР Б. В. Раушенбаха (1915–2001). Логичным итогом её работы стал выпуск в 1985 г. сборника «Колокола. История и современность».

Интерес к русским колоколам проявился за рубежом. В 1985 г. в Принстонским университетом (США) Эдвардом Вильямсом издана книга «Колокола в России : история и производство» [171], которую отечественные исследователи колоколов очень высоко оценили.

Известный российский звонарь И. В. Коновалов как-то подметил, что «колокол – это неизменный церковный предмет, хотя и не богослужебный, но освященный, участник богослужения, призывающий к службе».

Во время проведения II фестиваля колокольной музыки в Ростове Великом 19 апреля 1989 г. была создана Ассоциация колокольного искусства (http://users.podolsk.ru/akir/) при Советском фонде культуры. Первым руководителем был избран Ю. В. Пухначёв, а заместителем – А. С. Ярешко. В апреле 1989 г. под эгидой издательского отдела Московской Патриархии по благословению Святейшего Патриарха Пимена было создано Общество церковных звонарей (http://zvon.ru/). Знаковым событием стало 26 апреля 1992 г., когда, после 74 лет молчания, на Пасху, по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Кремле зазвучали колокола Ивана Великого. Эту миссию осуществил звонарь Свято-Данилова монастыря И. В. Коновалов.

Возрождаемым с 1990-х гг. в России и за рубежом православным храмам необходимы были колокола. Но технология производства была утрачена. На нескольких участках литейных цехов началась работа по возрождению старых секретов литья колоколов. Воссоздание колокольного дела в стране стимулировало научные и исследовательские работы в различных областях кампанологии. За 20 лет подготовлено и успешно защищено по колокольным вопросам 22 диссертации (из них 6 докторских). Активизировалась и популяризаторская деятельность. Регулярно стали проводиться фестивали колокольной музыки. Колокольные экспозиции открылись в Государственном музее-заповеднике «Ростовский кремль» («Ямские колокольчики и бубенцы из собрания В. А. Кима»), Мемориальном музее Булата Окуджавы (Переделкино), Эрмитаже (настольные колокольчики XIX в.), Музее ямского быта (Ижевск), Нижнетагильском музее-заповеднике (коллекция поддужных колокольчиков О. Н. Лузянинова), Церковном колокольном музее (Москва). В Валдайском музее колоколов в 2001–2006 гг. выпускался информационный бюллетень «Мир колоколов», с 2004 г. он доступен и в электронном виде.

В дореволюционной России колокола изображались на гербах городов, в которых находились монастыри.

В настоящее время геральдика развивается семимильными шагами. Свои гербы имеют малые и большие города, районы, сёла, организации и отдельные персоны. Соответственно колокола и колокольчики стали чаще появляться в виде «гербовых фигур». Звенигород и Макарьев сохранили колокола на своих гербах, из герба Долматова он исчез, но колокол появился на гербах подмосковных городов Реутов и Пушкино.

Поддужные колокольчики отражены на гербах поселений, через которые проходили ямские трассы, – в Тамбовской, Тверской и других областях.

Морской колокол нашёл отражение в символике сахалинского города Корсаково, а прообразом его на гербе стал колокол-памятник первым русским гидрографам Тихого океана. На гербе города воинской славы Полярный Мурманской области также представлен колокол, символизирующий «храм Николая Мирликийского – святого покровителя моряков, колокольный звон которого возвестил 23 июня 1899 г. об открытии на Кольском заливе города и порта Александровска (ныне город Полярный), названного в честь императора Александра III».

В декабре 2009 г. колокол стал частью официального герба Центральной избирательной комиссии России. О его присутствии на гербе сказано, что «вечевой колокол символизирует верховную власть народа и всеобщность выборов в России, а его серебряный цвет обозначает обязанность ЦИК России обеспечивать чистоту и прозрачность выборов. Тип короны, венчающей колокол, указывает на всероссийский масштаб деятельности комиссии».

Сегодня в России появилось новое хобби – коллекционирование сувенирных колокольчиков. В Англии, Германии и Франции такое собирательство существует не одно десятилетие, а в США ещё в 1940 г. была создана Американская колокольная ассоциация (American Bell Association International Inc: http://www.americanbell.org), объединяющая в своих рядах 1500 членов из разных стран мира и раз в два месяца выпускающая журнал «The Bell Tower». В России, к сожалению, нет ни одной книги о коллекционировании сувенирных колокольчиков.
Собиратели сувенирных колокольчиков нашли друг друга через Интернет и в 2005 г. создали виртуальное сообщество «Колокольная галерея». К пятилетнему юбилею проекта они организовали с 27 апреля по 9 июля 2010 г. выставку «Путешествие колокольчика», рассказывающую о колокольчиках как о самобытном культурном и историческом явлении.

Идея была одобрена и поддержана Фондом народных художественных промыслов Российской Федерации, который выступил одним из организаторов выставки.
Помимо участников сообщества, в ней участвовали собиратели и исследователи колоколов А. А. Глушецкий, Е. А. Карпов, М. М. Любашевский. К открытию был издан буклет «Путешествие колокольчика» [166]. Он стал фактически первым изданием в России о сувенирных колокольчиках.

Председатель Союза краеведов России, канд. ист. наук, доц. Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета В.Ф.Козлов отметил в буклете, что «сегодня колокола расширили свои полномочия: помимо “рабочих” появились и “сувенирные”, символизирующие в большинстве случаев особенности, своеобразие и традиции местности, в которой они изготовлены. Современные колокола и колокольчики своим многообразием и оригинальными видами дают возможность коллекционерам не только их собирать, но и ещё углублённо изучать то место (страну, край, город), в котором умелые руки мастера сотворили очередное “чудо” и оставили о нём символическую память» (С. 3).

В залах фонда было представлено более тысячи экспонатов. Один зал – исторический, второй – сувенирные колокольчики. В историческом зале экспонировались скифские колокольчики, датированные IX в. до н. э.; бронзовые вызывные скульптурные колокольчики голландских, русских, французских мастеров XVII–XIX вв. в виде дам различных сословий. Помимо большой гаммы ямщицких, свадебных, коридорных колокольчиков, бубенцов, ботал, ропотни и гремков (прообразы колокольцев – побрякушки на шее скота для наслышки на выпасе, а в старину ещё и для оберега) выставлялись и редкие экземпляры. Например, колокол, отлитый на заводе Оловянишникова в Ярославле к 300-летию дома Романовых. Их было изготовлено 50 штук, сегодня в России осталось всего два.

В “сувенирном” зале были представлены частные коллекции, колокольчики предприятий, знаменитая ярославская майолика, хрустальные колокольчики Дядьковского хрустального завода; изделия филимоновских, хлудневских, липецких мастеров, которые возвращают нас к истокам народных колокольных промыслов, знакомят с сюжетами быта и традиций этих мест. Также была представлена авторская керамика мастеров со всей России.

Колокольная выставка вызвала большой интерес и активизировала работу по популяризации в России колоколов и колокольчиков. За выставкой «Путешествие колокольчика» последовали и другие колокольные смотрины в 2011 г. – «Колокольная симфония» в выставочном зале «Галерея на Песчаной» (Москва), «Звонкая Россия» в «Музее истории Бронниц» (г. Бронницы, Моск. обл.), на которой было представлено 350 колокольчиков с символикой российских городов, «Колокольный Зоосад» в столичном зоопарке, где экспонировалось более 600 орининальных колокольчиков с флорой и фауной 50 стран мира . Анастасия Салкуцан (Санкт-Петербург) в Музее кошки в г. Всеволожске Ленинградской области организовала Котовыставку колокольчиков из Испании, Италии, Китая, Литвы, Латвии, Эстонии.

Обладатель крупнейшей коллекции колокольчиков в России , заместитель главного редактора еженедельника «Экономика и жизнь», проф. А. А. Глушецкий собрал около 4000 колокольчиков и организовал передвижную выставку, которая уже побывала в Историко-архитектурном музее-заповеднике «Рязанский кремль» (15 октября – 1 декабря 2010 г.), в Нижегородской области – «Литые стозвоны» в Балахнинском историко-художественном комплексе (18 августа – 20 октября 2011 г.), в Городецком историко-художественном музейном комплексе – «Звонкое диво» (25 ноября 2011 г. – январь 2012 г.).

Весной 2011 г. в Новороссийском историческом музее-заповеднике прошла выставка «Колокольный звон Новороссийска», посвящённая 95-летию основания музея. Колокольные выставки стали постоянными в разных городах страны.

Колокола и колокольчики – интереснейшая область научного и культурного изучения, ждущая новых исследователей и новых открытий.

Колокола и колокольчики: библиография
Книги
1. Аракчеев А. А. Расписание в какие дни именно, какие употреблять для звона колоколов при Грузинском соборе, учреждённое создателем святого храма сего, графом Алексеем Андреевичем Аракчеевым. – СПб. : Тип. штаба воен. поселений, 1825. – 8 с.
2. Г. С. [Спасский Г.] О колоколах, достопримечательных по своей величине. – СПб., 1833. – 23 с., 4 л. черт. ; То же // Горный журн. – 1833. –Ч. 1, кн. 1, разд. 6. – С. 123–134, [4] л. черт.
3. Иванов П. И. Исторические сведения о большом колоколе, лежащем в Московском Кремле близ Ивановской колокольни. – М. : Университет. тип., 1835. – 55 с.
4. Подробное известие о большом Успенском колоколе, называемом Царь-колокол, взятие из исторических документов. – М. : Тип. И. Смирнова, 1836. – 23 с. : ил.
5. Аскоченский В. И. Записки звонаря. – СПб. : Штаб воен.-учеб. заведений, 1862. – 59 с.
6. Замечательные по Сибири колокола / [прот. Александр Сулоцкий]. – М. : О-во истории и древностей российских при Моск. ун-те, [1871]. – 13 с.
7. Устав церковных обрядов, совершаемых в Московском Успенском соборе. Около 1634 г. (Из рукоп. Сборника XVII века: Указ трезвоном во весь год, когда в новой и большой колоколом и когда в ревут и когда в средней, в лебедь) // Русская историческая библиотека, издаваемая Археологическою комиссиею. – Т. 3. – СПб. : Тип. Имп. акад. наук, 1876. – С. 1–156.
8. Вес грандиозного колокола, первого после Ивана «Ивана Великого» по весу в Европе, недавно поднятого на колокольню храма Спасителя в Москве: [выдержки из период. изд.]. – М. : Тип. «Рус. вед.», 1878. – 8 с.
9. Н. М. Описание колоколов, пожертвованных Болгарии, и значение жертвователей. – СПб. : Тип. Э. Гоппе, 1878. – 16 с., ил.
10. Арсений, [иером.]. О царь-колоколе [колокольни] Святой Троицкой Сергиевой лавры. – СПб., 1880. – 47 с. – Прил.: Надписи на колоколах Троице-Сергиевой лавры.
11. Бучневич В.Е. Сведения о колоколе Кизикермене Успенского кафедрального собора в Полтаве. – Полтава, 1883. – 11 с., ил.
12. Ростовские колокола и звоны: (чтение в Обществе любителей древней письменности 11-го мая 1884 г.) / свящ. Аристарх Израилев; предисл. В. Стасова. – СПб. : Тип. М. М. Стасюлевича, 1884. – VI, 24 c., [3] л. цв. ил., нот. ил., табл. – (Серия «Памятники древней письменности»; вып. 51).
13. Корсунский Н.И. Благовест. – 3-е изд. – Ярославль: Тип. Г. Фальк, 1887. – 49 с.
14. [Истомин Г.И.] Ивановская колокольня в Москве. – [1-е изд.]. – [М.]: Тип. О-ва распространения полез. кн., 1888. – 16 с.; [2-е изд.]. – М. : Тип. О-ва распространения полез. кн., 1893. – 40 с. – Из содерж.: [Колокола], с. 21–36; [Царь-колокол], с. 36–40.
15. Протоиерей Аристарх Александрович Израилев. Ко дню 50-летия служения в священном сане: (1841 – 18 июля 1891). – [1-е изд.]. – СПб., 1891. – 19 с.; 2-е изд. – СПб. : Тип. С. Добродеева, 1892. – 72 с.
16. Бернардос Н. Н. Исправление «Царь-колокола» и сооружение в городе Москве всероссийского памятника «Царь-колокольни» в ознаменование события чудесного спасения жизни Государя Императора и Его августейшей семьи при крушении императорского поезда 1888-го г. октября 17-го дня. – СПб. : Тип. Ю.Н. Эрлих, 1892. – 16 с., [12] ил.
17. Ссыльный угличский колокол и исторические события города Углича. – СПб. : Типо-лит. А. Корпуснова, 1892. – 8 с.
18. Ярославский К. М. Возвращение из Сибири угличского колокола. – [Ярославль]: Тип. губ. зем. управы, 1892. – 15 с.
19. Сооружение и освящение в 1892–93 г. четырнадцати колоколов, музыкально настроенных протоиреем Аристархом Александровичем Израилевым на звоннице при церкви во имя преподобного Александра Свирского в усадьбе Владимира Павловича Мордвинова, селе Ваулове Романов-Борисоглебского уезда Ярославской губ. – СПб. : Тип. Имп. акад. наук, 1893.
20. Колокололитейный завод П. И. Оловянишникова сыновья в Ярославле. – Ярославль: Тип. Э. Г. Фальк, 1896. – 4 с.
21. Колокольнолитейный завод потомственного почетного гражданина Андрея Дмитриевича Самгина: [очерк]. – М. : Типолитогр. О. И. Лашкевич и Ко, 1896. – 16 с., [2] л. ил.
22. Колокольнолитейный завод Павла Николаевича Финляндского в Москве: [основан в 1774 г.: Рекламный проспект]. – М. : Тип. Т-ва И. Н. Кушнарёва и Ко, 1896. – 32 с., [7] л. ил.
23. Колокольный завод П. И. Оловянишникова сыновья в Ярославле. – Ярославль, 1896. – 15 с.
24. Орловский Ф. Сила благовеста. – М. : Типолитогр. Г. С. Ламакина, 1896. – 4 с.
25. Рыбаков С. Г. Церковный звон в России. – СПб.: Тип. Е. Евдокимова, 1896. – 69 с.; То же // Благовест. – 1896. – Февр.–март (Приложение к «Русской беседе»); Финдейзен Н.Ф. [Рецензия] // Рус. музык. газ. – 1896. – № 4. – Стб. 507–509.
26. Худоносов М. О значении колокольного звона в православной русской церкви. – Оренбург, 1900. – 13 с.
27. Товарищество Гатчинского завода С.А. Лаврова. 25 лет существования завода 1876–1901: юбил. изд. – СПб. : Тип. Т-ва Художеств. печать, 1901. – 47 с.: ил., табл.
28. Колокольнолитейный завод П. Н. Финляндского в Москве. – М. : Тип. Т-ва И. Н. Кушнарёва и Ко, 1907. – 12 с.
29. Оловянишников Н. И. История колоколов и колокололитейное дело на заводе «Товарищества П.И. Оловянишникова сыновья». – Ярославль: Скоропечатная А. А. Левенсон, 1906. –152 с., 8 л. ил.; Рец.: Бартенев П. Рецензия о первом издании книги Н. Оловянишников «История колоколов» // Рус. арх. – 1907. – Кн. 10. – С. 2–3 обл.
30. Кирион, [епископ]. Свенский колокол в плену у камальдулов. – Ковно: Тип. губ. правления, 1908. – 10 с.
31. Первый в России колокололитейный завод наследницы Н. А. Бакулева сына В. П. Куршакова в г. Слободском Вятской губернии. – [1-е изд.]. – Слободской, 1909.
32. Трифон, [епископ Дмитровский, Туркестанов Б.П.]. Поучение о значении колокольного звона. Произнесённое 31 октября епископом Дмитровским, викарием Московским в селе Горбунове, Московской губ. Дмитровского уезда. – Шамордино : Тип. Казан. Амвросиев. жен. пустыни, 1910. – 14 с.
33. Колокололитейный завод братьев Н. и Я. Усачёвых, Валдай. Копии отзывов различных лиц и учреждений за колокола, отлитые заводом. – СПб., 1910. – 116 с.
34. Гауптман Г. Потонувший колокол. Ганнеле / пер. К. Бальмонта. – М., 1911.
35. Оловянишников Н. И. История колоколов и колокололитейное искусство. – 2-е изд., доп. – М. : Т-во П.И. Оловянишникова сыновья, 1912. – 435 с., 14 л. ил., нот. ил.
36. Список колоколов весом более 100 пудов, отлитых с 1870 по 1905 г. и весом более 20 пудов с 1905 по 1912 г. на заводе т-ва П. И. Оловянишникова с сыновьями в Ярославле. – М., 1912. – 106 с.
37. Возвращение из Англии пленного монастырского колокола в Соловецкую обитель 4 августа 1912 г. – М. : Изд. Соловецкой обители; Рус. печать, 1913. – 41 с., ил.
38. Встреча пленного колокола в Соловецком монастыре. – Архангельск : Губ. тип., 1913. – 22 с. ил.
39. Колокололитейный завод наследницы Н. А. Бакулева сына В. П. Куршакова в городе Свободском Вятской губ. Одобрительные отзывы учреждений и лиц о колоколах завода. – 2-е изд. – Слободской, 1913. – 87 с.
40. Лавров Д. В. Угличский ссыльный колокол. – Углич : Ком. Углич. музея древностей, 1913. – [2], 32 с. : ил.
41. Донской Г. О церковном звоне. – Новочеркасск, 1915. – 58 с.
42. Михайлов П. Н. Отчёт о сооружении колоколов на колокольне церкви св. Косьмы и Дамиана с примостья на Запсковье в г. Пскове. – Псков, 1915. – 9 с.
43. Старейший колокололитейный завод братьев Н. и Я. Усачёвых в городе Валдае Новгородской губ. Копии отзывов различных лиц и учреждений за колокола, отлитые заводом. – СПб., 1915. – 144 с.
44. Гидулянов П. В. Церковные колокола на службе магии и царизма (фактические материалы). – [М.] : Атеист, 18-я тип. «Мосполиграфа» им. М.И. Рогова, [1928]. – 78 с., ил., [2] с. объявл.
45. Гидулянов П. В. Церковные колокола на службе магии и царизма. – 2-е изд. – М. : Атеист, [1929]. – 82 с.
46. Петров В. Н. Метал дзвонiв на iндустрiалiзацiю. – Харкiв : Держ. вид-во Украпни, 1930. – 36 с.
47. Богуславский Г. А. Царь-колокол. – М. : Моск. рабочий, 1958. – 50, [1] с. : ил.
48. Михайлов А. И. Колокольня Ивана Великого в Московском Кремле. – М. : Искусство, 1963. – 80 с. : ил.
49. Захаров Н.Н. Кремлевские колокола. – М. : Моск. рабочий, 1969. – 48 с., ил.
50. Пухначёв Ю. В. Загадки звучащего металла: [книга содержит ист. сведения о колоколах (ростовских, московских, каунасских) и технологии их изготовления]. – М. : Наука, 1974. – 127 с., ил. – (Научно-популярная серия).
51. Захаров Н. Н. Кремлёвские колокола. – 2-е изд., перераб. – М. : Моск. рабочий, 1980. – 62 с. : ил.
52. Немировский Е. Л. Андрей Чохов. – М. : Наука, 1982. – 109 с.
53. Колокола XVI–XIX вв. в собрании Кирилло-Белозерского историко-архитектурного художественного музея-заповедника: буклет / отв. ред. Иванова Г.О. – Вологда, 1986.
54. Ямские колокольчики : кат. выставки / [сост. М.Л. Фесенко]. – Ярославль, 1986. – 23, [1] с. : ил.
55. Белов А. В. Когда звонят колокола : [о религиозных праздниках]. – М. : Совет. Россия, 1988. – 249, [3] с.
56. Лобашков А.М. История ссыльного колокола. – Ярославль : Верх.-Волж. кн. изд-во, 1988. – 46, [2] с. : ил.
57. Цветаева А. И., Сараджев Н. К. Мастер волшебного звона : [о К. К. Сараджеве]. – М. : Музыка, 1988. – 103, [6] с., [8] л. ил. ил., нот.; Рец.: Андреев В. Колокола России // Музыка в СССР. – 1988. – № 3. – С. 58–59.
58. Спиридонов А.А. В служении ремеслу и музам. – М. : Металлургия, 1989. – 176 с.
59. Ганулич А. К. «Слышен звон бубенцов издалека…»: [о русской тройке]. – М. : Совет. Россия, 1990. – 136, [2] c., [8] л. ил.
60. Мартышкин В. С. Колокольные звоны России : [сборник]. – М. : Совет. Россия 1990. – 109, [2] с. – (Библиотека «В помощь художественной самодеятельности»; вып. 21).
61. Портнов М. Э. Царь-пушка и Царь-колокол. – М. : Моск. рабочий 1990. – 47, [2] с., [8] л. ил. – (Серия «Памятники Московского Кремля»).
62. Ярешко А. С., Лоханский В.В. Искусство колокольного звона: программа факультатива для музык. училищ. – М. : Респ. метод. каб. по учеб. заведениям искусств и культуры. – М., 1990. – 22 с.
63. Ким В.А. Ямские колокольчики и бубенцы: (материалы к свод. кат.). – Ростов: Тип. им. М.И. Калинина, 1992. – 123 с., [1] отд. л. ил.
64. Ярешко А. С. Колокольные звоны России. – М. : Глаголъ, Респ. центр рус. фольклора, 1992. – 136 с., ил.
65. Яхтин Л. Л. Колокола: для дошк. возраста / худож. Ю. Богачёв. – М. : Малыш, 1993. – 18 с., цв. ил.
66. Колокола России: крат. ил. история: [сборник] / авт.-сост. В. В. Мишин. – М. : Моск. журн. «Обществ. об-ние “Красный звон”», 1995. –59, [1] с. : ил.
67. Жильцов В. В. Да, по