Глава 2 Оскар

Глава 2 Оскар

Роман полностью измотал меня! Все два года работы и особенно последние месяцы редактуры. Казалось, что всё уже закончено, но, делая правки, я с удивительным постоянством находил все больше и больше слабых мест. Порой чувствовал разочарование, пару раз впадал в депрессию. Хотя, всё не так ужасно. Многое из того, что я задумывал, получилось. Понимал, что необходимо дописать пару эпизодов. Да какие там пару! Очень много нужно дописать или переписать. Мне совсем не нравилась главная героиня. Разумеется, она - плод моего воображения, но я хотел сделать её немного похожей на Сару. Всегда думал, что писать с натуры легче. Мы познакомились год назад. Я влюбился мгновенно. Одно то, что у неё имя моей матушки, заставляло сердце бешено стучать. Часто вспоминаю детство. Мама умерла, когда мне было семнадцать. Год я жил один. Моим опекуном был мистер Бернадетти, у которого я учился живописи. И мне ведь это неплохо удавалось. Однако, всё изменилось через год. Я написал про это в первом романе - "Удар". Благодаренье Богу, мою первую книгу издали, я заработал первый приличный гонорар. У меня в работе теперь второй роман. Конечно, он еще в процессе, не дописан. Для молодого журналиста и начинающего писателя заканчивать по роману в два года – нормальная скорость. Вот только мои требования к рукописям всё растут и растут. Становится сложнее день ото дня. Если раньше я писал черновик и редактировал его два или три раза, то теперь меняю текст постоянно и по многу раз. Никак не могу насытить своего внутреннего критика. Того самого, что сидит во мне и бубнит, что всё плохо. Даже не так - отвратительно. Порой кажется, что очень скучный сюжет, а герои неживые.

Вот взять Сару - что-то не то в ней. Я постарался описать её красоту и ум, изящность линий тела и элегантность в подборе нарядов. Но это всё - лишь механическое перечисление достоинств моей жены. Сара совсем не похожа на себя там, в романе. Но я продолжал писать и ждал, что смогу поймать моменты, которые немного оживят повествование. Если меня спросят, что главное в Саре, я скажу - это нежность и трепетность, сохранившиеся в ней с нашей первой встречи.

Она не меняется, также по-юному восхищенно смотрит на меня. Иногда я просто не верю, что так можно любить. И как мать, и как любовница. В Саре живут две женщины, и обе мне близки. Но постоянно кажется, что есть в ней еще что-то особенное. Я жду, когда это необычное вырвется наружу и удивит. Не могу понять, когда появилось это предчувствие, что может произойти что-то с Сарой. Не плохое. Боже упаси! Как будто в моей милой нежной Саре уже что-то есть. Узнать бы, что именно. Я думал, это рождение малыша. Но нет. Пока у нас не получается.

Из кухни Сара крикнула, чтобы я сходил на рынок. Она была занята делами по дому, но ей срочно понадобились морковь и картофель. Что ж, на рынок – так на рынок. Прогуляться – это запросто. Я легок на подъем, да и рынок совсем недалеко от нашего дома. Может, встречу там колоритного старика или старушку, а может запишу смешной диалог.

Через десять минут я был там.

Когда попадаешь на рынок, то первое, что чувствуешь – другой запах. Свежий и приятный. Разумеется, все фрукты и овощи должны быть свежими - иначе их просто не купят. А еще на рынке я слышу особый шум. Отчасти, это звук скопления народа. А отчасти, он немного похож на музыку. Люди не играют на инструментах, не поют, но некоторая музыка в этом шуме непременно присутствует. Она непостоянна. Слышатся крики торговцев, чей-то смех. Иногда бывают потасовки или кому-то плохо. Рынок - это особый мир, в котором много всего происходит. Но главное там – моё любопытство. Мне всегда интересно, чем торгуют, какие товары люди покупают больше всего. Это совсем разные фрукты и овощи в разное время года. И люди на рынке разные. Зимой они одеты в теплую одежду и неуклюжи. Но в этот летний день люди были налегке и чего только они не покупали. Я разыскивал картофель и морковь, но с любопытством смотрел и на фрукты. Некоторые привозили из разных мест мира, но чаще всего торговали местными яблоками и грушами. Я мысленно рисовал натюрморт, в который поместил и фрукты, и овощи. Жаль, что я уже давно не рисую и, вероятно, никогда не смогу.

Но в воображении вижу постановку и думаю, как напишу её маслом. Потом ловлю себя на другой мысли – Дурак! Ты же писатель. Смотри и запоминай! Потом напишешь об этом в романе. А не сможешь использовать в романе, запишешь ощущения на карточках. Есть у меня коробочка, в которой несколько десятков маленьких карточек, на них я пишу слова и словосочетания, родившиеся за прошедший день. Потом просматриваю их и ловлю вдохновение. Сегодня это точно будут – “торговка пирогами” и “торговец шляпами”. Торговка меня заворожила запахом, исходящим от свежей выпечки и розовыми ладошками, которые почему-то заставили меня улыбнуться. А торговец насмешил шуточками. Он постоянно приставал к проходящим мимо девушкам и кричал – Красотка, примерь шляпку! Милашка, в этой шляпке ты будешь еще моложе. Леди, я покажу вам самую модную шляпу этого сезона…

Я быстро нашел продавцов овощей, выбрал все что мне нужно, немного поторговался и купил все, что нужно. Складывая купленное в корзину, посмеялся над огромной картофелиной, которая формой напомнила лицо Бернадетти. Можно было возвращаться, но я подумал, что стоит присмотреть еще что-нибудь и продолжил гулять по рынку. Обращал внимание не только на товары, но и на людей. Мне сразу бросился в глаза мальчишка лет десяти, который вился около торговки пирогами. Я понял, что он голоден. Топтался рядом и по всему было видно, что не так просто он тут, и явно готов стащить. Бедняга вдыхал аромат пирогов, его лицо раскраснелось. От корзинки и правда сильно пахло выпечкой. Приятный домашний запах, который я тоже люблю. Мне бы уйти, но так хотелось увидеть, чем это закончится, стащит или нет. Дама в соломенной шляпке, украшенной маками, спросила торговку о начинке. Та начала нахваливать выпечку с печенью. Для мальчишки наступил удачный момент. Он стремительно сунул ближайший пирог в карман и бросился бежать. Пацан был быстр, проделал это за доли секунды. Ай да воришка!

Всё бы ничего, но я оказался у него на пути. Как он сумел сбить меня с ног – понятия не имею. Но помню точно, что сбил, я поскользнулся и упал, ударившись головой о каменную мостовую. Помню, как она приближалась и мне хотелось подставить руки, но не успел.

В себя пришел, наверное, довольно быстро. Когда открыл глаза, понял, что лежу на мостовой, а вокруг меня торговцы. В основном женщины. Лица взволнованные. Я сразу всё вспомнил, почесал голову, понял, что не до крови разбил, только шишка там. Подумал грустно: “Не надо было задерживаться.” Я поблагодарил заботливых дам, которые собрали в корзинку разбросанные овощи. Встал и почувствовал, что меня слегка шатает. Рыночный шум, казалось, усилился. Я сделал два шага, понял, что меня продолжает шатать и остановился в панике - как же пойду домой? Немного постоял не двигаясь. Вроде, стало получше. Попробовал идти. Почти нормально.

Когда шел домой, осознал, что ударился я сильно. Подташнивало. Вспомнил, как на меня свалились холсты в мастерской Бернадетти. Долго я потом страдал от головных болей. Но теперь, вроде, удар оказался значительно слабее. Я постоянно убеждал себя: ” Всё нормально. Тогда было хуже.”

Благополучно дошел до дома. Рассказал Саре про воришку, про падение. Она посмотрела на затылок, покачала головой и отправила меня отдыхать. Выбежал наш кот Бруно. Видно было, что он понял - со мной что-то не так. Я погладил его, посмеялся над их с Сарой тревогой. Пошел отдыхать. Бруно увязался за мной. Я лег на кровать, кот расположился рядом и тихонько заурчал. Этот волшебный звук меня сразу усыпил. Когда Сара позвала к ужину, я отказался, сказав, что мне еще плохо. Мол, буду спать. И надо же - проспал до самого утра.

Проснулся задолго до завтрака. Еще не было слышно, как Сара суетится в кухне. Я лежал в постели, вспоминая вчерашнее происшествие. Потрогал затылок. Боль уменшилась, но шишка ощущалась большая. Ладно. Скоро всё пройдет. Услышал, наконец, звуки с кухни. Сара разговаривала с Бруно – кормила попрошайку. Пора и мне вставать. Надо сходить к мистеру Саймонсу за заданием – он что-то нашел мне для новых рассказов. В последний месяц я писал не статьи, а детективные рассказы. Саймонс подбирал криминальные сюжеты из старых изданий, а я по ним писал рассказы. Пока читатели находили их интересными, и Саймонс постоянно подкидывал мне работу. Я пошел в кухню, увидел, что Сара уже проснулась и готовит омлет. Он был вкусным, но какой-то однообразный. Вдруг подумал, что хорошо бы попробовать какой-то новый рецепт омлета, но тут же плюнул на эту глупую затею. Быстро поел, поблагодарил Сару, поцеловал и пошел в редакцию Нового Века. Саймонс оказался на месте. Работу свою он любит и знает. Быстро нашел мне старые газеты, подчеркнул красным карандашом нужные сюжеты и сказал, что это на пять рассказов для этой недели. Маловато времени, конечно. “По крайней мере, четыре успею закончить”, - подумал я. Потом еще отдаю тексты Бэну на редактирование. Бенжамин Смол - мой редактор. Очень опытный и талантливый. Удивляюсь, что он сам редко пишет. Его правки мне нравятся. Ну, почти все. Иногда не могу простить ему - вырезает из текста, как мне кажется, самое лучшее. Итак, сроки уменьшаю на день - Бэну хватает для первичного просмотра черновиков. Итак, я решил, что набросаю по рассказу в день. Но нужно уже идти работать - печатать. Я чувствовал, что к машинке тянет словно магнитом. Отличное чувство. Люблю его.

Дома всё было как всегда. Бруно вился под ногами, Сара готовила. Я пошел к себе в кабинет. Подумал, что начну с романа, как почти всегда делаю. Пишу приблизительно час, чтобы поймать вдохновение. Даже не его. Просто состояние такое, что пишу и у меня неплохо получается. Не гениально, нет. Так, как любой писатель должен писать. Некий минимум. Как только ловлю это ощущение, перехожу на заказные рассказы. Это проще. Сюжеты уже есть. Я использую их, как скелет для рассказов. Но они обрастают плотью – новыми героями прежде всего. Главный из них – детектив Броуди. Очень внимательный, умный, но слегка странноват. Ему помогает его кузен Стоун - неплохой художник, его навыки рисования порой помогают в расследованиях. Эта парочка появляется во всех моих рассказах. Написав черновик, я делаю отдых. Сара зовет меня к обеду. И только немного отдохнув после еды, снова сажусь за роман. Это второй подход. Утром всегда что-то вроде разогрева, а позже наступает момент настоящего творчества. В тот вечер я отлично поработал. Помню, как перечитывал свежую страничку для романа, немного редактировал, чувствовал, что получилось по-настоящему живо. Наверное, я выглядел ужасно смешным - растрепанным, стирающим пот со лба, словно пробежал милю. Руки дрожали от возбуждения. Как же люблю такое состояние!

Я описывал Сару за приготовлением омлета. Вчерашняя мысль, что омлет хотелось бы по новому рецепту, видимо, залетела в мозг и обосновалась там. Я, человек просто никакой в кулинарии, написал какой-то безумный рецепт, в котором кроме яиц, молока и бекона, у меня появились спаржа и помидоры. Я вдохновенно фантазировал, понимая, что всё потом заменю. Просто спрошу про похожий рецепт у повара и зафиксирую верную последовательность. Ну а пока важен процесс. Я описал, как Сара готовит по новому для неё рецепту, как Бруно мешается у неё под ногами, она поругивает его, но не гонит. Не любить этого озорника просто невозможно. Он со мной уже несколько лет. Мы встретились в мастерской Бернадетти, оттуда я его себе и забрал. Или украл, если уж совсем на чистоту. Сцена в кухне, где Сара готовила, а Бруно ей мешал, получилась милой, удивительно простой, но что-то в ней несомненно угадывалось. Так я, по крайней мере, решил. Пришел к обеду, во время которого рассказал Саре, что написал, как она готовит омлет в романе. Она улыбнулась, сказав, что может приготовить его завтра утром. Я согласился. Но точно помню, что не уточнял, какой был рецепт в романе.

На следующее утро Сара накормила меня омлетом, в который она добавила спаржу и помидоры. Это было неописуемо – ведь это я, именно я придумал это! Всё же, подумал, что проговорился вчера – рассказал ей о рецепте из романа. Однако, я точно такого не помню. Радовало, что Сара тоже очень довольна. У неё получилось что-то новое, необычное. Глаза горели, щеки раскраснелись. Я подумал, что она и на обед будет экспериментировать. Но нет. Всё было как всегда. Впрочем, я понимал, что изменения эти могут оказаться очень медленными. Если она начнет хоть иногда пробовать готовить что-то новое, то это будет просто отлично.

Я продолжил писать рассказы для газеты. Заказ – это свято. Отработал запланированные страницы и сделал небольшой отдых. После падения на рынке у меня иногда побаливала голова. Я почему-то подумал, что вдруг этот удар может как-то повлиять на роман. А вдруг я стану писать лучше? Мысль эта оказалась навязчивой. Я гнал её, но все-же иногда думал, что стал бы биться головой каждый день, если бы это добавило мне таланта. Я сделал бы все ради романа. Хочу не просто закончить его, хочу чтоб он стал прорывом. Как нечто новое и гениальное! Но пока было понятно, что нужно просто продолжать писать. Я вернулся к роману и сел за новую сцену про Сару. Ничего не лезло в голову. Вспомнил, как Сара ругает меня за бардак в кабинете. Постарался навести хоть небольшое подобие порядка. И стал про это писать. Про то, что она аккуратна, и её раздражает, что я все раскидываю. Сара редко убирает у меня на столе, боясь что-то перепутать или потерять. Но иногда все-таки немного прибирается. Я решил написать, как она наводит у меня на столе идеальный порядок, потом начинает читать то, что я напечатал. Хмурится. Интересно, почему? Берет красный карандаш и начинает править ошибки – грамматические и орфографические. Вот это нафантазировал! Я вытащил из машинки этот лист, перечитал, аж засмеялся вслух своей фантазии! Несколько раз перечитал то, что получилось, и понял, нужно вырваться из дома. Так и сделал. Шел по городу и думал, что написалось нечто, чего не было раньше. Нет-нет, было! Я написал также про омлет по необычному рецепту. Это явно прорыв. Возможно, я сделал новый и очень правильный шаг. Шел и улыбался мыслям, но тут начался дождь. Вот ведь, дождь люблю, пишу под него хорошо, но ходить мокрым... Кто ж такое любит? Пришлось зайти в паб, выпить пива. Дождь закончился, я направился домой.

В кабинете никого не было, но витал запах Сары. Я увидел, что все прибрано. На столе аккуратно лежали чистые листы бумаги и те, что уже напечатаны для рассказа. Верхний привлек мое внимание. Сара прочла и исправила ошибки красным карандашом.