Сидоров Г.А. - Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации (книга 4) 3 страница

— Всё просто, фанатиками легче управлять. Достаточно вбить им в голову идею, а там «всё идёт, как по маслу». Фанатик не умеет анализировать. Он слепо следует той догме, которую в него впихнули. Теперь тебе понятна глубинная суть религий?

— Понятна! — улыбнулся я.

— Но это ещё не всё, — посмотрел куда-то вдаль старейшина. — Религии созданы не только для того, чтобы управлять, но и для того, чтобы разделять и стравливать. Заставлять народы неизвестно за что уничтожать друг друга. Теперь пораскинь мозгами, похожи ли живущие здесь под видом старообрядцев люди на религиозных фанатиков?

Я промолчал.

— Ничего религиозного в окружающих тебя людях нет, — продолжил Добран Глебыч. — В этом легко убедиться. Ты видел, чтобы кто-нибудь из нас фанатично молился? Например, Сварогу или Дажбогу? Для нас антропоморфных образов богов не существует. Мы знаем их как информационно-силовые структуры. И не верим в них, а общаемся с ними. Это о чём-то говорит?

Я кивнул.

— С раннего детства мы учим своих детей целостному знанию. Где эзотерическое неотделимо от академического. Наши ребятишки с двух лет знакомятся с основными законами Мироздания. Главные из которых: закон единства всего сущего, закон действия, меры и закон свободы воли. А чему христиане учат своих детей? С рождения вкладывают в их сознание чувство вины и страха. И у мусульман почти то же самое. И те, и другие слепо верят в судьбу и не знают, что такое жизненное предназначение или рок? Про иудеев вообще говорить тошно: последние через свою традицию обрезания вообще теряют возможность стать полноценными. Их сознание с детства приковывается только к материальному. Об общих законах Мироздания рядовые евреи не имеют ни малейшего представления! Понимаешь теперь, откуда куча неизлечимых болезней, которыми болеют одни «богоизбранные»? По статистике, евреи в основной своей массе живут меньше, чем негры Анголы и Зимбабве...

— Значит, о вас правду говорят, что вы нехристи, и даже безбожники? — перевёл я разговор в иную плоскость.

— Поморы, живущие вокруг нас, чувствуют, что мы не исповедуем никакой религии. Это так! — кивнул головой старейшина. — В то же время они недоумевают, почему у нас столько праздников? Вот и придумали, что мы живём в лесу и молимся колесу. На самом деле так оно и есть. Только мы не молимся свастике, или, как раньше говорили, свастиасте. Просто она является для нас символом нашего светила, в контакт с которым подготовленное человеческое сознание легко может вступить. Для дурней всё, о чём я говорю, является настоящей мистикой. Но для эзотерически продвинутых людей ничего мистического здесь нет. Теперь ты меня понял? — улыбнулся своей завораживающей улыбкой Добран Глебыч.

— Давно! Просто сложно было осознать, что вы за многие тысячи лет так и не изменили орианской традиции.

— Нормальные люди истину не меняют, — сказал старейшина великую фразу. — Исковеркали её жрецы-лунники. Специально созданные системой. Тупоголовые неграмотные недолюдки, для которых ничего не было дороже обрядов и ритуалов, которые они зачастую не понимали и понимать не хотели, — вздохнул мой собеседник. — Отсюда и все беды поздних ариев! Мало этого, псевдохранители такое навыдумывали, что от их мистических ритуалов кровь в жилах стынет! Имею в виду идиотское жертвоприношение. Одно только сожжение забитого плетьми белого коня чего стоит! Надо ж додуматься — загонять по степи животное до такой степени, что оно само бросается в костёр! И живьём в нём сгорает! Нет ничего более чудовищного! А жертвоприношение быков, коз и молочных коров? И наконец, людей! Ты знаешь, сколько христиан в IX, X и XI веках было принесено жрецами в жертву той же Ходебю? Не один десяток!

— Но об этом нигде ничего не сказано, — засомневался я.

— Сказано и ещё как сказано, только не в наших летописях, а в других. Например, в датских, шведских, саксонских...

— Но ведь все они написаны христианами, — напомнил я.

— Это так, — согласился Добран Глебыч. — Но в них указаны конкретные факты. Имена тех людей, которые оказались в руках колдунов-изуверов.

Индустрия биороботов

ы рассказываешь какие-то ужасы, — покачал я головой.

— Я напоминаю тебе факты, о которых никак нельзя забывать. Иначе, в будущем мы получим то же самое.

Слова Добрана Глебыча насторожили, и до меня, наконец, дошло, что многое, известное этому человеку, не является пока моим знанием.

— Что ты имеешь в виду? — посмотрел я на него. — О каком будущем ты только что сказал?

— О нашем, Юра, о будущем, с которым мы столкнёмся пусть не в XXI веке, но в XXII наверняка.

— Объясни толком! — попросил я старейшину.

— Толком тебе объяснит другой человек, — посмотрел на меня Добран Глебыч. — Я тебе могу рассказать только то, что мне доступно. Ты, я думаю, знаешь, что все без исключения реформы начинаются с намерения и представления конечной цели. Потом под всё это создаётся определённая идеология. Сила намерения относится к другому разряду, она связана с эгрегориальным воздействием, поэтому о ней говорить не будем. Нас интересует механизм проникновения идеологии в массы и захват его коллективного сознания.

— Мне когда-то доходчиво объяснили, что всё начинается с подмены жречества, — перебил я рассказчика.

— Но ты не знаешь главного, Юра, — откуда берутся жрецы

— носители новой идеологии? Это очень серьёзный вопрос. И ответ на него на нашей планете знают совсем немногие.

При слове «на нашей планете» я опять насторожился. Было ясно, что старейшина мне хочет сказать что-то важное. А между тем Добран Глебыч продолжил:

— Несколько минут назад мы выяснили, что сутью всех религий мира является изменение сознания человека. Трансформация его психики от мыслящего, стремящегося познать законы Мироздания, сына Бога до тупого, способного только верить раба какого-либо религиозного эгрегора. Но фанатиками и идиотами надо умело управлять. Управлять так, чтобы они постоянно сами себя истребляли. Для этого на нашей планете некой негуманоидной цивилизацией ещё во времена допотопных империй и был создан институт биороботов- управленцев.

От слов старейшины на лбу у меня выступил холодный пот. В этот момент, очевидно, для того чтобы пригласить нас к завтраку, в горницу яркой райской птицей влетела Светлена, но услышав слова отца, девушка, не обронив ни слова тут же уселась на скамейку и вся превратилась во внимание.

— Такие вот биороботы, насколько я понимаю, и захватили власть в Атлантиде? — спросил я Добрана Глебыча.

— Мы не располагаем прямыми доказательствами захвата ими власти, но, по всей видимости, так оно и произошло, — улыбнулся отец-учитель, глядя на свою дочь. — Иначе бы они не взялись за претворение в жизнь идеи глобализации. Но дело не в жрецах Атлантиды. Мы говорим о механизме подмены современных элит.

— Неужели всё, что ты мне говоришь, имеет на Земле место? — невольно вырвалось у меня.

— В том-то и дело, что имеет, — вздохнул старейшина. — О создании биороботов наши предки знали тысячи лет назад. Но вернёмся снова к технологиям управления. Как ты уже догадался, на Земле сами люди никаких идеологий для себя не создают. За них это делают другие.

— Кто же они?

— Те, кто рядом с нами, но о них мы почти ничего не знаем,

— сказал специалист по земным цивилизациям. — Всё лежит на поверхности. Надо просто открыть глаза. Как я уже упомянул, сначала создается намерение и образ конечного результата. Потом для осуществления намеченного создаётся специальная идеология. Но для внедрения её в массы в специальных лабораториях под землёй и в невидимом с Земли космосе клонируются особые человекоподобные управляемые создания.

Биологически те же люди, но программированные на геннополевом уровне. Посредством специальных технологий, где задействован метод телепортации и другие пока неведомые на Земле приёмы, в утробах некоторых женщин проводятся замены двухмесячных эмбрионов. Как видишь, программированные таким образом биороботы появляются на Земле из утробы наших же женщин, и никому в голову не приходит, что совершен подлог. Потом каждый такой вот человекоподобный экземпляр определёнными силами приводится к высшей власти. Теперь тебе понятен процесс, как в прошлом у тех же атлантов произошла подмена их жречества? Заодно и высшего руководства? Да и у нас произошло то же самое, я имею в виду X век. Вспомни поведение князя Владимира. Его попытку насадить кровавый культ Перуна, а потом резкий сдвиг в сторону христианства, словом, туда, куда надо. Всё по штампу! Так мог вести себя не человек, а биомех. Потому что христианство в Европе проросло из кровавой языческой крайности.

— Постой! — остановил я Добрана Глебыча. — Но ведь на Руси, да, и во всём остальном арийском мире существовала жёсткая система посвящений. Неужели она была настолько несовершенной и примитивной, что не смогла увидеть и отсеять биороботов?

— Могла и отсеивала, но именно за это со временем от неё и отказались.

— Ничего не понимаю, что за парадокс?

— Сейчас всё поймёшь, — погрустнел старейшина. — Ты слышал когда-нибудь понятие «пирамида власти»?

— Конечно, — удивился я вопросу.

— Так вот, чтобы пустить под откос общество, надо сначала забраться на его вершину, а потом постараться навязать людям мысли об изменении некоторых законов. Якобы традиционные правила устарели, и пора бы их заменить на новые. Понятно, что технология стара как мир. Но беда в том, что люди из века в век продолжают наступать на одни и те же грабли. Достаточно одному тёмному прорваться к власти, и общество обречено! Вот в чем беда, и до сих пор это остаётся слабостью людей-созидателей. Беда в их высоких духовных качествах. Им в голову не приходит, что над ними воцарился демон. И то, чего он требует, приведёт общество к гибели. Такова психология: мы всегда меряем по себе. Если сами не врем, значит, по нашему мнению, и другие врать не умеют. А тут у кормила многократно проверенный человек! Если он что-то предлагает, значит, так будет лучше. Как его не поддержать?

— Всё это и козе понятно! — остановил я рассказчика. — Мне не понятно, как такой вот гипотетический реформатор мог оказаться у власти в те времена, когда действовала система жёстких посвящений?

— Да элементарно, — улыбнулся моей наивности старейшина. — Ты забыл про древнейший институт подмены. Когда находят двойника, то им заменяют того, кто завоевал доверие у народа.

— Сатанизм какой-то! — процедил я сквозь зубы.

— Да, самый настоящий сатанизм! — согласился со мной Добран Глебыч. — По-другому и не назовёшь. Такие вот подставные жрецы фактически во всех без исключения племенных союзах наших предков со временем и исковеркали древний бореальский принцип посвящений.

— Как я понял, ими в значительной степени был упрощён переход из сословия управленцев в высшее?

— Чего никак нельзя было допускать! — сжал свои пудовые кулаки старейшина. — Вот, где корень зла! Когда переход стал более-менее прозрачным, были задействованы конвейерные биороботы. Те, о которых я уже тебе говорил. Фактически нелюди. Вот и весь механизм подмены высшего сословия. Понятно, что программированные эзотерики и «знатоки» культурных традиций всегда являлись и до сих пор являются той силой, которая способна воплотить в жизнь любую самую реакционную идеологию. Сначала ими на Земле были созданы кровавые лунные культы. Зачем, я думаю, тебе известно. Позднее они же, эти нелюди, насадили на Земле иудаизм, христианство и ислам.

— Языческие жрецы, пусть даже биороботы, и занялись новыми религиями? — не понял я своего учителя.

— Я не так выразился, — поморщился старейшина. — Биороботы всегда были и остаются проводниками. Никаких идеологий они не выдумывают. Ими занимаются другие. Зависимые, но не живые механизмы.

— Ты имеешь в виду жрецов Амона? — спросил я.

— И их тоже, — уклончиво ответил знаток всего таинственного. — Вспомни исход евреев из Египта, — снова повернулся ко мне Добран Глебыч. — Ты знаешь, кто его организовал? Наши знакомые — жрецы Амона. Ими был изобретён и иудаизм. А кто его провёл в массы? Биоробот Моше. Или по-современному Моисей. То, что он был биороботом, доказывает его рождение и особенно детство. Ты же знаешь, как малыша Мошу подсунули на воспитание дочери фараона.

— Не забыл, — кивнул я. — Сразу в карьер, к высшей власти! И помогали ему так, что он оказался сильнее приближённого к фараону жречества.

— Вот-вот, — усмехнулся старейшина. — Да и в свите Христа оказался биоробот.

— Ты имеешь в виду апостола Савла? — задал я вопрос.

— А ты молодец — догадался!

— Как тут не догадаться, когда Савл, или впоследствии Павел, занялся претворением в жизнь подсунутой ему новой религиозной идеологии. К тому же он получил приказ.

— Якобы от самого Христа, — добавил знаток святого писания.

— Получается, что и Заратуштра, что навязал персам зороастризм, не был человеком?

— А ты сам как думаешь? Десять томов Авесты по объёму превосходят Библию. По легенде она была написана на двенадцати тысячах воловьих шкур. Под силу одному человеку написать такую книгу? Просто взять и исписать при помощи кисточки и краски все эти шкуры?

— А если этот Заратуштра был законченным фанатиком? Как известно, фанатики могут многое.

— Ну и ушла бы у него на такую работу вся жизнь! — улыбнулся Добран Глебыч. — А так, если верить легендам он закончил свой труд менее чем за десять лет. Тридцать же лет его жизни ушло на то, чтобы навязать своё учение иранскому правящему сословию. Тут надо учесть ещё одну деталь: во время религиозной реформы вдруг ни с того, ни с сего «са- моистребились» все противники новой идеологии. Кто-то могущественный и невидимый расчистил новоиспечённому пророку дорогу к успеху. Авестийские предания говорят, что это сделал Ахура-Мазда. Но подобным сказкам верить нельзя. Перед нами одна и та же избитая старая технология: с Зара- туштрой первый такой случай. С Моисеем — уже второй. Ему, как ты знаешь, помог побороть оппозицию сам Яхве.

— Третий случай с Магометом? — невольно вырвалось у меня.

— Да третий случай с Магометом. Только не надо путать Магомета с Заратуштрой и Моисеем. Магомет не был биороботом. Он был всего лишь честным последователем учения

Христа. Своего рода реформатором христианства. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть Коран.

— А зачем ему тогда помогли?

— Чтобы на Земле появилась ещё одна религиозная идеология. Что тут непонятного?

— У меня вопрос, — остановил я рассказчика. — Кто такой был Мани? И почему его учение не прижилось?

— Тут два вопроса, — на секунду задумался Добран Гле- быч. — Но я попробую на них кратко ответить. Мне думается тебе понятно, что Мани никаким биороботом не был. Иначе бы его учение победило. На тёмных идеология этого подвижника свалилась как «снег на голову». И вот почему: дело в том, что Мани замахнулся на святая святых жрецов Амона и их покровителей. Последние в поте лица трудились, придумывая идеологию двуполярности, где на одном полюсе Ахура-Маз- да — бог добра и света, на другом Ангра-Майнью — демон разрушения. Мани же своим учением все их далеко идущие планы разрушил. Что главное в его учении? То же самое, что и в северном гиперборейском или орианском, где зло всегда запряжено в повозку добра. Как бы оно не извращалось, всё равно в итоге зло служит не разрушению, а созиданию. Это та истина, которую мало кто сейчас на земле понимает. Тёмным нужна неодолимая сила зла, Мани же эту силу у них отнял. Если бы он победил, то все старания тёмных и в отношении зороастризма и в отношении иудо-христианства свелись бы к нулю. Этого допустить было нельзя. Потому Мани и погиб ужасной смертью, а его учение было запрещено и у зороа- стрийцев, и у иудеев, и у христиан. Фактически, Мани принёс на юг великую истину наших северных предков. Его учение явилось индикатором для всех искусственно созданных к тому времени религиозных идеологий. Пожертвовав собой, он показал, что являют из себя южные религии. Что они все происходят из одного корня, к тому же далеки от истины. Но кто это понял? — вздохнул старейшина.

— Наверное, кто-то должен бы понять? — посмотрела на отца своими огромными глазами Светлена.

— Жрецы и народ северной империи, родины великого Мани. Принято считать, что Мани родился в Иране, но это не так. Его родина — южный Урал. Но хватит о нём, слишком уж грустная эта тема, — поднялся с кресла специалист по манихейству. — Видишь, за нами пришли, не надо заставлять так долго ждать, — улыбнулся он дочери.

— Но у меня последний вопрос, — запротестовал я.

— Ты хочешь узнать, кто такой «Горби»?

— Не только он, но и Ельцин.

— «Горби» — типичный биоробот, и поэтому жить он будет долго. Запомни, это первый признак биороботов. На них не распространяется закон действия или кармы. Потому что они нелюди, — обнял за плечи Светлену отец-философ. — Как ты понимаешь, его создали, и ему расчистили дорогу к высшей власти. Та же старая технология, о которой мы только что говорили, правда, допустили серьёзный брак...

— Что ты имеешь в виду? — спросила отца Светлена.

— Его тёмное пятно на черепе. Для понимающих это знак смерти и разрушения. Народная мудрость гласит: «Бог шельму метит»! А в советниках у «Горби» был Яковлев. Тот биоробот рангом повыше. Но тоже бракованный. Если присмотреться к нему повнимательней, то его дегенеративный комплекс как на ладони. Что-то у «них» с технологией получения полукровок разладилось. Чубайс получился рыжим, Гайдар — типичный дебил, который двух слов связать не может...

— Неужели и тот, и другой — биороботы? — открыл я рот.

— Чубайс наверняка, Гайдар вряд ли, это я так, к слову.

— А Ельцин? Что ты можешь сказать про Ельцина?

— То, что он подлец, негодяй, типичный представитель номенклатуры. Такие как он биороботами не рождаются, они ими становятся. Подонку подсунули место в среде тех, кто считает себя мировой элитой. Вот и всё! Он и спёкся. Ты думаешь, наш борец с привилегиями просто так стал работать по ту сторону кулис? За «здорово живёшь» работают только люди-машины. Такие как «Горби» или тот же «Хрущ». Первый после крушения Советского Союза остался с большим «носом». Второй пока царствовал, что-то имел, но потом сидел на пенсии и «сосал лапу». Не находишь, что эти двое чем-то друг на друга похожи? Не только идиотскими реформами, но и своей судьбой? Складывается такое впечатление, что болтун Горби и пустобрёх Хрущ — мерзавцы идейные. Ни тот, ни другой от того, что творили, ничего серьёзного в материальном плане так и не получили. Вот оно доказательство, что наш народ имел дело не с людьми, а с биомехами! Но кто это понял? Единицы! И из того, и из другого пытаются вылепить идиотов. Наверное, для того, чтобы скрыть их истинную суть. Но в деле разрушения эти двое были просто гениями. Недаром Уинстон Черчилль на своём юбилее, когда его стали поздравлять, как великого борца с коммунизмом сказал, что подлинным борцом с СССР является не он, а Никита Хрущёв. Не знаю, догадывался ли старина Черчилль, кем на самом деле являлся его конкурент по борьбе с коммунизмом, или нет? Но сдаётся мне, что догадывался, потому что именно с Никитой он связывал смерть Сталина. Только с ним. А теперь вернёмся снова к подлецу Боре. Разве Ельцин похож на биоробота? Что в нём фанатичного и идейного? В настоящее время четверть народного богатства принадлежит его клану. Да и скопытится он скоро.

— Но ведь и Хрущёв долго не пожил? — заметил я.

— Потому, что ему помогли. Скорее всего, его же хозяева, чтобы никто не догадался, кто он на самом деле, — закончил разговор старейшина.

— Да-а... Невесёлые вещи ты мне рассказываешь!

— Пойдём завтракать, нас давно заждались, — улыбнулся Добран Глебыч. — После еды настроение у тебя повысится. Не всё ещё потеряно, Юра, не падай духом!

Разговор с хозяином дома оставил в душе тягостное чувство. Добран Глебыч прямо дал понять, что параллельная, крайне враждебная человечеству цивилизация негуманоидов воздействует на земной социум не только посредством карманного, прирученного жречества и масонских лож. Она использует против общества людей ещё и специально выращенных в утробах наших женщин биороботов! Для моей психики это было слишком!

«Неужели человечество проиграет? — думал я. — Беда, если на Земле нет противоядия против того, что творится в социуме. Ведь и дураку ясно, кем придумана и навязана людям либерально-демократическая идеология. Причём для того, чтобы они, люди, сами себя уничтожили. Своими же руками! Если точнее, активизацией против человечества сил самой природы. Существует закон, и многие его знают, — смотрел я тогда на умное лицо старейшины, — если биологический вид останавливается в своей эволюции и начинает деградировать, то природе он становится не нужен, и она от него избавляется. Либерально-демократическая идеология — идеология тотальной лжи, морально-психологического и нравственного падения. Она навязана человечеству не только для того, чтобы остановить естественный ход его эволюции, но и повернуть его вспять, поставить на рельсы вырождения. Какие ценности оно воспевает? Безумный эгоизм, даже не животный, а скорее эгоизм червей и насекомых. Патология больного эго породила крайний индивидуализм и, как следствие, его дегенеративное собственническое чувство. К чему же это всё привело? К борьбе всех против всех! Даже в обезьяньем стаде такой беды нет. Но люди из-за материальных благ и удовольствий рвут друг друга на части. Перед нами трагедия, но она оправдана и принята обществом под названием «здоровая конкуренция». Спрашивается, за какие такие ценности люди хватают друг друга за глотку, предают родных и близких... свой народ, а то и самого Творца? Конечно же, не за духовные, а за банальные примитивные ценности материального плана! За химеру и иллюзию, которую им умело навязали. Прежде всего, за нового своего бога, который зовётся деньгами. Обществу вбито в голову, что зелёные бумажки могут сделать человека счастливым! Слепо, фанатично. Им и в голову не приходит, что деньги — один из основных, если не самый главный, механизмов порабощения личности. Та невидимая петля, которая держит всё человечество за шею. Конец же этой мировой петли в руках тех, кто их выдумал, навязал человечеству и создал под них мировую кредитно-финансовую систему. Понятно, что всё это дело рук тёмного жречества, того самого, которое проросло из цивилизации погибшей Атлантиды. А кто стоит над ним? Конечно же, представители параллельной цивилизации нелюдей. Иначе не объяснить той ненависти, которую питает зомбированная мировая элита к своим же собственным гражданам».

— Что-то ты совсем у нас погрустнел! — оторвал меня тогда от размышлений голос хозяина. — Неужели своими рассуждениями я нагнал на тебя такую тоску?

Я поднял глаза и увидел, что все сидящие за столом участливо смотрят в мою сторону.

— Просто есть вещи, с которыми сознание никак не хочет смириться, — ответил я уклончиво.

— Давай, пей чай и пойдём в наш спортивный зал. К тому же ты его ещё не видел... Мне интересно, как ты его оценишь? А потом у нас с тобой есть работа: натаскать воды в баню и сложить наколотые дрова, — отвлёк меня от грустных мыслей старейшина.

Упоминание о бане мгновенно подняло моё настроение.

— Так выходит у нас сегодня снова парная?! — обрадовался я.

— Выходит, — кивнул своей красивой головой хозяин. — Такова традиция — купаемся каждую среду и субботу. Иногда, когда много работы, прихватываем ещё и вторник.

— Или четверг, — добавила улыбающаяся Светлада.

— Видишь, смеётся! — показал на свою дочь Добран Гле- быч. — И вторая туда же... Наверное, вспомнили, как ты в бане свои трусы отстаивал?

— Нет! — запротестовал я. — Скорее всего, они вспомнили мою растерянную физиономию, когда я увидел их танец...

— Что ещё за танец? — посерьёзнел хозяин дома.

— Мы ему волчок продемонстрировали, — засмеялась Светлена.

— Что?! — не то, шутя, не то серьёзно сверкнул глазами Добран Глебыч. — Вы свихнулись, девоньки? А если бы у парня сердце остановилось?! Иногда и от волчка концы отдают! Ты должен знать, — повернулся ко мне отец семейства. — Люди

— это ещё и определённые частоты колебаний. Вот они, надо же, сидят и ещё смеются! — показал он на своих дочерей. — Настоящие хулиганки!

— Не пойму, в чём их вина? — растерялся я.

— Да в том, что они свои частоты объединили в поле вращения! Здесь и без того, глядя на их лица и фигуры, голова кое у кого может пойти кругом, а тут ещё возникает сила, которая прошибает любую психическую защиту. Ты, я думаю, слышал о свойствах торсионных полей?

Я кивнул.

— Теперь понимаешь?

— Честное слово, не понимаю! — пожал я плечами.

От моих слов девушки и их мать за столом буквально покатились со смеху. Глядя на них, засмеялся и Добран Глебыч.

— Вот что, — вытирая салфеткой выступившие слёзы, обратился к сидящим за столом старейшина. — Я пойду в зал, а вы постарайтесь ему, — показал он на меня глазами, — всё объяснить.

Хозяин дома вышел из комнаты, а женщины поглядывая на мою невозмутимость ещё пару минут продолжали улыбаться.

— Так вы мне объясните или нет, в чём дело? — потребовал я, пододвигая поближе варенье.

От моего вопроса все трое снова покатились со смеху.

— Понимаешь, — пришла, наконец, в себя мать «хулиганок» Ярослава. — Добран убеждён, что «волчок» — один из элементов движения в наших танцах — обладает неотразимой магической силой. Особенно, если его исполняют такие вот как они, — посмотрела красавица-мать на своих дочерей.

— Потому он и заговорил о проникающих возможностях торсионных полей...

— Ну и что? — не понял я.

От моего нового вопроса все трое опять стали смеяться.

— Да чего вы все смеётесь и смеётесь? — не выдержал я.

— Замолчи, хватит! — умоляла Светлада. — Я больше не могу! Объясни ему мама!

— Да он же не даёт, — показывая на меня, попыталась успокоиться Светлена.

— По теории отца, — начала снова свои объяснения мама девушек, — после того, как эти двое, — погрозила она пальцем «хулиганкам», — подвергли твою психику интенсивному, голому волчку, или торсионному воздействию, ты должен был полностью сломаться.

— Это как?

— Я же прошу тебя, молчи, не смеши, — взмолилась мама девушек. — Ну, должен стать рабом вот этих соплюх! Короче, влюбиться в них до полусмерти. Теперь понял?!

— Дошло, — смутился я.

— Но ты остался непробиваемым. Получилось, что теория Добрана лопнула, как мыльный пузырь! Потому-то мы все и хохочем.

— А зачем ему надо было, чтобы я в вас, — посмотрел я на девушек, — влюбился?

— Да ему это не надо было. Он нас даже предупредил, чтобы мы не куролесили, — улыбнулась Светлена.

— Но мы решили проверить теорию папы, — добавила Светлада.

— Ну и как? — спросил я.

— Вот теперь мы все и смеёмся. До слёз!

— А почему вы решили, что я в вас не влюбился? — задал я каверзный вопрос. — Может, с ума схожу от любви, но этого не показываю.

От моих слов и мама, и её дочери посерьёзнели.

— Ты говоришь такое, от чего нам всем стыдно, — наконец, нашлась Ярослава. — Хочется верить, что ты шутишь.

— А если не шучу! — поднялся я из-за стола. — Что тогда?

— Тогда после окончания учёбы они приедут к тебе. Таков закон! Девушка не должна пробуждать чувств у мужчины, если понимает, что тот ей не нужен, — отчеканивая каждое слово, сухо сказала мать «хулиганок».

— Так-то! — хищным взглядом окинул я притихших девушек. — Думаю, сегодня в бане вы не будете вертушки крутить?

— Ещё как будем! — пробурчала Светлена.

— Нет, они неисправимы! — снова улыбнулась своей очаровательной улыбкой Ярослава Ивановна.

— Где же ваш спортивный зал? — перевёл я разговор на другую тему.

— За дверями справа, — ответила повеселевшая Светлада.

— Мы туда скоро придём, только сначала поможем матери.

— Только вот что. — перебила сестру Светлена, — Наш зал на веранде, там почти как на улице, поэтому надень либо куртку, либо пару свитеров. В твоей комнате лежит пуловер отца, это он тебе его оставил...

— Понял! — кивнул я девушкам. — До встречи!

Когда я нашёл веранду, Добран Глебыч занимался уборкой.

— Девчонки потренировались и всё бросили, — ворчал он, перетаскивая в угол очередную пару гантелей.

— Они что, занимаются ещё и с отягощениями? — удивился я.

— Не только они, все наши женщины занимаются. Даже старые. Вот посмотри: видишь, какие у них вериги? — показал старейшина на стоящие у стены странные кожаные мешки.

— Что-то я не пойму? В них что, песок?

— А что же ещё? наши женщины не любят штанг и модных сейчас тренажёров. Им нравится всё старинное. Это их снаряды, некоторые мешочки весят до восьмидесяти килограммов!

— И кто с ними приседает? — удивился я.

— Да твои ненаглядные — Светлада со Светленой! Думаешь, почему у них такие красивые ноги и попки? На «большой земле» они тоже занимаются, но там баловство. Свои фигуры они отполировали в родном доме — здесь! Все эти снаряды я сделал для них своими руками, — показал отец с явной гордостью на какие-то скамейки, ящики и лесенки.

— Я что-то не пойму, что это такое?

— Скоро девчонки сюда подойдут, и ты сам увидишь.

— А с чего ты решил, что они мои ненаглядные? — поинтересовался я.

— Ну, ты и въедливый, за каждое слово цепляешься! — усмехнулся старейшина. — А потом, я ведь по тебе вижу, ты же с них глаз не сводишь.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒