Я - « БЕЛАЯ ВОРОНА». 1. 2.. ОТНОШЕНИЯ С МАЛЬЧИКАМИ,. С ЮНОШАМИ. МИША ШАБАД

24.06. 2011

Я - « БЕЛАЯ ВОРОНА». 1. 2.

Всю жизнь я чувствовала, что я – не такая, как все: мои подруги, приятельницы, что я – «белая ворона».

Отличия я замечала во всем: в поведении, в желаниях, в наблюдательности.

1. ОТНОШЕНИЯ С МАЛЬЧИКАМИ,

С ЮНОШАМИ

Помню отношения с мальчиками в детстве.

Я играю с девочками в классы, в штандер. Влруг, прибегают мальчишки и начинают гоняться за ними. Девчонки с визгом разбегаются, мальчишки их догоняют, дергают за косы.

А я никуда не бегу, остаюсь на месте. И меня никто не трогает, пробегают мимо, не замечая.

В старших классах мои одноклассницы интересуются танцами, дружат с мальчиками, пишут им записки, назначают свидания, встречаются. А порой, и целуются.

Я танцевать не умею и не пытаюсь учиться. Стесняюсь зеркала, не думаю о своей внешности, о которой я – невысокого мнения, не думаю о нарядах.

Мне сложно пройти мимо юношей, мужчин. Мне кажется, что все видят, какая я неуклюжая: не так ставлю ноги, не так машу руками…

2.МИША ШАБАД

В седьмом классе я заметила, что мой одноклассник, Миша Шабад, единственный сын весьма интеллигентных родителей, выросший с гувернанткой, меня как-то выделяет среди других девочек. Однажды, он пустил по классу аттестационный лист, в котором проставил оценки всем девочкам: за внешность (отдельно – за лицо и отдельно – за фигуру) и интеллект. Против своей фамилии я увидела: лицо – 5, фигура – 4, интеллект – 5.

А когда были выборы в УЧКОМ (ученический комитет) школы, меня выдвинули кандидатом, и Миша написал такой предвыборный плакат:

«Голосуйте все за Лиину,

Кто не будет, тот – скотина!»

В УЧКОМ меня выбрали и прикрепили к подшефному классу, шестому «в». В нем училась Нана Ежикова, моя партнерша по четырехручному фортепианному ансамблю, и Виталий Халтурин, который впоследствии обучался на одном курсе со мной на физическом факультете Ленинградского университета.

****

В конце войны, находясь в эвакуации в Челябинске, неожиданно я получила письмо от Миши из Томска, с вложенной фотографией. Я увидела, вместо толстого, неуклюжего мальчика - стройного, симпатичного юношу, в которого он превратился за годы, прошедшие после окончания семилетки в Ленинграде.

Миша писал, что стал интересоваться проблемами современной физики. Это сильно повлияло на мой дальнейший выбор специальности. Дело в том, что письмо его пришло после моего «кругосветного» путешествия, когда я, получив извещение университета о зачислении меня на биологический факультет, не смогла попасть в Ленинград и была с дороги отправлена обратно в Челябинск. Я стала читать научно-популярные книги по проблемам науки и выбрала, вместо биологии, физику…

****

А потом, после моего возвращения в Ленинград, обнаружился Миша Шабад.

Он позвонил и пригласил меня и нашу бывшую одноклассницу, Софу Гакнер, пройтись по Ленинграду.

Я страшно разволновалась: ведь впервые в жизни я иду на прогулку с молодым человеком, пусть даже в компании с девушкой.

И тут, со мной приключился страшный конфуз. Возможно, от волнения, а может быть – это просто совпадение, у меня внезапно открылся цистит. Во время прогулки, через короткие промежутки времени, я, неловко извиняясь, бежала в ближайшую подворотню…

Это меня настолько смущало и обескураживало, что я перестала что-либо, толком, соображать. Представляю, какое у меня тогда было идиотское лицо!

А Миша, как нарочно, рассказал нам забавный анекдот-загадку, о встрече Петра Великого с знаменитым схимником, который в своей уединенной келье спал в гробу. Как память о своей прежней светской жизни, он сохранил лишь маленькую хрустальную вазочку.

Во время визита Петра, схимника срочно вызвали, и он оставил в келье императора, который, в его отсутствие, обнаружил потайную дверь в роскошную опочивальню. Решив позабавиться, Петр спрятал вазочку.

Схимник вернулся, они продолжили беседу. Петр попрощался и уехал.

Через месяц Петр получает от схимника письмо:

«Шутить можно день, шутить – два, но шутить месяц! О! Это уже слишком».

И Петр ему ответил:

«Не спать можно день, не спать – два, но не спать месяц! О! Это уже слишком».

Спрашивается: где была вазочка?

Я была озадачена, а Софа бойко ответила:

- В гробу.

Вскоре мы распрощались и разошлись.

И больше Миша мне не позвонил…

Так и оборвалась моя начавшаяся дружба с

симпатичным, интересным юношей.

Позднее, от моего сокурсника, Володи Переля

(впоследствии, академика) , я узнала, что в Томске он неплохо знал Мишу Шабада и лестно о нем отозвался.

О дальнейшей судьбе Миши Шабада мне ничего не известно.

Продолжение следует