Конец и Богу слава! 6 страница

- Ох, Жанна, Жанна, как же мне теперь с тобой быть? Куда же мне тебя деть?

Услышав эти слова, Александра возликовала в душе и решила разговор не откладывать. Громко топая, она подошла к библиотечной двери и постучала в притолоку:

- К вам можно, Дмитрий Сергеевич?

В библиотеке что-то упало, скрипнуло, а потом раздался спокойный голос Мишина:

- Кто там? Заходите!

Александра вошла и увидела Мишина, прилежно разбирающего какие-то бумаги на столе.

- Добрый вечер, Дмитрий Сергеевич.

- Добрый вечер, Александра Николаевна.

- Дмитрий Сергеевич, вы можете уделить мне двадцать минут?

- Нет, не могу. Вот пять минут - могу.

- Но мне надо вас кое о чем попросить…

- А вы постарайтесь уложить свою просьбу в пять минут. Вы же филолог!

- Хорошо, я постараюсь. Дмитрий Сергеевич, снимите запрет со старого сарая!

- Не сниму. И прикажу еще дверь в него кирпичами заложить, чтобы девчонки туда и пролезть не могли!

- Дмитрий Сергеевич, верните им сарай!

- Нет.

- Поверьте, сарай девочкам очень-очень нужен и вовсе не для озорства какого-нибудь!

- Тогда зачем же?

Александра помолчала, но потом вспомнила про лимит времени и сказала.

- В сарае теперь живут наши зайцы.

- А зайцев надо кормить. Все понятно. А вы про киднеппинг прошлогодний знаете?

- Знаю. Но девочки теперь со мной будут, а значит с ними ничего плохого не случится!

- Тоже мне охрана и защита! - фыркнул Мишин. - Ладно, я подумаю.

- И завтра дадите нам ответ, да? Лучше положительный, а то у вас могут возникнуть сложности в отношениях с дочками.

- Это что - ультиматум?

- Нет, просто педагогический совет. Ну и отчасти… предупреждение.

Мишин с минуту смотрел на нее молча и внимательно, а потом махнул рукой.

- Ладно, идите, Александра Николаевна. Я подумаю. Завтра ответ дам.

Когда Александра закрывала за собой дверь, она услышала негромкое, но явственное: «Тоже мне педагог… Девчонка!» Но, поскольку она уже вышла за дверь, то решила эту реплику считать не услышанной и проигнорировать.

Когда она поднималась по лестнице, навстречу ей спускалась Жанна в «маленьком черном вечернем платье» (так у модельеров почему-то называются платья, прикрывающие одно только туловище) и в длинной белой шубе. Она ступала в облаке духов, на вкус Александры мерзейших, чуть касаясь перил узкой рукой в черной шелковой перчатке; в другой руке она несла крохотную сумочку из настоящей змеиной кожи. На Александру Жанна взглянула мимоходом, но злобно: таким взглядом убивают, а не смотрят. Александра же в ответ просто вздернула нос и отвернулась. Жанна протекла мимо и, спустившись в холл, громко и нежно пропела:

- Митенька, дорогой, нам пора выезжать! Александра прошла к себе и легла спать.

Перед сном она долго вертелась, гадая, выполнит ли ее просьбу Дмитрий Сергеевич и не помешает ли этому зловредная Жанна? А еще она гадала, с чего это вдруг будущая мачеха так на нее взъелась? Даже из дома выжить пообещала! А как она, Александра, может этому помешать? - Да никак! Кто она такая в этом доме? - Да никто! Наемная гувернантка, обслуживающий персонал вроде Тани! Екатерина Ивановна, и та имеет в доме больший вес, чем она, и по праву, совершенно по праву! Вот устроит Жанна ей, Александре, какую-нибудь пакость, и Мишин ее уволит, и тогда останутся Юлианны в полной власти зловредной мачехи-ведьмы! Конечно, она, Александра, изо всех сил постарается быть осторожной и повода не давать, но насколько ее хватит… Потом она вспомнила нечаянно подслушанные слова Дмитрия Сергеевича и захихикала в подушку: «Выходит, Жанна для него как чемодан без ручки - носить нельзя, а выбросить жалко!» Она устыдилась своей злорадной мыслишки и постаралась выкинуть ее из головы. Но тут же принялась размышлять, сумеет ли Дмитрий Сергеевич найти способ избавиться от Жанны, или же она в самом деле станет мачехой ее дорогим девочкам? Она еще немного повертелась, повздыхала, а потом решительно поднялась и встала на молитву.

Взволнованный Ангел Александрос позвал Хранителей Иоанна и Юлиуса, и они все трое поддержали молитву встревоженной гувернантки.

Она молилась долго и даже немножечко поплакала. Стало легче, и она закончила молитву словами:

- Господи! Благослови отроковиц Анну и Иулию на добрые дела и сохрани их от всякого зла! Избави их, Господи, от злой мачехи и всех дел ее!

- Аминь! - сказали Ангелы.

После этого Александра снова улеглась в постель и спокойно уснула до утра, причем - до позднего утра. После вечерних тревог и ночной бессонницы она, конечно же, проспала все на свете и проснулась, когда за окном уже начало светлеть. Она вскочила с постели, быстро привела себя в порядок и пошла будить девочек.

- Девочки, просыпайтесь! Подъем! Умываться, молиться, завтракать!

- У-у, мы еще хотим спа-ать! - заныла, не просыпаясь, Юлька.

- Мы уже встаем! - послушно сказала Аннушка, тоже не просыпаясь и не открывая глаз.

- А вот я сейчас наберу воды из-под крана и устрою кому-то освежающий утренний душ прямо в постели! - пригрозила Александра.

- Ох! - вздохнула Юлька, села и открыла глаза. - Александра, вы в самом деле Санька-Встанька какая-то, причем очень ранняя Санька-Встанька!

- Да! - подтвердила Аннушка, открывая один глазок. - Вы-то выспались! Вон вы какая свежая, прямо как утренняя майская…

- Редиска! - закончила за нее Юлька. - Разве сегодня не воскресенье, Александра? Мы под арестом, в церковь не поедем - так зачем же так рано вставать?

- Подъем, подъем! - не унималась суровая гувернантка. - Поднимайтесь, ленивые сонные мышата! В церковь вы, кстати, уже опоздали. Вы что, забыли, что сегодня день освобождения из-под ареста?

- Ура! - вспомнив об амнистии, закричали девочки и разом вскочили с постелей.

- А какая погода на улице? - спросила Аннушка.

- Благоприятная для прогулки в парке. Сегодня будет теплее, чем вчера!

- По прогнозу?

- Зачем мне прогноз? Я вижу, что стекла покрылись инеем, на деревьях изморозь - значит, на дворе потеплело.

- Разве морозные стекла - к теплу? - удивилась Аннушка.

- Да. Пар в воздухе становится теплее, чем стекло и другие остывшие за ночь поверхности, и поэтому оседает на них.

- Вот почему окна замерзают!

- Да, поэтому. Хотя есть и другое мнение. Вот послушайте:

На окнах, сплошь заиндевелых,

Февральский выписал мороз

Сплетенье трав молочно-белых

И серебристо-сонных роз.

Пейзаж тропического лета

Рисует стужа на окне.

Зачем ей розы?

Видно, это Зима тоскует о весне. *

- Здоровско! - сказала Юлька.

- Красивые стихи! - сказала Аннушка.

И тут же девочки забросали Александру вопросами: а почему иней бывает только в ясную погоду, а что такое изморозь, а чем изморозь отличается от инея?

Но Александра все вопросы тут же пресекла:

- Я уже поняла, что вас интересует, но об этом мы поговорим на прогулке. А сейчас торопитесь, чтобы Дмитрий Сергеевич не успел позавтракать и уйти! Вы же собирались просить у него разрешения пойти к старому сараю, или я что-то путаю?

- Да, надо идти просить! - вздохнула Юлька. - Аннушка, начнешь ты, ладно? Папа не любит тебе отказывать.

- Ты его лучше убеждаешь, - возразила Аннушка. - Я обязательно растеряюсь и все на свете перепутаю.

- Ну, ладно, идемте, там поглядим! - сказала Александра.

Девочки поднялись, привели себя в порядок, помолились, и Александра скомандовала:

- Пошли завтракать! Вперед, ктиторы и храмостроители!

Дмитрия Сергеевича они застали уже за столом.

- Доброе утро, сони! А я-то думал, вы уже давно в церкви! - удивился он при виде дочерей и гувернантки.

- Мы проспали, - виновато сказала Александра. - Доброе утро, Дмитрий Сергеевич.

- Доброе утро, Александра Николаевна.

- Пап! - с ходу начала Юлька. - Можно мы с Аннушкой и Александрой Николаевной пойдем сегодня к старому сараю? Ты отмени свой запрет на сарай, ладно, папулечка?

- Так ты, Юлианна, вспомнила, что я не велел вам ходить к сараю? И как же это тебе удалось?

- Да так, чего-то вдруг вспомнилось…

- Нам Александра Николаевна подсказала, - честно уточнила Аннушка.

- Так я и думал. А чего вам понадобилось у старого сарая, пичуги? Там же наверняка все снегом завалило, вы к нему и не проберетесь.

- Да нет, там все должно быть, наоборот, вытоптано вокруг, туда же весь остров ходит зайцев кормить!

- Ну, если весь остров… Александра Николаевна, вы тоже собираетесь с ними к сараю - зайцев кормить?

- Конечно.

- Ладно уж, идите. Но вы там глаз с них не спускайте!

- Это моя обязанность, Дмитрий Сергеевич, - с достоинством ответила гувернантка.

- Ура! Спасибо тебе, папочка! - закричали довольные сестры.

Жанна резко встала, торопясь выйти из-за стола до чтения благодарственной молитвы, и поднялась к себе.

- Жан! Срочно посылай Михрютку к старому сараю. Пусть там посторожит и глаз с девчонок не спускает!

- Будет исполнено, хозяйка. Михрютке давно пора проветриться, а то он скоро плесенью обрастет в своем подвале.

Ну, плесень не плесень, а запылился и закоптился, сидючи почти безвылазно в подвале и передвигаясь по дымоходам, бес-домовой изрядно. А главное - скучно ему там было, в подвале. Зайчиха с зайчатами на него внимания не обращали, и погонять их домовому никак не удавалось. С минотаврами тоже было скучно, они только и умели, что мычать да в «дурачка» играть. Он обрадовался заданию, но по привычке заныл, что вот гонят его, бедненького, в лютый мороз на улицу, сиротинку, в то время, как добрый хозяин в такую погоду собаку на мороз не выгонит… Но, поскулив для порядка, бодро помчался выполнять задание, то есть вынюхивать, выслеживать, высматривать и подслушивать.

- А мы с тобой, пока девчонки с гувернанткой возле сарая ошиваются, быстренько проникнем в их комнату и подложим им заветный орешек! - сказала Жанна и достала из своей змеиной сумочки колдовской «талисман зависти».

- Отлично! А то ребятки-бесенятки от безделья того и гляди друг другу головки отгрызут, - сказал Жан.

Утро стояло ясное и морозное, солнце еще только взошло и было большим и красным, а на острове все - дома, деревья, провода - оказалось убрано в белое и свежее, как на праздник.

- Смотрите, какое кругом волшебство! - закричала Юлька. - Обалдеть!

- Так чисто и красиво на земле, когда все покрыто инеем и снегом! - сказала Аннушка.

- Да, чудесное утро, - согласилась Александра. - Но знаете, девочки, то, что мы видим вокруг - это не только снег и иней, а еще и изморозь. Вы видите иней на стенах, на заборах, на стеклах окон, на стволах и толстых ветвях деревьев, а изморозь - на тонких ветвях и проводах, и у нас в волосах.

Сестры поглядели друг на дружку и на Александру: у всех троих челки поседели от дыхания на утреннем морозце.

- Так это - изморозь? А все почему-то говорят «иней», - сказала Аннушка.

- А чем изморозь отличается от инея? - спросила Юлька.

- Аннушка, ты подойди поближе к той стене, покрытой инеем, а ты, Юля, вон к тому большому кусту - он покрыт изморозью. Ну, что вы видите, Юлианны?

- Стена такая, как будто это вышивка белым шелком по белому бархату, - сказала Аннушка.

- А рисунок?

- Рисунок такой же, какой бывает на окнах: пальмы, папоротники, какие-то травинки… - Аннушка нежно погладила рукой в варежке белую парчу стены.

- Ну, а что у тебя, Юля?

- А у меня - изморозь.

- Ну и на что она похожа?

- На иней.

- Юлия, - укоризненно сказала Александра, - да ты проснись и вглядись повнимательней!

- Ага, вижу! Тут всякие ледяные иголки, кристаллы… Это похоже на елочные гирлянды, вот на что! Впрочем, я бы и от браслетика такого не отказалась!

- Хорошо, разницу вы увидели. Идемте дальше, а по дороге я вам расскажу, чем изморозь отличается от инея и что у них общего. Иней и изморозь одинаково состоят из кристаллов. Только иней - из очень мелких кристалликов, поэтому он и похож на изумительную белую вышивку гладью, а вот изморозь состоит из крупных кристаллов, их хорошо видно даже в нескольких шагах. Иногда эти кристаллы изморози растут прямо на глазах, и порой их становится столько, что под их весом рвутся провода. В городе это бывает редко, а в деревне изморозь иногда приходится сбивать шестами, чтобы не остаться без электричества и телефонной связи.

- Если нет обычного телефона, можно звонить по мобильному! - сказала Юлька.

- Далеко не в каждой сельской местности есть мобильная связь, - сказала Александра.

- Ишь какая коварная эта изморозь… А на вид такая белая и пушистая! - заметила Юлька.

Александра никогда не упускала случай рассказать сестрам что-нибудь полезное или просто интересное, она ведь старалась быть образцовой гувернанткой.

Чем ближе подходили они к сараю, тем больше тропинок появлялось в снегу между кустов: все тропки, пешие и санные, были недавно проложены и все они вели к сараю - с разных концов Крестовского острова.

И вот кусты расступились, и перед ними предстал знакомый старый сарай. Но сейчас он тоже весь был покрыт инеем и стоял перед ними белый-белый, ну просто СОВЕРШЕННО белый!

- Юленька! Смотри, от инея наш старый сарай стал совсем похож на петрозаводскую часовенку! - воскликнула Аннушка.

- Да, - сказала Юлька. - Очень похож!

- Та часовенка была вся беленькая, с голубыми окнами и дверью, с золотым куполком… - вздохнув, сказала Аннушка. - Сколько же тут работы!

- Ничего, если все мазайцы помогут - справимся, - успокоила ее Юлька. - С крышей вот только будет много возни, крыша-то совсем провалилась… - Она сокрушенно покачала головой.

- О чем это вы, девочки? - спросила Александра.

- Александра! Вспомните фотографию часовни, которую вы нам вчера вечером показывали! Похоже, правда?

- Что - «похоже»?

- Наш сарай похож на ту петрозаводскую часовенку!

- Не вижу особого сходства. Там была часовня как часовня, а тут сарай как сарай, - пряча улыбку, сказала Александра.

- Ну, Александра, да посмотрите же вы внимательно!

- Да ладно, ладно, не волнуйтесь, вижу! Конечно же, между ними есть несомненное сходство, будто кто-то так и строил этот сарай, чтобы его можно было потом в часовню перестроить.

Аннушка закрыла глаза и мечтательно произнесла:

- Я ее вижу как живую! Стоит она, беленькая-беленькая, одна среди цветущей сирени, а возле самых стен растут голубые цветы… И дорожка идет вокруг, кирпичиками выложенная…

- Точно! - подтвердила Юлька. - Красными кирпичиками. Елочкой, как старинный паркет.

- И каждый месяц возле нашей часовенки будут цвести новые цветы, - продолжала Аннушка, не открывая глаз. - В мае голубые подснежники, а осенью голубые астры. А летом! Летом столько всяких голубых цветов, что я и названий-то всех их не знаю!

- Вот только бы зайцы наши цветы не погрызли! - озабоченно сказала Юлька. - Гуля нас предупреждала, что они весной тут начнут все подряд объедать. Помните, Александра, как кролики чуть всю Австралию не сгрызли?

- Ну, конечно, помню! - кивнула Александра. - Я своими глазами видела, как их отлавливали и забивали.

- Какой ужас! Как наших зайцев? - воскликнула Аннушка.

- Да, примерно так же.

- А вы что, были в это время в Австралии, Александра? - спросила Юлька.

- Да нет, конечно! Где мне! Я про этих кроликов видела экологическую передачу. В ней гринписовцы протестовали против уничтожения кроликов.

- Так вы это по телевизору видели! - поняла Аннушка. - А вот наша бабушка говорит, что телевизор тем и опасен, что телевизионщики специально снимут и покажут что-нибудь по выбору хозяев канала, а люди думают, что своими глазами видели абсолютную правду.

- Бабушка ваша совершенно права, а я неточно выразилась, прошу прощенья. Ага, вон уже и ваши друзья идут!

- Мы им сейчас про часовню расскажем! - обрадовалась Аннушка.

- Я бы на вашем месте не стала пока этого делать, - сказала Александра.

- Почему? - удивилась Юлька.

- Всему свое время, нельзя громоздить одно дело на другое. Да и ребята могут обидеться: они с таким увлечением занимались зайцами, все силы им отдавали, а тут вдруг появляются сестры Мишины и объявляют новую затею! Вы хотя бы сначала посмотрите, как они тут без вас решали мазайские проблемы. Поблагодарите, похвалите их!

- Это верно, - согласилась Юлька. - Если мы им прямо сейчас расскажем про часовню, они подумают, что мы уже не хотим вместе с ними зайцев кормить.

- Правильно, давайте про часовенку пока ничего не говорить, чтобы они не обиделись, - согласилась и Аннушка.

И они это очень правильно и вовремя решили, потому что одновременно с ребятами, только с другой стороны, к старому сараю подкрадывался домовой Михрютка, чтобы подсматривать и подслушивать. Вот еще не хватало, чтобы мелкий бес про часовню услышал и помчался с доносом к Жану с Жанной!

Александра между тем уже успела заглянуть в сарай.

- Эй, а где же наши зайцы? Здесь никого нет!

Тут из- за кустов появились Юрик, Гуля и Кира с Кутькой за пазухой.

- Зайцы-то где?! - сразу же налетела на них Юлька. - Вы что, всех зайцев упустили без нас? Разбежались они, да?

Ребята переглянулись.

- Как же, разбежались! Да их отсюда не выгонишь! - сказала Кира и засмеялась.

- Юлианны, не волнуйтесь! В полном порядке зайцы, и ничего с ними не случилось, - сказал Юрик. - Мы не стали вам рассказывать по телефону, хотели, чтобы вы все своими глазами увидели. А теперь уже можно и рассказать. Так вот, первые дни все зайцы сидели в сарае и носа оттуда не высовывали. Шок у них был после того отстрела, наверное. Их было так много - они прямо друг на дружке сидели! А потом Кира выпустила как-то своего Кутьку побегать - ну он и бросился с лаем прямо в сарай!

- Охотник растет! - Кира погладила Кутьку по торчащей из-за отворота ее курточки лобастой башке.

- Ну и что дальше? - заторопила Юлька.

- А дальше пришлось Кутьку спасать - зайцы принялись его лапами лупить!

- Он вырвался из заячьих лап и удрал по тропинке. Я его еле-еле догнала и успокоила.

- Ну, а зайцы-то куда делись? - наступала Юлька на Киру. - Зайцы где?

- Да что ты, как Горлум, заладила: «Зайссы, зайссы!». Куда они, типа, денутся, если их тут кормят? - успокаивающе пробасила Гуля. - Вон там они все, в ящиках из-под овощей!

- Какие ящики? Что за ящики? Не вижу я нигде никаких ящиков! - Юлька уже чуть не ревела.

- Юля, Аннушка и вы, Александра, посмотрите-ка туда! Горку вон там, в кустах видите? Так вот это вовсе не горка, а новое заячье общежитие, - сказал Юрик. - Понимаете, мы туда сваливали ящики, чтобы потом их сжечь. Ну, до костра руки у нас так и не дошли, столько было работы, а груда ящиков все росла, росла, а потом ее снегом засыпало. На другой день после Кутькиного визита в сарай мы приходим сюда с кормом - а зайцев в сарае нет ни одного! Сначала мы тоже заволновались, испугались, как вот вы сейчас: «Где зайссы? Где зайссы?»

- А они в ящики попрятались? - догадалась Юлька, и лицо ее просветлело.

- Ну да!

Юлианны засмеялись.

- Представляю, как вы все всполошились, - сказала Александра, оглядывая снежный холмик с кое-где торчащими из него ящиками. - А что? Неплохо придумано! Получился многоквартирный и многоэтажный заячий ковчег.

- А собаки беспризорные их оттуда не вытащат? - забеспокоилась Аннушка.

- Нет, собакам туда не пробраться! - успокоил ее Юрик. - Входы в норки маленькие, узкие, разве только Кирин Кутька туда пролезет. Но только он к зайцам не полезет, он их боится!

- А сверху?

- А сверху там под снегом лежит огроменный кусок проволочной сетки с теннисного корта. Человек десять его сюда тащили.

- Ой, какие же вы молодцы, ребята! - сказала Аннушка. - Им теперь там тепло и безопасно, и никто их лишний раз не потревожит!

- Это ты про нас или про Кутьку? - спросила Гуля.

- Про всех! А главным образом про чужих собак и злых людей.

- Гм… Неплохо, неплохо придумано, - приговаривала Александра, уже обходя холмик крутом. - Молодцы, мазайцы!

- А то! - сказала Юлька с гордостью. - Такие молодцы что хочешь построят! - И она подмигнула Аннушке, а та лукаво улыбнулась в ответ.

- Мы сетку еще снегом присыпали, а потом ведер двадцать воды сверху вылили. Прорубь пришлось делать на Гребном канале и оттуда воду носить. За одну ночь морозом все так схватило, что по верху можно ходить, стоять и даже прыгать! Я попробовал, и ничего, не провалился ни разу!

- Кататься только с этой горки мы никому не разрешаем, чтобы не тревожить зайчиков, - сказала Кира. - Понимаете, девочки, в таком убежище им гораздо уютней, чем в каменном сарае. У них там внутри такие теплые норки. Они наверняка даже теплее, чем собачья конура на дворе, а зайцы ведь дикие звери, а не домашние собаки.

- Точно, у них там наверняка тепло, - подтвердила Гуля. - Знаете, сколько они туда сена затаскивают? Не успеваем подвозить!

- Здорово вы поработали! - сказала Юлька. - Жалко только, что нас с вами не было.

- Ничего! - утешила ее Гуля. - Вы еще что-нибудь для зайцев придумаете. А сейчас пошли все за овощами. Знаете, сколько им на ночь овощей надо? Натаскаем к вечеру целую гору, а наутро - ни морковинки, ни капустинки!

- Может, они там запасы делают? - предположила Александра.

- Aгa, жировые, - засмеялась Кира, - как Гуля!

- Опять завидуешь моей исконно русской красоте, бедный ты мой Сухарик? - с нарочитым вздохом спросила Гуля.

- Не-а! Я не завидую, а соболезную, Ватрушечка! Носить-то эту красоту каково? Вот потому теперь никто ТАКОЕ и не носит, а все наперегонки худеют! Неуклюженькое ты наше «русское чудо»!

- Я неуклюжая?! Ну я тебе сейчас покажу!… Гуля мигом нагнулась, слепила снежок и запустила им в Киру. То есть, целилась она в Киру, а попала в Кутьку - он как раз высунул из-за Кириной пазухи свой любопытный черный нос.

- А вот за Кутьку я отомщу и отомщу жестоко! - закричала Кира. - Держись, Ватрушка!

Она вытащила щенка из-за пазухи, кинула его в снег и начала обстреливать Гулю.

- Кроши сухари! - завопила Гуля, бросаясь в атаку. - Дроби их в муку!

Юрик мигом кинулся помогать Кире, а Аннушка с Юлькой - Гуле. Александра, трезво оценив возможности сражающихся сторон, решила проявить справедливость и встала на сторону Киры с Юриком. Тут и другие Крестовские мальчишки и девчонки подошли, с ходу быстренько разобрались, кто на какой стороне, и закипел снежный бой! Только Кутька, выбравшись из сугроба и отряхнувшись, не стал принимать ничью сторону, а просто носился вокруг в полном восторге и заливался лаем.

Ну, в общем, сначала от души покидались снежками, а уж потом отряхнулись от снега и отправились по магазинам и ларькам за провиантом для зайцев.

Жанна и Жан тем временем решили пробраться в комнату сестер, чтобы наконец подсунуть Аннушке в подушку «орех зависти». Оба они обернули себе головы черными шарфами с какими-то таинственными языческими символами - это у них было вроде противогазов, без них они не решились бы войти в комнату девочек, чтобы справиться со своей подлой задачей. В комнате этой, хотя там в это время не было ни сестер, ни Александры, ни Ангелов, Жанне и Жану было тяжко, душно и страшно, ведь она была намоленная, с иконами и святой водой в красном углу!

Кровать у сестер была одна, но двуспальная, и Жанна решила, что Аннушка наверняка спит у стенки, а Юлька - с краю. Она сняла с подушки наволочку и маникюрными ножничками аккуратно подпорола подушку.

Жан засунул орех прямо в подушечную начинку!

Жанна достала из кармана заранее припасенную иголку с белой ниткой, чтобы зашить прореху в подушке.

- Оставь! Не зашивай ничего, - просипел Жан из-под маски, - и так сойдет! Бежим отсюда, я задыхаюсь, мочи нет!

- Минуту потерпеть не можешь? - недовольно просипела Жанна из-под повязки.

- Нет-нет, не могу! Ты же не хочешь, чтобы я заболел?

- Ладно, сматываемся! - Жанна натянула на подушку наволочку и бросила ее на кровать.

- Идем-идем, хозяйка! - торопил ее Жан. - Скоро Михрютка явится с донесением!

А Михрютке и вправду надоело сидеть в снегу, он решил, что все интересное уже подсмотрел и услышал, и с чувством исполненного долга отправился восвояси.

Жан и Жанна уже успели прийти в себя после своей удачной вылазки, когда из отверстия под потолком к их ногам свалился домовой.

- Ну, так и что же там творится у сарая? - спросила его Жанна.

- Зайссам еду носят! - доложил Михрютка. - Дураки какие-то эти дети! Зачем это надо диких зайссев кормить? Может, они хотят их откормить как следует, а потом зарезать и съесть? Или продать? Не понимаю…

- А тебе и не надо понимать, табуреточка. Тебе надо следить, не затевают ли они там чего-нибудь опасного.

- Опасного для них самих, - уточнил Жан.

- Да вроде бы нет, ничего такого я не видел…

- А не приметил ли ты, Михрютка, чтобы кто-нибудь из друзей наших девчонок затаил на них зло или обиду?

- Да нет, им все были рады. Подумаешь, героини из заточения вернулись: «Мы так соскучились, ох! Мы вам так рады, ах!» Мне все эти их чувства и наблюдать-то было противно.

- И никто не позавидовал, что девчонок все так радостно встречают?

- Да вроде бы нет, не заметил…

- У-у, пуфик бестолковый!

Михрютка только вздохнул сокрушенно: он уже привык, что хозяйка постоянно его всякими такими нехорошими «мебельными словечками» оскорбляет. Правда, он эти словечки запоминал, собираясь Жанне за каждое в свое время отплатить, но пока что сносил их безропотно, по крайней мере, с виду: он-то знал, что впереди их с Жанной ожидает вечность в аду!

- Что ж, так они все работали и работали, никто даже ни разу не поссорился, не поругался?

Тут Михрютка разом воспрянул духом.

- Как это «никто не ссорился»? Я ведь, хозяюшка, доклад свой еще не закончил. Ссорились они, еще как ссорились! У них там целая драка случилась!

- Да ну? Так что ж ты молчишь, паук безмозглый? Давай выкладывай!

- Кира, ну та, которая у них в красавицах ходит, обозвала Гулю «ватрушкой». Гуля обиделась, обозвала Киру «сухарем» и запустила в Киру снежком, а та ей ответила. Что тут началось! Одни мазайссы за Киру заступились, другие - за Гулю. Целый час, наверное, все дрались между собой. Потом уж они как-то помирились и отправились за морковкой для зайссев…

- Ты мне про зайцев кончай трепаться, ты мне скажи: Анна с Юлией на чьей стороне сражались?

- На стороне Гули.

- А вот это хорошо! А вот это славно! Ты усек, Жан?

- Еще бы. Пришла пора охмурять Киру, хозяйка!

- Именно! Молодец, Михрютка, можешь идти отдыхать в свой подвал! А мы, Жан, сегодня же начинаем работать с Кирой.

Довольный Михрютка отправился в свою трубу вентиляционную, чтобы по ней съехать в подвал и там выспаться после трудов неправедных. А Жанна с Жаном начали шушукаться, составляя план «охмурения» Киры.

К вечеру все крестовские ребята закончили работу и стали расходиться по домам. Но сестрам с друзьями расставаться еще не хотелось, уж очень они по ним соскучились, и тогда решено было на оставшиеся от покупки овощей деньги купить большой торт-мороженое для всех, а для Киры маленький пакетик ее любимых грибных сухариков, и отправиться всей компанией к Мишиным.

Когда ребята вошли в дом и начали раздеваться, в холл вышла Жанна. Она увидела Кутьку и сразу же бросилась к нему:

- Ой, да кто ж это у нас такой страшненький? Да кто ж это у нас такой неуклюженький и вонюченький? - запела она нежным и тонким голоском. Кира в смысл ее слов совсем не вникала, но попалась на сладкое звучание и расплылась в счастливой улыбке.

- Это Кутька! - сказала она гордо и доверчиво.

- Ах ты, сарделька на ножках, ах ты конфеточка противненькая! - продолжала петь Жанна. Она вдруг опустилась на четвереньки и пошла к Кутьке. Но Кутька сладкого голоса Жанны не понял, а при виде идущей к нему таким странным образом взрослой тети он мелко задрожал, пустил лужу на ковер и забился под кресло.

- Ой, извините, Жанна! - испугалась Кира. - Дайте мне какую-нибудь тряпку, я сейчас уберу за ним.

- Да ничего, пустяки, - успокоила ее Жанна. - У нас есть кому убирать. Но какая собачечка сладкая! Это мальчик или девочка?

- Мальчик.

- У-тю-тю-тю, мальчичек! Ну, выйди же с тетей поздороваться!

Но Кутька и не думал вылезать из-под кресла. Он только жалобно скулил и поджимал куцый хвостишко.

- Трусит в незнакомой обстановке, - понимающе сказала Жанна, поднимаясь с четверенек. - А что же он у тебя без ошейника и без поводка бегает, Кирочка? Пора его приучать: такой умный и породистый с виду пес должен с детства понимать дисциплину.

Счастью Киры не было предела! Кутьку все ребята любили и баловали, но чтобы в нем породу заподозрить - такого еще не было!

- Ладно, забирай своего Кутьку и пошли наверх! Твоим сухарикам ничего не сделается, а у нас торт скоро растает! - скомандовала Юлька.

- Да иду, иду! - Как ни лестно было Кире внимание Жанны, но она извлекла Кутьку из-под кресла и пошла вместе со всеми наверх.

- Мерзкая какая тварюшка - ковер мне изгадила! - сказала Жанна, когда ребята с Кутькой скрылись наверху. - Надо Тане сказать, чтобы немедленно убрала тут.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒