Глава 13. Ракета на Луну (Часть 3)

Глава 13. Ракета на Луну (Часть 3)

Мы долго ожидали подтверждений общеизвестным разнузданным поползновениям Распутина, начавшимся в середине фильма, когда к нему обращается как к специалисту по вопросам брака симпатичная женщина, чей муж не выполняет свой супружеский долг. Распутин соблазняет её сладкими словами, и ни разу не чувствуется, что этот человек цинично разыгрывает свою страсть. В исполнении Рикмана чувствуется пыл человека, искренне желающего постичь учение о свободной любви.

«Самый большой дар в жизни - это любовь . . . только тогда мы сможем войти в Небесные врата. Величайший грех гордыни - целомудрие. Прежде чем мы покаемся, мы должны согрешить», - говорит он ей хрипло, его голос проникновенно глубок от желания.

Он заключает ее в объятия и требует, чтобы она поцеловала его, а затем в безумстве разбивает фарфор, демонстрируя свой страстный русский темперамент: «Я бы вскрыл себе вены, если бы это дало тебе хоть одно мгновение счастья. Подумай о Боге, мой ангел ... он подарил нам это наслаждение».

Он приподнимает ее длинные юбки и что-то шепчет ей на ухо. Мгновение спустя он целует ее в шею в постели: «Бог есть любовь». Он зарывается в ее одежды, а два похотливых джентльмена в здании напротив смотрят в бинокль и видят ее ноги, обвившиеся вокруг шеи Распутина. Следующая сцена демонстрирует, то, что он окружен со всех сторон в своих апартаментах респектабельными дамами, которые хотят "приблизиться" к Богу ... остальное можно только додумать. Как всегда, Рикман более всего заигрывает с камерой ... этот восхитительно старомодный обольститель, который разбирается в искусстве флирта и знает, как вести себя неторопливо. Неудивительно, что так много женщин заинтригованы им.

Он заходит ещё дальше в ресторанной сцене, в которой он дико танцует в красной рубашке, как революционер, который неожиданно одержал победу на выборах. Распутин нажрался, как свинья, но Рикман легко и ловко скачет в своих черных сапогах, в конце концов, как Фред Астер.

В этом скрытый эксгибиционизм, который является неотъемлемой частью пассивно-агрессивного синдрома. Он видит изголодавшуюся по сексу женщину, которую он так умело обслужил, и страстно целует ее на глазах у изумленного мужа. Распутина просят уйти (без покровительства Романовых он бы был вызван на дуэль), но он ревет: "Императрица целует мне руку ... Я ее спаситель и ангел".

Красивый молодой племянник царицы князь Феликс Феликсович Юсупов сердито вскакивает. Распутин приближается к нему и говорит вызывающе: "Очень хорошенький, но я предпочитаю женщин".

В красочном рассказе Марии Распутиной о взлете и падении ее отца женатый Феликс изображен агрессивным гомосексуалистом, которого оскорбляет то, что Распутин отказался от его ухаживаний. В этом очищенном рассказе такого предположения нет, но Феликс тем не менее должен показать, что Распутин – его заклятый враг.

"Я великий человек!" - кричит Распутин, забираясь на стол и демонстрируя себя во всей красе, чтобы доказать это. Не то чтобы мы действительно видим гениталии Рикмана - камера ускользает от них как раз в тот момент, когда Рикман расстегивает ремень на брюках.

Рикман все время гипнотизирует зрителя необузданными перепадами настроения Распутина. Он швыряет мебель, в исступлении рвет на себе одежду, словно его мучает нечто, что ортодоксальные евреи называют диббуком[1].

«Мы все захлебнемся в крови… в океанах слез ... смерть уже у меня за спиной, - кричит он порядочному, кроткому, вечно озадаченному царю в исполнении Иэна Маккеллена. - Почему выбор пал на меня? Я не знаю, но я – это Россия. Твоя боль – во мне». Он нечто среднее между маниакально-депрессивным Иисусом Христом и этим одичалым новозаветным недоучкой Иоанном Крестителем. Он привлекает внимание. И все же здесь действуют более важные силы; наследника Австрийской империи убивает серб в Сараево, и возникает вопрос, насколько Распутин причастен к убийству российского премьер-министра Столыпина в опере (ну, кроме того, «Как вы находите спектакль, госпожа Столыпина?»). «Смерть была у него за плечом, как и говорил отец Григорий», - ужасно смакуя, рассказывает цесаревич Алексей.

Распутин предсказал и Первую Мировую Войну, и русскую революцию, но он демонизирован в популярных брошюрах за то, что в нём видят причину гибели плохо вооруженных русских, столкнувшихся с мощью прусских пулеметов. Он - козел отпущения, который всем нужен в то время, когда хроническая гемофилия Алексея возвращается, и суеверная императрица перестает поддерживать его. Даже самого Распутина одолевает неуверенность в себе: «Святая Матерь не отвечает на мои молитвы ... она повернулась от меня».

Последняя ловушка для Распутина - это парнишка, который призывает его исцелить больную жену Феликса. Рикман мертвенно бледен. Излишества Распутина настигли его. У него мелькает подозрение, но он настолько высокомерен, что он считает себя неуязвимым. Человек, который не может контролировать свои аппетиты, он жадно ест кексы с цианидом, которые приготовил для него Феликс. Но это не действует, и с каждым мгновением несокрушимый Распутин пьянеет, как шарманка, заводящая популярную военную песню: «Прощай… только не плачь …». Даже когда Феликс стреляет ему в грудь, его всё ещё гипнотизируют закрытые веки Распутина, пока внезапно не протягивается рука, чтобы сжать шею Феликса мертвой хваткой. Легенда, похоже, верна: Распутин - вампир, которого не могут убить.

Фильм не делает никаких попыток развеять мифы. На самом деле Феликс, вероятно, был паршивым стрелком, а Распутина хорошо защищала одежда и собственное огромное тело. Но интерпретация Рикмана, хоть никогда и не была сентиментальной, растрачивается на романтическое мифотворчество в эпическом масштабе. Нам предлагают оставить собственное недоверие. Или, может быть, это просто сексуальная энергетика Распутина, которая сохраняется, абсолютная сила героя, которая может заставить почувствовать присутствие давно умершего человека в комнате.

Он бежит по снегу, и дворцовая стража стреляет в него. Наконец, пуля Феликса прикончила его, когда он перелезал через ворота, глядя в небо, прежде чем соскользнуть вниз и умереть. Кажется, он предлагает свою душу забрать Луне.

Студенты, изучающие русскую революцию, посчитают этот фильм глупым фрагментом крайне неполной истории, но это шоу Рикмана. Вновь. Тело Распутина бросают в Неву, но его наследие ядовито. Он оставил Царице письмо с предсказанием собственной смерти и предупреждением о худшем: все они будут убиты русским народом.

Как бы путем передачи мыслей на расстояние царь создает вокруг себя мистический ореол, который внушает благоговейный трепет солдатам, пришедшим арестовывать его как врага народа. Он и его семья проживут еще полтора года после смерти "отца Григория", прежде чем их расстреливают в подвале; и все же Алексей, кажется, погружен в хаос. «Иногда нам приходится верить в волшебство», - говорит голос мальчика-рассказчика. Один из членов расстрельной команды направляет пистолет, как бы желая прикончить его, и в фильме говорится, что останки Алексея так и не были найдены. Неужели он сбежал очарованный жизнью так же, как его наставник Распутин? Влияние последнего заманчиво сохраняется.

Возможно, Рикман жаловался, что окончательная правка «Месмера» сделала его героя слишком загадочным, однако все его собственные инстинкты сговорились создать тайну вокруг людей, которых он играет. "Распутин" Рикмана унес свои тайны в могилу, став бесконечно чарующей загадкой.

Перевод – Е. Н.

*конец 13-ой главы

[1] Диббук - злой дух в еврейском фольклоре, являющийся душой умершего злого человека. Душа-диббук не может расстаться с земным существованием из-за своих преступлений (например, самоубийства) и ищет живой организм, в который может вселиться.