Взаимопревращение сущности и явления

3. Взаимопревращение сущности и явления

Сущность в своем существовании есть действительность, или, как говорит Гегель, действительность есть единство сущности и существования. Познание предмета как целого возможно, как уже отмечалось, при одном условии, если оно не останавливается на самостоятельном анализе каждой из противоположностей единства, а идет дальше, восходит к их синтезу.

Раздвоение единства и самостоятельный анализ сущности, а затем и явления есть движение мысли в

отрицательном по отношению к исходному направлении, а их синтез есть движение мысли в противоположном, положительном направлении, есть процесс восстановления их единства на высшей основе. Вместе с тем анализ показывает, что ни сущность, ни явление сами по себе не есть целое, а есть его стороны или части. Только их диалектический синтез (но не сумма) дает целое в его полноте. Это значит, что, во-первых, действительность выше, чем бытие и чем существование; во-вторых, она есть цельность, совокупность, точнее сказать, синтез своих моментов, потому и богаче, выше, конкретнее.

Чрезвычайно важно подчеркнуть, что сам этот синтез следует понимать диалектически, т. е. как развитие, как взаимопревращение противоположностей, как переход противоположностей друг в друга и в новое, высшее состояние. Поскольку сущность и явление не только тождественны, но и различны в своем тождестве, постольку и они переходят друг в друга: явление — в сущность, а сущность — в явление. Иными словами, их различие есть внутренне необходимое условие их синтеза, их взаимоперехода.

Взаимопревращаемость сущности и явления выступает как основное содержание всего пути познания и в особенности его второй половины, поскольку речь идет о синтезе, единении раздвоенных противоположностей. Мышление отходит от внешности, кажимости и углубляется во внутреннюю природу предмета, просвечивая ее. «Мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит — если оно правильное... — от истины, а подходит к ней. Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т. д., одним словом, все научные (правильные, серьезные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее»[11] Сведение явлений к их единой основе, к сущности, открытие закона их существования и развития есть в познании превращение явления в сущность. На этом отрезке пути познания, характеризующемся главным образом анализом и индукцией, единичное возводится во всеобщность, явление переходит в сущность.

Однако познание не ограничивается вычленением сущности. Оно пускается как бы в «обратный» путь и начинает из сущности, из единой основы объяснять одно явление за другим. Так, например, «научный анализ конкуренции становится возможным лишь после того, как познана внутренняя природа капитала, — совершенно так же, как видимое движение небесных тел делается понятным лишь для того, кто знает их действительное, но чувственно не воспринимаемое движение»[12]. На этом отрезке пути познания, характеризующемся главным образом синтезом и дедукцией, сущность переходит в явление. От чувственно-конкретных явлений к сущности и от последней к мысленно-конкретным явлениям на высшей основе, г. е. на основе синтеза сущности и явления — таков путь научного познания[13]. В высшей степени важно подчеркнуть, что движение познания от сущности к явлениям не есть механическое перенесение сущности, а есть ее обогащение, ее обрастание «плотью и кровью», богатством единичных явлений , поскольку сами явления переносят на нее нечто специфическое, свое богатство. Это значит, что конкретное содержание явления обусловлено не только сущностью, но и множеством внешних связей и обстоятельств, в которых проявляет себя сущность.

В этой связи заметим, что требование диалектики объективности рассмотрения вещи в самой себе, исследование ее относительной самостоятельности и устойчивости, сущности и т. д. вовсе не означает игнорирование анализа внешних условий предмета. Разумеется, всестороннее рассмотрение не может быть всесторонним, если игнорировать внешние связи и отношения, внешние условия, обстоятельства существования, развития предмета. Когда мы подвергли критике тех, кто игнорирует сущность, внутреннее и все дело сводит к внешности, то этим мы вовсе не хотели сказать, что познание должно игнорировать внешние условия. Нельзя ни отрицать внешнее, ни недооценивать его роль в жизни предмета, ибо само внутреннее объективно невозможно без внешнего и для его познания нужно познание внешнего. Истинное познание сущности возможно, если рассматривать ее всесторонне — в единстве внутреннего и внешнего. Сущность, «очищенная» от своего богатства внутренних и внешних связей и условий, есть пустая абстракция.

Истинное познание должно исходить из единства тождества и различия внутреннего и внешнего. Тождество их состоит в том, что они друг друга обусловливают, взаимопроникают и взаимопревращаются — внутреннее превращается во внешнее, внешнее — во внутреннее. Вместе с тем эти стороны различны, отличаются друг от друга своим местом, ролью, характером, положением, спецификой и т. д. в этом их единстве. Познание должно сосредоточить свое внимание на внутреннем, поскольку оно характерно предмету, оно составляет его внутреннюю жизнь, сущность, которая для своего проявления использует и подчиняет себе внешние условия. С другой стороны, сущность может проявлять себя лишь в определенных внешних условиях, отношениях (как, например, капитал в своем обращении). Ведь ясно само по себе, что не было бы никакого капитала без его обращения. Более того, только их взаимопревращение есть восхождение, развитие капитала, который является конкретным, целым благодаря своему единству со всеми своими многообразными внутренними и внешними связями. Поэтому для имманентного рассмотрения предмета нужен анализ, кроме всего прочего, и внешних условий, сведение последних к внутреннему, поскольку сама внутренняя имманентная жизнь предмета есть превращение внешних условий в его внутренние процессы, в его содержание.

[1] В. И. Ленин, т. 29, стр. 120.

[2] В. И. Ленин, т. 29, стр. 119.

[3] «...Вещи в своем проявлении, — отмечает Маркс, — часто представляются в извращенном виде...» (К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 23. стр 547).

[4] См. Гегель, Соч., т. V, стр. 479.

[5] К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 25, ч. I, стр. 343.

[6] К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 25, ч. II, стр. 384.

[7] В. И. Ленин, т. 29, стр. 116.

[8] В литературе явление часто отождествляется с кажимостью. Однако, несмотря на то, что имеются тождественные черты, но есть и различия. Во-первых, кажимость есть всегда момент отражения, а явление в одном аспекте есть отражение, а в другом — существует объективно, вне отражения и отражается сначала в форме кажимости; во-вторых, кажимость есть «ничтожность» сущности в то время, как явление богаче кажимости во всех отношениях; в-третьих, кажимость не заключает в себе сущности, а явление заключает; в-четвертых, сущность может и не проявлять себя в кажимости,

а в явлении — неминуемо. Так, капитал может и не проявлять себя в кажимости, но не проявлять себя в своих явлениях не может.

[9] В. И. Ленин, т. 29, стр. 227.

[10] См. Гегель, Соч., т. V, стр. 572.

[11] В. И. Ленин, т. 29, стр. 152.

[12] К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 23, стр. 326—327.

[13] Следует подчеркнуть, что эта закономерность движения познания проявляется (разумеется, специфически) в истории развития всех без исключения частных наук.

⇐ Предыдущая 12