октября 2003 г.

Путевые заметки далекого 2003 года

Незабываемой останется поездка в поморское село Варзуга. День был серым и дождливым. Дул пронизывающий ветер, и нас ждала переправа через реку на другую сторону села. А пока наш автобус то быстрее, то медленнее катил по единственной дороге в село.

Вот и закончился поселок Умба, по обеим сторонам дороги разноцветный лес. Уже глубокая осень, и потому красных и желтых листьев не так уж много. В прозрачности леса чувствуется приближение зимы. И потому необычайно удивляет и радует невероятно-удивительно насыщенный зеленый цвет. Почему-то он, этот цвет лета, сейчас так трогателен и мил. Этот цвет хвойных деревьев так и останется на всю зиму, и будет опять весной, летом и новой зимой. Но именно сейчас, среди увядания красок он кажется нереальным и неповторимым. И вот за очередным поворотом показалась маленькая деревушка и… Море. Море было спокойным и серым. Такими же спокойными и серыми были дома, сети и вечные спутницы таких пейзажей – лодки. Людей видно не было. Все это было похоже на картину, или картина сошла на этот берег. И захотелось остаться, и побыть среди всего этого, такого простого и настоящего. Но нам всегда не хватает времени, или мы придумываем это, но дорога не стоит на месте, до свидания, мое неожиданное желание.

Автобус продолжает нырять то вверх, то вниз, вправо, влево. Дорога длинная, и ты успеваешь все - очароваться, развеселиться, загрустить и, конечно же, задремать. Хочется увидеть все и ничего не пропустить (когда еще судьба тебя сюда приведет?). И вдруг, какая жалость, громкие крики: “Медведь, медведь!”, - а ты его проглядел. И тебя успокаивают, что он был маленький, да и далеко. А ты в расстройстве, еще безнадежно пытаешься где-то там разглядеть этого, теперь уже совсем маленького и “совсем далеко”, медведя.

Вот так быстро и медленно подъезжаем к селу. Перед этим заезжаем то ли на территорию каких-то мастерских, то ли базу. Под колесами море осенней грязи. Не просто грязи, а грязи достойной только «Уралов», которые, кстати, как по заказу, как нечего делать, рассекают своими колесами это Величество. И когда наш маленький беленький автобус въехал в ЭТО, казалось еще секунда и ЭТО поглотит и автобус, и нас, и наши планы. И вспоминаются все ненастья оставленных тобою деревень, и резиновые сапоги, большие не по размеру, и такая же фуфайка. И может потому, что все это такое большое, не по размеру, но согретое теплом твоих бабушек и дедушек, так желанно, так памятно.

И вот еще несколько минут и мы - в Варзуге. Говорят, что нам не повезло. О, если бы был солнечный день, какая красота! Ну, что же, наша судьба подарила нам такую Варзугу. Было сыро, было холодно и ветрено. Непогода. И сколько было таких непогод. Не день, не два - сколько их набежало за века. А церковь стоит и красуется. И от этого ты приходишь в еще больший восторг. И еще больше любуешься ею. Ведь, смогла, выстояла, это даже трудно понять. Вот она стоит в такую непогоду, как стояла со своего первого дня. И сколько еще будет, дай Бог, всегда.

Переправиться с одного берега на другой – каких-то несколько минут. А впечатлений море. И то, что другой дороги нет. И то, что лодочка качается из стороны в сторону и, кажется, вот-вот и зачерпнет воды. И то, что ветер и дождь. Для нас это был настоящий «поморский экстрим».

И вот уже все позади, в селе пахнет хлебом, в клубе топятся печки, и все прекрасно и удивительно, и не так, как в городе. И встречают так, как встречают только в маленьких городках и селах. Хлебом и солью, за большими столами с лавками. И опять - запах хлеба, теплого, только что из печи, и уха, ах какая царская уха, и рыба в ней царская - семужка! Рыбка дорогая и теперь такая трудная. И река рядом, и уклад сёмужный, а жизнь такая, поди, попробуй добудь ее. И что-то здесь не так, и что-то здесь напутало время Наше. И как за это спросит время – То неведомо. Но жива Варзуга, и церковь ее, и рыба, и песня. Песня дивная и длинная. И поют ее здесь по-особенному. Песня льется и льется, и не кончается, так и кажется, что на одном дыхании. И не ведаешь, как они, певуньи эти, дыхание это держат. И ловишь себя на мысли, что следишь за песней, музыкой ее и ищешь момент набрать воздух, ан, нет, не успеваешь за песней, нет в ней места твоей передышке.

Вот так поют варзужанки – просто, да не каждому. Удивительные они, эти старушки. Что есть, то есть - годы их горделивые.

А еще подумалось, как же все же было там далеко-далеко, когда нас и в помине не было, правильно. И все не выдуманное, не на словах, а в жизни и по правде: и почет, и уважение, и дорога. Вот они передо мною поют песни свои родные и одеты в наряды свои родные. И как они в них хороши. И в яркости своей не вызов годам, а достоинство и гордость за них. И все эти украшения, цветные платки да юбки, повойники от прапрабабушек своих – это сама жизнь, такая, какая она должна быть. И главное, что она не кончается, покуда ты жив на этом свете. И здесь на этой земле, среди этих людей все кажется таким же красивым и естественным, как их имена. Хотя нигде я таких имен и не встречала. Они сами - как музыка, и просты и фантастичны: Еликонида, Маремьяна, Домна, Федора, Лукия, Мавра, Макрида, Евстолия. И что удивительно - и не одна Еликонида, и не одна Евстолия. Знать, любимые это имена в селе. И вспомнилось мне, как спросила я у своей бабушки: “А почему ты крёстного назвала Мануилом?” “Так,- говорит, - у нас много Мануилок было, и мне это имя нравилось”. А дело было в далекие тридцатые в Вологодском селе, которого сейчас уже давно нет. Но скажу честно, за свою жизнь так ни одного Мануила, кроме своего дяди, я не встречала.

Вот и у маленьких варзужанок, что мне встречались, были наши прекрасные имена - да не варзужские, а жаль. Но искренне надеюсь, что другим повезло больше. Они встретили. Что им повезло больше, и приехали они в Варзугу, когда было ярко и солнечно. И пусть у нее и у всех, кто живет в ней и рядом, будет всегда ярко и солнечно. И всегда жить им будет интересно. Как интересно тем мальчишкам, что со всех ног бежали на берег реки смотреть, как садится вертолет. А наперегонки с ними неслись собаки, похожие на лаек, с высоко поднятыми пушистыми кренделями хвостов. И над селом стоял невообразимый переполох от шума вертолета, лая собак и крика пацанов. И, казалось, вот-вот и без того сильный ветер, усиленный потоком воздуха из-под ревущего винта огромной машины, поднимет весь этот восторг и понесет в неведомые края. И все это вдруг слилось в одно очень красивое и знакомое слово - “сказка”. Вот такая она теперь, моя Варзуга.

6-10 октября 2003 г.

Фролова Ольга, главный библиограф Мурманской областной научной библиотеки