На твёрдую троечку

На твёрдую троечку

https://ficbook.net/readfic/5273368

Направленность: Слэш
Автор: Kristell_Schwarz (https://ficbook.net/authors/178114)
Беты (редакторы): XXantra (https://ficbook.net/authors/973373)
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Бён Бэкхён, Ким Чонин (Кай)
Пейринг или персонажи: Чонин/Бэкхён
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Юмор, Фантастика, Экшн (action), AU, Учебные заведения

Размер: Мини, 16 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Нет, Бэкхён совершенно точно не ненавидел Чонина. Даже когда тот сказал, что на Бэкхёне неплохо смотрелось бы красное платье.

Посвящение:
Это был далёкий бородатый май 2015го... х) Я кое-что обещала вам, хотя вряд ли это может тянуть на исполнение обещания, но я хотя бы попыталась. Это чтоб вы знали, что я скучаю :) С праздником вас, Шу! ^^~~

Публикация на других ресурсах:
Только с моего разрешения можно разместить шапку с ссылкой на фикбук.

Примечания автора:
Мешанина жанров, и от каждого по малюсенькому кусочку. И кроссдресс х) Он был тут необходим в силу... Ну без платья в одних туфлях – слишком жестоко :D

№8 в топе «Слэш по жанру Фантастика»
№10 в топе «Слэш по жанру Экшн (action)»
№43 в топе «Слэш по жанру Учебные заведения»

«А-302. Ким Чонин».

Шикарно.

– Как знал, что надо было жёлтую тянуть…

– Что ты там бубнишь, Бён Бэкхён?

– Ничего.

– Напарник?

– Самый лучший, – расплылся в ехидной улыбке Бэкхён и, смяв в ладони красную полоску, без энтузиазма вернулся на своё место за первой партой у окна.

– А имя?

– Ким Чонин.

Мать его.

Оставалось только получить паршивую во всех смыслах локацию. Давался бы выбор, Бэкхён выбрал бы именно то, что выбирать ни в коем случае не стоило. Бог рэндома явно в этой жизни к нему не благоволил. Поэтому полная неосведомлённость по поводу локаций всех присутствующих из трёх учебных групп вселяла в Бэкхёна надежду на хотя бы частично благоприятный для него исход событий.

Хотя о какой благоприятности можно говорить, когда к тебе за парту подсаживается воплощение самодовольства с ехидной улыбкой во все тридцать два и нашивкой на грудном кармане «Ким Чонин. Группа А-302». Бэкхён лучше бы превратил себя в белого кролика и ускакал бы куда подальше, чтобы не видеть этого Мистера Идеальность, но биотрансформатор запрещено использовать на людях. Даже в отношении себя. Даже если имеешь околосуицидальные мысли.

– Завались, – уронил голову на парту с вселенской тоской в глазах Бэкхён.

Околосуицидальные мысли, конечно, его не посещали, но вот биотрансформатор… А может, из Чонина сделать кролика?

Бэкхён оставил эту чудную мысль на потом и смылся в направлении душа, вылетев из аудитории самым первым не без причины. Предположение о том, что туда выстроится целая очередь после занятий, особенно если в этот день проходила силовая подготовка у Коржика, оправдало себя буквально через пятнадцать минут.

– Коржик сегодня люто поиздевался над всеми, – послышалось из одной кабинки.

Бэкхён же молча стоял под горячими струями, разминая деревянные после марш-броска плечи.

– К выпуску, надеюсь, весь поток перестанет таскать ему из столовой творожные печенюшки. Не пойму, до кого всё ещё не дошло…

Бэкхён знал, до кого не дошло – точнее дошло, но дело не в этом, – однако месть – это холодное блюдо, и разбалтывать всем просто так, что Коржика подкармливают специально, не собирался. А тот, вопреки всеобще данному прозвищу от творожных печенек не добрел – отнюдь наоборот. Будучи пухлым дядечкой, инструктор по силовой подготовке измывался над остальными как мог. И Бэкхён искренне не понимал, как он всё ещё преподаёт, хотя двое его помощников были теми ещё легкоатлетами. Да и из-под его руки выходили все как на подбор. Бэкхён в своё время вообще потерял с десяток килограммов.

В голове тут же возник образ творожной печенюшки с глазами, всё время скандирующей «Не останавливаемся! Не останавливаемся!». Идиотизм чистой воды, но Бэкхёну понравилось. Однако биотрансформатор всё же нельзя использовать на людях, да и творожное печенье живым не бывает. Если на нём, конечно, плесень не заводится.

В душе Бэкхён часто оставался наподольше, чтобы спокойно подумать о том, о чём не получалось думать за его пределами. Тут он был расслаблен и отрешён, никто его не дёргал и не лез с расспросами.

На сей раз Бэкхён думал об итоговом экзамене. По его мнению, проводить командные зачистки локаций в качестве итогового экзамена – форменное кощунство. Да ещё и с такими жёсткими критериями. Хотя он понимал прекрасно и то, что после экзамена их распределят на разные корабли проходить отнюдь не шуточную практику, и справляться со всем им придётся в незнакомой команде, а не в одиночку. И если из пары хоть кто-то условно погибает, то локацию придётся проходить снова, но при выходе получить высший балл уже не выйдет, да и внутри локации всё будет совсем иначе.

Ещё Чонин этот…

С везением у Бэкхёна и вправду было совсем неважно.

Не то чтобы Чонина он ненавидел – просто не переваривал. На первом курсе академии они даже учились в одной группе. Два отличника с безупречной успеваемостью, они подрались после первых итоговых экзаменов, потому что шли вровень в таблице успеваемости, но Чонин стоял под номером один только потому, что ему повезло родиться с фамилией «Ким». И Бэкхёна это совершенно не устраивало. Проще говоря, драку из-за алфавита он до сих пор помнил, как будто она случилась вчера. Поэтому Чонина перевели во вторую группу, и Бэкхёну оставалось радоваться тому, что на его форменной нашивке в конце номера группы стояла единичка, а у Чонина – двойка.

Нет, Бэкхён совершенно точно не ненавидел Чонина. Даже когда тот сказал, что на Бэкхёне неплохо смотрелось бы красное платье. И даже когда на день рождения Чонин преподнёс ему бархатные туфли на высоком каблуке и платформе. И даже когда в другой день рождения принёс Коржику пачку творожного печенья и сказал, что оно от Бэкхёна. В тот день Бэкхён даже не дополз до кровати от усталости – вырубился в столовой за ужином.

Бэкхён тоже Чонина стороной не обходил. Пакостил изредка: то в молоко краситель добавит так, что Чонин потом до следующего дня с голубыми губами ходил; то выкрадет из преподавательской его отлично написанную контрольную и вложит ему же в учебник – Чонину тогда пришлось не меньший марш-бросок по территории академии делать, чем Бэкхёну после печенюшек Коржику, чтобы найти преподавателя; а то и вовсе спрятал все ботинки Чонина, поставив возле кровати те самые бархатные туфли. И ничего, что размер у них совершенно разный.

Бэкхён совсем его не ненавидел. Придушил бы гада, но не ненавидел точно. А теперь вот зависел от него в итоговом экзамене. Радовало только то, что если Чонин очень захочет подставить его каким-нибудь тварям, то сам тоже поплатится половиной баллов и будет вынужден проходить тестирование заново. И надежда на то, что Чонин – умный мальчик и не станет этого делать, всё ещё теплилась в душе Бэкхёна. Хотя где-то на подкорке Бэкхён знал на все сто, пусть и боялся признать, – Чонин не только не подставит их под опасность, он ещё и вытащит их из любого дерьма. В конце концов, зря они, что ли, лучшие курсанты на потоке?

***

– Совсем не волнуешься?

Бэкхён вытерпел укол с той же мужественностью, что и дежурный вопрос медсестры – не проронив ни звука.

Концентрат, который вкололи каждому из почти пяти десятков курсантов, вызывал временное погружение в глубокий сон. В той дозе препарат действовал около часа – ни много ни мало. Вполне достаточно для того, чтобы подготовить всё, что нужно, до того как все проснутся уже в своих локациях, будучи на сто процентов готовыми к выполнению задания. И хотя Бэкхён хорошо выспался накануне, предпочтя сон сидению за учебниками, в отличие от почти целого потока, он был не прочь проспать ещё целый час.

– Сон – это святое, – пробормотал он, прежде чем отключиться в приготовленном кресле.

Пришёл в себя Бэкхён раньше Чонина. Они сидели на стульях спинами друг к другу, и Бэкхён едва не съехал на пол, пока был в отключке. Тут же огляделся и едва не шмякнулся на пол снова – при попытке встать ноги подвели на счёт раз.

– Какого беса…

В помещении, в котором они находились, света почти не было – тусклая лампочка в самом углу позволяла лишь различать габариты и формы объектов. Пахло сыростью, а ещё очень хотелось одеться.

– Твою ж…

Чонин за его спиной завозился и мгновенно обернулся, тут же расплывшись в улыбке.

– Красотка, шикарно выгля… – договорить ему не дал впечатанный в скулу кулак.

– Если я узнаю, что гардеробом на задание заведовал ты или хотя бы совал туда нос, огребёшь по полной, – рыкнул Бэкхён, разминая ладонь после удара, и всё же посмотрел вниз. Пол представлял собой узкую решётку, настолько узкую, что даже палец не засунешь, но с другой стороны… – На мне те туфли, что ты подарил в позапрошлом году, – с ненавистью уставился Бэкхён на Чонина.

– Упс, – развёл руками тот.

– Ты труп, Ким Чонин. Только дай мне отсюда выбраться… Я наряжу в платье и туфли тебя! И выберу отнюдь не такой щадящий вариант по колено с подъюбником. Посмотрим, кто будет смеяться последним.

Бэкхён полыхал от ярости так, что едва пар из ушей не валил.

– Но в красном платье ты действительно неотразим. И паричок зачётный.

– Ещё слово, и…

– Молчу! – примирительно вскинул руки Чонин и посмотрел на наручные часы. – Но если мы не хотим провалить задание, у нас осталось чуть меньше трёх минут.

Бэкхён смачно выругался, сверив время по своим часам, даже забыл ответить Чонину на его подкол про парик, который, к слову, нехило кололся изнутри. У них было пять минут, чтобы определиться с экипировкой, половину из которых они потратили на препирательства друг с другом. Так и до нуля в баллах дойти недолго.

– Так что мы имеем? – вернул его к реальности Чонин. – Судя по полу, это могут быть плоскохвостые...

– Не они, – не дав досказать, перебил Бэкхён. – Слишком холодно и сыро.

– Тогда оглохи или липаны.

Бэкхён подошёл к одной из стен, цокая каблуками, и присмотрелся. Затем провёл рукой по влажной стене, собрав немного скользкой субстанции, тонким слоем покрывавшей стены, и поднёс пальцы к носу.

– Не липучки – тухлым пахнет.

– Что насчёт оглохов?

– Может, ты сам хоть что-нибудь сделаешь? – взвинтился Бэкхён, окинув взбешённым взглядом стоявшего в двух метрах от него Чонина, скрестившего руки на груди.

– Это ты у нас мастер диагнозов, разве не так?

– У нас время ограничено, если ты не забыл.

– Что, мистеру Ходячая Энциклопедия нужна моя помощь? Да брось, ты же в три счёта находишь подтверждения своим догадкам.

Бэкхён пренебрежительно фыркнул и буркнул себе под нос про исключительного мудака, посмотрев на часы. Полторы минуты. Совсем негусто.

– Верещалки тоже отпадают.

– Почему?

– Освещение.

– Но оно достаточно тусклое.

Бэкхён помотал головой.

– Они летают только в темноте, при любом освещении будут вести себя не хуже мраморной статуи. Могу предположить, что это торопыжки.

– Кто? – состроил полную страдания и непонимания мину Чонин. – Почему ты вечно разговариваешь на каком-то непонятном языке? Есть же простые термины…

– Вот сам термины и запоминай. А я, пожалуй, и дальше буду полагаться на мнемотехнику, – обиделся Бэкхён и повернулся к стойке с экипировкой.

Оставалось всего сорок секунд на то, чтобы взять нужное и выйти за дверь, где их ждал тоннель. Бэкхён простонал про себя, подумав, что жалко, что тоннель не в какую-нибудь Австралию с вомбатами подальше от Чонина.

На стойке нашёлся биотрансформатор, правда, почему-то только один, облегчённые очки с термосканером, парализатор и ещё куча всяких мелочей. Бэкхён знал, что им нужно взять всего шесть вещей на двоих, и проследил взглядом, как Чонин молча снял с подставки очки и подбросил в руке парализатор с перезарядником, примеряясь, а сам стащил с боковой полки два «пыльника» и подхватил биотрансформатор. Время было на исходе, поэтому волноваться насчёт выбора экипировки Бэкхён попросту не мог, хотя две единицы очков с термосканером могли помочь, только если Бэкхён действительно попал в цель с тварями. Чонин же верил ему на слово, оставалось думать только, что он и сам думал так же, а не слепо доверял его «диагнозу», хотя экипировку выбрал из имеющегося верную, что наталкивало всё же на первый вариант. Значит, Чонин вполне и сам прекрасно вычислил бы вид тварей, но дал это сделать ему, ведь Бэкхён именно в этом был самым лучшим на потоке – с его скоростью постановки «диагнозов» по обстановке никто не мог соперничать. Бэкхёну вдруг стало от этого тепло, и он неосознанно улыбнулся – Чонин знал, как сделать приятное. Параллельно поискал на полке сменную батарею к биотрансформатору, но не нашёл. Больше никакой эффективной экипировки для устранения торопыг на трёх полках, увешенных различным оружием и примочками, не было. И если же они оба ошиблись, то задание им вообще ни в жизнь не сдать – из практически пяти десятков видов тварей, которые могли их ожидать за дверью, всего пять были теплокровными. Бэкхён осознавал рискованность такого узконаправленного выбора, быстрым шагом направляясь к двери, ведущей в тоннель. И всё так же цокая каблуками под тихий смех Чонина.

Дверь за ними заблокировалась.

Тоннель представлял собой большую круглую трубу с решётчатым полом и стенами, обитыми алюминиевыми пластинами. Поверху шла вентиляционная шахта. Кое-где были расщелины в полу, под потолком и в стенах. И Бэкхён понял: к каким тварям бы они ни попали, труба находится в ещё одном корпусе, а значит, из пространства между ним и трубой через любую дырку может что-либо вылезти. И это совсем не вселяло оптимизма.

– Будет весело, если это не тригламоты. У нас из оружия ничего серьёзного.

– Я выгляжу, как идеальная жертва торопыг. Тебе мало подтверждений, что ли? – Бэкхён надел очки с термосканером и двинулся вперёд, предпочитая не думать, как выглядит со стороны в такой экипировке. – Пошли.

– Могу обрадовать тебя тем, что в красном ты смотришься лучше, чем был бы, если бы вытянул голубенькую полоску или жёлтенькую, к примеру. Кстати, отлично держишься на каблуках, когда успел научиться?

Бэкхён заскрежетал зубами.

– Слушай, умерь свой пыл, а? Тебе мало? Я никак не пойму. Я могу ещё наподдать – с меня не убудет. Сделай одолжение, заткнись и не разговаривай со мной. Проверь лучше, сколько у парализатора зарядов.

Про каблуки намеренно не ответил. Не стоило говорить Чонину, что Бэкхён разнашивал их пару раз с мыслью «мало ли в какой маскировке придётся в следующий раз марш-бросок бежать». Коржик любил измываться по-всякому, а тягу Бэкхёна к высшему баллу ничто не могло затмить.

Дальше они шли молча. Бэкхён переставил режим биотрансформатора и заглянул в первое ответвление тоннеля. С тусклым светом в трубе, который не распространялся в ответвления, там было и вовсе почти темно. По тепловому радару не заметил ничего подозрительного и развернулся, чтобы идти дальше.

– Пригнись!

Над головой что-то просвистело, а потом впечаталось в стенку рядом с ним и, стрекоча, зашуршало.

– Торопыжки, – подтвердил Бэкхён, осмотрев торчавшие мощные лапки и часть толстого панциря из ловушки, которой тварь пригвоздило из парализатора. – Так сколько зарядов-то?

Чонин ожидаемо не ответил снова.

– Ну хорош уже испытывать моё терпение, – не выдержал игры в молчанку Бэкхён.

– Я с тобой не разговариваю – сам просил, – безразлично отфутболил его Чонин.

До второго ответвления они дойти не успели – из него сразу ломанулись три твари. Бэкхёна, считавшего дыры по сторонам и потерявшего концентрацию, Чонин резко оттолкнул в сторону, а сам откатился в другую. Стоило признать, что сейчас из-за него они могли оба завалить экзамен буквально в начале пути. Две ловушки просвистели мимо, третья пригвоздила тварь у самой ноги Бэкхёна, который превратил ещё одну в белого кролика.

– Ладно хоть не в липана… – отдышавшись, произнёс Бэкхён. – Где третий?

Чонин пожал плечами и подал Бэкхёну руку. Тот руку проигнорировал и в последний момент умудрился среагировать на летящую прицельно в шею Чонина тушку, направив биотрансформатор.

– Кроликами в меня ещё никто не кидался, это неожиданно приятно, – сняв с груди меховую животину, Чонин погладил его по ушам и опустил на пол. Кролик в итоге ускакал в темноту ответвления.

– Зарядов сколько? В последний раз спрашиваю.

Чонин отмахнулся от Бэкхёна, словно тот был назойливой мухой, и собрался двигаться дальше.

Бэкхёну застилала глаза тихая ярость. Кулаки сжимались и разжимались сами по себе, и он сам не понял, как с тихим рыком пригвоздил Чонина к округлой стене трубы. Тот ловко вывернулся, и в следующую секунду уже Бэкхён больно впечатался головой в стену. Стоять на каблуках, опираясь на отнюдь не вертикальную стену, было сложно – ноги не скользили разве что из-за каблуков, надёжно зацепившихся за мелкую решётку. И из-за колена Чонина, которое тот нагло протолкнул между его ног.

Бэкхён зажмурился и с силой сжал губы, почувствовав на них чужое горячее дыхание, сменившееся снова смешком. Это начинало злить всё сильнее. И даже если Бэкхён и возбуждался от вида сосредоточенного Чонина с оружием, то его выходки выводили Бэкхёна из себя.

– Сомневаюсь, что под платьем у тебя спрятан ещё один биотрансформатор, – облизнулся Чонин, когда Бэкхён открыл глаза.

– Скотина, – рыкнул Бэкхён и наподдал Чонину коленом.

Несильно, но тот согнулся вовремя, чтобы Бэкхён успел увидеть, а главное, среагировать на ещё одного торопыгу, который уже собрался прыгнуть в их сторону. Одним кроликом в трубе стало больше. Бэкхён проследил, как тот тоже ускакал в то же ответвление, и, отодвинув Чонина, пошёл туда же. Очки показывали два тепловых пятна, которые ускакали при приближении Бэкхёна в противоположную сторону, а Бэкхён с громким металлическим грохотом запнулся за что-то тяжёлое и чуть не навернулся.

– Мгновенная карма, – с хрипом отозвался Чонин.

Бэкхён нагнулся, чтобы ощупать под ногами металлическое нечто. Им оказалась самая настоящая кастрюля.

– О нет…

Бэкхён выволок кастрюлю на свет и отобрал у Чонина, осевшего на пол, парализатор.

– Перезарядник, надеюсь, полный? Никуда не годится… Нам не хватит ловушек до конца тоннеля, если эти ответвления – то, что я думаю.

– Думаешь, мы прошли только одну пятую? Что в кастрюле?

Бэкхён огляделся вокруг и прикинул, сколько зарядов придётся потратить, чтоб заделать ближайшие дырки, заодно нехотя подопнул ногой кастрюлю. Та проехалась по решётке, и Чонин смог не напрягаясь достать до ручки рукой, чтобы подтянуть к себе. Кастрюля была без крышки, с широким дном. Внутри лежали помидоры.

– Ешь, – безапелляционно произнёс Бэкхён и выпустил три заряда под потолок, намертво закрепив сетчатыми ловушками дырки на стене, потолке и вентиляционной шахте. Одна оказалась недалеко от Чонина в полу, её Бэкхён тоже «заклеил» сеткой из парализатора. После – сел рядом и принялся сразу за два помидора. Чонин последовал его примеру.

Через пару минут план Бэкхёна подействовал – из дальних от них дырок начали выползать твари одна за другой. Воевать с тварями спина к спине, держа в руках помидоры – такое на тренировочных локациях им точно никто не показывал. В итоге со стороны Бэкхёна было обращено в кроликов шесть тварей, со стороны Чонина полстены до следующего ответвления было усыпано ловушками. Помидоры пришлось доесть все, несмотря на то, что уже не лезло. Бэкхён понимал, что если оставить хоть намёк на них здесь, кто-нибудь из тварей обязательно соблазнится и останется тут, а не пойдёт за ними, и им придётся вернуться для завершения зачистки.

Следующие два ответвления они прошли достаточно быстро и спокойно. Ещё одно следом заставило Чонина сменить обойму парализатора.

– Стой, – предупредил Бэкхён. – Не шевелись.

Чонин посмотрел под ноги и присвистнул: под решёткой кишело тепловое пятно и отнюдь не радовало. Бэкхён насчитал пять выстрелов, которые Чонин сделал уже без его подсказок, и тут же нашёл пустую дырку без защиты.

– На счёт «раз»… Раз!

У Бэкхёна тут же сердце в пятки убежало, когда они оба с усилием топнули по решётке. Тепловое пятно рассыпалось в одно мгновение, но выползать могло теперь только там, где ему оставили проход. Бэкхён заодно ещё ловким броском закинул шарик точно в дырку – оттуда тут же повалила ядовито-зелёного цвета пыльная пелена, застилавшая обзор и не дававшая тварям быстро реабилитироваться и нападать со скоростью света.

Бэкхён и Чонин сработали слаженно: медленно выползавшие из пыли твари получали в лоб попеременно то ловушку, то луч биотрансформатора. Кролики же отчаянно чихали от оседавшей пыли и упрыгивали в разных направлениях зелёными маячками.

Бэкхён почувствовал, как глаза режет от пыли – найти маски в подготовительной комнате, когда времени не хватало даже на оружие, он не смог. Пришлось расплачиваться за это диким кашлем и слезоточивостью глаз. В горле пересохло моментально, а пить было нечего.

Ещё кастрюлю с помидорами они нашли на восьмом по счёту ответвлении. Чонин израсходовал все ловушки, когда залеплял и в этот раз дырки вокруг них, чтобы они спокойно могли уничтожить припасы, а заодно и поесть-попить. Сок из томатов как нельзя лучше спасал от жажды. Но Бэкхён не притронулся ни к одному плоду, пока рассчитывал, что делать дальше. Чонин залепил все дырки позади них, впереди оставалось две – в совершенно неудобных местах: пробоина возле вентиляционного люка и дырка между полом и стеной. Даже если отойти на безопасное расстояние, кинуть последний пыльник и отдать биотрансформатор более реактивному из них двоих – Чонину, который со стрельбой справлялся на сто из ста, их всё равно это не спасёт. Бороться с тригламотами в рукопашную тоже бесполезно – панцирь тяжёлыми ботинками на ходу не раздавить, не то что каблуками. А чтобы отдавить ноги, нужно сначала поймать тварь, что тоже абсолютно нереально. Плюс оставалось ещё преодолеть одно ответвление и дойти до двери, если же, конечно, Бэкхён не просчитался. И в руках у них ничего, кроме мигающего красным на исходе заряда биотрансформатора и одного пыльника. Замечательный набор двух самоубийц. Будь это не экзамен, а та ещё реальность, они с Чонином были бы сейчас в самой глубокой заднице – Бэкхён в этом даже не сомневался.

Он подкидывал в руке целый помидор и взвешивал варианты. Чонин тоже не спешил с поеданием – прожигал Бэкхёна испытующим взглядом, пытаясь прочитать его мысли. Но вряд ли он действительно смог бы их прочитать. Если бы у него это получилось, Бэкхён, скорее всего, был бы вжат лицом в решётку на полу и стонал от боли в заломленных руках – биотрансформатор нельзя было использовать на людях.

С другой стороны… С другой стороны, Бэкхёну не улыбалось выедать целую кастрюлю помидоров в одно лицо.

– Удавлю тебя, когда мы выберемся, обещаю, – рыкнул Бэкхён.

Чонин удивлённо уставился на него, изогнув брови – последние несколько секций они не разговаривали вовсе, но у Бэкхёна не осталось времени придумывать безупречный сценарий. Чем нелепее всё казалось, тем больше был шанс разозлить Чонина на пустом месте.

– Из-за тебя у меня ноги как два пельменя.

– Так сними туфли, – пожал плечами Чонин.

– Отдай свои ботинки.

– Ещё чего, – отмахнулся от него Чонин и неосознанно поднёс к губам помидор.

Откусить не успел. Бэкхён подскочил и сделал первое, что пришло в голову – пнул его носком туфли под коленкой. Довольно ощутимо, чтобы Чонин наконец почувствовал, что Бэкхён не отпустит его просто так.

– Да что тебе от меня надо?! – взревел Чонин, тоже поднявшись с пола. Подошёл вплотную к Бэкхёну, возвышаясь всего сантиметров на пять, и встретился с его прямым взглядом.

В гляделки Бэкхён проиграл осознанно. Когда Чонин облизнул полные губы, Бэкхён опустил взгляд и залюбовался ими. Влажные, мягкие на вид, но плотные на ощупь мясистые губы притягивали взгляд. Бэкхён лишь раз пробовал их на вкус – тогда, на первом курсе, перед тем, как врезать Чонину за его мнение про майку в стразах, исключительно чтобы проверить, прав ли он в своих догадках – и соврал бы, если бы сказал, что не хочет повторить. Всё же стояк у него был нешуточный, когда Чонин припёр его к стенке. А в догадках он тогда действительно был прав – Чонин не упускал случая задеть его, потому что он Чонину нравился.

– Собираешься снова всё отрицать? – криво ухмыльнулся Бэкхён, приподняв уголок рта. – Хватит ходить вокруг да около, ну. Мы здесь одни. Ну практически…

И тут Бэкхён услышал то, что совсем не ожидал услышать.

– На каждой из цветных полосок, которые тебе предложили, было написано моё имя. Достаточно откровений? – подмигнул Чонин и всё же откусил от помидора.

Ухмылка Бэкхёна тут же стёрлась с лица, а глаза наполнились ненавистью. Он убрал руку Чонина с помидором от лица и резко притянул для поцелуя, с силой проталкивая язык в чужой рот. На языке тут же ощутил кисловатый томатный сок. Чонин не сопротивлялся, напротив – чуть прикусил язык Бэкхёна и поигрался с ним. Но у Бэкхёна теперь совсем не оставалось времени на реверансы. Он отстранился так же резко, приставив пистолет к бедру Чонина, и обманчиво ласково прошептал, глядя в глаза с улыбкой:

– Надеюсь, котик, у тебя появится хороший нюх, чтобы в будущем ты не делал таких фатальных глупостей, – и нажал на спусковой крючок.

Бэкхён знал, что получит по шее, если кто-то узнает, но надеялся на благоразумие Чонина – камер нигде не было, а через внутренний канал связи их могли услышать только в случае экстренной ситуации, если бы Бэкхён включил этот канал, но он не собирался этого делать – пока что всё находилось под контролем.

Ну или почти всё, пока Бэкхён не увидел в облаке пыли громадного белого песца…

– Да уж, не совсем кроличек, – опасливо покосился на рычащего зверя Бэкхён. Как-то не подумал он, что Чонин по габаритам на кролика претендовать совсем не мог, если только на кролика-переростка. На песца обыкновенного тоже вряд ли, зато этот вышел крупным и даже на вид опасным, даже не беря в расчёт лязг стальных челюстей, под которыми захрустели панцири тригламотов.

От хруста Бэкхён очнулся сразу же. Помотал головой и обратил внимание на вентиляционную трубу, откуда твари полезли не хуже, чем из дырки в полу. Биотрансформатор по-прежнему мигал красным. Нужно было срочно что-то предпринимать. Бэкхён решил: глупить так глупить – и с силой наступил в полную помидоров кастрюлю. Каблук провалился в мягкое легко, потоптаться одной ногой тоже вышло недурно, пока две помидорины намертво не застряли у него на каблуке. При этом Бэкхён не прекращал собирать из торопыг из вентиляции белый и почти плюшевый зоопарк из крольчатины. Проверяющие, конечно, потом обязательно будут ржать над ними, когда увидят полный кроликов тоннель, но Бэкхёна это волновало мало – они должны были добраться до заветной двери, не оставив ни одной твари либо на свободе, либо в живых. А кролики милые.

Бэкхён закончил месить помидоры одной ногой в кастрюле, превратив их в кашу довольно быстро. А затем с точным расчётом кастрюля проскользила к самой дыре в полу, где обретался всё ещё хрустевший панцирями песец. И, судя по звукам, там челюстной конвейер не прекращал работать ни на секунду. Зато с кастрюльным манёвром Бэкхёна из вентиляции перестали выползать твари, и он смог со спокойной совестью отключить биотрансформатор и перевести дыхание. Пить жуть как хотелось. Особенно после того, как Бэкхён во второй раз наглотался пыли и теперь отплёвывался зелёным во все стороны.

Думать о внешнем виде он вообще не хотел. Особенно после зелёных кроликов и зелёного песца с видом императорского дракона развалившегося возле груды трупов торопыг. Ещё и зевнул так смачно, как будто предыдущие пять минут не молотил тут одного за другим. Бэкхён даже подошел погладить его, но в ответ услышал лишь настороженный и опасный рык.

– Ну и ладно, обойдёмся без нежностей, – обиделся Бэкхён. Даже в шкуре песца Чонин был колючим.

И думать, как они потом будут оправдывать эту кучу тварей с раздавленными панцирями, Бэкхён тоже не хотел. Потом, всё потом.

– У нас осталось буквально десять минут, чтобы завершить задание на высший балл, – посмотрев на часы, прикинул Бэкхён. Понадеялся, что песец всё же понимал его. – Что будем делать? Если я снова включу биотрансформатор, он сдохнет до того, как мы достигнем цели, и ты предстанешь перед комиссией в таком вот виде. А это не то чтобы не очень хорошо. – Бэкхён хотел сказать, что полный песец, но воздержался, увидев наклонённую набок голову. – Возьмём кастрюлю с собой…

Бэкхён подобрал одежду Чонина с пола – футболка и жилетка были частично порваны, трусы и штаны, как ни странно, оказались целы и невредимы. Зато Бэкхён теперь мог с блаженством стащить туфли и бессовестно влезть в чужие тяжёлые ботинки – ему бы и слова никто не сказал. Чонин только порычал на него, потом фыркнул – Бэкхёну показалось, что самодовольно – и уверенно пошёл вперёд, пока Бэкхён пинал впереди себя кастрюлю с помидорной кашей, смотря на неё как-то грустно – пить хотелось всё больше.

Как выглядела их демонстрация из двух почти человек со стороны, Бэкхён тоже не хотел думать. Казалось, будь в этой трубе камеры, за которыми наблюдали бы проверяющие, им бы влетело по первое число. После того, как они бы поднялись с пола, перестав ржать. Потому что Бэкхён в тяжёлых форменных ботинках и красном платье с пышной юбкой, со сбившимся париком, прядь которого ему вечно приходилось сдувать с лица, тащивший в руках груду одежды и пинающий кастрюлю с уже давно несъедобными помидорами, но с ароматным парфэ для тварей и для самого Бэкхёна, следом за зелёным огромным песцом – это таки полный песец. И Бэкхён не стал бы отрицать этого. И хотя он мог снять парик, потому что голова под ним жутко чесалась, да и вовсе спарилась, выглядеть ещё хуже, чем так, ему не хотелось. Чонин же не упустит потом случая поиздеваться над «полысевшей вмиг красоткой».

Ещё пара десятков тварей попалась им, пока Бэкхён не приметил заветную дверь. Всё-таки думал он правильно – ответвления в тоннеле делили его на десять секций.

До конца они добрались благополучно, но дверь почему-то всё равно была заблокирована, а значит, датчики всё ещё засекали нахождение тварей между корпусом и самой трубой.

– И что делать? Идти обратно и ссаться по углам, пока откуда-нибудь не выпрыгнет эта хрень? – в пустоту завозмущался Бэкхён, дёрнув на всякий случай закрытую дверь. Для верности ещё и ногой топнул.

Осознал он своё хреновое положение, только когда краем глаза заметил резкое движение и отпрянул от стены. Торопыга пролетел мимо него и врезался в противоположную стену. Бэкхён едва не упал, кинул шмотки на пол и схватился за рукоять убранного за пояс платья биотрансформатора. Песец хоть и был быстрее Бэкхёна, цапнуть тварь не успел, и та снова прыгнула в его сторону.

А дальше происходящее напомнило Бэкхёну хреновый сценарий фильма. Казалось, кто-то включил замедленную съёмку, Бэкхён отпрыгнул в сторону и в полёте достал, включил и направил биотрансформатор на тригламота. В тот же момент песец рванул за ним, и луч чётко попал ему в морду.

А потом биотрансформатор вырубился…

Бэкхён, кажется, ободрал себе лопатки, приземлившись не столь удачно, но на подумать времени не оставалось. Чонин лежал на полу абсолютно голый – это Бэкхён успел заметить до того, как перевёл взгляд на кастрюлю с мыслями о том, что добивать тригламота им теперь нечем вовсе. Тот застенчиво себе барахтался в помидорной кашице и пускал пузыри. Бэкхён даже почти умилился.

– Какого чёрта? Всё было так просто? – Бэкхён не понял, сказал ли он это вслух, перед тем как аккуратно взять и перевернуть содержимое кастрюли прямо на пол. Тригламот, кажется, даже не почувствовал изменений, испытывая неподдельный кайф, валяясь в раздавленных помидорах, которые не могли стечь через мелкую решётку. А потом с силой замахнулся и жахнул от души. Теперь он оказался ещё и с ног до головы обрызганным томатно-тригламотовым соком. Сдул чёртову прядь с лица и смачно выругался. Хотел ещё достать из убранных в парике волос шпильку, чтобы вставить её до упора через глаза, дабы наверняка расправиться с тварью, но дверь пиликнула, и над ней засветилась зелёная лампочка. Значит, дело было сделано.

Чонин завозился за его спиной, и Бэкхён стащил с себя ботинки.

– Не знаю, за какие такие заслуги тебе на пояснице написали перманентным маркером «Бэкхён – моя любовь», но знай – я это так не оставлю. Позже, но я выясню, – убедившись, что Чонин таки в сознании и мог его слышать, хоть и смотрел мутным взглядом, произнёс Бэкхён, подхватил с пола туфли и вымелся за дверь.

Оставаться с Чонином тет-а-тет Бэкхён не хотел – огрести прямо сейчас за самодеятельность ему вообще не улыбалось. Адреналина хватило за глаза. А теперь ещё и усталость навалилась разом.

О том, что Чонин попал в госпиталь, Бэкхён узнал только на оглашении результатов спустя три дня. Тот всё ещё находился в стационаре, и, по словам преподавателей, пробудет там ещё с неделю.

А о том, что Чонину стало плохо после экзамена – а точнее, во время экзамена, – Бэкхён понял по красноречивым лицам проверяющих. Получив свой и чониновский листы с блестящими результатами, он даже устыдился. Стоило бы признаться, но тогда, Бэкхён точно знал, его лишат диплома с отличием, если вообще из академии не попрут. Не просто же так запрещалось делать то, что он сделал.

Чонин тогда точно над ним позлорадствует, хотя Бэкхён и без того знал, что экзамен вышел провальным от начала и до конца.

Жалко становилось ещё и потому, что он сравнил их листы, и они должны были теперь проходить практику на одном из кораблей, куда путь простому курсанту практически закрыт. Они с Чонином стали единственными счастливчиками за последние четыре года, кому повезло получить оттуда приглашение, которое бы к тому же одобрили в самой академии. А его одобрили, даже после всего, что случилось. И Бэкхён чувствовал серьёзный укол совести.

– Извините, – подошёл он к комиссии после того, как все курсанты покинули аудиторию. Положил два наградных листа пред тремя мужчинами и сел за парту. – Я не заслужил этих результатов и этого направления. Даже если я был лучшим в своей группе на протяжении всей учёбы, этот экзамен я завалил. Я использовал трансформацию на Чонине, когда у нас закончились заряды в парализаторе. Я должен был найти другой выход, но не нашёл. И поступил так, потому что думал, что обойдётся. А теперь Чонин из-за меня…

Бэкхён умолк, потому что его перебили. Перебили жёстко и так, что ему больше не захотелось говорить ни слова – только внимать. Оказалось, оценку ему поставили такую не потому, что на тот момент никто ничего не знал – знали прекрасно, потому что состояние Чонина, которого нашли почти в бессознанке под дверью в трубе, говорило само за себя.

– Человека, который использует биотрансформатор на другом человеке, лишают всех званий, а то и вовсе сажают на скамью подсудимых. Но сейчас ты – курсант, и это часть твоего обучения. Твоя задача – научиться в теории и на практике тому, с чем ты столкнёшься в жизни, покинув эти стены и стены тренировочных локаций. Сейчас самое страшное, что с тобой произошло – осознание того, что ты натворил, раскаяние и принятие определённого решения. Поэтому то, что ты сделал, стало тебе большим уроком, я думаю, после которого твои и без того блестящие мозги будут работать в критических ситуациях лучше и не подставят тебя так, как в этот раз.

Бэкхён вышел из аудитории с гадским осадком на душе. Вроде бы хотел по совести, а не дали. Пришлось по совести нестись в госпиталь, но всё, что он услышал, было:

– Ким Чонина утром выписали.

Вот тебе и неделя...

Бэкхён задавался вопросом, почему тогда Чонин не присутствовал на награждении, а потом подумал, что тому, возможно, ещё не совсем хорошо. А потом пришло и осознание того, что если бы он тогда остался чуть подольше в тоннеле, то наверняка увидел бы всю «пр