Своеобразие русской повести 17 века»

«Своеобразие русской повести 17 века»

1. «Повесть о Савве Грудцыне»

"Повесть о Савве Грудцыне" - произведение, созданное неизвестным автором в 60-х гг. XVII в. В произведении отразились исторические события первой половины столетия и многие бытовые черты того времени.

Композиция и сюжет.

Произведение о Савве Грудцыне – многофигурная композиция. Характер купеческого сына раскрывается через взаимоотношения с людьми разного социального положения.

В сюжете повести можно выделить два слоя, близкие к разным типам. Один из них включает в себя описание прегрешений героя, постигшей его кары, покаяния и чудесного исцеления. Он связан с религиозной легендой. Второй слой соотносится с волшебной сказкой и включает в себя такие элементы, как дары волшебного помощника, троекратное одержание победы над богатырями. Автор повести попеременно следует то одной, то другой сюжетной схеме, что было практически невозможным в литературе предшествующих периодов.

"Повесть о Савве Грудцыне" дает действующим лицам русские, реальные имена и располагает события в конкретной географической, бытовой, этнографической среде. Действие происходит в купеческой обстановке, которая была близка читателям той эпохи. Савва Грудцын предстает перед нами в окружении многочисленных подробностей и деталей.

Повесть состоит из отдельных эпизодов. Эти эпизоды, несмотря на свою полную законченность, тесно связаны между собою. Каждый из них раскрывает то определенные черты характера героя повести, то особенности его поведения вне дома, вне родительского надзора.

Сначала изображается ближайшая среда героя -- его семья. Черты патриархального купеческого быта характеризуют весь жизненный уклад этой семьи: вся власть в руках главы семьи -- отца, торговля -- дело всей жизни. И когда в годы «Смуты» внешние обстоятельства мешают ей, отец героя Фома Грудцын оставляет родной город Великий Устюг и «переселяется в понизовый славный царственный град Казань, зане в понизовьях градех не бысть злочестивыя Литвы». Отсюда он отправляется в торговые поездки вниз по Волге то к Соли-Камской, то к Астрахани, то «за Хвалынское море в Шахову область». К этому же исподволь он приучает и сына своего, «дабы по смерти его наследник был имению его». Во время чтения кажется, что порядки в этой семье очень строгие, но при этом можно найти описание проявления любви друг к другу: расставания и встречи здесь ознаменовываются тем, что Фома Грудцын обязательно, «и абие обычное целование подаде жене и сыну своему». Казалось бы, что в этой среде с хорошо отстоявшимися формами жизни и Савва должен пойти старыми, проверенными путями.

Но вот автор показывает своего героя вне родительского дома, в торговом отъезде в далеком Соли-Камском городе Орле. Сперва и здесь Савва попадает в сферу привычных патриархальных отношений. Ему оказывает гостеприимство гостинник города Орла, «помня любовь и милость отца его». Героя приглашает в свой дом орловский купец Бажен Второй, старый друг отца Саввы, с которым он «многу любовь и дружбу имеяше». Но тут происходит нечто, что выбивает Савву из обычной колеи жизни. Он сближается с молодою женою Бажена и «живет неисправное и непорядочное житие и, елико было с ним отеческих таваров, все изнурих бе в блуде и пиянстве». В огромном запасе традиционных литературных образов и ситуаций автор повести находит материал для описания и объяснения такого необычного поведения юноши. Не в злой воле Саввы причина его неблаговидных поступков. Это молодая жена Бажена соблазняет неопытного юношу. Но когда Савва, после изгнания его из дома Бажена, вновь входит в доверие последнего, вторично поселяется в его семье и «паки запинается в сети блуда с проклятою оною женою», автор объясняет поведение своего героя вмешательством диавола. Традиционализм "Повести о Савве Грудцыне" сказывается и в средневековом взгляде на женщину как на "сосуд дьявола" почти в прямом смысле, т.к. греховное влечение к женщине приводит Савву к еще большему греху - продаже бессмертной души черту.

Неторопливо, в рамках сочных бытовых описаний, развертывается любовная интрига повести. Весь уклад жизни семьи Бажена и обстановка небольшого торгового города с его шумной «конной площадью» и в то же время с тихим миром его верований и суеверий -- все это тщательно нарисованный фон любовной истории Саввы и молодой жены Бажена.

Развязка любовной интриги чисто реалистическая. Слухи о «неисправном житии» Саввы доходят в Казань к родителям Саввы. Мать трижды пишет ему, умоляя возвратиться в Казань. Савва же «прочет, посмеяся и ни во что же вменив... но токмо в страсти блуда упражняшеся». Тогда отец Саввы «пути касается к Соли Камской, по Каме. «Сам, рече, сыскав, поим сына своего в дом мой». И Савва вынужден бежать из Орла. Так автор обрывает любовную историю в повести. На этом оканчивается юность героя и его жизнь в родной ему купеческой среде, устои которой -- беспрекословное повиновение родителям и святость семейных уз -- он так небрежно нарушает. Рамки повествования затем значительно расширяются. Герой попадает в круговорот больших исторических событий своего времени -- русско-польской войны 1632--1634 гг. В Шуе Савва зачисляется в солдаты и в скором времени «в воинском учении такову премудрость» приобретает, «яко и старых воинов и началников во учении превосходит». Перейдя с полком в Москву, он выдвигается по службе еще больше: полковник «вручает ему три роты новобранных солдат, да вместо его устрояет и учит той Савва»; царский шурин боярин Стрешнев приглашает его к себе на службу и, наконец, «уже бо и самому царю знатен учинился еси». Все удивляются «остроумию» (уму) Саввы. Удача неизменно сопутствует ему: он совершает смелую разведку, проникнув в самый Смоленск, и узнает, «како поляки град укрепляху и на приступных местах всякия гарматы поставляху», и, наконец, во время осады Смоленска в единоборстве побеждает трех польских «исполинов», чем «немал же зазор смолянам наведе, все же российское воинство во удивление приведе». Это кульминационный момент воинской удачи и славы героя, и автор изображает его подвиги в героико-эпическом стиле русских былин и воинских повестей. И только образ «названного брата» Саввы -- беса, неотступно следующего за ним и помогающего ему, носит на себе отпечаток традиционной агиографической манеры письма.

В конце произведения сюжет переключается со сказочного на религиозно-легендарный, и главным становится мотив чуда. Бес выступает не как помощник героя, а как его антагонист, "второе я" Саввы, на которое переносятся все негативные черты человека, все его темные дела и мысли. Бес олицетворяет слабоволие и сладострастие, тщеславие и легкомыслие купеческого сына. Тема двойничества усиливает трагедийность повествования, поскольку противостояние бесовскому началу – не что иное, как борьба молодого человека с самим собой, с собственными слабостями и пороками. Причем авторское отношение к герою лишается привычной для Средневековья однозначности: Савва не только жертва "козней дьявола", достойный сочувствия к своим страданиям, но и виновник случившегося с ним грехопадения, ибо человек волен в выборе между добром и злом. Разумеется, автор "Повести" осуждает плотские страсти, в бездне которых гибнет человеческая душа, однако он вынужден признать их жизненную притягательность и силу.

Особенно же замечательна «Повесть о Савве Грудцыне» в композиционном отношении. Ее действие по нескольким сюжетным линиям, каждая из которых в отдельности могла бы быть достаточной для самостоятельного повествовательного произведения: крушение твердого уклада жизни в купеческой семье Грудцыных-Усовых; молодая жена и старый муж Баженовы; скромная жизнь семьи стрелецкого сотника Шилова; приключения двух «названных братьев» -- Саввы и беса; война под Смоленском и пр. В связи с этим в повести дается многократная перемена места действия: здесь и Устюг-Великий, и Казань, и Орел соликамский, и Шуя, и Москва, и военный лагерь под Смоленском. Перед глазами читателя проходит необычно большое для древнерусских литературных произведений число героев, каждый из которых наделен индивидуальными чертами и представляет собою законченный художественный образ. Жизнь главного из них, Саввы Грудцына, изображена от его рождения до смерти во всех важнейших проявлениях живой человеческой личности XVII в. -- отношение к семье, религии, любовь, борьба за место в жизни. Традиционные сюжетные схемы, помимо этого, автор наполняет чертами живого быта 1-й пол. XVII в. с описанием реальных торговых путей, обучения делу молодого купеческого сына, набора в солдатские полки и т. д. В повести отразились и реально существовавшие демонологические представления XVII в., и реальные исторические события (Смута, осада Смоленска 1632-- 1634 гг. и др.). Из исторических лиц, кроме царя Михаила Федоровича, автор упоминает бояр Шеина и Стрешнева, стольника Воронцова-Вельяминова, стрелецкого сотника Шилова.

Бесовская тема

Бесовская тема в «Повести о Савве Грудцыне» — это трагическая тема двойничества. Бес — это «брат» героя, его «второе я». В православных представлениях каждому живущему на земле человеку сопутствует ангел-хранитель — также своего рода двойник, но двойник идеальный, небесный. Автор «Повести о Савве Грудцыне» дал негативное, «теневое» решение этой темы. Бес — тень героя, бес олицетворяет пороки Саввы, то темное, что в нем есть, — легкомыслие, слабую волю, тщеславие, любострастие. Силы зла бессильны в борьбе с праведником, но грешник становится их легкой добычей, потому что выбирает путь зла. Савва, конечно, жертва, однако он и сам повинен в своих несчастьях.

Пространство и время

Пространство и время - символическая доминанта древней русской литературы. Наиболее значительное ее проявление связано с типичным для средневекового сознания пониманием Пути и Дома. Пути героев древней русской литературы начертаны представлением автора о своих и чужих, святых и нечестивых, земных и райских землях. XVII век вносит в традиционную схему перемещений героев новое. Теперь это структура, организующая текст и представляющая собой систему координат, при которой точкой отсчета является локус родительского дома. Таковы повести “О Горе-Злочастии”, “О Савве Грудцыне”, “Об Отроче монастыре”. Дом родителей - знакомое, но чуждое герою пространство, - открыт в незнакомый, влекущий к себе путь. Писатель, видя жизнь в “условиях соотношения” времени, пространства и человека, рисует историю жизни героя.

Принцип обращения к началу прослеживается и в двух других повестях. Заметим, что роль начала в них играет реальное историческое событие (здесь сказывается стремление к “достоверности”, и начало, конечно же, предшествует основному сюжету. “В “Повести о Савве Грудцыне” началом служит речь повествователя о несчастьях Российского государства, постигших его в лето 7114 (т.е. в 1606 г.). Появление “богомерзкого отступника и еретика” Гришки Отрепьева на российской политической сцене объясняется “умножением грехов наших”. Следствием этого стали “похищение” престола и разорение народа “злочестивой” “литвой”.

Савва - это “самозванец”, то есть претендент на царский престол (в волшебной сказке герой женится на царской дочери, в повести Савва с помощью беса становится приближенным царя). Но конец истории о Савве сближается с сюжетом об Адаме и Еве - “человек был представлен самому себе, но сделался данником своей судьбы”. Однако зачин повествования относит читателя к реальной исторической ситуации, которая создает своего героя. Широки географические рамки перемещений Саввы, что отражает идущий в XVII в. процесс освоения новых земель, борьбу купечества за новые рынки сбыта товаров, а также растущую активность литературного героя, который находится в беспрерывном движении, меняя не только место пребывания, но и социальный статус (купец – солдат – придворный – монах). Отец Саввы, родом из Великого Устюга, во время Смуты переехал вместе с семьей в Казань, распространив свою торговую деятельность до самой Персии. Пройти испытание любовью к замужней женщине и ради обладания ею заключить союз с дьяволом Савве суждено в городе Орле, расположенном на Каме. Позднее герой примет участие в исторически достоверной битве за Смоленск (1632–1634), где с помощью беса совершит чудеса храбрости. Возвратившись после войны в Москву, Савва тяжело заболевает и в ожидании смерти и наказания за грехи кается. Он вымаливает прощение у Богородицы, о чем свидетельствует упавшее сверху "богоотмет- ное писание", превратившееся в чистый лист бумаги. В конце жизни герой постригается в монахи и становится иноком московского Чудова монастыря.

Пространство, которое осваивает Савва Грудцын, постоянно расширяется и географически, и социально. Патриархальный мир купеческого дома, где молодой человек получил воспитание, – родное и идеальное пространство, – сменяется обстановкой чужого города и чужой семьи, тоже купеческой, однако мир теряет свои четкие нравственные, привычные с детства очертания, начинает искушать юношу неизведанным и запретным. Затем Савва показан в среде военных, где он проходит испытание "огнем и мечом", сражаясь с поляками под Смоленском как истинный русский богатырь. Искушениями и новыми испытаниями обилен московский период жизни Саввы, связанный с его пребыванием в придворной среде. "Пестрый" мир героя постепенно обретает все больше черт общенародного бытия, где древние мифологические верования легко уживаются с христианскими: из текста "Повести" известно, что русские люди XVII в. верили в силу приворотного "любовного зелья" и свято чтили культ Богородицы – заступницы за грешников перед Богом. Художественное пространство произведения простирается за границы "земного", включая в себя надприродный мир, в котором за душу заблудшего человека с полками бесов, слуг Сатаны, сражалось воинство Христа. Житейское пространство, где Савва перемещался "по горизонтали" в поисках любви, богатства и славы, резко сужается, когда он становится монахом и ограничивает жизнь пределами обители и кельи. Его душа в стремлении избыть грех совершает восхождение "по лестнице" христианских добродетелей, а пространство "Повести" обретает приметы житийного.

Проблематика

"Повесть о Савве Грудцыне" являет собой синтез достоверного и фантастического. Герой продает душу дьяволу, чтобы вернуть любовь женщины, но в основе всепоглощающей страсти лежат вполне реальные причины. Для женщины – это неравный брак (она молодая жена престарелого купца), для Саввы – первая и потому такая пылкая любовь, запретное, и потому еще более желанное чувство. Герой молод, а мир вокруг него соблазнительно "пестр", поэтому, узнав, что такое любовь, он отправляется странствовать по свету. Им движет не охлаждение чувств к жене Бажена Второго или страх наказания при известии о скором приезде отца. Жажда новых впечатлений, "охота к перемене мест" заставляют купеческого сына внять уговорам беса: "Брате Савва, доколе здѣ во единомъ граде маломъ намъ жиги будетъ? Пойдем во иный градъ и погуляемъ..." Проблематика: взаимоотношения двух поколений.

Персонажи и их характеристики

Психологически точно и выразительно описывается в "Повести" состояние героя, опоенного "любовным зелием" и изгнанного из дома Бажена, при этом автор, безусловно, сочувствует "новомучснику", страдающему от неразделенной любви: "И се начатъ яко огнь горсти в сердце его <...> начатъ сердцемъ болѣти и тужити по жене оной. <...> И нача от великия жалости красота лица его изменятися и плоть его истончевати". Под пером древнерусского писателя, столь внимательного к внутреннему миру героя, бытовая повесть обретает черты психологической драмы. Изображение жизни человеческой на широком фоне истории, быта и нравов Руси XVII в. дает основание исследователям определять жанр произведения как светскую повесть, первый опыт русского романа. Образ Саввы, как и образ Молодца в "Повести о Горе и Злочастии", обобщает черты молодого поколения, стремящегося сбросить гнет вековых традиций, жить в полную меру своих удалых молодецких сил. Образ Саввы Грудцына запечатлел в себе характерные черты молодого человека переходной эпохи. Показывая участие Саввы в борьбе русских войск за Смоленск, автор повести героизирует его образ. Победа Саввы над вражескими богатырями изображается в героическом былинном стиле. Как отмечает М. О. Скрипиль, в этих эпизодах Савва сближается с образами русских богатырей, а его победа в поединках с вражескими «исполинами» поднимается до значения национального подвига.Образ Саввы, как и образ Молодца в «Повести о Горе и Злочастии», обобщает черты молодого поколения, стремящегося сбросить гнет вековых традиций, жить в полную меру своих удалых молодецких сил.

Хочется отдельно выделить образ беса в этой повести. Вот что об этом пишет академик А.М. Панченко в одной из глав своей книги по истории русской литературы: «Бес в роли слуги -- также продуктивный повествовательный мотив (именно поэтому он так широко использован в мировой литературе). Русская проза обыкновенно разрабатывала комический его вариант -- например, в Житии Иоанна Новгородского. О комической обработке мотива напомнило «Великое Зерцало», которое, возможно, знал автор «Саввы Грудцына». B главе 244-й этого дидактического по общему настроению сборника рассказано o том, «как у некоего пустынника бес репы стрежаше». Как-то в огород пустынника забрался вор, бес-сторож окликнул его и пригрозил пожаловаться хозяину. Вор продолжал свое дело, но уйти с добычей не смог: бесовская сила приковала его к месту. Появился пустынник, и вор попросил прощения: «Прости мя, святче божий, бес научи мя сие сотворити». Тут бес возопил: «О неправедне, не трижды ли оглашах тебя -- не рви репы, скажу старцу?». Душеспасительный колорит 244-й главы -- лишь поверхностное наслоение. На деле это -- типичная новелла, использующая игру слов, построенная на столкновении фразеологизма («бес попутал») и буквального значения слова «бес», обозначающего действующее лицо.

B «Савве Грудцыне» этот мотив переведен в другой план -- в план трагической темы двойничества. Бес -- это названный брат героя, его «второе я». B православных представлениях каждому человеку сопутствует ангел-хранитель -- также своего рода двойник, но двойник идеальный. Автор «Саввы Грудцына» дал обращенное, «теневое» решение этой темы».Иную точку зрения можно встретить у Д.С.Лихачева. Он пишет о том что образ беса в повести - это образ его судьбы. «в "Повести о Савве Грудцыне" судьба Саввы предстает перед ним в образе беса, соблазняющего его на разные губительные для него поступки. Бес в "Повести о Савве Грудцыне" возникает внезапно, как бы вырастает из-под земли тогда, когда Савва перестает владеть собой, когда им полностью, вопреки рассудку, овладевает страсть. Савва носит в себе "великую скорбь", ею он "истончи плоть свою", он не может преодолеть влекущей его страсти. Бес - порождение его собственного желания, он появляется как раз в тот момент, когда Савва подумал: "...еже бы паки совокупитися мне с женою оною, аз бы послужил диаволу". Бес берет с Саввы "рукописание" ("крепость"), символизирующее закрепощенность героя своей судьбой».

Образ беса дает возможность автору повести объяснить причины необыкновенных удач и поражений героя в жизни, а также показать мятущуюся душу молодого человека с его жаждой бурной и мятежной жизни, стремлением сделаться знатным.

Также у А.М.Панченко можно найти описание эпизодов в которых задействованы герои второго плана: «Иллюзии жизнеподобия служат также однотемные и однотипные эпизоды. Это не повторы, a вариации одного мотива. Ситуации постоянно обновляются, a персонажи как бы раздваиваются. B Усолье o Савве пеклась жена «гостинника», в Москве за ним ухаживает жена сотника. Усольский волхв снова возникает в селе Павлов Перевоз, на рынке, в облике нищего старика. «Веси ли, чадо, -- говорит он плача, -- с кем ныне ходиши и его же братом себе нарицаеши? Но сей не человек..., но бес, ходяй с тобою, доводит тя до пропасти адския». И как «гостинник» не верит волхву, так и Савва не слушает одетого в рубище прозорливца. Мать, узнав o сыновних непотребствах, шлет Савве письма, зовет домой, уговаривает и угрожает, «ово молением молит, ово же и клятвами заклинает». Вскоре за перо берется и отец. Цель его та же, но тон письма другой, почти нежный («да вижу, рече, чядо, красоту лица твоего»). Эта вариация психологически очень достоверна».

Жена Бажена Второго предстает в традиционном для древнерусской литературы образе искусительницы и клеветницы.

В повести упоминаются исторические личности: царь Михаил Федорович, боярин Стрешнев, воевода Шеин, сотник Шилов; да и сам герой принадлежит к известной купеческой семье Грудцыных-Усовых.

Источники и их влияние на памятник

Среди источников "Повести" – волшебная сказка. С ее традициями связаны описание поединка Саввы с тремя вражескими исполинами, мотив беса как "волшебного помощника", наличие темы "царской милости", покровительства герою за совершенные им подвиги на поле брани. Логика развития сказочного сюжета заставляет видеть в Савве будущего зятя царя и правителя Руси, однако он согрешил и не достоин сказочного счастья.

Основной телеологический сюжет произведения о раскаявшемся грешнике оказывается не просто перегруженным, а взорванным изнутри занимательными сценами, далекими от религиозно-дидактических целей. Автор держит читателя в постоянном напряжении, переключая повествование с одной сюжетной линии на другую. Он мастерски пользуется приемом, который А. М. Панченко назвал "эффектом обманутого ожидания", и дает новые интерпретации хорошо известных сюжетов, снабжая их неожиданными развязками. В царстве Сатаны юноша не перекрестился, чтобы избавиться от "дьявольского наваждения"; в селе Павлов Перевоз он не поверил нищему провидцу, горько плакавшему о его погубленной душе: "Веси ли, человѣче, с кемъ нынѣ ходиши и кого себѣ братомъ называвши? Но сей не человѣкъ, но бѣсъ с тобою ходитъ, доводитъ тя до пропасти адския".

Стилевое и жанровое новаторство

В стиле повести сочетаются традиционные книжные приемы и отдельные мотивы устной народной поэзии. Новаторство повести состоит в ее попытке изобразить обыкновенный человеческий характер в обыденной бытовой обстановке, раскрыть сложность и противоречивость характера, показать значение любви в жизни человека. Вполне справедливо поэтому ряд исследователей рассматривает "Повесть о Савве Грудцыне" в качестве начального этапа становления жанра романа.

Жанровая система русской прозы переживала в XVII в. коренную ломку и перестройку. Смысл этой перестройки состоял в освобождении от деловых функций, от связей с обрядом, от средневекового этикета. Происходила беллетризация прозы, превращение ее в свободное сюжетное повествование. В жития, постепенно терявшие прежнее значение «религиозного эпоса», проникали черты светской биографии. Переводный рыцарский роман и переводная новелла резко увеличили удельный вес занимательных сюжетов. В прозе возникали сложные новые композиции, в которых использовалось несколько традиционных жанровых схем.

Отнощение автора, своеобразие поэтики

Для выражения эмоций своих героев автор повести о Савве Грудцыне нашел новые средства, которые позже, в XVIII в., являются излюбленными в повествовательной литературе. Автор порицает связь Саввы и молодой жены Бажена Второго, для него это «грех», «скверное» или «скаредное дело», и он для определения его не скупится на эпитеты, взятые из запасов древнерусской фразеологии: «Савва всегда в кале блуда, яко свинья, валяшеся и в таковом ненасытном блужении много время, яко скот, пребываше». Но он находит и нежные лирические тона для передачи любовной скорби Саввы во время размолвки его с женой Бажена: «Сердцем же скорбя, -- говорит он о Савве, -- и неутешно тужаше по жене оной, и начат от великия туги красота лица его увядати и плоть его истончаватися». Это впервые в древнерусской литературе автор повести рассказывает о любовной неудаче своего героя. «Некогда же той Савва, -- читаем мы дальше, -- изыде един за град на поле, от великого уныния и скорби прогулятися, и идяше един по полю, и никого же пред собою или за собою видяше, и ничто ино помышляше, но токмо сетуя и скорбя о разлучении своем от жены оныя».

Мать и отец Саввы неоднократно посылают своему сыну «епистолии» -- прием для выражения эмоций героев и композиционное средство, на основе которого в XVIII в. пишутся целые повести и романы. В языке «Повести о Савве Грудцыне» много слов переходной эпохи: епистолия, солдаты, артикул, рота, команда и др. Автор любит архаизмы, они для него звучат как изящная, изысканная речь: «И тако той Савва... от зависти диавола запят бысть, падеся в сеть любодеяния...» (Великие Четьи-Минеи: «Ненавидяй же добра диавол единою запят ему и врину и в ров любодеяниа»); «Савва же таковое писание приим, и прочет е, ни во что же вменив» (В. Ч.-М.: «И ни в что же въменив запрещение старца»); «Мнимый же брат, паче же рещи бес, вскоре изъем из опчага чернило и хартию, дает юноши» (В. Ч.-М.: «И изем злато из опчага, ношеное им на торг...») и т. п.

Ограниченность языковых средств автора создает эффект немоты персонажей повести. Несмотря на обилие прямой речи, эта прямая речь остается все же "речью автора" за своих персонажей. Попытка индивидуализации прямой речи сделана только для беса, но и эта индивидуализация касается не речи самой по себе, а только манеры, в которой бес разговаривает с Саввой: то «осклабився», то «расмеявся», то «улыбаясь». В языковом же отношении речи Саввы, беса, Бажена Второго, его жены, главного сатаны и прочих не различаются между собой.

Автор сочувствует Савве, осуждает поступок «злой и неверной жены», коварно прельстившей его. Но этот традиционный мотив прельщения невинного отрока приобретает в повести реальные психологические очертания. Образ беса дает возможность автору повести объяснить причины необыкновенных удач и поражений героя в жизни, а также показать мятущуюся душу молодого человека с его жаждой бурной и мятежной жизни, стремлением сделаться знатным.

2. Новаторство «Повести о Фроле Скобееве»

Повесть о Фроле Скобееве (История о российском дворянине Фроле Скобееве)» (возникла, вероятно, в 80‑е гг. ХVII в.) выходит из круга исторической, житийно-демонологической и морально-нравоучительной тематики средневековья в область легкого и занимательного рассказа. Хорошо развитая интрига, юмор, элементы психологизма и реалистического бытописания, сатирические тенденции — отличительные черты этой повести. Своеобразен язык, сочетающий элементы славяно-русского языка и просторечия, народно-поэтической и заимствованной лексики («реестр», «персона», «банкеты» и др.), канцелярской речи («в Новгородском уезде имелся дворянин Фрол Скобеев») московских приказов (это позволяет предположить возникновение повести в приказно-чиновничьей среде). Тематически и стилистически повесть близка устным бытовым и сатирическим сказкам, с одной стороны, и плутовской новелле, вошедшей в круг чтения в ХVII в., с другой.

Главный герой — активный, но неразборчивый в средствах человек, который всегда добивается задуманного, рисуется без малейшего оттенка сатиры. Повесть рассказывает о том, как ловкими проделками устраивает свое благополучие «ябедник», бедный новгородский дворянин Фрол Скобеев. Он обманом проникает в дом богатого стольника Нардын-Нащекина, соблазняет его дочь Аннушку и затем увозит ее из родительского дома. Тайно обвенчавшись с ней, он плутовскими проделками добивается у стольника прощения и признания этого брака. Воля, настойчивость, здравый смысл, жизненный практицизм — те положительные качества, которыми обладает Скобеев, наряду с аморальностью, цинизмом. Поступки героя мотивированы не вмешательством посторонней силы, а свободным выбором, вытекающим из характера и свойств его натуры.

А.М. Панченко, Д.С. Лихачев называли «Повесть о Фроле Скобееве» одной из первых русских плутовских новелл. По законам жанра новелла не знает дидактики и назиданий, никого не осуждает и не оправдывает; новелла строится по принципу сюжетной занимательности; в ней отсутствует строгое деление действующих лиц на добрых и злых. Герой «Повести о Фроле Скобееве» — обычный, рядовой человек, плут, а все остальные попадаются на его плутни; стиль повести — стиль деловой прозы, живого, разговорного языка) .

Повесть привлекла внимание писателей ХVIII и ХIХ вв.: в 80‑х гг. ХVIII в. на ее основе Н.И. Новиков написал повесть «Новгородских девушек святочный вечер»; Н.К. Карамзин использовал сюжет в повести «Наталья— боярская дочь»; в 60‑х гг. ХIХ в. появилась «Комедия о российском дворянине Фроле Скобееве» драматурга Д.В. Аверкиева, а в середине 40‑х гг. ХХ в. композитор Т.Н. Хренников создал комическую оперу «Фрол Скобеев».