Иван Фёдорович. ВНИМАНИЕ!!!. Предисловие

Алексей Фёдоров

Иван Фёдорович

Повесть

2020 год

ВНИМАНИЕ!!!

Данный документ защищён авторским правом. Копирование и использование в коммерческих целях запрещены.

«Иван Фёдорович – это повесть, которая открывает цикл историй объединённых автором под названием «Жизнь одного города». Книга рассказывает о судьбах простых людей, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, но не обращаем на них особого внимания».

«Всякий, кто работает только для себя,

страдает. Работая для других, человек разделяет с ними его радость».

И. Гёте

Предисловие

История эта случилась довольно давно, но автору для того, чтобы представить её читателю, как ясное и полное изложение событий понадобился ещё не один год. А всё потому, что любая история имеет свойство раскрываться не сразу. Казалось бы случай рядовой и не всякому читателю интересный, однако если всмотреться в детали и причины произошедшего, то открывается множество вещей, которые мы простые обыватели упускаем из виду, а зря! Ведь из этого множества и строится наша с вами жизнь со всеми её страстями и водоворотами.

Начать же мне хотелось бы со своего детства, ибо тогда в меня вольно или нет было заложено одно из самых распространённых общественных мнений, или скорее одна из самых распространённых страшилок для начинающих школьников. Надеюсь, что после того, как читатель ознакомится с данным повествованием, не станет пугать своих, только что вставших на путь ученья детей подобным образом.

Когда я был маленьким и только-только начал ходить в школу, моя бабушка, как и многие бабушки, ежедневно произносила, пристально глядя на меня из под очков, те прописные истины, которые должны были разжечь жажду знаний в любом ребёнке, но которые пропускали мимо ушей абсолютно все дети. «Знания не мешок, за плечами таскать не придётся», – говорила она сурово, когда я приходил со школы с огромным портфелем. В этом возрасте я всё понимал буквально, видимо, как и моя бабуля. А данные слова для меня имели примерно следующий смысл: «Чем больше знаешь, тем меньше носишь». Однако, чем больше я знал, тем тяжелее становился мой портфель. «Сытое брюхо на ученье глухо», – говорила она за обедом, от чего у меня пропадал аппетит. И было много ещё произнесённых мудростей от моей бабушки, которые я забывал уже к вечеру, но одну я запомнил на всю жизнь!

Однажды, мы с ней возвращались из магазина. Это была вторая половина октябрьского дня. Осень была сухая и тёплая, и опавшие листья хрустели под моими ботинками, ломались и превращались в труху. Меня эта игра безумно забавляла, и я пинал листья по всему тротуару, прыгал на них с разгона двумя ногами и превращал таким образом красоту осени в бытовой мусор. Однако, звук который я услышал, заставил меня прекратить шалости и идти спокойно рядом с бабушкой. Это был звук метлы, которая с шуршанием проносилась по асфальту. «Вжиг, вжиг», – доносилось из-за поворота. А всем известно, что где метла там стало быть и дворник!

Дворник наш Иваныч, как его называли все от мала до велика, был мужичиной лысым, полным и с длинными седыми усами, как у Тараса Бульбы. Любил он две вещи: во-первых, выпить с мужиками вечером на вверенной ему территории, за что мужики его уважали, а бабы недолюбливали. И во-вторых, песни Муслима Магомаева, которые он часто напевал своим густым баритоном, за что бабы его любили, а мужики недолюбливали. А не любил он детвору, которая вечно проказила и мусорила и кошек с собаками, которые гадили, где не попадя. Детвора, кошки и собаки отвечали Иванычу взаимностью. Первые старались намусорить побольше, а вторые нагадить посолидней!

Как только мы с бабушкой поравнялись с Иванычем, я демонстративно отвернул от него взгляд и гордой походкой маршала Рокоссовского прошагал мимо. Без внимания моё игнорирование существования в мире такого важного социального элемента, как дворник, Иваныч не оставил.

– Шалопай у тебя растёт Марфа! – крикнул он нам в след, смачно сплюнув на асфальт.

Моя бабуля, переняв от меня гордость, не удосужила того ответом, а когда мы отошли на достаточное расстояние пристально посмотрела мне в глаза, вытянула указательный палец в сторону Иваныча и сказала фразу, которая врезалась мне в память на долгие годы.

– Не будешь хорошо учиться, так же будешь улицу мести всю жизнь!

Мести улицу, петь песни Магомаева и выпивать с мужиками мне не хотелось, поэтому учился я хорошо. Но если бы моя бабуля знала, что я доживу до того времени, когда дворники бывают умнее работников ГосДумы, а диплом университета может получить любой дурак, а дурак особый даже и два диплома, то пугала бы она меня совсем не этим. Тогда, к счастью, я этого не знал, а если бы и знал, то не понял бы. Данный парадокс и взрослым то понять не всегда возможно, что же говорить о восьмилетнем мальчике и семидесятилетней бабушке.

И на этом я закончу это небольшое вступление и позволю себе перейти, наконец-то, к самой истории, которая произошла в нашем городе.

Как уже говорилось выше, для того чтобы автору восстановить полную хронологию событий, понадобилось довольно много времени. Пришлось беседовать со всеми непосредственными участниками событий, а так же узнавать мнения людей, которые коснулись этой истории лишь вскользь, но без мнения которых описание было бы не полным и мало интересным.

Я так же стал участником этого повествования, и началось всё для меня февральским утром во дворе дома, в котором я проживал вот уже десять лет. И здесь никак уж нельзя обойтись без описания самого двора, хоть читатель и повидал этаких дворов в своей жизни не мало, а может и прожил в таковом всю свою жизнь.

Местом моего жительства являлась обычная панельная многоэтажка №21 по улице Пушкина. Сам двор представлял собой букву «П», в левой части которой я и проживал. Правая часть этой буквы носила адрес улица Пушкина дом 23, а верхняя часть принадлежала к улице Лобачевского под номером 17. Каким образом Пушкин соединился, да ещё и так тесно, с Лобачевским, было загадкой. Остальные части Лобачевского были разбросаны по городу как попало и соприкасались то с Гагариным, то с Лениным. Уверен, что сам великий математик вряд ли бы одобрил подобное нарушение геометрии, но кто ж его спрашивал.

Я, как и всегда в будние дни, утром собирался на работу. Выходил я рано, около семи часов утра. На термометре за окном установилась температура в +1 градус, а значит на дорогах должна была властвовать гололедица.

Выйдя из дома, я уже приготовился скользить к автобусной остановке, однако, взглянув на тротуар, был приятно удивлён. Пешеходная зона на сколько хватало взгляда была аккуратно посыпана песком, а крыльцо начисто выметено. Не то чтобы наш дворник не следил за чистотой и безопасностью жильцов, просто начинал он свою деятельность после семи, тогда, когда я уже садился в автобус. Посыпанные песком дорожки мне попадались лишь на обратном пути к дому. Разница в качестве тоже бросилась в глаза. Раньше это были редкие и скудные плевки песка на белом полотне зимнего тротуара, а сейчас можно было бежать до автобуса во весь дух, не опасаясь поставить ногу, на не защищённое песком место. Вывод напрашивался сам собою – у нас во дворе новый дворник!

Улыбнувшись данному обстоятельству, я весело зашагал к автобусной остановке. Конечно, читатель может подумать, что я не любил прежнего дворника, но это не так. Прежнего дворника я никогда не видел. Я знал, что он есть, видел, что ведётся какой-то уход за территорией, но встретиться нам не удавалось. На работу я уходил раньше, чем тот начинал свой рабочий день, а приходил тогда, когда тот был уже видимо у себя дома. В выходные и праздничные дни мы отдыхали оба, но в разных местах. Я даже не знал мужчина это или женщина. Понятно было одно – наши судьбы никогда не соприкоснутся!

Когда вечером я возвращался с работы усталый и раздражённый, то вновь объявились приятные моменты. Проезжая часть нашего двора стала заметно шире. Ранее счищенный снег кидался на зелёную зону, но за время зимы он понемногу ссыпался на проезжую часть и та становилась всё уже и уже, пока весна не восстанавливала положенные по ГОСТу габариты. Сейчас всё было вычищено не просто до бордюра, но и сам ограничивающий дорогу от газона камень был очищен от снега. Улыбка заиграла на моём лице, а раздражённого состояния, как и не было. Но и это было не всё! Когда я посмотрел в сторону детской площадки, то совсем остолбенел. Ну кому, скажите мне на милость, придёт в голову вычистить от снега детскую площадку и скамейки, стоящие на её территории!? Обычно данная часть двора вытаптывалась ребятнёй, пока это было возможно, а к концу зимы зарастала снегом окончательно и забрасывалась до прихода весны. Теперь же слежавшийся снег был растолкан по краям детской зоны нашего двора, образуя приятный для глаза и геометрически правильный прямоугольник.

«Трактор что ли заказали?» – подумал я, глядя на это чудо. Однако, следов техники нигде не было видно.

Зато был слышан смех детей, которые уже весёлой гурьбой штурмовали пластиковую горку. Кроме детей на скамеечках, очищенных от снега, появились старушки нашего двора, которым зимой приходилось судачить у подъездов дома, или стоя прямо на проезжей части. Они сидели, подложив под мягкие части кто рукавицы, кто сумку, а кто то оставался стоять, весело обсуждая меня, бегавших детей, правительство и бог ведает что ещё.

Поднявшись в свою квартиру, я прошёл на кухню, где моя жена мыла посуду и попутно смотрела телевизор. На экране, как всегда в это время, шла телепередача «Давай поженимся». Сегодня дамы выбирали себе кавалера, которого во всю нахваливала его подруга. Видимо очень близкая.

Я обнял жену и поцеловал её в затылок, прижавшись к ней всем телом.

– Ты что выпил? – спросила она, не оборачиваясь.

– С чего такие выводы? – весело воскликнул я. – Или чтобы тебя поцеловать мне теперь нужен алкоголь?

Она повернулась ко мне и посмотрела мне в глаза сперва строго, потом более мягко, поправляя выбившуюся прядь волос.

– Я думала, опять с Андрей Юрьичем что-то отмечали, – ответила она с улыбкой. – Мой руки и будем ужинать.

– А где дети? – спросил я.

– Во дворе носятся. Разве ты их не видел?

– Там сегодня аншлаг, – улыбнулся я. – Своих от чужих трудно отличить. Кстати, по всем признакам у нас теперь новый дворник.

– Что вы говорите, мистер Холмс! – засмеялась жена. – Дедукция подсказала или кто-нибудь насплетничал?

– Ты же знаешь, я не верю сплетням и не верю в то, что прежний властелин метлы взялся за ум, значит вывод напрашивается сам собой!

– Это все уже успели заметить, так что ты, дорогой мой, не единственный в нашем дворе, кто умеет делать выводы! Тем более, я его видела. Очень приятный мужчина на первый взгляд, в отличии от предыдущего дворника.

– Я и предыдущего не видел, - ответил я уже из ванной. – Думаю, это временное явление. Скоро ему наскучит его работа, и очень приятный мужчина превратится в среднестатистического.

Остаток зимы жители нашего двора провели на образцово чистой территории. К большому сожалению люди очень быстро привыкают к хорошему, и то что вызывало во мне восхищение месяц назад стало обыденностью и воспринималось как должное. Не заметил я и чистоты когда снежный покров сошёл. И не потому что её не было, а потому что я не успел заметить мусора, который каждую весну показывается из под снега. Напомнили мне о новом дворнике наши милые старушки, когда уже тёплым апрельским вечером я возвращался с работы.

Как обычно, они, сидя на скамейке возле подъезда, перетирали кости жителям, и я не сразу понял, что речь шла о нашем дворнике.

– Наркоман наверное, – говорила Нина Михайловна моя соседка. – Как на шарнирах весь день. Не успеешь и смотреть за ним – устанешь. То метёт, то копает что-то. В дворницкой постоянно пилит, колотит! Что пилит, что колотит?! Не понятно! Молодые так не бегают, как этот. Точно говорю, наркоман какой-то!

Именно эти речи заставили меня оглянуться вокруг снова. Бордюры были очищены от мха и грязи, видимо готовились к покраске. Так же были вычищены и скамейки от облупившейся краски. Во дворе добавилось несколько новеньких урн для мусора, и нигде не было и соринки.

«Кто же этот человек?», – подумал я. Почему то мне впервые захотелось познакомиться с ним, посмотреть ему в глаза, пожать руку и искренне поблагодарить за труды. Вскоре такая возможность мне представилась

Умеет ли русский народ работать? Вопрос не простой и довольно спорный. Когда в застольных беседах таковой возникает, я всегда сравниваю русский народ со Светлейшим Князем Григорием Александровичем Потёмкиным-Таврическим. Никто другой по моему скромному мнению не выражает своим характером отношение русского человека к работе, как граф Потёмкин. Если верить некоторым историкам, то был он трудолюбив, но и на перинах поваляться был большой охотник. Мог он месяцами ничего не делать, но в какой-либо из дней встать с дивана и развернуть настолько бурную деятельность, что все приближённые прятались по углам. В общем, о трудолюбии нашего народа можно сказать, что оно есть, но не всегда! И даже пословицы у нас говорят, как за труд, так и против него.

Но с чем вряд ли кто-нибудь будет спорить, так это с тем, что наш народ любит и умеет отдыхать. Государственные деятели этому способствуют и календари пестрят красными днями в изобилии. В этом году нам, рабочему люду, особо повезло, и майские праздники начались аж с пяти выходных подряд!

В эти весенние каникулы все у кого есть возможность стараются вырваться из города и провести время на дачах или у родственников в деревнях и посёлках. В магазинах возрастает потребность в мясе и готовых шашлыках, а так же, чего греха таить, и алкоголь хорошо берут.

Моя семья не исключение, и мы эти праздничные дни проводим в деревне у родителей жены. Счастливым обладателем автомобиля я не являюсь, да и по натуре своей я больше пешеход нежели водитель, потому едем мы обычно автобусом. В этот раз нам повезло. Друзья отвезли мою жену и детей на автомобиле, а я должен был на следующее утро приехать на автобусе, так как места мне не хватило.

Проснулся я довольно рано и, открыв окно, вдохнул свежий утренний воздух. Завтрак на сегодня я из своего расписания вычеркнул, решив прогуляться до автобусной станции пешком, насладиться утренним воздухом и прекрасной солнечной погодой.

Около восьми утра я вышел из дома, потянулся и уже было решил зашагать бодрым шагом в сторону автобуса, но внимание моё привлекла не типичная для утра выходного дня суета во дворе. Наши бабушки-старушки, а точнее небольшая их инициативная часть в составе четырёх человек, тащили садово-огородный инвентарь в сторону зелёной зоны нашего двора. Пробегавшая мимо Нина Михайловна сунула мне в руки грабли и проворчала:

– Опаздываешь, охламон! Договаривались же ровно в восемь!

– Постойте, Нина Михайловна, – запротестовал я. – С кем и о чём вы договаривались?

Своими словами я, казалось, остановил её порыв бежать дальше. Моя соседка уставилась на меня строгим взглядом, который говорил: «Я знаю, что парень ты не глупый, а просто прикидываешься дураком, чтобы поскорее по своим делам умотать». Так мы стояли, смотря друг на друга, молча и не подвижно, я с граблями в руках, она с лейкой и пустым ведром. Ноздри Нины Михайловны всё сильнее раздувались, показывая, что гнев её готов вот-вот вырваться наружу. Пауза затягивалась, и я понял, что должен заговорить первым.

– Так о чём речь? Я не понимаю! – проговорил я тихо, опустив взгляд в землю.

– Ты что объявления не читаешь?! – гневно возвысив голос пророкотала она. – Два дня назад у каждого подъезда наклеены!

– Я никаких объявлений не видел, – начал оправдываться я. – Тем более, в нашей семье всё что расклеено, написано на заборах и приходит в почтовый ящик читает моя жена, я предпочитаю совершенно другую литературу, – пошёл я в наступление. – Мне знаете ли по работе положено!

– Вы посмотрите на него, бабоньки, – упёрла руки в свои полные бока Нина Михайловна. – Интеллигент какой выискался. А ну пойдём!

С этими словами, она схватила меня за руку и с силой потащила к входной двери подъезда.

– Читай, раз грамотный, – ткнула она пальцем в объявление.

Я, хоть и неохотно, но повиновался.

Аккуратными крупными буквами объявление сообщало мне следующее: «1 мая в 8-00 утра состоится субботник! Приглашаю всех, кто на праздники остаётся в городе, помочь в озеленении нашего двора, а так же в приведении его в достойный вид. Заранее выражаю свою благодарность всем кто откликнется на приглашение. Ваш дворник Иван Фёдорович».

Объявление это я действительно видел впервые в жизни и ни о каком субботнике до данного момента ничего не слышал. Потратить несколько часов из своей жизни на благое общественное дело я не против, поэтому, знай я о нём хотя бы вчера вечером, я бы не отказался. Но теперь, когда меня в деревне ждёт семья, согласиться я тоже не мог.

– Твоя-то, кстати, вчера читала, стояла с утра, – вывела меня из задумчивости Нина Михайловна. – Я на скамеечке сидела. Спросила ещё, придёте ли? А она мне смеётся и говорит: «Ну кто же такое пропустит?». Весёлая такая! А вечером уехали с детьми. Ну, думаю, хорошо хоть мужика оставила! Молодец она у тебя, хорошая женщина, приветливая.

– Кажется я всё понял, Нина Михайловна! – ответил я. – Одну минутку, мне нужно позвонить.

– Ну раз понял, так присоединяйся. Фёдорыч уже с семи утра тут бегает!

Я подождал, пока Нина Михайловна удалится на достаточное расстояние и набрал номер своей жены. Вопреки моему ожиданию, трубку она взяла почти что мгновенно.

– Здравствуй, душа моя! – как можно ласковей ответил я на её приветствие. – Ты сегодня ранняя пташка?

– Проспать такое утро – это преступление, – засмеялась она. – А ты зачем звонишь? Что-то случилось?

По её интонации я понял, что моя благоверная ожидала подобного поворота событий и именно для этого проснулась пораньше.

– Со мной тут такая забавная ситуация приключилась, – начал я рассказ, как ни в чём не бывало. – Выхожу я, значит, из подъезда и наблюдаю очень странную картину для выходного дня. Толпа народа собралась, все куда-то бегут, что-то тащат, красят, колотят, месят, ворочают. Алкаши с соседнего подъезда берёзки сажают трясущимися руками. В общем, апокалипсис, только наоборот! Я в недоумении остановил Нину Михайловну, которая неслась с граблями газон засевать, и спрашиваю: «Сударыня, а что творится в нашем дворе? Почему все жители в едином порыве подвиг трудовой совершают с утра пораньше?». «Так субботник, – отвечает она. – Твоя суженая вчера обещала всю вашу семью привлечь! Где она, кстати говоря?». Пришлось мне тебя отмазать, сказать, уехала, дескать, маменьку навестить. Что же ты обещания свои не держишь, дорогая? Мне за тебя краснеть не хочется.

– Твоя Нина Михайловна большая фантазёрка, – ответила она, смеясь. – Ничего я ей не обещала.

– И объявление о субботнике не видела? – перешёл я на более серьёзный тон.

– Объявление, конечно, видела и очень внимательно прочла, – ответила жена.

– Почему же мне ничего не сообщила?

– Потому что ты со своей гражданской сознательностью, настоял бы на нашем участии, а мне с детьми хочется провести время на свежем воздухе. В конце концов мы платим деньги за то, чтобы «Благоустройство» занималось этим самым благоустройством.

– Ну в любом случае, ты должна была меня известить. Субботник – дело добровольное, никто никого не неволит! Я останусь помочь, а приеду на вечернем автобусе.

– Хорошо, – ответила жена без всякого разочарования в голосе. – Мы будем ждать тебя вечером.

Я повесил трубку с некоторой досадой. Конечно же, «Благоустройство» должно, и я с этим полностью согласен. Руководители даже к нам чудо дворника приписали, но мы то, жители нашего двора, тоже должны проявить хоть какую-то активность, хоть раз в год выйти и помочь навести порядок на своих же собственных улицах. Но вместо этого мы все поедем на свои дачи, будем там жарить мясо, выпивать и наслаждаться длинными выходными.

Я окинул двор печальным взглядом. Из сотен жителей на субботник вышли четыре пенсионерки, дворник, который, как понял я, организовал данное событие и я, попавшийся совершенно случайно на глаза Нины Михайловны.

Вздохнув, я направился в сторону трудящихся, твёрдо решив, отогнать грустные и деструктивные мысли подальше и активно влиться в работу. Работы на самом деле было не много. Старушки красили новые урны, которые установили неделю назад, подгребали песок в детской песочнице, который малышня успела растащить в своих ведёрках, а Нина Михайловна с дворником копали лунки, видимо под саженцы.

– Здравствуйте, – поприветствовал я дворника, подойдя ближе. Как уже говорилось выше, я давно хотел познакомиться с этим человеком и теперь с интересом изучал его взглядом.

Был это мужчина на вид лет пятидесяти, пятидесяти пяти, высокий и немного сутулый. Поседевшие волосы его, были прикрыты кепкой, однако, было видно, что он аккуратно подстрижен. Вообще, он не был похож ни на одного дворника, которых я повидал за свою жизнь. Взгляд его серых глаз был прямой, открытый и уверенный. Одет он был в джинсы, но не те грязные и заношенные до дыр, которые так часто мы видим на рабочем люде, а вполне себе добротные, хоть и не новые джинсы. Рукава клетчатой рубашки были подвёрнуты, а сама рубашка опрятно заправлена. На ногах его были довольно симпатичные полукеды, которые ещё можно встретить даже на ногах студентов. Поверх рубашки был накинут красный жилет, единственное что выдавало в нём дворника. Я поймал себя на мысли, что если снять с этого мужчины жилет, то он превратился бы в обычного гражданина, который просто шёл мимо и решил помочь. Это обстоятельство меня развеселило, и я не смог сдержать улыбку.

– И вам, здравствовать молодой человек, – ответил тот, протягивая мне руку. – Иван Фёдорович – ваш дворник.

Я назвал своё имя.

– Вы знаете, – с улыбкой начал я, – я давно хотел с вами познакомиться и поблагодарить. Может быть, многие этого и не замечают, но то, что вы сделали в нашем дворе за три месяца работы можно назвать чудом. Спасибо, вам большое!

– Это, молодой человек, никакое ни чудо. Это обычный труд, и я не понимаю, что же тут чудесного? – засмеялся он в ответ.

– По сравнению с вашим предшественником – это не труд, а именно чудо, – возразил я. – Двор просто сверкает, и, признаться честно, я даже не знаю, зачем в таком дворе устраивать субботник?

– Ну, во-первых, работа найдётся всегда, а, во-вторых, не я был инициатором этой затеи, а уважаемая Нина Михайловна и её подруги, – отвечал Иван Фёдорович. – К тому же я не считаю, что субботники проводятся именно для работы, с работой я могу справится и сам. Я думаю, что здесь главный смысл в коллективном труде. Люди, которые редко общаются, делают одно общее дело, которое их сближает. В этом весь смысл.

– Никогда не смотрел на субботники с этой точки зрения, – произнёс я, немного подумав.

– Фёдорыч, – услышали мы окрик и синхронно повернули головы, – он тебе зубы заговаривает. Давай, привлекай его к делу!

Нина Михайловна стояла, уперев руки в бока, уверенная в том, что я по прежнему хочу избежать радостей коллективного труда.

Мне была поручена покраска скамеек, поэтому пришлось сбегать домой и переодеться. Надо отметить, что после этого на дворника больше походил я, нежели Иван Фёдорович.

Особо не торопясь, но и без видимых пауз, к десяти часам утра мы почти всё что запланировал наш дворник доделали, и тут стали подходить люди с предложениями помочь. Сначала вышла молодая семья с ребёнком, потом два парня лет двадцати, и в скором времени собралось почти два десятка человек.

Иван Фёдорович не обманул – работа нашлась для всех! Из дворницкой появился новый инвентарь, для тех кому требовался таковой, краска и кое-какой строительный материал. Кто-то был поставлен на побелку бордюра, кто-то приводил в порядок детскую площадку, даже газон, на котором была протоптана тропинка, был вскопан, засыпан землёй для посадок и засеян семенами какой-то газонной травы.

Я подошёл к Ивану Фёдоровичу, который что-то обсуждал с Ниной Михайловной.

– Народ всё же пришёл, – сказал я, обращаясь к обоим. – Нужно было в десять утра всех собирать, восемь – уж очень рано.

– Так и я об этом говорил, дорогой мой, – махнул рукой дворник. – Нина Михайловна настояла на восемь!

– А нам с бабами на дачи ехать не надо? – встрепенулась она. – Мы же думали, до обеда управимся и разъедемся по своим участкам, там порядок наводить.

– Не беспокойтесь, Нина Михайловна, – успокоил её Иван Фёдорович, смеясь. – К двенадцати часам у всех инструмент заберу, так что работать не чем будет.

И действительно к полудню все начатые дела были закончены, а инструмент составлен возле дворницкой. Люди, однако, не спешили расходиться и весело обсуждали проделанную работу и то, что было бы хорошо ещё сделать.

Я нашёл Ивана Фёдоровича взглядом. Тот стоял в сторонке ото всех и, опираясь на лопату, смотрел на жителей нашего двора.

– Может я могу помочь вам всё занести во внутрь и прибраться? – подошёл я к нему с предложением.

– Не откажусь от помощи, – ответил он. – Только подождём немного, пусть народ разойдётся.

Я встал рядом с дворником и проследил за его взглядом.

– Как бы вы оценили эмоции ваших соседей? – просил он меня неожиданно.

– Мне кажется, – задумался я глядя на смеющихся людей, – мне кажется, что они довольны. Хотя я бы даже сказал, что счастливы.

– Именно! – ответил Иван Фёдорович.

III

Не прошло и десяти дней после субботника, как судьба преподнесла мне возможность сойтись с Иваном Фёдоровичем, что называется, коротко.

Я с детьми и женой возвращался домой с парада посвящённого Дню Победы. Конечно, в нашем городе парад не такой масштабный, как на Красной Площади, но мы с семьёй стараемся его не пропускать. Для меня этот праздник с детства и по сей день остаётся одним из главных и любимых, и детей я стараюсь приучить к тому же.

На одной из главных улиц, движение по которой всё ещё было перекрыто, я увидел знакомую фигуру. Странно, но раньше я не обратил бы внимания на высокого сутулого мужчину, а сейчас, зная его лично, я могу сказать, что он явно выделялся из толпы. Не смотря на тёплую погоду, Иван Фёдорович был одет в серый костюм и чёрные ботинки. И почему-то сегодня он опирался на видавшую виды трость.

– Я вас догоню, – сказал я жене. – Хочу поздороваться с Иваном Фёдоровичем.

– Не торопись, – ответила она. – Я с детьми ещё по магазинам пройтись хочу. Встретимся дома.

Поцеловав жену, я направился в сторону задумчивой фигуры с тростью. Иван Фёдорович стоял на тротуаре, направив свой взгляд на идущую ему навстречу толпу. Левая рука его была заложена в карман пиджака, а правой он опирался на трость. Тогда мне подумалось, что он очень походил на памятник в этой своей неподвижной и гордой позе. Народ огибал его слева и справа, а Иван Фёдорович, подобно изваянию, стоял на месте, всматриваясь вдаль.

– С праздником вас! – весело сказал я, подойдя ближе. – Что-то с ногой? – указал я на трость.

Иван Фёдорович повернулся ко мне, не сразу поняв о чём я его спрашиваю.

– Что простите? Ах нога? Нога в порядке, – засмеялся он. – Не волнуйтесь.

– А как же ваша трость?

– Трость не моя, – ответил он. – А вы с парада? – явно уходя от темы спросил Иван Фёдорович.

– Да. Ходили с семьёй. Мы стараемся не пропускать.

– Это правильно, – улыбнулся он. – Именно так рождаются семейные традиции. А где же ваша семья?

– Они пошли по магазинам, а я, вот, вас увидел и решил поздороваться, и…

Тут я осёкся на полуслове. Иван Фёдорович стоял и смотрел на меня своим открытым уверенным взглядом. На лице его светилась добрая и какая-то родная улыбка. Такой взгляд был у моего деда, когда я маленьким мальчиком прибегал со двора и начинал рассказывать ему о каком-нибудь происшествии, таком важном для меня. Это было странно, ведь разница в возрасте у нас с Иваном Фёдоровичем была лет десять, максимум пятнадцать. Однако, я почувствовал себя каким-то маленьким и незначительным на фоне его фигуры.

– Молодой человек, – вдруг сказал он. – А вы временем сегодня располагаете?

– Вполне, – ответил я. – Вам нужна моя помощь? Я готов.

Иван Фёдорович засмеялся.

– В каком-то роде да, мне нужна ваша помощь. Если вам удобно, то я жду вас в дворницкой ровно через час. Вас устроит?

– Да, конечно, – ответил я, взглянув на часы. – Обязательно буду.

– До встречи, – ответил Иван Фёдорович, развернулся и направился быстрым шагом, держа трость под мышкой, в сторону нашей улицы.

– Странно, – подумал я. – Неужто он и в праздник собрался что-то делать? Ну это уже не нормально.

До своего двора мне было идти минут двадцать быстрым шагом, поэтому я решил, зайти домой и переодеться и что-нибудь съесть, предполагая физическую работу.

Стараясь быть пунктуальным, я ровно через час после нашего разговора стоял перед дверью в дворницкую.

Дворницкая располагалась в подвале нашего дома, а дверь в неё находилась с торца дома. В данном помещении я никогда прежде не бывал, но в подобных дворницких бывать мне приходилось. Не смотря на то, что это не более как служебное помещение для дворников, где хранится инвентарь, и где блюстители чистоты могут скоротать время до конца рабочего дня, мне почему-то захотелось постучать в дверь прежде, чем войти. Я уже было занёс руку, но подумав, что это как-то не уместно, передумал.

Я толкнул дверь, и та, бесшумно распахнувшись, открыла мне освещенный люминесцентными лампами коридорчик в три метра, который заканчивался ещё одной дверью. В эту дверь я всё же решил постучать.

– Иван Фёдорович, – позвал я после стука. – Вы здесь?

– Входите, не бойтесь, – прозвучал его голос откуда-то из далека.

Я вошёл в небольшой тамбур и увидел ещё один проём, правда без двери, справа от входа. Пройдя в него, я попал в уютное помещение величиной примерно с мою детскую, где-то три на пять метров. Полы в этом помещении, в отличии от коридорчика были забетонированы и облицованы плиткой. У левой стены стоял верстак с тисками, на котором был развешан различный инструмент. У правой стены находился небольшой и довольно уютный диванчик, на котором при желании можно было и заночевать. У стены на против двери стоял круглый столик для бытовых нужд, на котором красовался электрочайник. Так же имелся в этой комнатке и маленький холодильник ещё советского производства. Над верстаком тихо пело радио. В общем, это было вполне приличное и, я бы даже сказал, жилое помещение. Видимо весь габаритный инструмент Иван Фёдорович хранил где-то в другом месте. Здесь крупнее молотка я ничего не видел.

– Это помещение, дорогой мой, – сказал он с улыбкой, – такое же ваше как и моё. То есть общественное. Так что можете заходить без стука и в любое время.

– Ну вы тоже скажете, – засмеялся я в ответ. – Так у вас тут и инструментов никаких не останется.

– В этом вы, к сожалению, правы. Народ к открытым дверям ещё не готов! Слишком много соблазнов.

– Скорее слишком мало совести, – ответил я. – Ваши отвёртки и лопаты соблазнами назвать вряд ли можно.

– Да вы садитесь, – указал он мне на диван.

– У вас тут очень уютно, как то по-домашнему, – сказал я. – Мне даже кажется, что пахнет какой-то вкусной едой.

– Так и должно быть, – улыбнулся в ответ Иван Фёдорович. – На работе должно быть уютно, как дома. Что бы было приятно на неё приходить. Впрочем, обоняние вас не подвело, едой тут действительно пахнет. Я немного не успел сервировать стол, но мы это быстро исправим!

С этими словами он открыл холодильник и достал несколько контейнеров с какими-то блюдами. Не успел я удивиться, как на столе появились овощной салат, салат мимоза, холодец с горчицей и варёный картофель.

– Так вы меня в гости пригласили? – спросил я, не скрывая восторг.

– Не совсем в гости, – смутился Иван Фёдорович. – Всё-таки здесь не мой дом. Я просто хотел поближе с вами познакомиться и немного отметить праздник. Должен признаться, что я довольно одинокий человек. Так, увы, получилось в жизни. С людьми я схожусь довольно легко, но вот близкими знакомствами похвастаться не могу. А вы как-то располагаете к себе. С вами почему-то хочется разговаривать.

– Это очень приятно слышать, – теперь пришла моя очередь, смутиться. – Знаете, я долго искал подходящее слово, которое опишет моё к вам отношение. Уважение, симпатия… А вот вы сказали «с вами хочется разговаривать», и я понял, что это именно, то что я хотел сказать. Это, наверное, более близкое чувство, чем симпатия или уважение.

– Вот об этом я и говорил, – воскликнул он. – Но, прошу к столу. Картошечка остынет, а холодец растает. Нам это совершенно ни к чему. А как вы относитесь к алкоголю, любезный?

– Сегодня не откажусь, – день становился определённо хорош.

– Я, – сказал Иван Фёдорович, доставая из морозильника запотелую бутылку водки, – к алкоголю не очень. Можно сказать, что и не пью, но за Победу, да в хорошей компании выпью немного.

Рюмок в дворницкой, как ни странно, не оказалось, и Иван Фёдорович налил в кружки. Выпили, закусили. За разговором выяснили, что холодец варил он сам, картофель разумеется тоже, а вот салатики купил в местном магазине по дороге сюда.

– А то с одним холодцом да горчицей совсем пусто на столе было бы, – оправдывался он.

– Не переживайте, – отвечал я, – когда я со своим коллегой собираюсь что-нибудь отметить на работе, то нам пирожка со столовой хватает.

– А кем вы работаете? – спросил он.

– Я педагог. Ну не совсем педагог…Физрук, в общем! – ответил я немного стесняясь.

– А вы зря так пренебрежительно говорите, – посмотрел мне в глаза Иван Фёдорович, став вдруг серьёзным. – Учитель физической культуры может дать ребёнку нужный вектор, поддержать в минуты сомнений, а может своим наплевательским отношением и сломать жизнь. Всё дело в отношении к своей профессии. Если вы сможете привить ребёнку любовь к спорту, объяснить необходимость спорта в жизни, рассказать о всей пользе и культуре, именно культуре физических упражнений, то по прошествии времени, он будет вспоминать вас только добрыми словами. Ну и, конечно, важно показать на своём примере. Согласитесь, что учителю литературы, который не знает автора «Грозы» вряд ли будут доверять дети. Вот, допустим, взять меня, мою профессию. Я вроде всего лишь дворник, маленький и незаметный человек, который поддерживает чистоту во дворе. Но я своим примером и своим отношением к работе стараюсь показать, каким должен быть двор. Я искренне верю, что те люди, которые видят мою работу будут её ценить и сто раз подумают прежде чем бросят окурок на газон или фантик мимо урны. И более того, я хочу думать, что и на рабочем месте и дома и в своих головах они станут наводить порядок, чтобы все эти места были такими же чистыми и красивыми, как наш двор. Конечно, вы скажете, что это не возможно. Наверное, я и сам это понимаю. Работа дворника вряд ли может повлиять на умы окружающих. В общей массе да, но если хотя бы один человек изменит свою жизнь, смотря на красивый и ухоженный двор, если он благодаря этому двору даст правильное воспитание своим детям, то я готов продолжать своё дело, каким бы незначительным оно не казалось. Думаю, что ваше дело имеет больший вес нежели моё. Так что вам и карты в руки.

– Так ведь я старался по началу, – стал оправдываться я. – Им же сейчас ничего не надо. В головах только телефоны, соцсети, блогеры и гаджеты. У меня недавно одна красавица четырнадцати лет от роду на бегу сообщения писала, естественно разбила нос. Так потом родители прибегали, и виноват ос