Если подарить свой пряник придурку» Джана Астон

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

«Если подарить свой пряник придурку» Джана Астон

Рождество в Рейнди-Фолс #2

Название: Джана Астон, «Если подарить свой пряник придурку»

Серия: Рождетсов в Рейнди-Фолс #1

Переводчик: Алина С

Редактор: Дарья П

Обложка: Настёна Г

Вычитка и оформление: Больной психиатр

Переведено для группы: https://vk.com/stagedive и https://vk.com/beautiful_translation

Аннотация

Дорогой Санта,

Я не хочу Келлера Джеймса на Рождество.

И я не влюблюсь в него, каким бы очаровательным, неотразимым или знаменитым он не был. Меня не поколеблют ни его навыки на кухне, ни его британский акцент. Я выиграю в грандиозном пряничном конкурсе, и никто не встанет у меня на пути. Даже Келлер.

Все поцелуи отменяются. Я имею в виду все ставки. Все ставки отменяются. И вся его одежда.

Ааа, не бери в голову. Я сама со всем разберусь.

XOXO,

Джинджер Винтер.

Глава 1

– Тебя кое-кто спрашивает, – говорит мне старина Пит, когда заходит на кухню гостиницы «Деловая пчелка», где я работаю.

– Меня? – Я смущенно вытираю руки о фартук. Никто никогда обо мне не спрашивает. За исключением невест, но в этом месяце в гостинице запланирована только одна свадьба, и у нас уже все улажено.

Если только это не одна из невестозилл. Невестозиллы очень осложняют работу пекарей. Благодаря ним я ненавижу печь свадебные торты, хотя все знают, что торт – это лучшая часть любой свадьбы. Если только у них нет сладкого стола, вот что на самом деле лучшая часть. Стол с миниатюрными пирожными с орехами пекан, капкейки, украшенные фигурками невесты и жениха, тарелки с искусно уложенными макарунами и… Я прерываю свои беглые мысли. Идеальное наполнение сладкого стола сейчас не имеет значение. И вряд ли кто-то пришел без предварительной записи, чтобы спросить меня об этом. Особенно в начале декабря. Сейчас не совсем свадебный сезон.

Хотя вы никогда не можете сказать наверняка. Однажды ко мне записалась девушка, чтобы попробовать образцы свадебных тортов, а она даже не была помолвлена. Вы должны восхищаться людьми, которые находят для себя повод лишний раз съесть торт.

– У парня в руках было одно из наших имбирных печенек, и он хотел узнать, где мы их купили. Я сказал ему, что мы готовим их сами. И что у нас в Рейнди-Фолс живет самый лучший пряничный пекарь во всем мире.

Что ж, это правда. Я пеку лучшие пряники в округе. И скоро я стану в этом бесспорным чемпионом, потому что меня пригласили участвовать в «Грандиозном конкурсе по выпечке пряников», и я собираюсь победить.

«Грандиозный конкурс по выпечке пряников» – это новое шоу на кулинарном канале, и его будут снимать прямо здесь в Рейнди-Фолс. Как будто это моя судьба.

Ну, или как будто кулинарный канал отправил на разведку в наш город своего человека, и они поняли, что это телевизионная находка.

В любом случае, я собираюсь выиграть этот чертов конкурс.

– Какой-то англичанин, – продолжает старина Пит, указывая большим пальцем в сторону ресторана гостиницы.

Этот парень, вероятно, вообще единственный парень, который там может быть, потому что во вторник днем здесь никогда не бывает столпотворения. Эта гостиница является типом «Постель и завтрак», она расположена в старом викторианском здании на окраине города, и имеет всего восемь номеров и небольшой ресторан. Для меня это всего лишь подработка. Я приезжаю сюда пару раз в неделю, чтобы испечь десерты для ресторана и выпечку на продажу. И, конечно же, свадебные торты для любых свадеб, которые проходят в гостинице. За это я получаю скромную зарплату и возможность пользоваться кухней

гостиницы, когда захочу. У них есть большая промышленная печь, которой у меня нет дома, так что пока не откроется моя собственная пекарня, это отличное предложение.

«Пекарня у Джинджер».

Это моя мечта с тех самых пор, когда я была еще слишком мала, чтобы пользоваться печью без присмотра взрослых.

И сейчас у меня есть план. Настоящий бизнес-план. Я положила глаз на одну идеальную площадку в городе.

Все мои мечты о пекарне вот-вот сбудутся.

А победа на конкурсе станет глазурью на булочке с корицей. Фигуркой на свадебном торте. Начинкой в гастрономическом пончике. Она даст мне деньги.

Потому что приз – десять тысяч долларов. И они нужны мне для открытия «Пекарни у Джинджер». Я, конечно, давно откладываю деньги на воплощение своей мечты, но благодаря выигрышу это произойдет гораздо быстрее.

– Уверена, я найду его. – Я ставлю противень с печеньем в духовку и похлопываю Пита по плечу, проходя мимо. – Я приготовила новую порцию сникердудлов (традиционное рождественское печенье в Америке), – добавляю я, указывая на тарелку, полную его любимым печеньем.

Я выхожу из кухни, не потрудившись проверить свое отражение в зеркале, уверена, что выгляжу достаточно сносно для короткой беседы о пряниках с гостем гостиницы. В конце концов, я пекарь, и уверена, что он не будет шокирован фартуком, испачканным в муке.

Вероятно, какой-нибудь пожилой джентльмен надеется раздобыть рецепт для своей жены в надежде, что она приготовит их, когда они вернутся домой. Насколько я могу судить, это основной тип посетителей гостиницы. Пожилые пары или такого же возраста подруги, решившие устроить небольшое путешествие, очарованные нашим городом и волшебством пребывания в историческом отеле.

Поэтому, войдя в ресторан, я на мгновение теряюсь. Мой взгляд блуждает мимо мужчины с ноутбуком, который выглядит так, будто его случайно пересадили сюда из ближайшего Старбакса, в поисках любого, кто выглядил бы как человек, интересующийся имбирным печеньем. И я остаюсь с пустыми руками.

Во всем ресторане только один человек, и это – мужчина с ноутбуком. Я дважды оглядываюсь, чтобы убедиться в том, что никто не прячется за одной из трех рождественских елок, украшающих ресторан. Никого нет.

Мужчина сидит за столиком у окна и что-то печатает на клавиатуре ноутбука. Он приподнимает крышку на дюйм или около того, и в комнату врывается запах зимы, смешанный с запахом сахара, доносящимся с кухни. Как будто в любой момент может пойти снег.

Похоже, он не заметил моего появления, потому что, слепо тянется за другим печеньем, лежащим на тарелке рядом с дымящейся чашкой чая.

Он очень красивый, я вижу это даже отсюда. Широкие плечи, длинные ноги, согнутые под столом. На нем идеально сидящие джинсы и рубашка, рукава расстегнуты и закатаны до локтя. Его мускулистая рука подносит печенье ко рту, где оно быстро исчезает с одним укусом, острая челюсть напрягается, пока он жует.

Когда он поднимает палец и смахивает крошку, прилипшую к его полной нижней губе, я точно могу сказать, как выглядит настоящий рай.

Этот мужчина, поедающий мое печенье.

Когда я начинаю подходить к столу, он поднимает глаза, и это как удар в живот.

Он великолепен и очень обаятелен. Я понимаю это с первого взгляда. У него теплые неотразимые глаза.

Он поднимается, и когда я приближаюсь, его лицо озаряет теплая улыбка. Как будто мы старые друзья. И что-то в нем действительно кажется знакомым, но я никогда раньше не встречала этого человека.

Я бы запомнила. Надо быть слепой, чтобы не запомнить его.

– Здравствуйте, я Джинджер. – Я подхожу к столу и протягиваю руку в знак приветствия, и моя ладошка сразу же поглощается его огромной ладонью. Во время рукопожатия, он проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, и я чуть не падаю в обморок от этого легкого движения.

– Джинджер, которая печет пряники? – спрашивает он с британским акцентом, что совсем не характерно для Рейнди-Фолс. Он возвышается по меньшей мере на фут надо мной. Фут высокого, темноволосого и очень красивого мужчины. И прежде, чем я отвечаю, мой взгляд против моей воли падает на его полную нижнюю губу.

– Да, Джинджер, которая печет пряники, – подтверждаю я. Меня уже раз двадцать так дразнили. (Прим. перев.: на английском пряник это «Gingerbread»).

– Келлер, – отвечает он… и его голос. О боже, его голос. Он похож на теплые объятия. Наше рукопожатие заканчивается, но он не отстраняется. Вместо этого он поднимает руку и проводит большим пальцем по моей щеке. – Мука, – говорит он, смахивая ее за пару движений.

Мое сердце останавливается, а глаза расширяются. Потому что я наконец-то понимаю, откуда я знаю этого парня.

– Вы Келлер Джеймс? – Я выдыхаю эти слова, находясь в состоянии шока. Он знаменитость. Знаменитый шеф-повар, у которого собственное шоу на кулинарном канале.

Что в моем мире, означает все.

К тому же, я немного запала на него, когда видела по телевизору. Знаю, «шоу о еде» звучит не особо сексуально, но вы бы видели Келлера Джеймса с ножом.

Ладно, да, это прозвучало тоже странно. Но вы понимаете, к чему я клоню? Если вы когда-нибудь смотрели шоу «Завтрак, Булочки и Чай», то вы точно знаете, что я имею в виду. В нем есть что-то такое, от чего сердце начинает биться с бешеной скоростью.

А если встретиться с ним лично, то это может привести к сердечному приступу.

И вдруг я понимаю, что прежде чем выйти из кухни, я даже не потрудилась взглянуть в зеркало. Мои волосы собраны в беспорядочный пучок на макушке, и поверх этого надета небольшая сеточка. А он просто взял и стряхнул муку с моего лица точно так же, как это делала моя мама, когда я была ребенком.

– Так и есть. Вы поклонница моего шоу «Завтрак, Булочки и Чай»? – В его тоне слышится легкий вопрос, как будто он удивлен, что я это знаю. Как будто это не одно из самых рейтинговых шоу в сети. И что это, не так захватывающе, отчего в моей голове не мелькают эпизоды, которые я уже смотрела.

– Вы, должно быть, здесь из-за конкурса по выпечке пряников? – спрашиваю я. Судить будут знаменитости? О боже, почему никто ничего не говорил о знаменитых судьях?

– А, соревнование, да, – отвечает он, качая головой, словно пытаясь прояснить свои мысли. Как будто он уже забыл, почему оказался в Рейнди-Фолс. Он поворачивается к тарелке с печеньем, берет одно, и машет им между нами. – Это печенье, Джинджер, просто потрясающее.

О. Мое. Печенье.

То, как он назвал меня по имени, когда говорил комплимент, было сексуально. Правда?

Может я и преувеличиваю, конечно. Но его акцент. Харизма. Выразительные карие глаза. Они точно такого же оттенка, как мадагаскарская бурбонская ваниль. Насыщенный, глубокий янтарный цвет.

– Это засахаренное имбирное печенье с морской солью и шоколадом, – выпаливаю я. Это один из моих фирменных рецептов, и я им очень горжусь. Я знаю, это глупо, но каждый раз, когда я могу добавить в качестве ингредиента имбирь, то чувствую себя победителем. – Я с удовольствием поделюсь с вами рецептом. – Боже! Как будто этому мужчине нужен мой рецепт. Он просто проявляет вежливость. Англичане – очень вежливый народ. Я так думаю. Хотя, я понятия не имею, но уверена, что так и есть.

– Пожалуйста, вы не присядете? – Он жестом указывает на стул. – Я бы с удовольствием поговорил с вами, если у вас есть минутка.

Он бы с удовольствием поговорил. Со мной.

Он выдвигает для меня стул, я сажусь, и когда он задвигает его обратно, то касается рукой моего плеча. Это самая эротическая вещь, которая случилась со мной, ну, вообще за все время. Да, я знаю, что мне нужно больше выходить в люди.

После того, как Келлер садится рядом, он продолжает расхваливать мое печенье. Какое оно в меру сладкое, и какой у него утонченный хруст.

О, мой сладкий пончик, вот как должно выглядеть лучшее порно. Келлер Джеймс сидит напротив меня и хвалит мою выпечку. Если план с пекарней провалится, я знаю, каким будет мой следующий проект. Кондитерское порно. Привлекательные мужчины будут пробовать мою выпечку. На моменте, когда их языки будут облизывать крошки с полных и аппетитных губ, камера увеличит зум. И, скорее всего мужчины будут без рубашек, да, определенно. Бьюсь об заклад, я смогу брать с подписчиков, по меньшей мере, четыре девяносто девять в месяц за такую услугу.

– Джинджер?

Келлер выглядит обеспокоенным, и у меня складывается впечатление, что ему пришлось повторить мое имя несколько раз, чтобы привлечь мое внимание. Возможно, я немного отвлеклась разработкой нового плана по созданию кондитерского порно. Ладно, еще я могла представлять его без рубашки.

– Да? – Я слегка наклоняюсь вперед, размышляя, не будет ли слишком грубо попросить его попробовать мой бисквит, мне бы очень хотелось услышать, как он расхваливает его со своим британским акцентом.

– Там что-то... горит?

О, Боже мой.

Печенье.

Мои глаза расширяются от ужаса, и я резко поднимаюсь, удивлена, что мой стул не падает.

– Простите, – с трудом выговариваю я, а затем, поскольку наша мама не воспитывала нас, как животных, добавляю, – было приятно с вами познакомиться! – и убегаю обратно на кухню.

Надеваю прихватку, дергаю духовку, вытаскиваю дымящийся противень с печеньем и с громким стуком роняю на плиту. Затем в ужасе прислоняюсь к кухонному островку.

Я только что уничтожила целый противень печенья перед знаменитым шеф-поваром. Хуже того, перед поваром, который будет судить о моих пекарных навыках в «Грандиозном конкурсе по выпечке пряников». Застонав, я бью себя по лбу прихваткой. Я не сжигала выпечку с тех пор, как мне исполнилось семь. Мое унижение не знает границ.

Я слышу тихий смешок и поднимаю глаза. Оказывается, Келлер Джеймс последовал за мной на кухню. Просто замечательно! Он стоит, прислонившись к дверному косяку, его рубашка восхитительно натянута на его широких плечах. Дурацкая рубашка.

– Не может все всегда быть идеально, – говорит он, явно забавляясь выражением моего лица.

Я отрываю от него взгляд и поворачиваюсь, чтобы открыть окно. Оно имеет тенденцию периодически застревать, в основном благодаря возрасту гостиницы, ну, и тому, что окна здесь ни разу не менялись. Мне удалось приподнять его примерно на дюйм, когда я почувствовала Келлера позади себя.

– Позволь мне? – просит он, затем просовывает руки в открытую щель и легко открывает окно одним толчком.

Когда он наклоняется, чтобы помочь мне с окном, то прижимается ко мне. Совсем чуть-чуть. Только на мгновение. Это происходит так быстро, что вряд ли имеет значение.

Уверена, он даже не заметил.

Однако я, чуть не схожу с ума.

Келлер Джеймс у меня на кухне. Все его шесть футов. Все эти ослепительные улыбки, обезоруживающее обаяние и доброта, господи, помоги мне. И его запах, он что-то делает со мной. От него пахнет смесью кедра и ванили.

И он видел, как я сжигаю кондитерские изделия.

Держу пари, у Бетти Крокер никогда не было таких проблем на кухне.

Я оборачиваюсь, чтобы поблагодарить его, и обнаруживаю, что он все еще стоит слишком близко. Для ясности, он находится в добрых двух футах от меня, и все это время он относился ко мне с уважением.

Я единственная, кто ведет себя странно. Это я думаю о таких вещах, о каких не имею права думать. С тех пор, как мы познакомились, я мысленно изнасиловала беднягу шестью разными способами, хотя все, что он сделал, это спросил о моем печенье.

Фуу, извращенка.

К счастью, он об этом даже не догадывается. У меня такое выражение лица, будто я думаю о церковном хоре или о распродаже в Таргет. По моему лицу невозможно догадаться о том, что я думаю о… ну, вы понимаете.

О разных вещах.

О сексуальных вещах.

Да, ладно, хорошо. В своей голове я прошептала слово «секс».

Я поворачиваюсь к Келлеру с выражением лица вокалистки церковного хора и улыбаюсь. – Спасибо за помощь.

– Мне было приятно. – Он сверкает ухмылкой, которая даже монахиню заставила бы задуматься о «вещах». Затем, пока я отвлечена, хватает прихватку с лопаткой и начинает очищать противень от пригоревшего печенья.

Моему унижению нет предела.

За день до начала конкурса, в котором Келлер Джеймс будет судить мои кулинарные способности, он стоит на моей кухне и убирает подгоревший беспорядок, который я устроила.

Не очень хорошее начало.

– Вы не должны этого делать! – Быстро возражаю я, раскрыв глаза от шока. Но он просто отмахивается от моих возражений, как будто все это в порядке вещей.

– Просто скажи мне одну вещь, Джинджер – пекарь пряников.

– Хорошо.

– Что я упускаю? – Он смотрит на меня и улыбается.

Рассуждая логически, я понимаю, что это та же самая улыбка, которую он демонстрирует на телевидении, пока описывает каким идеальным должно быть слоеное тесто, но, когда она направлена на меня, то кажется игривой. Особенно сейчас, когда мы одни на моей кухне. Ну, хорошо, на гостиничной кухне.

– Прошу прощения? – Уверена, я краснею. Просто, я немного преувеличиваю значение этой улыбки. Конечно же, он не может флиртовать со мной.

– Что это должно было быть? – спрашивает он, постукивая лопаточкой по опустевшему противню.

Оу. Понятно. Конечно же, он имел в виду печенье. Я выдыхаю, не подозревая, что задерживала воздух.

– Сникердудлы. – Я киваю в сторону тарелки на кухонном островке, на которой осталась стопка печенья с прошлой партии. Пит никогда не берет печенье сверху. Он предпочитает брать с той стороны тарелки, которая находится ближе к нему, пока то, что осталось, не напоминает игру, в которой из башни по очереди вытаскивают бруски, пока она не рухнет. – Но вам повезло. У меня есть еще. – Я двигаю в его сторону тарелку. Он хватает печенье и с ухмылкой откусывает, не сводя с меня глаз.

– Они любимые у Пита, – нервно говорю я, ожидая, что скажет Келлер о моих сникердудлах. Потом я чуть не смеюсь над абсурдностью всей этой ситуации.

– Пит? – Он задает вопрос и приподнимает бровь, интересуясь этим больше, чем должен.

– Владелец. Вы спрашивали его о моем печенье, – напоминаю ему я.

– А, точно, Пит.

– Значит, вы остановились здесь, в этой гостинице? На время проведения конкурса в Рейнди-Фолс?

– Да, так и есть. Может, ты покажешь мне окрестности?

Я. Что?

– Здесь нет спортзала, – выпаливаю я, бросив взгляд на его плоский живот. Он ведь должен тренироваться, верно? Никто не может есть печенье и выглядеть так хорошо, только по счастливой случайности. Боже, что я только что сказала? Я сначала пялилась на него, а потом намекнула, что ему надо сходить в зал? – Не то чтобы вам это было нужно, – поспешно добавляю я. – Вы и так великолепно выглядите.

Вы и так великолепно выглядите? Да, я только что, действительно, это сказала. Этот день становится все лучше и лучше. Келлер смотрит на меня так, словно я какая-то мистическая лесная нимфа, и откусывает еще кусочек моего печенья с веселым блеском в глазах.

– Я имела в виду, что в гостинице нет спортзала, – уточняю я, поскольку он попросил меня показать окрестности. Он говорил, конечно же, о гостинице, ведь так? – Пит должен был рассказать об этом, когда вы регистрировались, и дать брошюру нашего города с картой. Где-то в квартале отсюда есть тренажерный зал. Еще в брошюре описаны хорошие туристические маршруты.

– Тогда, может быть, ты покажешь мне их? – говорит он, отправляя в рот последний кусочек печенья и отряхивая сахар с рук. Я чуть не задыхаюсь, Келлер Джеймс действительно хочет, чтобы я показала ему город? – Мне сейчас нужно быть в другом месте, но мы ведь еще увидимся? Ты завтра будешь здесь?

Я смущенно хмурюсь. Конечно, я увижу его снова. Завтра, на конкурсе. И что он имел в виду, говоря о туристических маршрутах? Он хочет, чтобы я рассказала ему, куда можно сходить, и пожелала отличной прогулки? Или он хочет, чтобы я пошла с ним, типа, на свидание?

Он смеется, в то время как я все еще перевариваю то, что он только что сказал, пытаясь понять смысл.

– Ты такая милая, когда хмуришься, Джинджер. Мне это нравится.

Потом он просто исчезает. А я остаюсь в огромном замешательстве.

Глава 2

Похоже, моему замешательству нет предела, потому что на следующий день, когда я приезжаю в общественный центр Рейнди-Фолс, где будут проходить съемки «Грандиозного конкурса по выпечке пряников», я сразу натыкаюсь на Келлера Джеймса. И он оказывается не тем, за кого я его принимала.

То есть, конечно, он – это Келлер Джеймс. Высокий, смуглый и красивый. Англичанин. Знаменитый шеф-повар и ведущий собственного шоу на кулинарном канале «Завтрак, Булочки и Чай». Да, это тот самый Келлер Джеймс.

Вот, только он не судья пряничного конкурса.

Он его участник.

Судя по всему, среди создателей шоу, какой-то Гринч предположил, что если с обычными людьми, такими как я, будут соревноваться профессионалы, то из этого выйдет отличное рождественское шоу.

Надеюсь, что Санта взял на заметку этого человека, и рождественским утром справедливость восторжествует, когда вместо подарка он получит кусок угля.

Профессиональные повара! Я раздраженно фыркаю, кажется, уже в миллионный раз за сегодняшний день. Знаю, что технически я тоже профессионал. У меня есть сертификат кондитера, чему я очень благодарна. Но я не звезда кулинарных шоу в Интернете.

В дополнении к Келлеру, другими участниками будут: парень из шоу свадебных тортов, леди из шоу кексов, и парень, который разъезжает на своем доме на колесах от одной пекарни к другой по всей Америке.

С другой стороны, мы – местные пекари-любители. Каждый из нас, прославился тем, что выиграл тот или иной местный конкурс в разных категориях. Я, например, три года подряд одерживала победу, как лучший пекарь пряников в округе Сагино, если вам конечно интересно.

Среди нас есть победитель «Пряничного фестиваля Энн Арбор», победитель конкурса выпечки «Выходные в Голландии» и победитель конкурса по выпечки пирогов. Местные чемпионы – так нас называют, и это должно успокоить меня, но нет. Я просто в ужасе. Так, ладно, все в порядке. Я приду в себя, как только начнется конкурс, потому что никто так не разбирается в пряниках, как я.

Но самое важное и обидное сейчас то, что я думала о том, что вчера Келлер действительно флиртовал со мной, а на самом деле он просто выведывал мои пряничные секреты.

Козел.

– Ты сможешь сделать это, Джинджер. Ты готовилась к этому всю свою жизнь. Ты приготовила бесчисленное количество пряников во всех возможных вариациях. Основной рецепт ты запомнила еще в девять лет. А в десять начала экспериментировать с собственными рецептами. Ты была рождена для этого момента.

Да, я действительно толкаю бодрую речь сама себе в зеркало. Черт, да я бы дала пять своему отражению, если бы знала, что это поможет.

Потом, глядя на себя, я морщу нос и пытаюсь понять, сказал ли Келлер Джеймс правду о том, что мой хмурый вид показался ему милым. Конечно, не думаю, что он шутил, но имел ли он в виду, что я милая, как котенок, или, что я такая милая, что он хочет поцеловать меня? Или он просто разыгрывал меня?

В обычной ситуации я бы подумала, что он имеет в виду милая, как котенок, но, возможно есть вероятность, что он пригласил меня на свидание, поэтому я не совсем уверена. Я так сильно выдыхаю, что моя челка подлетает вверх, я поднимаю руку, чтобы поправить ее кончиками пальцев. Сегодня я уделила особое внимание своим волосам, потому что во время съемок мы не будем надевать колпаки или сеточки, что конечно имеет смысл. В первую очередь перед нами стоит задача сделать красивое шоу, а не заботиться о санитарных нормах.

Тем не менее, я все равно собрала свои волосы в высокий хвост, убедившись, что они идеально прямые. Я бы предпочла, чтобы они не лезли мне в лицо, когда я со скоростью света буду пытаться завершить первое задание, но при этом я хочу хорошо выглядеть.

Я еще раз проверяю в зеркале свой наряд. На мне рождественское платье в винтажном стиле. Руководство конкурса дали нам несколько рекомендаций о том, что лучше надеть в первый день съемок. Очевидно, никаких логотипов и рекламы. Предпочтительно клетка или горошек. Но естественно, все зависит от нас. Поэтому я надела милое платье. Приталенный черный верх, струящаяся красная юбка в черный горошек, и когда я двигаюсь, она красиво покачивается. И прямо сейчас я как раз этим и занимаюсь: наблюдаю в зеркало, как она двигается из стороны в сторону.

Я очаровательна.

Как котенок.

Я снова хмурюсь на себя в зеркало, но решаю, что сейчас нет времени сомневаться в себе. В любом случае это неразумно, я уже на съемочной площадке и обратного пути нет.

Правда, я не совсем на площадке, пока что я прячусь в туалете общественного центра. Хотя съемки будут проходить чуть дальше по коридору. Декорации, которые они установили невероятны. Хотя я никогда раньше не была на съемочной площадке, и мне не с чем сравнивать, но то, что они сделали, действительно круто. Фон, который выглядит как уменьшенная версия Рейнди-Фолс, а точнее крошечная копия главной улицы, усыпанная гирляндами и украшенная как зимняя страна чудес. В кладовой есть все, что может понадобиться любому пекарю, а самое восхитительное, что здесь есть большие стеклянные банки, наполненные всевозможными пряничными украшениями, о которых может только мечтать девушка. Мармеладки и лакрица. Мятные пастилки и леденцы. Шоколадные капли,

маршмеллоу, желейные бобы и посыпки, в таком большом и разнообразном количестве, о существовании некоторых, я даже не знала. Ну и, наконец, огромные столы из нержавеющей стали, выстроенные в ряд вдоль площадки. Передняя часть каждого стола красиво украшена для фронтальной съемки.

И огромный минус всему этому, что нам придется соревноваться с суперзвездами.

– Ты что, подбадриваешь себя в зеркале?

В туалет заходит моя сестра Ноэль. В руке у нее чашка кофе, а на лице – ухмылка.

– Тебя тут быть не должно. – Я раздраженно вздыхаю. Ноэль всегда делает то, что хочет. Она самая старшая из нас и самая властная. Я младшая сестра, поэтому преуспеваю в следовании указаниям.

– Разве? Это общественный туалет.

– Ты должна быть в зрительном зале.

– Ладно, я люблю тебя, Джинджер, но «зрительный зал» это громко сказано. Там всего порядка двадцати складных стульев для друзей и членов семьи, которые хотят посмотреть на сам процесс съемки. Мама заняла мне место, если тебе от этого станет легче. И еще она принесла букет цветов, как будто это твой первый сольный танцевальный концерт.

– Это так неловко, – стону я. Но, по правде говоря, я люблю цветы, поэтому не собираюсь жаловаться. Я надеваю через голову фирменный фартук конкурса и завязываю его за спиной. Он мятно-голубого цвета, а на груди вышит пряничный человечек и мое имя. – Как я выгляжу? – Спрашиваю я, широко раскинув руки.

– Вообще то, слишком по Джинджерски.

– Слишком по Джинджерски? Что это вообще значит?

– Слишком мило.

Я вздыхаю.

– Почему ты единственная, кто была благословлена естественными рыжими бликами? – спрашивает сестра, разглядывая мои волосы. – Это так несправедливо, еще этот фартук, мятный цвет еще больше выделяет цвет твоих волос.

– Несправедливо? Когда я провожу слишком много времени на солнце, то становлюсь похожа на Шарлотту Земляничку, из-за чего меня все постоянно считают очаровательной. Вот ты у нас красивая.

– Хм, это правда. Может быть, тебя удочерили?

Это старая шутка, поэтому я игнорирую ее. Рыжие пряди мне достались от отца. А мои сестры похожи на маму.

– Ты видела других конкурсантов? – спрашиваю я. – Как ты думаешь, каковы мои шансы?

– Что я думаю по поводу твоих шансов? Я что должна распознать кулинарное мастерство твоих конкурентов, просто взглянув на них?

– Понятия не имею. – Я пожимаю плечами. - Наверное, нет.

– В любом случае, думаю, все готово, чтобы начать съемки. Меня послали найти тебя.

– Ноэль! Ты должна была с этого начать! Я опаздываю? – Я начинаю кружиться в поисках своего телефона. – Сколько сейчас времени?

– Все в порядке. Пойдем.

Я выхожу из туалета вслед за Ноэль, и мы возвращаемся на съемочную площадку. Все еще не могу поверить, что это действительно происходит. Не то, чтобы участвовать в кулинарном шоу было целью всей моей жизни, но мне реально посчастливилось, что наш город выбрали местом для съемок. Это прекрасная возможность для меня.

«Грандиозный конкурс по выпечке пряников» запланирован на четыре эпизода. Первые три серии вместе с би-роллом планируют отснять на этой неделе. Би-ролл – это дополнительные кадры, которые вставляют во время основного эпизода. В реалити-шоу их используют для того, чтобы зритель мог больше узнать о любимом участнике. Например, снимаются кадры на работе или дома в семейном кругу. Как участник выгуливает собаку или демонстрирует какое-нибудь странное хобби вроде жонглирования. Как правило, это еще те кадры, где конкурсанта сажают непосредственно перед камерой, в то время как сотрудник шоу за

кадром задает каверзные вопросы, которые поставлены таким образом, что эффективно тянут за ниточки вашего сердца.

Каждому из нас было сказано освободить всю нашу неделю для этого конкурса, но реальность такова, что первые исключения начинаются уже сегодня. После каждого этапа чья-нибудь пряничная голова будет отрублена. Не буквально, конечно. Ну, по крайней мере, я так думаю. Но кто знает, как они там все смонтируют? Они могут заснять, как кто-нибудь отрезает голову пряничному человечку, и это будет сопровождаться рождественской музыкой, которая будет звучать более драматично, создавая напряженность на моменте, когда будут оглашены участники, которые покинут шоу, прежде чем уйти на рекламную паузу.

Ненавижу эту рекламную паузу в конце. Я всегда так волнуюсь, что отвлекаюсь и пропускаю финал. Клянусь, сигнал моей сушилки всегда срабатывает во время этой рекламы. Или таймер духовки. Или я так вдохновлена эпизодом, который сейчас смотрю, что бегу на кухню, чтобы удостовериться в том, что у меня есть измельченный миндаль.

В любом случае, сегодня кто-то поедет домой.

Кто-то, кто я очень надеюсь, не я.

На этой неделе мы снимаем основные эпизоды и би-ролл. На следующей неделе будет сниматься финал, конечно это для тех, кто до него дойдет. Нам не рассказали все подробности, просто общее представление о том, чего ожидать и даты сьемок, чтобы мы могли освободить своё время под них.

Предполагаю, что в финале, нас будет ждать какой-нибудь ужасный сюрприз. Что-то вроде того, чтобы мы за час сделали собачью будку из пряников, используя одну руку, во время пения рождественских песен.

Такие сюрпризы очень популярны на кулинарном канале. Но в этом нет ничего страшного, потому что я к этому готова. Конечно, я знаю, что нельзя быть готовой к тому, чего ты не ожидаешь, но я готова к неожиданностям, вот что я имею в виду.

Ноэль возвращается на своем место, а я спешу присоединиться к остальным участникам. Они все стоят в кучке, и продюсер дает какие-то последние указания. Надеюсь, я не пропустила ничего важного. Я бросаю взгляд на родителей и слегка машу им рукой. Здесь обе мои сестры: Ноэль и Холли, вместе с родителями, и все они сияют от гордости.

Кроме того, Ноэль не ошиблась насчет зрительного зала. Здесь всего несколько складных стульев, и моя семья занимает большинство из них. Я замечаю еще пару знакомых лиц. Здесь мэр города и шериф. Мой босс Пит из гостиницы «Деловая пчелка». Глава городского совета и владелец магазина с главной улицы.

Это действительно большое событие в Рейнди-Фолс.

Как только продюсер заканчивает свою речь, подходит звукорежиссер и подключает на нас аппаратуру. Сейчас начнётся шоу.

Я направляюсь к кладовке, которая расположена вдоль стены, она имеет открытую конструкцию. И пока жду своей очереди, чтобы встретиться со звукорежиссером, пытаюсь запомнить где что находится. Через несколько минут, это может меня спасти, я видела достаточно таких шоу, и знаю, что каждая секунда на счету. Ну или, все так смонтировано, чтобы так казалось. Но я считаю, что в любом случае, это не повредит.

Впрочем, одна я остаюсь недолго.

Ко мне присоединяется Келлер с широкой улыбкой на его глупом великолепном лице.

Мошенник.

«Покажи мне город, Джинджер. Ты такая милая, Джинджер. Расскажи мне о своем имбирном печенье с морской солью и шоколадом, Джинджер».

Фу.

Он мне не нравится. Он точно не может мне нравится.

И все же мое сердце бешено бьется. В нем есть что-то, на что я реагирую, благодаря чему, каждое мое нервное окончание просыпается. В Келлере Джеймсе меня определенно что-то притягивает. Он так излучает уверенность и обаяние, как будто это какие-то нескончаемые ресурсы, на которых не нужно экономить.

На нем надеты темные джинсы и темно-синий свитер. У него длинные ноги, он высокий, подтянутый и безумно красивый. Он выглядит лучше, чем меню сезонных напитков в вашем любимом кафе. И, о боже помоги мне, я так хочу прижаться к нему, и узнать, каково это: положить голову ему на грудь и почувствовать, как его руки обнимают меня. Может быть, даже вдохнуть его аромат, как сахарный наркоман на кондитерской фабрике. Рассказать все свои секреты и отдать ему все свои рецепты.

Что? Фу, нет! Теперь, вы видите, что у него есть колдовские способности? О чем я вообще думаю? Сумасшедшие мысли. Что дальше? Я бы предложила ему воспользоваться моей духовкой? И нет, это даже не эвфемизм для чего-то непристойного. Я имею в виду это буквально. Я в трех секундах от того, чтобы покраснеть и отойти в сторону со своими влюбленными глазами и дать ему карт-бланш на все самые лучшие кухонные приборы, такие как мороженница или аппарат шоковой заморозки.

Ладно, может быть, я преувеличиваю. Мы еще даже не начали, а я уже представляю себе сценарии того, как эта влюбленность погубит меня. И да, вероятно, я посмотрела слишком много кулинарных шоу в рамках подготовки к этому конкурсу. Но я точно знаю, что ни один из участников не имел дела с тем, с чем имею я.

Потому что ни перед кем из конкурсантов не стоял Келлер Джеймс, выглядя как тарелка сникердудлов.

Если бы сникердудлы были чем-то сексуальным.

Вы понимаете, что я имею в виду. Ни у кого из них не было такого рода отвлечения.

Хотя однажды я видела один эпизод шоу «Разоблачение закусочной», в котором Келлер был судьей на полуфинале, а одной из участниц была пожилая леди из Портленда, и я не думаю, что в тот момент ее мысли были о внуках, а не о Келлере. Это все, что я хочу вам сказать.

Я понимаю тебя, Дорис из Портленда. Я прекрасно тебя понимаю.

Только вот мне придется постоянно быть рядом с ним, потому что наши столы расположены рядом друг с другом.

Келлер прислоняется к полке, на которой стоят стеклянные банки с патокой. Заметьте, патока стоит примерно на высоте его плеча. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом, потому что по сравнению со мной он огромный.

– Привет, – мои разговорные навыки просто поражают.

– Ты так быстро убежала, я уже начал переживать, что меня подвело зрение, и на самом деле я тебя не видел.

Он произносит эти слова с улыбкой на губах и со своим британским акцентом, что является разрушительным для меня. Оба пункта. Я хочу ухватиться за каждое восхитительное слово, которое выходит из его рта с этим потрясающим акцентом. Ну, почему? Почему все звучит лучше, когда это произносит он?

– Я так рад, что ты здесь. Теперь все будет намного веселее, чем я ожидал.

Я моргаю.

Он звучит... игриво?

Но это не противно - игриво, а как будто он искренне рад меня видеть.

Все дело в его харизме, решаю я. Благодаря харизме, возникает уверенность в том, что, если бы вы встретили знаменитость в реальной жизни, вы бы стали отличными друзьями. И они посчитали бы вас забавными. И, возможно, что вы хороши в постели. Я хлопаю себя по лбу в отчаянной попытке вбить в себя хоть немного здравого смысла.

– Не могу поверить, что ты мой соперник. Это так несправедливо. – Я раздраженно вскидываю руки вверх. – Ух, прямо как в десятом классе, когда Мэтти Новак подружился со мной и попросил приготовить ему мятное печенье. Я думала, что нравлюсь ему, а он просто использовал меня, чтобы отдать его Джасинде Томас и пригласить на зимний бал.

– Каким образом, это то же самое? – Келлер ухмыляется в ответ на м