Главная

Контакты

Случайная статья

• Автоматизация
• Антропология
• Археология
• Архитектура
• Биология
• Ботаника
• Бухгалтерия
• Военная наука
• Генетика
• География
• Геология
• Демография
• Деревообработка
• Журналистика
• Зоология
• Изобретательство
• Информатика
• Искусство
• История
• Кинематография
• Компьютеризация
• Косметика
• Кулинария
• Культура
• Лексикология
• Лингвистика
• Литература
• Логика
• Маркетинг
• Математика
• Материаловедение
• Медицина
• Менеджмент
• Металлургия
• Метрология
• Механика
• Музыка
• Науковедение
• Образование
• Охрана Труда
• Педагогика
• Полиграфия
• Политология
• Право
• Предпринимательство
• Приборостроение
• Программирование
• Производство
• Промышленность
• Психология
• Радиосвязь
• Религия
• Риторика
• Социология
• Спорт
• Стандартизация
• Статистика
• Строительство
• Технологии
• Торговля
• Транспорт
• Фармакология
• Физика
• Физиология
• Философия
• Финансы
• Химия
• Хозяйство
• Черчение
• Экология
• Экономика
• Электроника
• Электротехника
• Энергетика

Типология культуры

Багдасарьян Н.Г. Культурология: учебник для академического бакалавриата. М.: Юрайт, 2019.

Глава 3

Типология культуры

Я не желаю, чтобы мой дом был обнесен со всех сторон стеной и чтобы мои окна были наглухо заколочены: я хочу, чтобы культура всех стран свободно проникала в мой дом. Но я не желаю, чтобы меня сбили с ног.

Махатма Ганди

1. Универсальные компетенции:

Социально-личностные и общекультурные:

самоидентификация, основанная на разнообразии критериев — этническом, социальном, возрастном, субкультурном, профессиональном и т.п.;

способность к критическому мышлению и готовность к пониманию носителей других культур.

Общенаучные:

понимание многообразия культур и цивилизаций в их взаимодействии, многовариантности исторического процесса;

понимание принципов классификации и типологизации культурной реальности.

2. Инструментальные:

способность использовать навыки типологизации в повседневной и специализированной коммуникации в поликультурной среде, в том числе для разрешения конфликтов.

3. Профессионально ориентированные:

способность выстраивать эффективную деловую коммуникацию в мультикультурных средах.

Ключевые слова: тип, типизация, типология, самотипизация, концепция идеального типа, критерии, основания типологии, регионально-этнические особенности, нация, национализм, традиции, инновации.

На старте осмысления обозначенной темы зададимся некоторыми вопросами. Они часто возникают, когда выдается момент, чтобы подумать о жизни:

Каким образом мы определяемся в окружающем нас мире?

Каковы механизмы такого самоопределения?

Почему одних людей мы с первого взгляда воспринимаем как «своих», а других как «чужих» и по какому критерию такое определение происходит?

Почему возникают конфликты между индивидами, группами, сообществами — вплоть до глобального уровня? Что выступает их причиной?

Почему, столкнувшись с проявлениями иной культуры, мы часто оцениваем эти образцы как странные, или «неправильные», или совсем неприемлемые?

Можем ли мы упорядочить мир вокруг нас с помощью содержащихся в культуре механизмов, минимизировав деструктивные для индивида и человечества последствия разных видов и уровней агрессии?

Наконец, можем ли мы пытаться ответить на сформулированные выше вопросы, не апеллируя к науке, а исходя из наших обыденных, повседневных представлений о мире и процессах, в нем происходящих?

Конечно, можем, потому что наше повседневное мышление работает как «система конструируемых типов». Это наблюдение принадлежит австрийскому философу и социологу Альфреду Шюцу. Опираясь на высказанную им идею и несколько интерпретируя ее, покажем, каков принципиальный механизм восприятия человеком окружающего его мира^[1].

3.1. Повседневная типизация как основа конструирования теоретических моделей

Человек воспринимает мир — и природный, и социальный — в его типичности (а не в совокупности индивидуальных уникальных объектов): мы видим горы, деревья, животных, людей. А. Шюц пишет, что человек, например, может никогда раньше и не видеть ирландского сеттера, но при взгляде на него становится понятно, что это — животное, точнее, собака. В нем все знакомые черты и типичное поведение собаки, а не кошки или другого животного. Можно, конечно, спросить: «Какой породы собака?» Это означает, что отличие конкретной собаки от всех других возникает и проблематизируется только благодаря сходству с типичной собакой, существующей в представлении конкретного человека.

Но задумаемся: лишь очень малая часть знания о мире рождается в личном опыте, а большая часть имеет социальное происхождение и передается друзьями, родителями, учителями, учителями учителей и т.д. Нас учат не только определять окружающую среду (т.е. типичные черты относительно естественного аспекта мира, воспринимаемого «мы-группой»), но и строить типичные конструкты (в соответствии с анонимной унифицированной точкой зрения «мы-группы»). К ним относятся образы жизни, способы взаимодействия со средой, практические рекомендации по использованию типичных средств для достижения типичных целей в типичных ситуациях.

Предшествующее знание содержит горизонт сходных будущих переживаний. Этот мир существовал до нашего рождения, переживался и интерпретировался нашими предшественниками как мир организованный, и наши собственные переживания и интерпретации соотносятся с таким обобщенным опытом, а реальный опыт подтверждает или не подтверждает ожидания типических соответствий. В случае подтверждения содержание типа обогащается, и тогда тип разбивается на подтипы. Но вместе с тем мы понимаем, что конкретный объект (хотя и в рамках типичности) имеет свои индивидуальные характеристики, которые и становятся для нас особой ценностью. Собака, живущая в нашей семье, интересует нас не как представитель типа, а как верный друг, бескорыстно нас любящий.

Сознание человека избирательно: оно выделяет те типические и индивидуальные характеристики объектов, которые ему интересны, потому что человек в любой момент его повседневной жизни находится в определенной им самим физической и социокультурной среде. Предшествующий опыт систематизируется в привычных формах наличного запаса знаний, обретая уникальный характер, и это позволяет говорить о мире культуры личности как о мире неповторимом. Такая биографически детерминированная ситуация создает определенные возможности будущей практической или теоретической деятельности.

Что касается практической деятельности, то конструирование типологии знаний «другого», их объема и структуры, мотивов действий и установок типа личности позволяет взаимодействовать с окружающими нас людьми, которые реализуют наши ожидания. Например, опуская письмо в почтовый ящик, пишет А. Шюц, мы ожидаем, что незнакомые нам люди, именуемые почтовыми служащими, будут действовать типичным образом (пусть не совсем нам понятным), в результате чего письмо дойдет до адресата в типично разумный срок. Любой артефакт, любой инструмент указывает на некоего безымянного человека, который создал его для того, чтобы другие безымянные люди воспользовались им для достижения типичных целей типичными средствами. Чем более анонимен типизирующий конструкт (в случае, например, если мы ориентируемся на социальные роли: юрист, инженер, иммигрант, турист и т.п.), тем меньше отражена в нем уникальная индивидуальность описываемого лица.

Но есть и еще одна сторона процедуры типизации. Когда мы конструируем «другого» как исполнителя типичных ролей и функций, во взаимодействии с которым участвуем сами, параллельно развивается процесс самотипизации. В этом процессе мы участвуем не как целостные личности, а фрагментарно, принимая свою роль и превращаясь в пассажира, потребителя, читателя, студента и т.д. Типические конструкты часто институционализируются в качестве стандартов поведения, поддерживаемых обычаем и традицией, а иногда и особыми средствами социального контроля, например законом.

И последнее, что важно понимать о повседневном конструировании типов. Любое проектирование заключено в воображении будущего поведения. Но отправной точкой любого проектирования оказывается не развертывающийся процесс действия, а завершенный в воображении акт. Прежде чем планировать этапы будущей деятельности, мы должны представить себе то завершенное положение дел, к которому они приведут. Например, прежде чем приняться за чертежи, человек должен иметь в голове замысел проекта здания. В этом мы опираемся на предшествующий опыт, где были примеры типически сходных обстоятельств. Однако повторение действия — это не просто его воспроизведение: за время проектирования мы «стали старше», и сама реализация проекта модифицировала наши биографические обстоятельства, пополнила опыт.

Итак, мы убедились в том, что даже простейшее взаимодействие в обыденный жизни использует набор повседневных конструктов, основывающихся на идеализации, — поведенческих образцов, мотивов, идей, представлений, которыми руководствуются люди. Однако — и это очень важно для заключения, которое мы сделаем из этой части, — смыслы действия разных людей в таком повседневном взаимодействии неизбежно будут различаться. И не всегда они оказываются «прозрачными» для другой стороны. Результатом становится неполнота понимания, часто приводящая к конфликтным ситуациям.

Отсюда вытекает четыре важных вывода:

1. Повседневное мышление, классифицируя и типизируя окружающий мир, дает нам лишь вероятную возможность понять социокультурное действие «другого» в той мере, которая достаточна для нашей цели.

2. Чтобы увеличить вероятность, мы должны искать тот смысл, который имеет действие для самого действующего. Повседневность предстает перед нами как смысловой универсум, совокупность значений. Однако эта совокупность значений — и в этом отличие царства культуры от царства природы — возникла и продолжает формироваться в человеческих действиях: наших собственных и других людей, современников и предшественников.

3. Чем больше поведение типизировано, социально санкционировано с помощью законов, правил, норм, обычаев, тем большая вероятность того, что собственное самотипизированное поведение достигнет желаемой цели.

4. Отсюда следует, что знание, которым мы овладеваем в рамках повседневного опыта и часто интуитивно пользуемся им, недостаточно для эффективного конструирования окружающего мира. Подобное конструирование, позволяющее свободно и адекватно ориентироваться как в мире природы, так и в мире общества и культуры, наряду с обыденным опытом требует научных знаний, которые предоставляют более надежные способы идентификации и классификации культурных объектов.

3.2. Понятие типологии и концепция «идеального типа» М. Вебера

Рассмотрим ряд базовых понятий, связанных с типологией:

1. Тип (греч. typos — отпечаток, форма) — это:

образец, модель, которым соответствует определенная группа предметов, явлений (типы машин, типы обществ);

обобщенный образ, содержащий характерные черты определенной группы людей;

абстрактный или концептуальный класс (категория), способный подпадать под прямое эмпирическое обозначение.

2. Типизация, или типологизация, — это подведение под какой-нибудь тип, классификация по типам.

В литературе может встретиться и понятие типификации (его, например, использует А. Шюц). Это концептуальный процесс, посредством которого исследователи организуют свое знание о социокультурном мире с точки зрения типичных характеристик людей, вещей или событий.

3. Типология — это:

классификационная концептуальная схема, являющаяся результатом типологического описания и сопоставления;

взаимоотношения между равными типами каких-нибудь явлений или предметов, представленные в научной системе.

4. Типология культуры — для нас это наиболее важно — есть метод научного познания, основанный на выделении элементов, составляющих целое культуры, и их группировке с помощью типа, т. е. обобщенной, идеализированной модели.

5. Целью типологического анализа является упорядоченное описание и объяснение сложного и разнообразного мира культуры посредством сравнительного изучения куль­тур­ного многообразия. В процессе такого исследования культуры используют эмпирическую и теоретическую типологию.

Эмпирическая типология основана на количественной обработке и обобщении опытных данных, которые собираются этнографами, историками культуры, социологами, культурологами. Исследователи фиксируют устойчивые признаки сходства и различия, систематизируя и интерпретируя полученный материал.

Теоретическая типология предполагает построение идеальной модели культуры, опираясь на понимание культуры как системы.

Поясним понятие идеальной модели, опираясь на идею М. Вебера, ставшую, несмотря на многочисленные попытки критики, методологической основой любых типологических построений, касающихся общества и культуры.

По М. Веберу, идеальные типы — это логические упрощения тенденций, присущих сложной действительности, выстроенные на основе односторонне избранной исследователем точки зрения. Необходимость такого метода Вебер объяснял невозможностью с помощью научных понятий охватить действительность, которая бесконечна и слишком сложна, чтобы человеческий разум мог объять ее полностью. Поэтому понятия всегда устанавливаются не как окончательные, исчерпывающие, категорические оценки, а скорее, как эвристическое средство, помогающее сравнивать и соизмерять действительность в целях дальнейшего исследования и объяснения.

Словом, идеальные типы — это абстрактные конструкции; заведомо упрощенные, предельные понятия, не имеющие непосредственного аналога в реальности. Они используются для исследования причин отклонения исторической действительности от идеального типа.

Руководствуясь такой методологией, М. Вебер выявил четыре типа социального действия (табл. 3.1) и три «чистых» типа политического правления (табл. 3.2).

Таблица 3.1

Типы социального действия по М. Веберу

Таблица 3.2

Типы политического господства (или легитимного авторитета) по М. Веберу

Важное преимущество типологии, построенной на основе теоретических предположений, состоит в том, что она позволяет предсказать возможные и ожидаемые объекты, выявить свободные лакуны, где позднее будут размещены вновь открытые формы (как это было с таблицей Д. И. Менделеева).

Отметим, что, хотя методология М. Вебера имеет большое значение для всех социально-гуманитарных наук, культурология в этом ряду занимает особое место, поскольку любая веберовская интерпретация, какой бы проблемы она ни касалась: экономической сферы, религии, политики, бюрократии и т.п.,— носит культурологический характер. В частности, как подчеркивает Вебер, в идеальном типе всегда фиксируется культурный смысл.

Акцентируя, вслед за М. Вебером и многими его последователями, тезис о том, что идеально-типические понятия и конструкты составляют фундамент методологии наук о культуре, рассмотрим проблему критериев, или оснований, для такого конструирования.

3.3. Критерии, или основания, типологии культуры

Мы не раз говорили о том, что культура — явление сложное, многоуровневое, многообразное, обладает множеством характеристик, интерпретируется в большом числе определений, авторы которых организуют их вокруг тех или иных культурных атрибутов. Неудивительно, что и типологий культуры существует почти бесконечное множество. Конкретный же облик типологической модели зависит от критерия, или основания, по которому проводится процедура выделения элементов, сфер или характеристик культуры. Если подобное членение культуры проведено методологически «правильно» (вспомним заветы М. Вебера), то следствием дальнейшего сравнительного анализа признаков сходства и различия указанных элементов становится красивая, логически непротиворечивая типологическая модель.

Обратим внимание вот на какую очень важную мысль: наличие множества типологий (ситуация, которая немыслима в точных науках) — не свидетельство слабости, или неточности науки о культуре. В этом проявляется специфический характер социогуманитарного знания, предметом которого выступает целостный и одновременно противоречивый, обладающий устойчивыми системами и в то же время чрезвычайно динамичный мир человеческой культуры. Чем сложнее культура, тем в большем числе моделей она может быть представлена. Конструируемые исследователями типологические модели позволяют увидеть этот мир как можно более полноценно, фокусируясь на разных его типичных проявлениях, разглядывая сложные процессы посредством специальных методологических инструментов типизации. И даже в тех случаях, когда подобные теоретические конструкции противоречат друг другу, они выполняют необходимую познавательную функцию. На сам же процесс выбора оснований для типологии влияют:

1) запросы общества в получении той или иной достоверной информации;

2) генетика того направления, в рамках которого исследуется культура (этнография, философия, искусствознание и т.п.);

3) традиции определенной культурологической школы;

4) личные интересы исследователей.

3.4. Разнообразие оснований классификации культур

Поскольку, как мы уже отметили, культурология базируется на достижениях других дисциплин, приведем в качестве примера некоторые классификации, сложившиеся в истории и археологии, которые и для культурологических исследований могут служить определенной опорой.

Материально-деятельностная основа классификации культур.Назовем для начала классификацию, критерием которой выступает материал, господствующий в создании артефактов. Первым материалом, освоенным человеком, был камень (наиболее древние орудия труда насчитывают 2,5–2,7 млн лет). Со временем каменные изделия — топоры, наконечники, ножи — вытесняются металлическими, начинается век бронзы (6500 лет до н.э.), что потребовало новых знаний и технологии. На рубеже III—II тыс. до н.э. в Малой Азии происходит освоение железа. На протяжении 500 лет его производство хранится в тайне, но в 1200-х гг. до н.э. начинается переход к массовому производству изделий из железа, постепенно вытеснивших бронзовые орудия. Обратим внимание на то, что каждая следующая культура, хотя и ограничивает, и даже вытесняет культуру предыдущую, однако не уничтожает ее. Так, камень и сегодня используется в строительстве и архитектуре, в искусстве и предметах интерьера, хотя изменилась техника, посредством которой ведется его добыча и обработка. Таким образом, каждая следующая культура как бы подчиняет себе предшествующие, которые преобразуются и обновляются. В современной культуре железо постепенно вытесняется другими материалами: пластмассой, композитными сплавами, нанотехнологическими образцами. С этой точки зрения однозначного названия у грядущей эпохи пока нет.

Хронологически-временной критерий динамики культурыпредставим без комментариев в виде таблицы, которая позволяет быстро ориентироваться в культуре как бы «по вертикали» (табл. 3.3).

Таблица 3.3

Хронологически-временная классификация культур

Географическая классификация культур.В отличие от хронологически-временнойгеографическаяклассификация дает ориентиры «по горизонтали», представляя расположение культур на карте мира:

культура Европы;

культура Азии;

культура Африки;

культура Австралии;

культура Северной Америки;

культура Южной Америки.

Такие типы культур формируются как надэтнические и наднациональные, представляя собой мозаику локальных культур, которые, развиваясь в сходных природных условиях, взаимодействуя между собой в силу территориальной близости, обретают близкие картины мира и общие ментальные характеристики. Это не исключает возникновения в рамках одного и того же ареала альтернативных линий эволюции и соответственно разнообразных типов культуры.

Мы уже подчеркивали, что различия в природных условиях, в которых находятся народы, обусловливают и различия в скорости и характере культурных изменений. Другими словами, культурный фундамент тесно связан с поисками средств к существованию и технологическими возможностями реализации такого поиска.

Технологическая доминанта в деятельности общества как основа типологии макро-уровня.Следующий критерий, который позволяет типизировать культуру,— технологическое развитие. Первыми, естественными видами деятельности человека, обеспечивавшими его выживание, были охота, рыболовство и собирательство. Все вместе они составляли культуру присвоения. Развитие этой культуры носило экстенсивный характер: человек осваивал все новые и новые территории, быстро распространяясь по Земле. По мере исчерпания источников роста люди были вынуждены перейти к другим видам деятельности — земледелию и скотоводству,т.е. к культуре аграрного производства. В результате человек «оседает» на земле. Развивается традиционная культура, устойчивые формы которой (род занятий, ритуалы, обряды, традиции) транслируются непосредственно от родителей к детям. Аграрная культура существовала как господствующая в течение длительного времени, пережив Средневековье и Новое время. Промышленная революция XVIII в. утверждает индустриальную культуру, в которой промышленное производство, техника и технологии играют определяющую роль. Последняя четверть ХХ в. заставила говорить о новом — постиндустриальном — типе культуры, где промышленное производство уступает место производству информации и услуг.

Таким образом, и в этом случае каждая последующая культура не заменяет предшествующую, но вытесняет с первых ролей, подчиняя, предопределяя функции и меняя формы ее существования.

Иногда можно встретить другой, укрупненный вариант данной типологии, в котором выделяют три основных исторических типа цивилизации (или культуры):

земледельческую (аграрную), или аграрно-ремеслен­ную,— первобытно-патриархальное, рабовладельческое, феодальное общество;

индустриальную (техногенную) — капиталистическое общество;

постиндустриальную (информационную) — современное общество.

Формационный подход к типологии. Еще одна типология макроуровня связана с критерием отношения к собственности,предопределяющим состояние производительных сил и производственных отношений. Эта типология наиболее глубоко обоснована в марксизме, где она получила название формационного подхода. Выделяют пять формаций:

первобытнообщинную;

рабовладельческую;

феодальную;

буржуазную;

коммунистическую, первым этапом которой является социализм.

Формациям соответствуют пять типов культур, последовательно вызревающих в недрах предшествующих формаций. Смена формаций происходит, как это аргументируется в марксизме, посредством классовой борьбы, разрешающей конфликт между производительными силами и производственными отношениями. Каждая формация характеризуется своей парой конфликтующих классов (рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, рабочие и буржуа). Исключение составляет последняя, коммунистическая формация, где соотношение классов носит дружественный характер.

Подобная типология, хотя и охватывает практически весь исторический процесс, в культурологии не находит своего развития, поскольку акцентирует скорее не тип культуры в его целостности, а лишь его социально-политический аспект. Кроме того, современная геополитика, глобализационные и информационные процессы практически сняли с повестки дня вопрос о коммунистической формации.

Основы цивилизационного подхода к смене культурных типов. В современном мире распространен цивилизационный подход, который в сравнении с формационным дает значительно более емкую и сложную картину мирового культурного процесса. В его рамках выделяют два основных направления:

а) материалистическое, усматривающее критерий развития прежде всего в уровне материальной культуры;

б) социально-гуманитарное, раскрывающее все многообразие мировой культуры — религий, языков, искусств и т.п.

В каждом из указанных направлений сформировались целостные, методологически обоснованные концепции.

Школа «Анналов». Наиболее известная концепция материалистического направления — французская школа «Анналов» (т.е. историков, группирующихся вокруг журнала «Анналы экономической и социальной истории», основанного Марком Блоком и Льсьеном Февром в 1929 г.). Высшим достижением этой школы считается трехтомный труд Фернана Броделя (1902—1985) «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв.», вышедший в 1979 г. Научные достижения этой школы, которую историки по праву считают своей, стали неотъемлемой частью культурологического видения мирового процесса. В ее рамках была преодолена «событийная» история, т.е. история, как череда дат и событий. Исследователи стремились к созданию «синтетической» картины развития культуры, анализируя и обобщая данные, полученные в поле четырех базовых подсистем общества:

а) социальной (или биосоциальной), которая включает в себя все, что относится к существованию людей, образу их жизни, воспроизводству населения (семья, родство, половозрастные отношения, здоровье, гигиена, питание, жилье, одежда, труд, досуг, защита от опасностей);

б) экономической, охватывающей производство, потребление, обмен продуктами и услугами, технику, систему коммуникаций, регулирование экономики и т.д.;

в) политической, включающей в себя все то, что относится к институциональным отношениям между людьми (совокупность обычаев, норм, права, власти, организаций гражданской жизни, партий, общественных движений и т.д.);

г) культурно-психологической, котораявбирает все проявления духовной жизни, создание и утверждение знаково-коммуникационных систем (культура как область норм, ценностей, знаков, обеспечивающих взаимодействие ­людей).

Совокупное взаимодействие указанных блоков и порождает целостную систему, которую можно определить как цивилизацию^[2].

Культурно-историческая школа опиралась на устойчивую традицию исследования циклического развития истории (концепция исторических циклов Дж. Вико, просветительско-плюралистический подход И. Г. Гердера, философские концепции развития универсалий духовной культуры Г. Гегеля и Ф. Шлегеля, эволюционистская социология О. Конта, Г. Спенсера). Основным методом школы стала историческая компаративистика, так как возникла необходимость обработки огромного материала, связанного с культурой незападных обществ (Востока, Африки, Латинской Америки), вовлекаемого в осмысление и объяснение исторических процессов. Представители культурно-исторической школы категорически отрицали возможность единого линейного пути развития культуры и отказывались признать сходство культур отдаленных регионов как примеры независимого, параллельного развития. Они считали, что такие совпадения могли быть только следствием культурной диффузии, т.е. взаимопроникновения культур друг в друга.

Выше мы говорили о том, что основу культуры конкретного народа закладывают особенности природной среды, она же влияет и на процесс складывания определенного типа социальности, и на то, что получило название ментальности народа. Оговоримся, что на это влияют и культурно-исторические факторы, такие как случайные новации или заимствование культурных образцов у соседей. И тогда даже культуры со сходной природной основой могу обретать внешние различия.

Вот что по этому поводу пишет российский философ и культуролог Георгий Гачев: