Глава 29. Пикси

Глава 29. Пикси

Этим утром я проснулась, настроенная на мирный лад, но как только увидела Леви, направляющегося в ванную, мой эмоциональный барометр сломался. Мне внезапно захотелось поругаться. Сильно. Хотелось драться, кричать, вопить, выпуская всю злость.

Потому что он был прав. Борьба не ранит.

— О, постой-ка, — помахала я пальцем, входя в маленькую ванную одновременно с ним и укладывая свои вещи на полку. Я заявляла свои права на душ. — Моя задница примет душ первой.

Он взглянул на обозначенную часть тела и покачал головой:

— Твоя задница уходит.

Он собирался меня приподнять, но я изогнулась и выскользнула из его рук, оказавшись под душем прямо в одежде.

— Жаждешь промокнуть, Пикси? — злорадно улыбнулся он, и я возненавидела себя за то, что мне это понравилось. — Могу помочь.

Конечно, мои грязные мысли подсказали все непристойные интерпретации его слов, и я даже пропустила момент, когда его руки потянулись к крану.

— Все, чего я хочу — принять горячий душ.

Он повернул вентиль, и струи воды начали падать на меня, одетую в топ и спортивные шорты. Я поджала губы, а он лишь усмехнулся, глядя на мою промокающую пижаму.

— Ну что, достаточно мокро для тебя?

Наши глаза встретились, воздух стал обжигающе горячим, потому что мы оба думали, как еще можно стать влажными. Жар заполнил пространство маленькой комнатки, но горячая вода, стекающая по моему телу, была не при чем.

Я не хотела разрывать зрительный контакт, просто ждала, когда он уйдет. Его глаза мерцали, словно он боялся или нервничал, но вдруг он опустил взгляд к моей груди.

Мокрый топ едва ли теперь что-то скрывал, сквозь него очень-очень отчетливо просматривался как размер, так и форма моих сосков.

Я не стала ему мешать. Хочет быть придурком, пусть им будет.

Он поднял на меня глаза, но затем его греховно-дерзкое выражение лица сменилось растерянностью. Словно он забыл, что перед ним стояла я, Пикси Маршалл, большей частью голая. И понимание этого пробудило в глубине его души нечто такое, от чего в моем животе начало разрастаться тепло.

Внезапно я захотела закрыть лицо.

Не грудь, нет. И не белые шорты, которые больше не скрывали, что я без трусиков. Я хотела прикрыть лицо. Потому что оно напомнило ему обо всем, что он не смог стереть из памяти.

Леви смотрел мне в глаза, захватывая в плен голубого моря ярости и сожалений, боли и утраты. Я не хотела там быть. Я желала находиться где угодно, только не возле него. Потому что глубокое голубое море было полно миллионом вещей, в которых я не могла признаться даже себе.

Мне было невыносимо думать о его боли. Видеть ее. И, разумеется, было мучительно в нее погружаться.

Но, тем не менее, я плыла в глубоком бушующем море по имени Леви, и тонула вместе с ним, такая же безнадежная и беспомощная, как и он. Двое потерпевших крушение в океане боли, не желавшие цепляться друг за друга даже ради спасения своих драгоценных жизней. Мы просто смотрели и опускались на самое океаническое дно, безмолвие и темнота которого могли бы нас поглотить, а могли бы прогнать горе.

Несколько долгих секунд мы стояли, глядя друг на друга, не замечая стекающей воды. Затем его глаза опустились на мои губы.

Вот черт.

Я тоже перевела взгляд на его рот, и все вокруг вспыхнуло. Мы оказались в душном, напряженном противостоянии — наполовину благодаря напряжению, наполовину благодаря душу, — наши головы сблизились, глаза видели лишь губы. И я поняла, что сдалась.

Я осознавала, что он сводил меня с ума и причинял мне боль, но когда доходило до дела, я вверяла ему всю себя. И он был моим.

Я принадлежала ему, когда мне было семь, и я боялась монстров. Я принадлежала ему, когда в восьмом классе Томми Марчим разбил мне сердце, не пригласив на танец в день Святого Валентина. И я принадлежала ему, когда мне было девятнадцать, когда я стояла под душем в пижаме, и ловила взгляд своего героя.

Я принадлежала ему. Всегда. И не желала быть ни чьей больше.

Он наклонился ближе, и пар окутал нас персональным облаком. Прямо здесь, сейчас, и вчера, и завтра, когда он рядом, я чувствую себя в безопасности. Защищенной и любимой. Потому что это так, даже если он об этом не знает. Даже если я этого не заслуживаю.

Я тоже к нему наклонилась, не глядя ни на что, кроме окруженного облаком горячего тумана тела Леви.

Наши лица были так близки, что я могла чувствовать каждый его выдох, ласкающий мои щеки. В его глазах отражались серебристые отблески капель, окружающих нас, отскакивающих от белых стен душевой. Шум воды заглушил все звуки и заставил почувствовать, что нас держит в плену собственный маленький белый дождь.

Я прошлась глазами по его небритому лицу, подмечая темные волоски на линии челюсти и такого же цвета ресницы. Затем мои глаза опустились на его рот, и я облизнула губы.

И он меня поцеловал. Должно быть, он был рожден для этого. Словно все его существо знало, как надо меня целовать. Его губы идеально соответствовали моим. С нашим первым поцелуем не было ничего общего. Наши губы сливались в голодном отчаянии и слепой страсти под белым ливнем.

Я целовала его в ответ так, словно делала свой последний вздох, словно без него я умру, а, может, все так и было. Я разомкнула губы, чтобы наши языки встретились, заскользили по гладкой рельефной поверхности друг друга, будто танцуя, извиваясь, пробуя на вкус и облизывая. И это было... так... бесподобно.

Я привстала на цыпочки, пытаясь притянуть его к себе, мне казалось, что он от меня слишком далеко. Его язык заскользил по мягкой плоти моего рта. И все так же далеко. Я положила руку ему на затылок, запутавшись пальцами в его волосах, издавая крик протеста. Я была слишком маленького роста и не могла дотянуться туда, куда хотела. Он схватил меня за бедра и шагнул под душ вместе со мной. Опустил свои большие ладони ниже, приподнимая меня, и прижал к прохладной стене ванной. Я обвила ногами его талию. Леви обхватил ладонями мои ягодицы, так что наши бедра оказались прижатыми друг к другу.

И ах. Боже. Да.

Я стала нетерпеливой, решительной машиной для поцелуев, голодной и неистовой. Я издавала стоны, которые могли бы показаться невероятно бесстыдными, если бы я не была так чертовски возбуждена.

Он чуть отодвинулся, повернув голову в другую сторону, и снова подался к моим губам, посасывая нижнюю, а затем снова скользнул языком ко мне в рот.

Я схватилась руками за его белую футболку, которая теперь окончательно промокла, и потянула ее ворот просто потому, что мне нужно было тянуть хоть за что-нибудь. Ворот намок и утратил форму, поэтому, когда мои руки дернули ткань вниз, верхняя часть груди Леви и ключица оказались на виду, и какая-то маленькая грязная часть меня захотел погрузить зубы в его кожу.

Господи. Должно быть, я частично вампир.

И отчего это я так чертовски возбудилась?

А затем я поняла. Я ощущала не обычное возбуждение, а возбуждение из-за Леви. Прямо здесь, в его руках я могла быть просто Пикси, раненой и бракованной, мокрой и грязной. Все было безразлично. Все было как надо.

Он убрал одну руку с моей попки и заскользил к груди, с силой вдавливаясь большим пальцем между каждым ребром, где кожа была мягкой и податливой. Поглаживая, двинулся выше, накрыл ладонью грудь под тонкой мокрой тканью топа и слегка сдавил. Я подалась к нему бедрами, отчаянно нуждаясь в новых прикосновениях, и в ответ он стал водить пальцем по кончику моего напряженного соска. Вверх, вниз. Вверх, вниз.

При каждом движении его пальца я стонала, непроизвольно сжимая мышцы внизу живота. Он накрыл ладонью мою грудь снова и прижался ко мне всем телом. Боже, какой он твердый. И большой. И горячий. Я так хотела почувствовать его внутри своего изнемогающего тела.

Он спустился ладонью ниже и повел по задней части моего бедра к ягодице, оставляя кончиками пальцев жаркий след на коже. Мои белые шорты задрались и теперь напоминали больше тонкие трусики, нежели шорты для бега. Леви обхватил рукой мой обнаженный зад, прижимаясь ко мне еще сильнее.

И он целовал меня, Боже мой, как он меня целовал, словно от этого зависела его жизнь. А я просто отвечала, дрожа и потираясь о его тело. Черт возьми, я безумно хотела слиться с ним воедино.

Я продвинула руки ему на спину и залезла под футболку. Жесткие и бугристые мышцы спины под кончиками моих пальцев пришли в движение, когда я потянула ткань вверх. Он подался ко мне, и я поняла, что еще никогда в жизни так не возбуждалась. Серьезно.

И мне было наплевать на льющуюся воду.

Он проложил губами горячую дорожку к моему подбородку — о, да, — а затем переместился на шею — о, боже, — пробежался зубами по ключице, обхватывая руками мои ноги и скользя по внутренней части бедер и... святые небеса! Этот парень отлично знал, что делать с моим телом.

И вот он пробрался пальцами под мои шорты, накрывая обнаженный треугольник между ног теплой ладонью. Я захныкала от наслаждения. Мое тело отреагировало на его прикосновения, и там стало еще более влажно, когда его пальцы начали поглаживать ту часть тела, которая действительно, по-настоящему, жаждала прикосновений.

Он целовал и посасывал мою шею, медленно проникая пальцем внутрь моего напряженного тела. Его умелый большой палец, не останавливаясь, скользил по самой чувствительной точке. Я извивалась от его движений, я хотела еще, нуждалась в большем, намного большем. Он медленно вынимал палец, а я стонала и задыхалась в знак протеста, пока он не проталкивал его внутрь меня снова, лаская горячую, влажную плоть.

Я ерзала, стонала, задыхалась и умоляла Леви о поцелуях, от чего он тяжело дышал, опаляя мою кожу. Он добавил еще один палец, заполняя меня больше и делая результат своих движений еще божественнее.

Мои интимные мышцы начали сжиматься, и я затряслась в сладких судорогах. Мои бедра, обнимающие его талию, задрожали, стискивая его еще сильнее. Когда меня затопила волна сладкой смерти, я откинула голову назад, окончательно ослепнув, не видя ничего, кроме белого шторма. А затем закричала от удовольствия, высвобождаясь, сдаваясь на милость магии рук Леви.

Он подался ко мне и глубоко поцеловал, внутри моего лона не прекращалась восхитительная пульсация. Я застонала ему в рот. Не знаю, как мне удалось не опустить руки, чтобы сорвать с него рубашку, а за ней и шорты. Я хотела их снять и наполнить им свое тело, пока зияющая пустота внутри меня не запела бы от наслаждения.

Он поцеловал мою ключицу. Я рванула на себя пояс его шортов. А он потянул мой топ...

А затем ожила пожарная сигнализация.

Мы оба замерли. Тревога. Сегодня была запланирована учебная тревога.

Еще мгновение мы стояли в облаке пара, прижавшись друг к другу, тяжело дыша, а между нашими телами горела одежда.

Но туман в моей голове начал стремительно таять от реальности. Я уже приняла решение. Я окончательно, бесповоротно и совершенно бесстыдно решила, что хочу почувствовать Леви внутри себя. Он же, наоборот, отвел губы от моего тела и попытался заглянуть мне в глаза.

Нет. Не смотри мне в глаза. Если он на меня посмотрит, то вспомнит, а если он вспомнит...

— Черт.

Он отпрянул, в его глазах отразились муки совести и отвращение, а мне захотелось закричать.

Но я сдержалась. Я все еще была придавлена к стене, а эрекция Леви прижималась к пульсирующему центру моего наслаждения. Я дышала так, словно пробежала пару километров.

И что дальше? О нет. Я каждый раз это делаю. Я всегда отталкиваю парней в душе, когда они видят меня в одной пижаме.

Он мягко поставил меня на ноги, а затем отвернулся. Леви вышел из ванной, растворяясь в вое пожарной сигнализации. Я опустилась на пол душевой кабины, позволяя струям воды стекать по моему дрожащему телу. Это был мой первый горячий душ за многие дни. Но я оказалась в нем в одежде, задыхающаяся и чертовски замерзшая.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒