Глава пятнадцатая. Герой одного дня

Глава пятнадцатая

Герой одного дня

Весенний мятежный ветерок, то и дело поднимал в воздух небольшие снежные вихри и помогал верхушкам деревьев освободиться от зимнего отчаяния. Солнце заставляло остатки снега превращаться в воду и уступать дорогу путникам. И на юго-западе Империи Винтеркриг возрождение природы шло гораздо быстрее, чем в каком-нибудь Маркшлоссе. Пока поля Пограничья ещё дремали, почти не пытаясь бороться с холодным безмолвием, земли Вельнштада уже понемногу освобождались от зимы. За этим процессом внимательно наблюдал Палло Пимаус, любящий любые перемены вокруг себя. После его небольшой охоты на грешный культ в Вельнбурге, Лаибел и вправду поделился с ним нужной информацией. Теперь Палло знал, где находится гробница Алистера Тёмного и как её можно открыть. Также ему теперь было больше известно об эльфах греха и о полуострове Гайст, на котором расположено их государство. Как только Пимаус получил информацию, о том, что ему кое-что нужно в глубинах леса Сваллоувуда, то он сразу же выехал из столицы и направился в лесное графство. Однако по пути ему захотелось посмотреть на места былой славы. Он с лёгкостью нашёл “Cвятой кратер”, главную достопримечательность Белнизма, которой, по его мнению, незаслуженно гордятся в Империи.

Палло едва смог миновать патрули, которые защищали это место, после чего подъехал прямо к небольшому, но значительному углублению в земле. Кратер был практически идеально белым, будто бы покрытый мрамором. Рядом с ним возвышался крупнейший монастырь во всей Империи. Здесь могли служить лишь самые боговерные. И несмотря на их учёность, среди них уже давным-давно не было очевидцев события, которое когда-то давно произошло на этом поле. Таким очевидцем был сам Палло Пимаус, более того он и виноват в образовании этого кратера. Именно в это место он, когда-то впечатал Белого дракона. И именно в этой местности, ныне лишённой жизни и растительности, произошло решающее сражение между Светом и Тьмой. Палло спешился и взял в руки небольшой комок земли, который начал разминать в своих холодных шипастых рукавицах. Этого было достаточно, чтобы вспомнить в подробностях, что же здесь происходило.

* * *

Багровые лучи восстающего из пепла солнца проникают чрез густой дым, которым покрыто всё поле, и падают на тёмный окровавленный шлем Палло…но свету с каждой секундой всё тяжелее пробиваться внутрь битвы. Многочисленные войска отрезаны от основного мира, из-за дыма, который вызван жутким пламенем. Огонь сжигает всё, что ему попадётся: истерзанных людей, покосившиеся баллисты, некогда зелёные луга – уничтожает виновных и невинных. Вокруг веет особым, специфическим запахом, некоторые действительно различают в нём, какие-то определённые оттенки, но большинство назовут этот аромат одним словом - “Запах смерти”, и как же они будут правы и точны в этом определении. Это некий специфический букет из вони от гниющих тел, от запёкшей крови и от опалённой плоти.

Палло Пимаус восседает на коне, гордо расправив плечи. Сегодня день его триумфа и он никому не позволит ему помешать. За ним ждёт приказа целая тысяча мёртвых рыцарей с Восточных земель. Одно движение рукой, и они рванутся вместе с ним в стан армии светлых. И пока этого не произошло, у Палло есть время вдоволь насладиться собственной мощью и величием. Всеми силами Тьмы в этом бою управляет он. Половина Тормэйна захвачена им и служит ему. Не только мертвецы, вампиры и некроманты, но и те, кто решился пойти за ним сам или был подчинён: кровавые эльфы, экморы, часть выживших эстеронцев, большинство жителей Вольных земель, пираты Меркена, синие и чёрные драконы – все они собрались под его знамёнами ещё во время осады Вельнбурга. И теперь, когда город пал и был сожжён, а император был убит рукой Пимауса – осталось только разбить запоздалое подкрепление Империи на этих полях и война с Винтеркригом будет закончена. Ни северяне, ни морвельцы, ни гномы, ни войска Империи, пришедшие с запада – никто не помешает Палло нанести решающий удар. Его войска уже убивают его врагов посреди полей.

Слуги Света застигнуты врасплох и даже гномы, поведавшие множество бед и тварей на своём веку, дрожат перед огромные чудовищными тёмными пауками, которые служат Палло. В это же время морвельцы и имперцы, еле-еле сдерживают натиск, закованных в тёмные доспехи мёртвых воинов и конницы Вольных земель. И немногочисленные северяне не успевают поспевать на помощь своим соратникам, кровавые эльфы и пираты расстреливают их раньше, чем они успевают вступить в ближний бой.

Пимаус на миг замер и вслушался в звуки, окружающие его…настоящая услада для его ушей: стоны скрещиваемых клинков, рёв катапульт и баллист, захлёбывающихся собственными снарядами, глухие удары булав о многострадальную сталь. Тьма накрыла эту землю и Смерть вскоре сможет забрать себе свою дань.

Наконец он обнажил свой тёмный двуручный меч и отдал приказ закованной в ало-тёмные доспехи коннице выступать на врага. Им нужно было, как можно быстрее разбить точные катапульты гномов и разгромить лучших лучников Хейланда. Сам же Палло собирался убить последнего сильного лидера среди имперцев, и тем самым заставить их обратиться в бегство. После смерти Велна и Громфеля и погибели короля гномов Троина, остался лишь один достойный воин – глава церкви Империи, церкви, которую в настоящее время называют старообрядческой. Его имя – Альберт Рейншторм.

Палло верхом на коне рванул вниз по холму, гулящий ветер тут же обдул его и окутал дымом. Конница ринулась вслед за ним. Пимаус заметил впереди линию копейщиков, которые защищали собой метких лучников Хейланда, он тут же поднял левую руку в воздух и сосредоточил в ней некий кровавый туман, внутри которого можно было увидеть роющихся летающих насекомых. Затем, на ходу, он распылил их по воздуху конусом и вместе со своей алой гвардией врезался в потрёпанные ряды имперцев. Копья смертных за пару секунд оказались сожраны багровыми насекомыми, которых выпустил Палло, после этого они оказались безоружны и беспомощны.

Рыцари гвардии Пимауса были вампирами, и поэтому поддерживали магию своего хозяина и усиливали её. Они тоже были сведущи в кровавой ворожбе и насылали собственные проклятия на ряды смертных. И им ничего не стоило – разбить и смять линии имперцев, а затем вонзиться своими клинками в плоть лучников лесного графства.

Армии Тьмы восприняли натиск Палло Пимауса и его стражей, как важнейший знак. Синие и чёрные драконы сцепились в воздухе с зелёными и жёлтыми драконами, и лишь иногда некоторые из них могли выйти из боя друг с другом и выжечь фронт своим огнём. Воины нежити медленно, но неотвратимо наступали на морвельцев, постепенно разбивая их оборону. Кровавые эльфы, облачённые в лёгкие доспехи, наперевес с двумя клинками, выбежали из леса неподалёку на тех северян, которые успели добраться до нежити и уже крушили им черепа. Эльфы, несмотря на свою несерьёзную защиту, были очень ловкими и стремительными, в бою с ними северяне не могли воспользоваться своими сильнейшими достоинствами – яростью и сильными ударами. В это время на холмах слева шло сражение между гномами и экморами. Чудовищные пауки в некоторых участках ломали строй гномов и пробивались вперёд к катапультам. Но в целом подгорному народу удавалось сдерживать нападение. Им не привыкать сражаться с извечным врагом. На данный момент они оставались единственными, кто ещё мог биться. Однако, вольные люди и пираты Меркена уже заходили им в бок.

Палло неустанно рубил людей направо и налево, беспощадно отсекая головы. И он постоянно усиливал свою Алую гвардию, укутав их от вражеских атак кровавым щитом. Кроме того, ему ещё удавалось направлять тёмное пламя на самых бронированных пехотинцев Империи. И оно быстро расплавляло доспехи и сжигало людей заживо.

Тем не менее, не только он был так хорош в этом бою. Его союзники тоже показали себя сильнейшими лидерами и воинами. Кровавая госпожа леса искусно и завораживающе исполняла танец войны, кружа над врагами и проходя своими клинками по их плоти, словно по маслу. Никто не мог нанести ей серьёзный удар, и она переходила от одного северянина к другому, неустанно убивая их. Издалека могло показаться, будто бы она мгновенно перепрыгивала между врагами и лишала их жизни почти каждую секунду. Подземная королева вместе со своей гвардией смогла пробиться к катапультам через угрюмых и непоколебимых гномов, и тут же окутала их своей паутиной. Ликвидировав угрозу, она методично и последовательно стала разрывать одного цверга за другим. Адмирал Меркена был настолько вдохновлён свободой, которую ему и его городу даровал Палло, что даже он, несмотря на отсутствие каких-либо магических сил или сверхъестественной скорости вёл своих пиратов с небывалым достоинством. Он и его офицеры, наконец, были мотивированы не только обещанной наживой, но и они хотели закрепить свою независимость, уничтожив Империю раз и навсегда. Поэтому адмирал не устрашился перед “железными рядами” гномов и с саблей в правой руке и с маленьким арбалетом в левой кинулся на них. Из-за того, что он и его офицеры зашли сбоку, они получили преимущество неожиданности и помогли экморам и вольным людям организовать собственный натиск. У людей с Вольных земель не было собственного лидера, но во главе каждого их отряда находился “мятежный лорд” и они прекрасно знали, за что сражаются на западных полях чужого государства. Их цели совпадали с целями пиратов Меркена. Кроме того, у самого Палло среди неиссякаемых орд мертвецов были свои офицеры отрядов: призраки знатных людей, ожившие скелеты рыцарей, некроманты, вампиры – все они следили за порядком и идеальной слаженностью действий в армии мертвецов. Он жалел лишь об одном…Лукреция была слишком сильно ранена, чтобы поддержать его в этом бою. Её уникальные магические способности были бы к месту.

Алая гвардия и Палло быстро оборвали жизнь вражеских лучников и теперь готовились обрушиться на основной строй Империи, тем самым оказав помощь остаткам живых эстеронцев и собственным мертвецам.

Пимаус убил последнего смертного перед собой и крикнул, вытащив клинок из его плоти:

– Вперёд, воины Тьмы и Крови, пора обрушить всю вашу смертельную силу и неутихающую жажду на последние силы Империи!

Палло вновь первым поскакал навстречу с врагом, но его преданные воины почти не отставали от него. Он слышал позади себя непрекращающийся топот мёртвых коней, закованных в тяжёлые доспехи. Их тёмное холодное дыхание било прямо ему в спину. Но Пимаус был сосредоточен, как никогда. Он готовился обрушить тщательно накопленную тёмную силу на “живую линию” перед ним.

Мир замер на мгновение перед тем как случился мощный выброс магической энергии. Над Палло появился тёмный разлом, разрушающий саму ткань мироздания, а из него на воинов Империи обрушился сильнейший поток тёмного пламени. Но остатки армии людей тут же были укрыты куполом из жёлтого огня, который призвал Альберт Рейншторм. Однако ему не хватило мощности, чтобы сдержать всю энергию, выплеснутую Пимаусом, и первые ряды тяжёлых бронированных пехотинцев Империи сгорели заживо.

Следом за огнём в имперцев врезалась Алая гвардия под предводительством Палло Пимауса. Строй людей разлетелся, как лепестки на ветру. Землю тут же обагрила кровь, стекающая с копыт чудовищных мёртвых лошадей. Элитные стражи Темплата безжалостно расчленяли и истребляли своих врагов, резали одного человека за другим.

И мясорубка бы с успехом для армии мёртвых продолжалась, если бы вперёд не вышел верховный глава многобожия в Винтеркриге. Он достал два полуторных меча, из-за спины, а затем движением одной руки окружил себя и их ярким оранжевым пламенем. После этого образ Альберта стал схож с тем, кому он служил – с Аврелией Гардиан, защитницей всей Империи и хранительницей священного огня.

На священника тут же ринулось двое рыцарей алой стражи, но он умело маневрировал между ними и перерезал копыта их лошадям. Только гвардейцы рухнули на землю, как их уже ждала расплата. Жрец тут же перерезал одному из них глотку, а другого сжёг огненным шаром ещё до того, как тот встал. Люди сразу же постарались сомкнуть ряды и встать за священником. Он же в свою очередь продолжал помогать имперцам в самых тяжёлых местах битвы. Натиск вампирской конницы начал понемногу угасать, а окончательно их нападение захлебнулось, когда Альберт разошёлся и вошёл в боевой раж. Он искусно орудовал мечами, не давая никому даже подойти к себе. Там, где не успевали его клинки поспевала его огненная магия.

Палло долгое время был слишком занят убийством имперских капитанов, но отрубив голову очередному офицеру он всё же смог разглядеть разъярённого жреца. Без раздумий он ускорил лошадь, и словно вихрь прошёлся по рядам имперцев огнём и мечом, а затем лихо спрыгнул с седла и безжалостно скрестил свой меч с клинками Рейншторма. И пока он пытался пробить его блок, напирая всё сильнее и сильнее, его шлем и броня начали расплавляться под воздействием пламени окутавшего жреца. И когда Пимаус был уже близок, чтобы выбить мечи из рук врага у него оголился правый глаз, а шлем пришёл в негодность. Ещё пару секунд и пламя бы схватило его лицо. Ему пришлось резко отскочить назад, а затем снять частично расплавленный шлем и кинуть его на сгоревшую траву. После этого он вдохнул полной грудью воздух, наполненный флюидами окровавленного железа и пота.

Альберт не дал ему подготовиться к нападению и сразу же ринулся на него. Палло лишь успел укрыть себя магическим слоем от огня, и из-за этого пропустил выпад жреца, который незначительно проскользнул по его наплечнику. В ответ на это Тёмный плечом толкнул его и шипами на наручниках смог прорезать след на лице. Жрец оставил на земле большой след скользивших сапог и едва устоял на ногах. Вверх поднялся слой земляной пыли. Огненная аура вокруг него в мгновение ока исчезла. Возможно, если бы боги Рейншторма были в живых и не так далеко от него, то всё сложилось бы иначе, но прямо здесь и сейчас Палло Пимаус собирался воспользоваться всей силой, что ему даровала госпожа Тьма и закончить эту быструю дуэль.

Однако ряды имперцев сбоку атаковали экморы, и они побежали прямо в сторону Палло и Альберта. На поле битвы началась полная неразбериха, но Пимаусу удалось найти глазами своего врага. Он через ряды бегущих людей побежал к нему, но перед его лицом жреца поразила королева тёмных экмор. Она насквозь прошила его своими передними острыми лапами. И после этого он был затоптан бегущими за людьми пауками.

Пимаус же воспользовался приглашением королевы и оседлал её. Алая гвардия тут же перегруппировалась и продолжила ломать имперский строй вместе с экморами.

В этот переломный момент только в небесах армия Темплата Пимауса не могла взять верх над своими врагами. Синие и чёрные драконы уступали в битве своим зелёным и жёлтым собратьям. И это могло поставить под угрозу все успехи Палло и его союзников. И Пимаус ещё не догадывался, из-за кого его преданные и сильные драконы проигрывают…его он уже никогда не надеялся встретить, но жизнь умеет удивлять. Даже таких матёрых воинов, как Палло Пимаус.

* * *

Палло прервал собственные воспоминания, как только представил перед собой образ того дракона, которого он никак не ожидал увидеть в тот день. Он ещё раз посмотрел на огромный широкий монастырь, расположенный на холме неподалёку и впервые за долгое время поморщился. Он никогда не сможет смириться с тем что из его поражения сделали целый культ, создали религию, в которой почитается его тысячелетний враг.

“Правдами и неправдами, но я всегда сражался за свой народ и за Ариан. Я был готов пойти на всё, чтобы защитить свой родной мир. Делает ли тоже самое Белый дракон? Подготовил ли он за тысячу лет мир к вторжению? Оно было неизбежно, и я лишь ускорил неотвратимое, но я же и спасу всех. Я должен был это сделать ещё тысячу лет назад. У меня конечно уже нет тех сил, которыми я владел ранее, но и сама магическая материя мира стала слабее и тоньше. Последнее путешествие и я буду готов к приближающейся Бездне, начну притворять план всей моей жизни в реальности” – Палло вдохнул полной грудью свежий ночной воздух и резво запрыгнул на коня, после чего тут же устремился прочь от кратера.

Теперь ему нужно было, как можно быстрее доехать до лесного графства. И он прекрасно знал, как можно быстрее оказаться почти в любом месте Империи. За свою жизнь он тщательно изучил инфраструктуру в стране былых врагов. Несмотря на это, ему пришлось замедлить своё передвижение, чтобы лишний раз не напороться на инквизицию, которая из-за продолжающейся эпидемии активно рыскала по округе в поисках ведьм и еретиков. И всё шло по плану, пока Палло держал себя в руках и объезжал большинство поселений стороной. Однако, когда он оказался на границе, где заканчиваются земли богатого и ухоженного Вельнштада и начинаются дикие и удивительные леса и холмы Хейланда, то беда сама постучалась в его судьбу, но лишь благодаря внезапно нахлынувшей на него сентиментальности…

Палло мчал верхом на лошади, так будто бы его подгонял сам ветер. И его кобыла с лёгкостью бежала по основным имперским трактам, разминая под копытами остатки мокрого снега. Как только дорога немного ухудшилась, в его разуме возникла верная мысль: “Вот мы и в Хейланде”. Дебра легонько заржала, будто бы подтверждая не озвученное умозаключение своего хозяина.

Он много слышал об этих землях, но за свою затянувшуюся жизнь ему довелось посетить их лишь один раз, однако и это было проездом. А на самом деле в самой западной провинции Империи было на что посмотреть. Здесь можно было увидеть старинный магический дуб Брилиан, растущий прямо рядом с Охотничьим оплотом, вотчиной правящего рода Хейсов. Именно оно и изображено на гербах бравых и метких лучников лесного графства. Здесь было множество прекрасных и нетронутых лесов, в которых живут удивительные существа: дриады, кикиморы, волколаки, лешие, келпи, стригои, виверны, крадущиеся в тумане, зелёные драконы. Однако, в умах большинства имперцев Хейланд ассоциируется только с одним огромным и отвратительным лесом, который занимает всю территорию провинции с северо-запада до самого центра. В сердце этой чащобы спит уродливый брат-близнец дуба Брилиана. И он оскверняет своим голодом всю округу. Этот лес называют Поглощённым или Сваллоувудом. В нём живут, давным-давно изгнанные племена людоедов, а также там обитает множество слуг Чревоугодия. И несмотря на попытки местной организации, Лесного дозора, обеспечить безопасность землям Хейланда – это практически невозможно. И как бы они не старались нести свою бесконечную службу, строя вокруг Свалловуда сторожевые башни и стены, твари и еретики периодически вырываются из него и грабят ближайшие поселения. В 1498 году даже сам Хейсфурт был осаждён демонами и культистами Чревоугодия. Тогда на защиту города был отправлен 13 легион, в том числе 106 когорта “Феникса”. Естественно Барионор Громфельский и Гроин Атрейд тоже воевали на стенах. Но в отличии от имперских солдат Палло Пимаусу нужно было пробраться прямо вглубь Сваллоувуда. Для этого Палло хотел собрать больше информации об этом лесе и этих землях в Хейсфурте, а также в крепостях Лесного дозора. Он даже не исключал, что ему понадобится отряд, чтобы пробиться в самое сердце голодной и мёртвой чащобы. Сваллоувуд настолько опасен и непредсказуем, что может с лёгкостью его поглотить и он окажется в Искажённом плане, где его ждёт нечто гораздо хуже смерти. За тысячу лет оттуда в добром здравии смог вернуться только Лаибел Мефистейн.

Палло закончил размышлять о Хейланде и о том, что его ждёт. И ещё раз убедился, что знает про эти края не так уж и много. Но кое-что он понимал наверняка – ему нужен артефакт, покоящийся в глубинах Сваллоувуда, и он его получит. Пимаус лишь многозначительно хмыкнул, после чего быстро поправил наплечники и размял плечи, а затем произнёс:

– Дебра, нам пора в путь. Скачи на юго-восток, вдоль реки Бладрив. Наш пункт назначения – Хейсфурт.

Лошадь тут же исполнила его команду и быстро набрала прежнюю скорость.

Слепящее дневное солнце выглянуло, из-за густых туч и ослепило левый глаз Палло. Он невольно поморщился и накинул на голову плотный матовый капюшон. Солнечный свет никак ему не вредил, но с самого детства у него не было особых причин любить его.

* * *

Какой бы не была быстрой лошадь Палло, но даже ей понадобилось время, чтобы доехать до близлежащей деревни, расположенной не так далеко от Хейсфурта. К этому времени солнце уже начало уходить за горизонт, напоследок заливая заснеженные поля близь неизвестной деревни оранжевыми пятнами света.

Пимаус сразу же заметил, что деревня прибывала не в лучшем состоянии. Снег только-только начал таять, и вся дорога была испачкана грязью и тонула в лужах и слякоти. Дома казались полузаброшенными, в доброй половине жилищах были заколочены окна и ставни. Лишь в самых больших домах можно было почувствовать жизнь. Мост между двумя частями деревни давно не чистили от снега, и он превратился в тень своего собственного бурного торгового прошлого. Крупная водяная мельница неподалёку от поселения была погружена в забвение, а колесо намертво замёрзло вместе с рекой. Кроме того, Палло не мог пропустить, как ближайшем к тракту дереве были развешаны трупы молодых и не уродливых женщин. У некоторых ещё можно было разглядеть во взгляде гаснущие искры былой жизни. Вывеска у въезда в деревню гласила: “Междуречье”.

– Ещё одни “ведьмы”, – вымолвил Палло, – большинство еретиков на самом деле прячутся среди правительства или инквизиции.

Лошадь будто бы кивнула в ответ на реплику своего хозяина, после чего он продолжил:

– Я восславлял Тьму и сеял её семена по всей Империи, но Хейланд во власти иной порчи, отвратительной и абсолютно неконтролируемой. И я даже отсюда ощущаю тень бездны, которую отбрасывает Поглощённый лес. Инквизиция занимается лишь последствиями. Нужно же ударить вглубь гнезда Пустоты в этих краях – это поможет всему Хейланду. Количество еретиков уменьшится само по себе. Дебра, скачи дальше, нам нужно попасть в столицу провинции до полуночи.

Она его не подвела, и он быстро добрался до центра полупустой деревни. Жители даже не успели выйти к нему и попросить еды или денег, как это обычно бывает в поселениях, тронутых чумой. Однако, когда он пересёк заледеневший мост, его глаза зацепились за то, что происходило на площади, не так далеко от него. Он остановил Дебру, просто погладив её по щеке. Палло никогда не унижал свою лошадь уздой или поводьями.

Полностью остановившись Палло стал свидетелем обычной для эпидемиологического времени сцены…

Алые лучи уходящего солнца залили площадь, на которую быстро согнали толпу жителей – все они были в том, в чём ходили у себя дома. Свидетелями смертного суда посчитали быть нужным даже детей. И люди, лишённые выбора, встали вокруг большого кострища, чья верхушка из сухих ветвей устремилась ввысь. В глазах народа Палло с лёгкостью читал неподдельный страх и истовый гнев. Над ними кружила небольшая стая воронов, учуявших смерть заранее и понадеявшихся на лакомство. Их громкое карканье было похоже на обсуждение, будто бы они заранее делили между собой разные куски жертвы. Они ещё не знали, что после сожжения не останется ничего, кроме пепла. Но вот воронов перебил оглушающий рёв рога, заставивший собравшихся людей смирно встать. Рог будто бы призывал на суд дух Белого дракона, отдавая дань уважения тому, как Единый бог впервые посетил этот мир.

Когда раздался второй рёв Палло спешился, в ответ на это Дебра беспокойно заржала. В этот момент из тихой и послушной толпы два боевых инквизитора вывели худощавую рыжую девушку с короткими волосами. На ней, словно на трупе висела сорочка, залитая кровью. Она что-то неустанно бормотала себе под нос разбитыми тонкими губами. Палло подошёл вплотную к толпе и кажется она сразу его заметила. Он понял это по тому, как в её обречённых зелёных зрачках на миг показался проблеск, рассеявший тень смерти. Тем не менее, она была вынуждена на время закрыть изуродованные тёмно-фиолетовыми синяками глаза…они слишком устали.

И если сначала Пимаус думал просто спокойно понаблюдать за процессом, то теперь в его сердце, что-то неприятно покалывало. Он не знал девушку, над которой проводили суд, но она показалась ему до боли знакомой…не внешностью, а скорее жестами и эмоциями. И даже её слёзы, стекающие по разбитым щекам, напоминали ему о давно утерянной любимой сестре. Беззащитная, живущая в вечном страхе, нуждающаяся в герое, хотя бы на один день. Такой была и Лукреция Пимаус вначале их отшельничества.

“Самое романтичное время в нашей с ней жизни, но затем всё пошло на спад и сейчас только я виноват в её падении”

Раздался третий рёв рога и босую девушку поволочили по земле до кострища, где её уже ждал старший инквизитор – лидер священного отряда. Это был опрятный мужчина, из-под хмурых тёмных бровей которого глядели глаза, похожие на вытолкнутые вперёд рыбные ядрышки. Его вески были тщательно выбриты и даже из-под тени высокой шляпы можно было увидеть, выжженную символику инквизиции. Он был одет в тёмный плащ, на котором красовались символы Карающего меча Велна и обвитого вокруг него дракона. Также у его одежды была заметная багровая окаёмка – знак того что он капеллан инквизиторского отряда. На его короткой и тонкой шее красовалась цепочка, на которой были подвешены самые разные предметы. Палло тут же предположил, что он хранил при себе небольшие частички тех, кого он сжёг, либо тех, кого жалел при сожжении…после этого Пимаус невольно задумался, что методы инквизиции ещё были весьма приемлемы. Если учитывать всю серьёзность происходящего в Империи, то он бы не удивился, если бы инквизиторы сжигали целые деревни. И поэтому они вполне могли бы сойти в его глазах за людей, обладающих высокими моральными принципами, но вынужденных обратиться к насильственным методам в ужасный час. Тем не менее Палло быстро убедился в том, что их жестокость излишняя и рациональная борьба на деле превращалась в лютую ненависть.

Раненную и избитую девушку поставили перед главным инквизитором. Ей стоило лишь немного дёрнуться, после чего он с размаху ударил её в живот. Она мгновенно согнулась и издала приглушённый стон, взбудораживший воронов витающих над площадью. Но к удивлению согнанной толпы, она не рухнула на землю и харкнула в него, смешанной с кровью слюной. Инквизитор тут же ответил ей жёстким и резким ударом по лицу. Её посиневшие от холода ноги не выдержали силы, исходящей от инквизитора, и пискнув она рухнула в грязь. Но мужчина посчитал, что этого было недостаточно. Он хотел “очистить” девушку перед сожжением с помощью боли и агонии, и поэтому перевернул её своей тяжёлой ногой на спину, после чего начал давить сапогом на её грудную клетку.

Палло одним волевым движением раздвинул толпу перед собой. И люди тут же подались в сторону от него. Его вид никогда не отличался дружелюбием. Он инстинктивно подвинул свою правую руку ближе к ножнам за спиной, после чего вышел к ещё не горевшему кострищу. Инквизиторы тут же достали маленькие ручные арбалеты и рапиры. Однако капеллан дал им знак рукой, чтобы они не торопились убивать незваного гостя. В это время девушка воспользовалась тем что от неё отвлеклись и начала полушёпотом произносить слабо связанные слова:

– Я вижу свой путь, мне нужно идти. Я вижу свой путь, мне нужно идти. Я вижу свою смерть…я вижу свою смерть. Я вижу свою смерть, мне нужно идти. Я вижу свою смерть…она не здесь, мне нужно идти.

– Какое вы имеете право прерывать суд над еретиком?! – возмущённо крикнул инквизитор.

Палло не пришлось лезть за словом в карман, чтобы ответить:

– Я имею на это право, потому что вы проводите суд не надлежащим образом. Печально смотреть на то как подобные мне на вашем фоне становятся чуть ли не народными героями. Воистину наступило Смутное время.

– И кто же вы такой, чтобы рассуждать о том, как нам делать нашу работу? Я не вижу у вас на доспехах отличительный знак инквизитора или священника, – с неподдельным интересом спросил капеллан, оглядывая своих сослуживцев, как бы намекая им, что его собеседник несёт полную чушь.

– Я связан с церковью Белого дракона больше каждого из вас. Меня зовут Палло Витторио Пимаус, думаю моё имя ещё не забыто в имперской глуши, – приговорённая вдруг перестала шептать себе под нос несвязанный бред и встала на дрожащие ноги.

Инквизиторы переглянулись между собой. Люди, собравшиеся на площади, сразу же отошли ещё дальше от Тёмного. Вокруг кострища поднялся гул. Жители Междуречья начали активно переговариваться. Однако хватило одного сурового взгляда капеллана, чтобы все замолчали.

– Такое на забывается. Эта земля навечно запомнила своего осквернителя. И после всего, что ты совершил ты смеешь останавливать праведный суд?! Столетия назад тебя простило государство, но не церковь.

– Послушай, капеллан, я обычно стараюсь не вмешиваться в имперские дела. Мне плевать на тебя и на Инквизицию, плевать на добро и зло, на вашего бога мне тоже плевать. И то ли у меня сегодня такое настроение, то ли я после тысячи лет жизни начал стареть, но меня заинтересовало почему ты с такой жестокостью обращаешься с обречённым человеком. И я сначала хотел спросить тебя спокойно, но если ты настаиваешь, – после этих слов раздался звон, вынимаемого из ножен двуручного фламберга Палло.

– Я привык получать то что хочу. Выбирай, либо ты рассказываешь мне о вине этой девушки, либо вы все заранее попадёте к своему дорогому богу.

– Неужели ты думаешь, что можешь перед народом Империи угрожать священному воинству Белого дракона? Мы не боимся тебя! – громко произнёс жрец, всем своим видом разжигая ненависть в жителях, собравшихся вокруг площади.

– Я не угрожаю вам, а ставлю вас перед фактом. Вы стоите перед тем кто убил вашего величайшего императора, – затем Палло обвёл крестьян взглядом и без доли сомнения заявил, – у вас всех нет никаких шансов.

Капеллан оглянул сомневающихся инквизиторов, после чего посмотрел в стеклянные застывшие глаза Пимауса. Он пытался найти в них скрытый страх или фатальную слабость, но не увидел ничего, кроме кромешной тьмы и вопящей боли.

– Проявишь ли ты должную мудрость или поддашься религиозному рвению? Ты ведь не так силён, как кажешься, когда избиваешь безоружную и ослабевшую девушку.

Капеллан было дёрнулся за рапирой на спине и за ручным арбалетом на поясе, но в последний момент остановился и крепко задумался. Ему понадобилось половину минуты, чтобы принять важное и правильное решение. Несмотря на большое желание попытаться убить Великое горе Ариана – он хорошо осознавал, что для него это практически невозможно. И одно дело рисковать собой, а совершенно другое – всем поселением. Каким бы религиозным капеллан не был, но погибели всего Междуречья допустить он не мог:

– Мы судим её за поклонение Чревоугодию, – инквизитор указал на дрожащую от холода пленницу, – перед всеми нами не человек, а вампир. От её богопротивных клыков уже пострадало шесть людей в Междуречье. Она заслуживает смерти больше, чем многие мелкие грешники. И хоть немного очиститься перед встречей с Белым драконом она сможет лишь с помощью огня. Мы сейчас даруем ей возможность предстать перед нашим богом!

– Если вы думаете, что вампиры поклоняются Чревоугодию, то вы ошибаетесь. Под моим началом воевали “дети ночи”. Госпожа Тьма изначально подарила вампиризм своим лучшим служителям, а они уже дальше распространили её дар. Каннибализм – истинное проявление Чревоугодия. Но возможно она не понимает природы своего голода и поэтому ошибочно стала поклоняться мерзкому греху.

– Она вампир, этого уже достаточно, чтобы справедливо сжечь её, – толпа возгласами поддержала капеллана, было видно, что он не лжёт и люди поэтому верят ему.

В глазах Палло застыла сцена того, как инквизитор ударил её и это заставляло его сердце наполняться яростью. Но несмотря на это он ещё пытался спокойно объяснить своё предложение:

– Я могу её вылечить и помочь ей исправить свои ошибки. Если она никого не убила, а лишь ранила, то я предлагаю вам передать её в мои руки. Никто лучше меня не справится с этой задачей.

– Это неприемлемо! У тебя нет таких полномочий. Она подданная имперской короны и должна быть осуждена по нашим законам, по законам Единой священной инквизиции. А наш вердикт – смерть через сожжение, немедленно!

– Хорошо, – процедил сквозь зубы Палло, после чего достал из сумки небольшой свёрток и развернул его, а затем показал капеллану, – я действую в качестве официального лица Коллегии Знаний, как посланник Лаибела Мефистейна.

– Лидер коллегий не имеет право вмешиваться в дела церкви, – парировал капеллан.

– Что же, – вздохнул Тёмный, – я вначале разговора весьма доходчиво объяснил, чем может закончиться сопротивление. В былые времена я бы уже стоял в луже вашей крови. Но если хотите схватки, то я и сейчас могу это устроить.

Двое инквизиторов переглянулись между собой и с разных сторон внезапно атаковали Палло Пимауса. Капеллан даже не успел ничего приказать им. Тёмный заблокировал выпад одного из священнослужителей, а затем выбил из его рук рапиру тяжёлым ударом ногой. Ему понадобилась ещё одна доля секунды, чтобы перерезать напополам второго нападающего. Тот даже не успел удивиться своей скорейшей погибели. Обезоруженного воина Палло тоже не стал жалеть. Он сложил меч в ножны и схватил его двумя руками за голову, после чего сжёг его лицо заживо. Перед смертью юный инквизитор посмотрел прямо на своего лидера, и тот сразу же отвернул взгляд на своих воинов, показывая им взглядом что стоит сложить оружие.

Толпа молча стояла и с ужасом смотрела на изувеченные трупы двух смельчаков. Вороны закаркали и закружили над останками, ожидая, когда с площади уйдут люди. Интересно, они с самого начала знали, что появится Палло и убьёт двух человек…они же не могли рассчитывать на то что после костра от ведьмы, что-нибудь останется.

Палло не стал дожидаться ответа от лидера отряда Инквизиции и просто подошёл к избитой девушке. Он ещё раз посмотрел в её жалостливое и грустное лицо, вытер горькие слёзы и взял её на руки. Не обращая внимание на окружающих его людей, Палло понёс её к своей лошади.

– Тёмный, придёт день и найдётся имперский герой, который закончит твои бесцельные скитания по нашей земле.

– Я уже давно жду такого героя, но пока он не появился.

Палло посадил девушку назад, убедившись, что она плотно сидит в седле, а затем сам оседлал скакуна и сказал:

– Дебра, нам пора.

Возмущённые собственной слабостью инквизиторы и устрашённые жители с недовольством провожали взглядом Палло Пимауса и чудом спасшуюся девушку.

Буквально за пару минут они выехали из неприветливого Междуречья и двинулись дальше по тракту до столицы Хейланда.

* * *

Вскоре оранжевое солнце скрылось за горизонт. После кровавой ночи в Вельнбурге и Маркшлоссе Форбозен отступил на одно известное ему время. И теперь зарождающаяся луна могла спокойно растечься по небосводу, пронизывая своим мягким светом небольшие хмурые облака, окружающие её.

Палло и незнакомка продолжали ехать по тракту, и чем южнее они были, тем меньше снега было под ногами у лошади, на которой они ехали. Но несмотря на это, ночью зима ещё не ослабевала свою хватку и мороз заставлял содрогаться почти полностью раздетую девушку. И Пимаус даже не мог ей ничего предложить, чтобы согреться. С каждой минутой она всё сильнее прижималась к нему, не понимая, что тело Палло практически всегда холодное. Он повернул к ней голову и угрюмо изрёк:

– Это бессмысленно.

Она по началу недоумённо на него посмотрела, но быстро всё поняла и отвернулась в сторону от его мутных глаз. Палло тоже тут же отвёл взгляд и посмотрел на дубовый лес, рядом с которым текла река, ведущая прямиком в Хейсфурт. Ему на ум пришла неплохая мысль, о том, как согреть и очистить о