Занавес. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Вечер

Конец того же дня. От дома и от палисадника – длинные вечерние тени. Солнце близится к закату.

Из помещения чайной время от времени раздается визг ножовки, стук молотка – там идет работа.

Валентина стоит на веранде перед палисадником. Хороших в буфете. Она щелкает на счетах, что-то записывает.

ГОЛОС ДЕРГАЧЕВА (он поет).

Это было давно,

Лет пятнадцать назад,

Вез я девушку тройкой почтовой…

ХОРОШИХ. На твоем месте, Валентина, я отсюда давно уехала бы. Слышишь?.. Целый месяц молчком, не надоело тебе? (Не сразу.) Ну действительно! Сестры у тебя выучились, по иркутскам живут да по красноярскам, а ты чем хуже? Ведь ты, поди, и в городе ни разу не была. Это в твои-то годы… Павел вон рассказывает: в городе и работать можно и учиться – все условия. Ему вон и квартиру обещают, несмотря, что холостой… (Помолчала.) Отца твоего могу понять. Его хозяйство не пускает. И деньга леспромхозовская. (Значительно.) Тебя не понимаю. (Вдруг запальчиво.) Слушай! Докуда это будет продолжаться? Думаешь, заступился он за тебя, значит, что ж?.. Да ничего это не значит! Так просто, для порядка и вовсе не ради тебя. Не замечал он тебя и не замечает. Скажи, не так?

ВАЛЕНТИНА. Так, тетя Аня, так.

ХОРОШИХ. У него жена в городе! Знаешь ты про это?.. А Зинаида? Или ты не видишь?

ВАЛЕНТИНА. Вижу, тетя Аня.

ХОРОШИХ. Так из-за кого же ты переживаешь – подумай! Не стыдно тебе?

ВАЛЕНТИНА. Нет… Не стыдно… Я никому не навязываюсь. А из-за кого переживаю – это мое дело… И вы мне не запретите. Не то что вы, а если хотите знать, даже он сам не может мне запретить. Это мое дело.

Хороших энергично разводит руками, выражая тем самым крайнюю степень удивления и отчаяния что-либо доказать. Обе некоторое время молчат.

ХОРОШИХ (негромко, примирительно, с горечью). Что мне с Павлом делать? Как быть?.. Упрямый он. И дурной сделался… Упрямый он всегда был. Я мать ему, но выходка у него не моя… Бывало, че увидит, ну пропало. Вынь да положь. Лет до десяти, пока я одна была, баловала я его. (Вздохнула.) Потом отошла ему лафа. (Не сразу.) Не даст он нам покою… Слышишь, Валентина. Не отстанет он от тебя.

Небольшая пауза. Мечеткин появляется с левой стороны, минуя палисадник, подходит к буфету.

Что делать – не знаю. Кажется, сама бы сейчас взяла и сбежала куда глаза глядят.

МЕЧЕТКИН. Почему, Анна Васильевна? Я извиняюсь, что вмешиваюсь, но разве плохо вам здесь живется?

ХОРОШИХ. А что хорошего-то? Какое здесь житье?.. Ну нам еще, старикам, ну ладно, а для молодежи? Добра-то в нашем Чулимске. Одно комарье. Куда ни повернись – тайга в любую сторону на сотни верст. Другой раз как подумаешь – душно делается… Глядите, Илья на что уж таежный житель, и то не выдерживает…

МЕЧЕТКИН. Глупо вы, между прочим, рассуждаете… Две котлеты, две простокваши и чай… Глупо и в корне неверно. И все ваши несчастья, между прочим, заключаются в том, что вы не выписываете ни одной газеты.

ХОРОШИХ. Действительно.

МЕЧЕТКИН. А то бы вы знали, что через несколько лет через нас пройдет железная дорога.

ХОРОШИХ. Обслужи его, Валентина. (Громко.) Валентина!

Валентина оборачивается.

Очнулась? Дай ему котлеты. Валентина уходит в чайную. (Как бы про себя.) Как в воду опущенная.

МЕЧЕТКИН. А что с ней?

ХОРОШИХ. А я знаю? (Усмехнулась.) Тоже, поди, газеты не выписывает.

Из чайной выходят Дергачев и Еремеев. Дергачев несет стремянку. Еремеев несколько брусков. Все это они складывают на веранде в углу.

ДЕРГАЧЕВ. Отдохнем, Илья. (Садится на ступеньку крыльца.)

Еремеев усаживается рядом. Валентина появляется, подает Мечеткину котлеты. Тот принимается за еду. Валентина уходит в чайную. Кашкина вышла на балкончик и тут же исчезла.

МЕЧЕТКИН (жует, обращаясь к Еремееву). Слышал я, ты пенсию хлопочешь?

ЕРЕМЕЕВ (машет руками). Обратно ухожу, в тайгу ухожу.

МЕЧЕТКИН (обращаясь к остальным). Вот друг. За пенсией явился. Без документов.

ХОРОШИХ. Ну и что? Работал же человек. Если он не знал про бумаги эти, виноват он, что ли?

МЕЧЕТКИН. Кто же виноват? Жил, понимаете, беззаботно, как птичка божья, а?.. Ну вот, а теперь будь любезен, расплачивайся за собственное легкомыслие. (Жует.) У тебя дети есть?

ХОРОШИХ. Дочь у него. А что толку? Уехала – и с концом.

МЕЧЕТКИН. Совершеннолетняя?

ХОРОШИХ. Хватился. За сорок, поди, не меньше.

МЕЧЕТКИН. Вот народец. А раньше у них и того хуже было. Раньше они стариков вообще бросали. Сами, понимаете, на новое место, а стариков не берут. Продуктишек им оставят на день, на два, а сами ходу. (Еремееву.) Был такой обычай.

ХОРОШИХ. Ты обычаем ему не тычь, скажи лучше, что ему делать. (С насмешкой.) Ты у нас парень авторитетный, вес имеешь, законы знаешь – вот и давай.

МЕЧЕТКИН (не замечая насмешки, раздувается). Гм. Что ж… Могу дать ему добрый совет.

ХОРОШИХ. Ну?

МЕЧЕТКИН. Пусть в суд подает.

ЕРЕМЕЕВ (испуганно). Почему в суд?

МЕЧЕТКИН. На дочь свою, на алименты. Разыщут твою дочь, будешь с ней судиться.

ЕРЕМЕЕВ. Зачем суд? Почему дочь? Нет, нет! Не надо!

МЕЧЕТКИН (всем). Струсил. Вот друг. (Еремееву.) Чего испугался? Судить будут заочно, притом в твою же пользу. И притом…

ЕРЕМЕЕВ (перебивает). Нет, нет! Обратно ухожу, в тайгу ухожу.

ХОРОШИХ. Нет, Илья, ты послушай. (О Мечеткине.) Дурак дураком, а дело говорит.

МЕЧЕТКИН (оскорбился). Анна Васильевна! Вы забываетесь.

ХОРОШИХ (Еремееву). Ты пойми, ведь дочь твою найдут.

ЕРЕМЕЕВ (дрогнул). Найдут, говоришь?

ХОРОШИХ. В чем и дело. Помогать она тебе должна. А не захочет, ну тогда ее судом заставят.

ЕРЕМЕЕВ (качает головой). Нет, нет! В тайгу ухожу.

ДЕРГАЧЕВ. Ну и правильно. Научат они тебя: с собственной дочерью судиться. А ты не слушай. Ты век не судился, и не твое это дело.

Кашкина появляется на своем балкончике.

Твое дело свободное. Закон – тайга, прокурор – медведь. Собирайся, брат, до дому.

ЕРЕМЕЕВ (закивал). До дому, до дому.

ДЕРГАЧЕВ. И вот, Илья, я с тобой пойду.

Хороших насторожилась.

ЕРЕМЕЕВ. Ты пойдешь?

ДЕРГАЧЕВ. А что? Или не возьмешь?

МЕЧЕТКИН (с осуждением). Вот друзья, вот, понимаете. (Поднимается.)

ДЕРГАЧЕВ (Еремееву). Забыл, как вместе промышляли?

ЕРЕМЕЕВ. Давно, однако, было… До войны, однако.

ДЕРГАЧЕВ. А ты не бойся. От тебя я не отстану. Уж как-нибудь. (Поднимается, уходит в чайную.)

Еремеев идет за Дергачевым. Мечеткин, намереваясь пройти через палисадник, подходит к калитке, но в это время его окликает Кашкина.

КАШКИНА. Иннокентий Степаныч!

МЕЧЕТКИН. А? (Оборачивается.)

КАШКИНА. Который час?

МЕЧЕТКИН. Э-э… Двадцать минут девятого.

КАШКИНА. Спасибо. (Поворачивается, чтобы уйти).

МЕЧЕТКИН. Зинаида Павловна! Извините, есть один разговор.

КАШКИНА. Да?

МЕЧЕТКИН. Нет, нет! Разговор серьезный, вопрос обоюдоострый. Я должен поговорить с вами как член месткома.

Дергачев выходит из чайной с ножовкой в руках. Взял брусок, начал пилить.

КАШКИНА. Так что? Мне к вам спуститься или вы ко мне подниметесь?

МЕЧЕТКИН. Вам – как можно? Я поднимусь. (Направляется во двор, потом по лестнице наверх.)

ХОРОШИХ. Ты чего старика дразнишь? Какой ты ходок? Какая такая охота?

ДЕРГАЧЕВ. Дело мое. Тебя не спрашивают.

ХОРОШИХ. С ума сошел? Здесь маешься, а там…

ДЕРГАЧЕВ (перебивает). Все лучше, чем здесь. Пойду – и никаких. И давай без шума. Хватит.

Мечеткин поднялся к Кашкиной, она усадила его на балкончике.

ХОРОШИХ (насмешливо). Станете соболей добывать – припаси уж и на мою долю, не забудь… (Без насмешки.) Забудешь?.. А было что дарил.

ДЕРГАЧЕВ. Было, да прошло. (Уходит в чайную.)

Хороших вытирает платком глаза.

Из чайной слышен стук – Дергачев работает.

КАШКИНА (вся в себе). Я вас слушаю.

МЕЧЕТКИН. Видите ли, Зинаида Павловна… Вопрос, с одной стороны, узколичный, а с другой стороны, должен вам сказать…

КАШКИНА. О чем это вы? Говорите прямо.

МЕЧЕТКИН. Поймите меня правильно. Лично я против вас и против товарища Шаманова ничего не имею.

КАШКИНА (рассеянно). Ага… Понятно… Ну и что?

Хороших выходит из буфета в чайную.

МЕЧЕТКИН. Все бы ничего, но сигналы, Зинаида Павловна. Сигналы поступают. Надо же как-то реагировать… (Хлопнул себя по щеке – убил комара.) Что будем делать?

КАШКИНА (себе). Что делать?.. Что делать?.. (Мечеткину.) Вы водку пьете? Давайте выпьем водки.

МЕЧЕТКИН. А?

КАШКИНА. Хотите выпить?

МЕЧЕТКИН. С вами? (Остолбенел от внезапно открывшейся передним возможности.) Если вы не шутите…

КАШКИНА. У вас есть деньги?

МЕЧЕТКИН. Е-есть…

КАШКИНА. Так в чем же дело? Жмите вниз, несите бутылку. Потом рассчитаемся… Что такое? Может, вы непьющий?

МЕЧЕТКИН. Н-нет, я употребляю… В отдельных случаях…

КАШКИНА. Тогда чего вы стоите?

Мечеткин двинулся, но в противоположную от лестницы сторону.

Вы куда?.. Что это с вами? Вы случайно не алкоголик?

МЕЧЕТКИН. Ни в коем случае.

КАШКИНА. Так что с вами такое?

МЕЧЕТКИН. Ничего, Зинаида Павловна! Побежал за водкой.

КАШКИНА. Подождите… Что-то мне расхотелось пить.

МЕЧЕТКИН (не сразу, драматическим тоном). Все ясно. Это был минутный каприз, я так и знал.

КАШКИНА. Что-о?

МЕЧЕТКИН. А может… сбегать все же?

КАШКИНА. Нет, не надо.

МЕЧЕТКИН. Зинаида Павловна! Поймите меня правильно. Я не по легкомыслию, я, Зинаида Павловна, серьезно… Я жениться могу.

КАШКИНА. Что-что-что? (Машет руками – отгоняет комаров.)

МЕЧЕТКИН (упавшим голосом). Женюсь…

Кашкина рассмеялась.

Зинаида Павловна…

Она смеется.

Зинаида Павловна… Вы забываетесь…

КАШКИНА (сквозь смех). Иннокентий Степаныч, золото… Ну могла ли я надеяться, что кто-нибудь меня сегодня рассмешит?

МЕЧЕТКИН. Вот, значит, как? Значит, вы меня разыграли? Я к вам всей душой, а вы ко мне, извините?

КАШКИНА. Да нет же, просто мы друг друга не поняли… Спасибо вам за ваше предложение, но… Уверяю вас, зря вы так обиделись. Ну подумайте, гожусь я вам в невесты?

МЕЧЕТКИН (неуверенно). А что, Зинаида Павловна?

КАШКИНА. Ну что вы? Вы такой принципиальный, такой положительный, а я?.. Вспомните-ка, зачем вы сюда пришли. Вспомнили?.. Скажите, вы были женаты?

МЕЧЕТКИН. Ни разу.

КАШКИНА. А я и замужем побывала. Видите… Нет, Иннокентий Степаныч, увы, я вам не пара. Вам надо искать невесту, достойную вас. Достойную, вы понимаете?.. Что требуется от невесты? Прежде всего невинность. Вы согласны?.. (Задумчиво.) Ума не надо. Забота, преданность – все это лишнее. Опыт – ни в коем случае. Главное – невинность… Вам все понятно? Ищите девушку.

МЕЧЕТКИН. Легко сказать, если они все разбежались.

КАШКИНА. Всели?

МЕЧЕТКИН. Поголовно, Зинаида Павловна. Труба у нас с этим вопросом. Прямо катастрофа.

КАШКИНА. Плохо ищете.

МЕЧЕТКИН. Плохо? Да я все места прочесал. Все учреждения. Не в школу же мне идти, сами понимаете… (Не сразу.) Кого вы имеете в виду? Даже не знаю.

КАШКИНА. Подумайте…

Мечеткин думает, потом разводит руками.

Боже мой, да она тут, под самым вашим носом.

МЕЧЕТКИН (удивился). Валентина?

КАШКИНА. Неужели она вам не нравится?

МЕЧЕТКИН (не сразу). Но она… ей… Мне, Зинаида Павловна, уже сорок лет.

КАШКИНА. Вот и прекрасно.

МЕЧЕТКИН. Я, извините, лысый. (Снимает шляпу, показывает лысину.)

КАШКИНА. Ерунда. Просто у вас открытый лоб. Очень выразительный.

МЕЧЕТКИН. Но она такая э-э… миниатюрная, а я, извините…

КАШКИНА. Что вас смущает? Полнота мужчине не вредит. Она придает ему импозантность.

МЕЧЕТКИН. Как вы сказали?

КАШКИНА. Импозантность. Разве не так?

МЕЧЕТКИН. Слово красивое.

КАШКИНА. Вы себя явно недооцениваете.

МЕЧЕТКИН. Выдумаете…

КАШКИНА (перебивает). Я уверена. Вы тут первый жених. Это вам каждый скажет.

МЕЧЕТКИН. А Пашка?

КАШКИНА. Он ей не нравится.

МЕЧЕТКИН. А вам не кажется, что она посматривает на… э-э… на другого?

КАШКИНА. Вам показалось. И нечего рассуждать, надо действовать. Поговорите с ней, пригласите ее погулять, у вас есть лодка, покатайте ее на лодке, побеседуйте с ее отцом, вы местный житель, он человек патриархальный, да мало ли что? За счастье, Иннокентий Степаныч, надо драться. Зубами и ногами. Ясно вам?

МЕЧЕТКИН (вдохновился). Я вас понял.

КАШКИНА (как бы спохватываясь). Извините, что-то у меня голова разболелась. (Исчезает в мезонине.)

МЕЧЕТКИН (не сразу, но решительно). Зубами и ногами! (Спускается по лестнице, появляется внизу. Прошелся несколько раз по веранде, остановился у буфета. Постучал пальцем по витрине.) Анна Васильевна!

Появляется Хороших.

Будьте любезны э-э… порцию котлет.

ХОРОШИХ (взяла у Мечеткина деньги, выдала ему талон. Громко.

⇐ Предыдущая 12