июля, утро

13 июля, утро

Дневник, я довольна!

Я вчера была на вечеринке с Алессандрой – высокая и тонкая, на каблуках, она красива, как всегда, и, как всегда, немного грубовата в выражениях. Но внимательная и нежная. Сначала я не хотела идти, потому что на вечеринках мне скучно, и еще потому, что вчера жара была такая удушливая, что я ничего не могла делать.

Но она меня уговорила пойти с ней, и я согласилась.

На мотороллере мы доехали с песнями до самой окраины городка, откуда виднелись холмы, превращенные зноем из зеленых и пышных в сухие и невзрачные. Все жители Николози собрались на большой праздник, устроенный на площади, и там, прямо на теплом асфальте, стояли лотки, с которых продавали конфеты и засушенные фрукты. Небольшой особняк находился в конце какой-то темной улочки; как только мы добрались до его решетки, Алессандра замахала руками и прокричала: «Даниэле! Даниэле!»

Он вышел не спеша и поздоровался. Он показался вроде красивым, но в темноте трудно было его разглядеть. Алессандра нас представила друг другу, и он мне слабо пожал руку. Он очень тихо пробормотал свое имя, и я слегка улыбнулась при мысли, что он застенчив; в какой-то миг я заметила, как блеснули в темноте его зубы, поразительной белизны и блеска. Тогда я, сжимая сильнее его руку, произнесла, кажется, слишком громко: «Мелисса»; и, возможно, он не отметил блеска моих зубов, не таких белых, как у него, но, возможно, увидел, как мои глаза зажглись и засверкали.

Уже в доме, при освещении, я поняла, что он действительно красив; я шла позади него и видела, как при каждом шаге двигались его мускулы. Я ощутила себя мелкой при моем росте метр шестьдесят и к тому же – дурнушкой рядом с ним.

Когда же мы уселись в кресла гостиной, он оказался напротив меня и, потягивая пиво, смотрел прямо мне в глаза. Я тогда застеснялась своих прыщиков на лбу и своей слишком белой кожи по сравнению с его кожей. Его нос, прямой и пропорциональный, казался точно таким, как у греческих статуй, а выпуклые вены на его руках придавали ему вид физически сильного человека; его большие темно-синие глаза смотрели на меня высокомерно и насмешливо. Он задал несколько вопросов, при этом выказывая свое безразличие ко мне, но это меня вовсе не обескуражило, мне даже это понравилось.

Он не любит танцевать, и я тоже. Таким образом, мы остались одни, а все остальные в это время бесились, пили, шутили и танцевали.

Внезапно наступила тишина, и мне захотелось от нее избавиться.

– Красивый дом, да? – сказала я, стараясь держаться увереннее.

Он только пожал плечами, и я, чтобы не быть назойливой, замолчала.

Потом начались личные вопросы; когда все увлеклись танцами, он подсел ко мне и стал смотреть на меня, улыбаясь. Я была удивлена, заворожена и ожидала от него любого смелого движения, мы были одни, в темноте… Вдруг его вопрос: «Ты девственница?»

Я покраснела, почувствовала комок в горле, и множество шпилек стали покалывать мою голову.

Я тихо ответила: «Да» – и сразу отвела взгляд, чтобы скрыть свое смущение. Он прикусил губу, подавив смех, так ничего и не говоря. А в душе я выругала себя: «Сейчас ты для него ничтожество! Идиотка!» – но, в сущности, что я могла сказать, ведь это была правда, я – девственница. Меня никто никогда не трогал, за исключением меня самой, и это меня радует. Но любопытство во мне существует, и оно огромно.

Любопытство, прежде всего, узнать мужское тело, мне никогда этого не разрешалось; когда по телевизору показывают сцены с голыми телами, мой отец сразу же хватает пульт и меняет канал. А когда этим летом я осталась на всю ночь с одним мальчиком из Флоренции, который был здесь у нас на каникулах, то я не осмелилась положить свою руку в то же самое место, куда он уже положил свою.

И потом, было бы интересно испытать удовольствие, произведенное кем-то другим, а не самой, ощутить его кожу моей кожей. И еще: это будет моей привилегией, если среди девчонок моего возраста я буду первой знать, что такое секс.

Почему он задал мне этот вопрос? Я еще не подумала над тем, каким окажется мой первый раз, и, возможно, я об этом никогда и не подумаю, я только хочу это пережить и, если можно, иметь об этом навсегда прекрасное воспоминание, которое будет меня сопровождать в самые печальные моменты моей жизни.

Я думаю, что им мог бы стать Даниэле, я это интуитивно почувствовала по некоторым признакам.

Вчера вечером мы обменялись номерами телефонов, и ночью, пока я спала, он мне послал эсэмэску, которую я прочла утром:

«Мне было очень хорошо с тобой, ты очень славная, и я хочу тебя видеть. Завтра приходи ко мне, мы поплаваем вместе в бассейне».

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒