Строгий режим 11 страница

Но никаких мыслей насчёт людей, способных поставить Солому на место, ему в голову больше не приходило. Оставался только брат Бандеры.

Протас знал, что даже если узнает его телефон и позвонит ему из кабинета хозяина, то у самого могут возникнуть неприятности. Смотрящий поддерживал порядок в тюрьме и начальник скорее оборвёт провод на телефоне, чем даст договорить Протасу на эту тему.

Павел подошёл к окну и, высунув на улицу зеркальце на палочке, посмотрел, не сорвали ли под утро дорогу по той стороне. В зеркальце отчётливо была видна натянутая контролька, значит дорога функционирует. Он быстро открыл тетрадь и, вырвав лист, стал писать маляву Бандере.

Часик добрый, Виталя и кто рядом. Кстати, знаю, в этот раз рядом люди нормальные, не то что в восемь шесть были. Слышал, Витяй там у вас, Леший… Короче, контингент здравый. А мне вот тут, Виталь, один пассажир попался нездравый. Объясню ситуацию сначала, а ты сам рассуди. Короче, чел один подкатил ко мне знакомый, попросил помочь ему кое в чём. Человек вроде нормальный был, уважаемый, я не отказал. А пока я делал то, что он просил, он мою девчонку там на воле стал обхаживать и говорить ей, чтоб со мной не общалась. Короче, пользовался тем, что у него есть возможность видеть её, а у меня нет. Иона теперь в натуре мне не отвечает, сколько бы отписок ей не отправлял. Вот рассуди, как это по-вашему? Я считаю, что поступок очень подлый и этого человека надо наказать. Я знаю, что там в городе положенец новый ещё с осени, говорят, здравый. Твой братуха с ним общается близко. Виталь, если думаешь, что я прав, скажи как-нибудь Толяну, чтобы подъехал сюда с положенцем, я им объясню тоже всё и надо этому человеку предъяву сделать. Я даже сам её сделаю, мне только поддержка нужна. Жаль, что Ткача всё-таки убили, так бы решили этот вопрос в 5 сек. Но, думаю, что и с братухой твоим можно спросить с этого типа. Как малёк получишь, прогони «семёрка». Жду ответ по срочной, Виталь. А то время не ждёт.

Сув. Жму пять. Паха.

Протас всё-таки не рискнул писать имя Соломы. Если малява не дай бог попадёт к мусорам, это будет финиш, они по-любому её Соломе покажут. А так и менты даже, в случае чего, не поймут, о ком там речь идёт на воле, и Бандера не будет знать. А то он может и не подпрячь брата в это дело из-за какой-то там тёлки. А если решит, как когда-то на воле, когда прислал к нему людей с предложением крыши, показать свою силу и подтянет в тюрьму брата и положенца, то уже на месте можно будет объяснить всё. Сама суть дела-то раскрыта правильно. А если за такой поступок на воле спрос есть и они приедут, то в тюрьме за такое можно ещё жёстче спрашивать.

Ещё раз убедив себя в правильности своёго решения, Протас написал на маляве «контроль» и сунул в кабуру соседям.

— Уже всё, не катаются, — раздался ответ с восемь восемь.

— Там контролька висит, скажи, пусть по срочной на контрольке откатают, — уверенно произнёс Протас и снова протянул малёк. — До проверки есть ещё время.

* * *

Бандера получил малёк перед самым заходом проверочной делегации. Когда они вышли, он сразу вскрыл его, недоумевая, что ж могло Протасу так срочно понадобиться. А прочитав, подумал, что у его бывшего коммерса за год в тюрьме крыша начала понемногу подтекать. То смотрящий ему чем-то не понравился, Бандере предлагал за тюрьмой смотреть, то разборки из-за какой-то девчонки решил на уровень города вынести. «Из-за баб одни беды, — думал он, — на себе это испытали уже не только Троя и её жители. На что только не идут мужчины ради этих баб. Поступки такие совершают…» Его мысль вдруг резко осеклась. Глядя уже невидящим взглядом в малёк, он вдруг подумал как бы этот Юрик не узнал за его поступок по отношению к нему, а то ещё тоже спросить с него захочет с людской поддержкой. И ещё устанешь откусываться, здесь-то не воля…

Эта мысль заняла его полностью. Он подошёл к кабуре и крикнул соседям:

— Э, народ. Прогоните там на двенадцатую, пусть на восемь семь прогон сделают «семёрка».

Чтобы не заморачиваться больше насчёт Протаса, он быстренько сел и отписал ему, что брат уехал надолго и его пока не будет в городе. А на воле положенца сам Бандера не знает, так как уже сидел, когда тот освободился. Запечатав малёк и отправив его по срочной без контроля, он стал ходить взад-вперёд по камере. К одной проблеме, которую он обдумывал, добавилась ещё и вторая. Он вспомнил, что уже завтра выходит Василич с Герой на смену.

Сколько бы он напряжённо не думал, выход из ситуации напрашивался только один: «Нужно загнать Юрия в такие рамки, чтобы он вообще своёго слова не имел и даже не думал о свиданке с кем-то, не говоря уже о предъяве кому-нибудь за что-то».

Но как это сделать за короткий срок? Ведь нужно поймать целый ряд неправильных поступков, которые даже первоход не в состоянии совершить за один день, чтобы из блатной семейки уехать куда подальше. Потому что за все первые ошибки близкие наказывать не станут, если они, конечно, не беспредельщики, а будут учить новичка жизни. Для того же, чтобы сразу опустить человека, нужны более чем серьёзные основания. И какую бы неприязнь не испытывал Бандера к коммерсантам или к их возомнившим отпрыскам, он понимал, что этот лох, который даже все свои деньги отдаёт сам, вряд ли где-то серьёзно закосорезит.

Открылась дверь и завели двоих. От грохота открываемой двери проснулись Антон с Лешим, который сразу встал и оделся. Бандера косо посмотрел на обоих новоприбывших, которые не дали ему потусоваться по камере и подумать. Несмотря на то, что один из них был ему знаком, сейчас ему было не до них.

— А ты чё, сидел уже где-то, что ли? — небрежно спросил он у своёго знакомого, который его даже не знал.

— В девять три, — ответил тот.

— Да нее… раньше. Строгий режим почему дали. Неужто ты на серьёзное что-то способен?

— А-а, по хулиганке, по злостной. А до этого у меня ещё отсрочка была, — махнул рукой говоривший, — тоже по бакланке.

— Да-а, — протянул Бандера. — Пьяный заяц — страшный зверь.

— А ты с какой хаты? — спросил наскоро умывшийся Леший у второго.

— С шесть девять, — ответил тот.

О, удивился Бандера. — А как тебя? Я над вами сидел, в восемь шесть. Как тебя кличут?

— Никак, — покачал он головой. — Просто Вадим.

— А где ты там был? С Пахомом? Или с Русланом? — назвал Бандера ответственного за хату и одного из своих друзей по свободе.

Вадим отрицательно покачал головой и опустил взгляд.

— Понятно, — вмешался в разговор Леший. — Ну хоть не в углу там был?

— Не-ет, — сразу поднял голову Вадим.

— Пахом там ещё? — спросил его Леший, и когда тот кивнул головой в ответ обратился к Бандере: — Надо отписать ему, спросить, чё за тип. Чё-то он какой-то мутный. — Он повернулся к Вадиму. — Как про тебя спросить, просто Вадик? Погоняла нет… Фамилия-то хоть есть?

— Кослов, — ответил он.

— Ну вот, — хохотнул Леший. — Чем тебе не погоняло. Так и напишем. Вадик Козёл.

— Не Козлов, а Кослов, — встрепенулся Вадим.

— Ну тогда Косёл, ха-ха-ха, — ещё больше развеселился Леший.

— Ну а про тебя как спросить, Витёк? Как у тебя погоняло? — спросил у второго Бандера, улыбаясь над юмором Лешего.

— Барон, — ответил тот, удивившись, что знают его имя.

Леший удивлённо уставился на него.

— Цыган что ли? — спросил он.

— Нет, русский, — ответил Витёк.

— Ну ни хрена ты себе погоняло выбрал, — удивлённо произнёс Бандера. — Любишь себя так сильно?

— Я не выбирал, — смущённо ответил Витёк, — назвали так ещё в школе. Фамилия у меня Баронов.

Бандера посмотрел на него и на мгновение его посетило чувство зависти. Он прекрасно знал этого человека, так как ещё прошлым летом посылал к нему людей с предложением крыши, но павильон этого Витька уже оказался под крышей другой группировки. И надо же, чтобы у таких людей, которые по трезвой боятся всех и вся, и только по пьянке становятся смелыми и даже хулиганят, были такие красивые фамилии. Бандере сразу вспомнился опущенный в Челябинской тюрьме по фамилии Король и он подумал, как же несправедлива судьба. Ему, сильному и дерзкому человеку пришлось перебить много людей в детстве и подрезать в юности, чтобы его не дразнили по фамилии Баней, а называли уважительно Бандерой. Но тут его внезапно посетила блестящая мысль, и чувство зависти к чужой фамилии сразу пропало. Искоса взглянув на Юрия и увидев, что тот тоже не спит и вместе с Антоном наблюдает за происходящим, он повернулся к Витьку.

— Земляк, ну, ты ж должен понимать, что негоже барыге такое воровское погоняло иметь, — говорил Бандера подчёркнуто жёстко. — Ты ж железом каким — то в своём магазине торговал? Швелера, уголки да всякая херня, да? Значит будешь металлист. Витька Металлист. Усёк?

Витёк опустил голову, пораженный осведомленностью Бандеры и его непонятной злостью.

— В магазине… — только и смог он выговорить потихоньку. — Слишком громко сказано… Ларёк небольшой.

— Ну какая разница? — опять с наездом произнёс Бандера и краем глаза взглянул на Юрия, который опустил голову и задумался. — Барыга, он и в Африке барыга. Усёк, Металлист? Место своё, я думаю, знаешь? — он умышленно кивнул на самую ближнюю к параше шконку, на которой спали явные бомжи, которые выносили мусор по проверке и драили парашу, хоть и не были опущенными. Такие мужички, большей частью бомжи или бичи и сидевшие в основном за алименты да за всякую мелочь, были почти во всех хатах и для Витька были не новостью. Но хоть он и знал, что они не являются опущенными, посмотрел на них исподлобья брезгливо.

— А чё ты на них так смотришь? — жёстко спросил Бандера, заметивший этот взгляд. — Если бы Вагит там, в девять три, знал тебя, ты бы и там с ними спал.

Леший с Антоном наблюдали за этой сценой молча. Для них такое поведение Бандеры было удивительным, но они не встревали и смотрели, как Витёк молча засунул свою сумку под указанную шконку и сел на корточках рядом.

Леший всё же подсел к нему и стал спрашивать, есть ли у него какие-нибудь цивильные вольные шмотки на «скорое освобождение» Лешему и его подельнику. А Бандера, победоносно взглянув на задумчивого Юрия, удовлетворённо вздохнул и стал дальше прохаживаться по камере, даже не обращая внимания на Вадима Кослова, стоящего у дверей и не знающего, куда ему определиться.

«Начало есть, — подумал Бандера про Юрия, — теперь посмотрим, чё он дальше делать будет, коммерс, бля, начинающий, мать его…»

* * *

Солома с нетерпением ждал кума, чтобы тот отвёл его на старый корпус. Сегодня ночью Ольга всё же написала ему, и он был окрылён. Она пожалела его судьбу, которая так жестоко обращалась с ним и о чём он ей много писал. Солома допускал, что она могла сделать это из вежливости и женской мягкосердечности, потому что только чёрствый человек мог не посочувствовать ему с его нелёгкой жизнью. Но верить хотелось в более приятное, что она, наконец, откликнулась на его заботу о ней. И нестерпимо хотелось её увидеть.

Но ещё предстояло посетить хату пятнадцать А, где, как полагал смотрящий, могли помочь Протасу встретиться с Ольгой, чего ему очень не хотелось. Как предотвратить эту встречу, Солома пока не представлял. Нужно было как-то настроить Бандеру против Протаса, что очень сложно. При том сделать это нужно так технично, чтобы сам Протас не догадался, откуда дует ветер, а то с деньгами ничего не получится. Солома решил сначала провести разведку боем и узнать, есть ли у Бандеры на том корпусе возможность для помощи Протасу и как он сам к этому Протасу относится. А уже после сориентироваться и предпринимать какие-то шаги.

На продоле послышались шаги и Солома подбежал к двери. Услышав голос Дунаева, он сразу схватил пакет с гревом и надел другие тапки. Выходя, он сказал Пахе:

— Щас мне дачку могут принести. Примешь, распишешься за меня. Я скоро.

Дунаев вёл его молча. Обычно он отдавал команду другим, чтобы смотрящего сводили куда надо. Но сегодня Солома опять попросился в один восемь, и кум не мог ему отказать из-за Шаповалова, которому в таком случае мог достаться тот лакомый кусочек, который там сидит. Проходя мимо пятнадцать А, Солома глянул на дверь и подошёл к один восемь. Но потом резко развернулся и подошёл к пятнадцать А.

— Давайте сначала сюда, Валерий Степанович, — при корпусном и дежурном смотрящий обратился к куму официально. — Ато неудобно будет перед женщинами, если я уйду от них с половиной пакета для пацанов.

Дунаев посмотрел на полный пакет Соломы и, пожав плечами, молча кивнул дежурному и тот открыл перед смотрящим дверь.

— Здорово были, арестанты, — с улыбкой прошёл Солома в глубь камеры.

— Здорово, Саня, — Леший подскочил и, пожав руку смотрящему, стал толкать спящего Витяя, поправляя не успетый надеть фирменный, не китайский, спортивный костюм бывшего Борона, на который он его только что развёл.

— Ба-а, какие лю-у-ди, — протянул просыпающийся Витяй и сразу встал и начал одеваться.

— Ну, как вы тут живёте-можете? Спасибо, кстати, за грев, гашиш был отменный, — произнёс Солома, поглядывая краем глаза на Бандеру и его реакцию. Но тот не проявлял никаких эмоций и не знаючи могло показаться, что этот гашиш поймал не он. Да и малёк с тем гревом на общак писал Витяй.

— А-а, да-а, — тоже довольно протянул Витяй. — У нас ещё осталось на пятку. Давай втарим, — обратился он к Лешему, который с довольным лицом полез за оставшимся крапалём.

Пока втаривали и курили, разговаривали о конопле и о положении в тюрьме. Солома умышленно не стал говорить о том, что это его гашиш, чтобы пробить более интересующую его тему. Добив пятку, он затушил её и посмотрел на Бандеру, который не курил и выглядел как-то задумчиво.

— Затянули нормально грев, Виталь? — понизив голос и обернувшись на остальную камеру произнёс Солома. — Есть ноги?

Бандера молча утвердительно кивнул головой, а Витяй добавил шёпотом.

— Пока есть. Только это вон Юрке грев был, — он показал головой на Юрия.

— А гашиш? — тоже посмотрев на нового сокамерника Витяя удивлённо спросил Солома.

— Тоже ему пришёл, — прошептал Витяй.

— Значит, есть ноги? — спросил потихоньку Солома, посмотрев на Юрия. — Ещё можно затянуть, если мне передадут?

— Н-ну… — нерешительно замялся Юрий и, не осмелившись посмотреть на Бандеру, взглянул на Витяя. — Да, наверное…

Солома подумал, что дорога может быть у Витяя и не мог только пока понять, почему, если Протас прислал гашиш Витяю, тот говорит, что пришёл гашиш на этого нового Юру да ещё и с воли. Но так или иначе он выяснил главное: с мусорами в этой хате контакт имеют и могут помочь Протасу со встречей. Подумав, Солома решил закинуть первый камень и попробовать не дать состояться этой встрече. «Если уж Протас контачит по этой теме не с Бандерой, а с Витяем, то это проще», — подумал Солома и вслух сказал, как бы между прочем.

— У вас тут мыши нету кумовской? — он обернулся на проход с сидящими на шконках мужиками и повернулся к Витяю. — А то в восемь семь сука завелась какая-то. Сдал кто-то моего мусора, теперь ног нет надёжных. — Понизив голос он добавил: — Через ваши ноги тогда пока затянем груз один. Лады?

— Конечно, Саня, — тихо проговорил Витяй. — У нас тут тоже может быть дятел какой-нибудь, но затянем нормально. Наш мусор даже рожу свою не показывает. Даже и если есть сука, то кого сдавать-то будет? А кто там, кстати, в восемь семь стучит?

Солома обрадовался заинтересованности Витяя в последнем вопросе и сказал, прищурившись:

— Я выясню скоро. Рано или поздно выясню, потом прогон по тюрьме сделаю, — произнёс Солома и, поняв, что Витяй не рискнёт пока светить своёго мусора, удовлетворённо стал собираться и поднялся. — Ну ладно, я пойду. Хотел тут вас подогреть немного, да у вас куражи, смотрю.

Витяй посмотрел на забитую продуктами, чаем и прочим решётку, на которую кивнул Солома, и сказал:

— Да-а, Сань. Пока не бедствуем.

— Ну и ладушки, — ответил Солома, взяв свой пакет. — Я тогда девкам отдам в один восемь, они больше нуждаются. Там во всём аппендиците голохуевка.

— Ты в один восемь щас, Саня? — вдруг спросил его Юрий, встрепенувшись.

— Да, — просто ответил Солома и, вспомнив, что это именно этого человека деньги присылали на общак, добавил: — Передать кому там чё? Давай, пока я здесь.

— Да-да, — затараторил Юра и, схватив пакет, насыпал в него три жмени конфет и протянул Сане. — Вот, Ольге… Шеляевой… И скажи там ей, если не трудно, что я жду ответ до сих пор и… люблю её…

В этот момент Бандера как-то странно схватился за голову, но Солома этого не заметил, ему было не до этого. Его рука, кладущая в свой пакет конфеты Юрия остановилась на полпути и замерла.

— А кто она тебе? — спросил Солома, медленно подняв голову и стараясь не выдать голосом чувств, охвативших его.

— Это невеста моя, мы жениться собирались, да вот сюда вместе попали, — волнуясь говорил Юрий дрожащим голосом, и причина его волнения сразу стала ясна. Глядя прямо на Солому он спросил: — Ты не можешь меня с собой взять, Сань? Очень надо…

Солома застыл в оцепенении, глядя на Юрия, и не мог ничего сказать. Для него вдруг всё сразу сошлось. Протас, который гашиш не курит, послал его Ольге, а та, поскольку наверняка тоже не курит, послала его своёму жениху, который почему-то говорит, что получил его со свободы. Солома стоял и не мог вымолвить ни слова от неожиданных открытий, в первую очередь от того, что у Ольги тут есть жених по свободе. Его неловкое положение спас Бандера, который вскочил и с неожиданной злостью сказал Юрию:

— Ты чё, ранцы попутал, что ли? С небес спустись, парень. Ты кем тут возомнил себя? МЫ туда не ходим… А ты кто такой?

Витяй, для которого такое поведение Бандеры было непонятно, заступился за Юрия.

— Да ладно, чё ты? Не наезжай на пацана, — сказал он примирительно, но всё же повернулся к Юрию и добавил: — Юрок, Саня по делам ходит, а не на свидания. Решим мы ещё проблему твою, не ссы. Увидишь свою Олю. Ну давай Сань, пацанам там привет говори. Пахе в первую очередь.

Солома, который только сейчас пришёл в себя и всё-таки положил конфеты в пакет, протянул руку Витяю и остальным и постучал в кормушку. Но дар речи к нему вернулся только когда он уже прощался с последним Антоном и выходил из камеры.

— Ну, удачи, братва. Не болейте.

— Давай, Саня, — парни махнули ему рукой и дверь за ним закрылась.

* * *

Ольга спала, когда вошёл смотрящий, и гостя принимала Коса, которая сразу сделала знак Звезде разбудить Ольгу. Обменявшись стандартными приветствиями, Коса усадила Солому на свою шконку и тот стал доставать ей с пакета чай и всё остальное. Конфеты, которые он достал первыми, отложил молча в сторону.

Когда Ольга открыла глаза, смотрящий комментировал Косе свой подгон, не поднимая глаз наверх.

— Это по аппендициту разгонишь, — показывал он на две полкилограммовые пачки индийского чая и на блок болгарских сигарет с фильтром. — В один шесть не надо, у них там нормально.

Коса угукала как сова и кивала головой, откладывая в сторону общаковый подгон, который делался им крайне редко. Подняв голову, она кивнула смотрящей на них Ольге, чтобы спускалась вниз.

— Это вам, — продолжал Солома, доставая с пакета ещё две пачки того же чая, но сигареты достал американские, два блока лёгкой «Магны». — И вот ещё вам… от меня лично… — он достал с пакета большой кулёк конфет и банку мёда и, подумав, придвинул их к тому маленькому пакетику с конфетами, который отложил вначале. Не решаясь поднять взгляд на Ольгу, он спросил: — У вас тут всё нормально?

Ольга смотрела на него сверху. Сегодня ночью она ответила на его малёк и сказала ему несколько тёплых слов даже не потому, что ей действительно было жалко Солому, а в знак уважения и признания за оказанную ей поддержку и внимание. У неё даже и в мыслях не было, что он сразу же придёт опять с подарками, которые наверняка предназначены ей. Но Ольга отметила, что сегодня он выглядит каким-то грустным и не поднимает на неё глаз, хотя видно было, что он хочет это сделать. Она решила спуститься вниз сама, потому что и Коса уже откровенно звала её взглядом.

— Здравствуй, Саш, — сказала она мягко, спрыгнув вниз прямо в пижаме.

— Здравствуй, — наконец поднял на неё взгляд Солома и все увидели, что его глаза немного красные и взгляд тусклый, который он сразу отвёл от Ольги и смотря куда-то в пол, спросил: — Как ты?

— Нормально, — ответила Ольга и спросила с озабоченностью: — Ты не заболел?

— Есть немного, — сказал Солома, немного помедлив.

— Так чё ты ходишь по тюрьме, Сань, если болеешь? — встряла Коса. — Сиди лечись, а ещё лучше — лежи…

— Да нормально, не впервой, — небрежно ответил он ей и, опять подняв глаза на Ольгу, спросил участливо: — Помощь нужна в чем-нибудь, Оль?

Ольга молча пожала плечами, но сказать ничего не успела. Коса опередила её, как-то спешно опять встряв в разговор.

— Ой, нужна, Сань, — она положила руку ему на колено и обратила его внимание на себя. — Её тут сучка одна на шмотки развела на фирменные. На больничке она щас сидит, в сто седьмой, Лерка Шляпа. Не знаешь её?

— Да слышал чё-то, — произнёс Солома и посмотрел на Ольгу. — Это правда?

Ольга молча кивнула в ответ и Коса поспешила продолжить.

— В отстойнике она её разлатала, — с негодованием повествовала она. — На суд, говорит, сходить, а саму только замели. Помоги девушке, Сань, — кивнула Коса на Ольгу. — А то та сука щас всё ж пропьёт или проколет…

Солома опять с какой-то тоской в глазах посмотрел на Ольгу и поднялся.

— Ладно, посмотрим, чё можно сделать. Ну ладно, девчонки, не болейте, — попрощался Солома со всеми и, последний раз взглянув на Ольгу, не стал прощаться с ней отдельно и направился к открытой двери.

— В сто седьмую ещё заглянуть надо, — послышались его слова кому-то уже с продола. И другой голос, в котором и Коса, и даже Ольга признали голос старшего кума, шутливо ответил, прежде чем дверь закрылась.

— Только там через кормушку вопросы решать будешь. А то девки кинутся на тебя там и сифилисом, не дай бог, заразят.

Возражений Соломы слышно не было, видимо тот молча кивнул головой и все девушки, даже равнодушная ко всем Ленка, кинулась к Ольге.

— Ты видала, как он на тебя смотрел? — воодушевлёно говорили они ей со всех сторон.

— Даже больной пришёл навестить её, — с завистью говорила Коса.

— Да-а, Оля, походу в натуре влюбился в тебя Санька, — тараторила Зинка Звезда.

— Да я это сразу поняла, — опять встряла Коса. — Я чё и влезла сразу со Шляпой с этой, а то б ты точно его попросила о Юрке этом чертоватом позаботиться, который больше чем глазок прикрыть ни на что не годится, — намекнула она на малёк от Бандеры.

Она уже и сама понимала, что отношение смотрящего к ней вполне определённое и даже не напоминало обычную мужскую похоть. И её мысли всё чаще скакали от Юрки к этому Саше и даже к Вадиму Шаповалову. Но сейчас большую половину её мыслей занимал Виталий и его рассуждения о её деле, над которым она сейчас и думала.

Кормушка резко открылась и женский голос произнёс её фамилию.

— Иди, ещё чё-то тебе передали, — радостно пихала её Коса.

Но, подойдя к кормушке, Ольга получила только отпечатанную копию своего приговора и, расписавшись в получении, спросила у женщины в военной форме:

— А Юре вы дали его?

— Какому Юре? — холодно спросила сотрудница спецчасти.

— Ну вот, в пятнадцать А? Подельник мой… — вспомнила Ольга это слово.

— Кому пришли, все получили, — так же холодно прозвучал ответ и кормушка захлопнулась.

Ольга осталась стоять у двери и с удивлением отметила про себя, что она думает не о том, что получил ли копию приговора Юрка, а о том, прочтёт ли её Виталий и какие выводы он сделает на сей раз. Она не ответила ему сегодня ночью, потому что не могла пока сообразить и ответить на его вопросы. Но сегодня она решила написать ему.

* * *

Плетнёв наконец-то остался в отстойнике один. Он уже давно ждал этого момента, и не потому, что ему было тесно с большим хабаровским этапом, а потому что можно было попробовать поговорить с дубаками насчёт заброса к нему Ольги ненадолго или хотя бы побыть с ней немного в стакане. Она была к этому уже готова, о чём откровенно ему писала, и его беспокоили только два вопроса: он не знал дубаков в этой тюрьме, с которыми можно решать такие вопросы, и что у него нет презервативов, потому что если эта подружка Юрика такая лёгкая на подъём, то вполне можно и выцепить какую-нибудь заразу. Но если удастся договориться с какой-то сменой о свиданке, то и резину ему должны принести без проблем, чем он себя и тешил.

После ужина он уже попробовал поговорить с дежурным по этажу, но тот оказался таким бронелобым, что Олег даже не стал заводить разговор на эту тему, достаточно было тому жёстко отказать в просьбе сходить в ларёк и купить пожрать. Но Плетнёв не унывал и ждал, когда перестанут хлопать двери, вечерняя проверка уже заканчивалась, чтобы подтянуть уже другого дежурного, только что заступившего на смену.

Подождав немного после того, как на продоле всё утихло, он осторожно постучал в кормушку.

— Чё надо? — раздался голос дубака с продола.

— К восьмёрке подойди, командир, — негромко позвал Олег, но в тишине его слова прозвучали как крик. Когда кормушка открылась, он присел и, понизив голос спросил. — Командир, пожрать бы чё-нибудь цивильного. Мож купишь в ларьке, а?

Дубак осторожно заглянул в кормушку, забыв, что во время проверки Плетень там был один, и тихо спросил.

— А сколько у тебя денег?

— Да хватит на пожрать, да и на пару пузырей тоже. Один тебе, один мне. Чё нам здесь куковать? — оживился Олег. Если насчёт ларька с едой с ним стали разговаривать, то он закинул удочку уже дальше, потому что расчитывал на ещё гораздо большее. Но дубак, услышав про спиртное, сразу изменился в лице.

— Не-е, спиртное не могу, спалят. Пожрать давай куплю, скажу что себе несу, ничё страшного. Ну мне, само собой, на блок «Мальборо» дашь…

— Да не-е, — покачал головой Олег, — хули я тут без водки жрать буду? Ты сам пойми… — с сожалением произнёс он, но решил, раз уж этот дубак идёт на разговор, на всякий случай поговорить на интересующую его тему. — Слышь, командир, тебя как зовут?

— Олег, — просто ответил тот.

— О-о, — обрадованно протянул Плетень и протянул руку. — Тёзка. Я тоже Олег. — Слушай, нельзя мне девчонку сюда закинуть на часик-два, а?

— Ты чё, уже договорился что ли? — улыбнулся его тезка с продола и кивнул на женские камеры напротив.

— Ну да, — улыбнулся в ответ Олег. — Долго ли умеючи?

— Понятно. Но это всё равно только с корпусным вопрос решать надо, а я без него никак…

— В смысле? Тебе чё, бабки не нужны? — удивлённо спросил Оле.

— Бабки всем нужны, — ответил дубак и, обернувшись на женскую камеру и подумав немного, повернулся опять к Плетню. — Часика через три могу кормушки вам открыть.

— Зачем? — удивился сначала Олег. — Я что её, через кормушку трахать буду?

— Ну а чё? — спокойно отреагировал дубак. — Скажи ей, пусть сеанс тебе пульнёт. Ну а ты врукопашную, её-то хорошо видно будет.

Плетень поднял на него глаза и посмотрел в упор, пытаясь понять, смеётся над ним его тёзка или нет. Но выражение лица дубака было самым серьёзным, и Олег решил, что такое здесь уже не раз практиковалось. Но его это не устраивало, к тому же Ольга была не в камере напротив, а этажом выше.

— Не-е, Олег, — сказал он серьёзно. — Давай тогда уже корпусного подтяни сюда, я с ним попробую побазарить. Бабки-то всё равно ломать будете. Как он, кстати, по этой части?

— Не-зна-ю, — распевая слово отрицательно качал головой дубак. — Может и на хер послать, и в стакан закрыть. Я с ним редко попадал в смену.

— Ну подтяни, я попробую. Как зовут его, кстати?

— Владимир Иванович. Только я просто скажу ему, что ты зовёшь, суть дела говорить не буду. А то мало ли…

Плетень кивнул головой и дежурный, закрыв кормушку, ушёл. Но не успел Олег сделать и несколько рейсов от двери до противоположной стены, как кормушку открыл уже корпусной.

— Чё хотел? — спросил он будничным равнодушным голосом.

Плетень присел возле кормушки и начал вполголоса объяснять свои планы. Как только корпусной понял суть дела до конца, он спокойно кивнул головой, как будто был согласен, и начал открывать дверь.

«Вот это да, — радостно пронеслось в голове у Олега, — без базара согласился».

Но как только офицер открыл дверь, весёлое настроение сразу улетучилось. Владимир Иванович со спокойной гримасой на лице поставил Олега лицом к стене так, чтобы тот упёрся ладонями, и дубинкой ударил по ногам, чтобы он расставил их пошире. После этого он начал прощупывать карманы Олега, вытаскивая из них всё и бросая на пол.

«Мда-а, — невесело подумал Плетень. — Ну правильно, зачем ему часть денег, когда он думает, что может всё забрать. Конь твердолобый…»

Олег стоял спокойно, радуясь, что предусмотрительно спрятал деньги и химку туда, куда даже Женя Шмон уже давно пальцем не лазил никому. После того, как корпусной полностью проверил его, он вывел Олега на продол и, поставив лицом к стене, пошёл обыскивать сам отстойник и вещи Олега. Олег повернул голову в сторону поста дежурного, но тот виновато развёл руки в сторону и покачал головой. Видно было, что он ни при чём и сам этого не ожидал. Олег примирительно кивнул ему головой, давая понять, что всё понимает, и повернулся к открытой двери, прислушиваясь к шороху своих разбрасываемых вещей.

⇐ Предыдущая 28 29 30 31 323334 35 36 37 Следующая ⇒