![]()
|
|||||||
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ. ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Глумов и Телятев. Глумов. Ну, комедия начинается. Телятев. Ты таки сказал? Глумов. Разве я пропущу такой случай! Телятев. То-то она поглядывала на него очень сладко. Глумов. Пусть маменька с дочкой за ним ухаживают, а он тает от любви; мы доведем их до экстаза, да потом и разочаруем. Телятев. Не ошибись. Поверь мне, что он женится на Чебоксаровой и увезет ее в Чебоксары. Мне страшно его, точно сила какая-то идет на тебя. Подходит Кучумов.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Телятев, Глумов и Кучумов. Кучумов (издали) . Ма in Ispania, ma in Ispania… mille e tre…[1](Подходит гордо, подымая голову кверху.) Телятев. Здравствуй, князинька! Кучумов. Какую я сегодня кулебяку ел, господа, просто объеденье! Mille e tre… Глумов. Не на похоронах ли, не от кондитера ли? Кучумов. Что за вздор! Ма in Ispania… Купец один зазвал. Я очень много для него сделал, а теперь ему нужно какую-то привилегию иметь. Ну, я обещал. Что для меня значит! Глумов. Да и обещать-то ничего не значит. Кучумов. Какой у тебя, братец, язык злой! (Грозит пальцем.) Уж ты дождешься, выгонят тебя из Москвы. Смотри. Мне только слово сказать. Глумов. Да ты давно бы сказал; может быть, бог даст, попаду в общество людей поумней вас. Кучумов. Ну, ну! (Махнув рукой.) С тобой не сговоришь. Телятев. А коли не сговоришь, так и не начинай. Я всегда так делаю. Кучумов. Mille e tre… Да, да, да! Я и забыл. Представьте, какой случай: я вчера одиннадцать тысяч выиграл. Телятев. Ты ли, не другой ли кто? Глумов (горячо) . Где и как, говори скорей! Кучумов. В купеческом клубе. Телятев. И получил? Кучумов. Получил. Телятев. Рассказывай по порядку! Глумов. Удивительно, если правда. Кучумов (с сердцем) . Ничего нет удивительного! Будто уж я и не могу выиграть! Заезжаю я вчера в купеческий клуб, прошел раза два по залам, посмотрел карточку кушанья, велел приготовить себе устриц… Глумов. Какие теперь устрицы! Кучумов. Нет, забыл, велел приготовить перменей. Подходит ко мне какой-то господин… Телятев. Незнакомый? Кучумов. Незнакомый. Говорит: не угодно ли вашему сиятельству в бакару? Извольте, говорю, извольте! Денег со мной было много, рискну, думаю, тысчонку-другую. Садимся, начинаем с рубля, и повезло мне, что называется, дурацкое счастье. Уж он менял, менял карты, видит, что дело плохо; довольно, говорит. Стали считаться – двенадцать с половиной тысяч… Вынул деньги… Глумов. Ты говорил, одиннадцать. Кучумов. Уж не помню хорошенько. Что-то около того. Телятев. Кто же это проигрывает по двенадцати тысяч в вечер? Таких людей нельзя не знать. Кучумов. Говорят, приезжий. Глумов. Да я вчера был в купеческом клубе, там никакого разговора не было. Кучумов. Я приехал очень рано, почти еще никого не было, и всю игру-то мы кончили в полчаса. Глумов. С тебя ужин сегодня. Телятев. Ужин у нас есть с Василькова, а ты нас поди коньячком попотчуй, что-то сыро становится. Кучумов. Да ты, пожалуй, целую бутылку выпьешь; ведь это по рюмкам-то дорого обойдется. Телятев. Нет, я рюмку, много две. Кучумов. Коли две, пожалуй. А я вас в воскресенье обедом накормлю дома, дам вам севрюгу свежую, ко мне из Нижнего привезли живую, дупелей и такого бургонского, что вы… Телятев (берет его под руку) . Пойдем, пойдем! У меня уж зубы начинают стучать от сырости; пожалуй, лихорадку схватишь. Уходят. Подходят Надежда Антоновна, Лидия, Васильков и человек Чебоксаровых.
|
|||||||
|