Глава шестая 23 страница

«Разрушение планово–командных принципов и централизованного управления в экономике было равносильно полному краху коммунистической экономики и засилью экономики преступной»

Зиновьев А. А. Русский эксперимент. С. 200

«Перестройка», в ходе которой командно–административная система подверглась разрушению, стимулировала развитие преступности, включая экономическую преступность. Мы уже видели, как благоприятно воздействовали на развитие теневой и криминальной экономики антиалкогольная кампания и кооперативное движение. По–другому и быть не могло: советскую экономику можно было трансформировать в буржуазную только на преступной основе. В противном случае на эту трансформацию потребовались бы многие десятилетия, если не столетия. Пример тому ― Запад, где капиталистическое общество рождалось в ходе постепенного естественноисторического развития. Но «перестройщикам» нужен был переход к капитализму сейчас же, немедленно, по приказу сверху. Поэтому ставка была сделана на криминальный мир и людей с криминогенным сознанием как рычаг социального переворота, не столь, впрочем, бесстыдно–откровенная, как в период последующих «либерально–демократических» реформ.

«Класс частных собственников,

― замечает Зиновьев,―

начал создаваться искусственно, причем в основном из уголовников и как класс уголовников. Уголовные элементы советского общества стали опорой реформаторов…»

Там же. С. 303

И еще:

«В массе населения (Советского Союза.― И. Ф.) не было никакой потребности в переходе к капитализму. Об этом мечтали лишь преступники из «теневой экономики», отдельные диссиденты, скрытые враги и часть представителей привилегированных слоев, накопившая богатства и хотевшая их легализации»

Там же. С. 313–314

При подобных обстоятельствах необходимы были послабления криминальному «сообществу», что и постарался обеспечить Бакатин, направленный в МВД.

«Преступный мир просто обязан поставить за это Бакатину памятник в золоте, инкрустированном бриллиантами»,

Широнин В.С. КГБ ― ЦРУ. Секретные пружины перестройки. С. 250

― не без иронии говорит В. С. Широнин.

Таким образом, Бакатин к моменту назначения председателем КГБ СССР имел навыки по части разрушения государственной и общественной системы Советского Союза, что в нем и привлекало тех, кто направил его в Комитет госбезопасности. Вступив в должность, он с величайшим рвением стал громить вверенное ему учреждение. Это было настолько противоестественно и запредельно, что даже некоторые сотрудники Комитета не предполагали подобной возможности. Им казалось, что

«Горбачев решил поставить во главе КГБ своего, чтобы «охладить пыл» чекистов, которые, мол, по старинке видят в лице Запада врага СССР. И поскольку отношения с Западом внешне изменились, а сам «Горби» превратился в кумира Европы и Америки, то органы госбезопасности должны стать «мягче» по отношению к деятельности зарубежных спецслужб на территории СССР. Этот более «широкий» подход и должен был обеспечить Бакатин… Так думали на Лубянке некоторые кадровые сотрудники. Однако они жестоко ошиблись: произошло нечто невероятное ― Бакатина прислали для того, чтобы учинить настоящий погром органов госбезопасности…»

Там же. С. 251–252

Теперь об этом откровенно говорят Ельцин и Коржаков. Да и сам Бакатин не скрывает того (БакатинВ.В. Избавление от КГБ. М., 1992. С. 22, 25).

Комитет государственной безопасности СССР был уничтожен способом расчленения на отдельные части: самостоятельные ведомства и службы.

«Сначала,

― пишет Коржаков,―

«монстра» разбили на отдельные ведомства. Пограничные войска стали самостоятельной «вотчиной». Первое главное управление КГБ СССР переименовали в Службу внешней разведки и тоже отлучили от комитета… Затем от КГБ отделили технические подразделения, и образовалось ФАПСИ ― Федеральное агентство правительственной связи и информации»

Коржаков А. В. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 118

Помимо этого, из КГБ СССР была выведена служба правительственной охраны, подразделения по борьбе с терроризмом и др. (Крючков В.А. Личное дело. Ч. 1. С. 440) В результате целостная и могущественная организация превратилась

«в разновидность островного архипелага, где каждый из островков не связан друг с другом»

Зенькович Н.А. Новости из Кремля. С. 538

Огромный ущерб был нанесен кадрам системы госбезопасности. Между августом и октябрем 1991 года на Лубянке побывало около десятка «демократических» комиссий, проводивших «переаттестацию» сотрудников Комитета, являвшуюся, по сути, политической чисткой (Широнин В.С. Под колпаком контрразведки… С. 344, 347). Тон задавал сам Бакатин.

«Утром 24 августа,

― рассказывает Л. В. Шебаршин,―

новый председатель вошел в приемную ― «предбанник» своего кабинета, выслушал краткий ритуальный рапорт дежурного офицера и спросил: «А где вы были 19 августа?» «На работе»,― правдиво ответил дежурный. «Уволить его!» ― сказал Бакатин находившемуся при нем кадровику и бодро проследовал в кабинет»

Шебаршин Л. В. Из жизни начальника разведки. С. 144

В этом маленьком эпизоде отразилась генеральная линия в обреченном на разгром ведомстве. И вот

«перетряхивается верхний кадровый эшелон, появляются начальники с демократическими наклонностями. Это привычно: совсем недавно свои лучшие кадры направляла на укрепление органов КПСС. Сейчас то же самое делают победившие политические силы. Преимущество отдается тем, кто сумел зафиксировать свое присутствие у Белого дома 19―21 августа. Кое–кто успел сделать это в последнюю минуту, в середине 21–го. Все равно считается»

Там же. С. 150

Итог следующий:

«Многие опытные, прекрасно подготовленные в профессиональном отношении сотрудники были уволены, другие ушли сами, потеряв перспективу и будучи не в силах примириться с той, совершенно не деловой атмосферой, воцарившейся на Лубянке»

Широнин В.С. Под колпаком контрразведки… С. 344

Следует, наконец, сказать, что Бакатин выдал американцам ряд секретов КГБ (Он

«передал послу США секретную документацию о подслушивающих устройствах в новом здании посольства (это помогло американцам установить зарубежные фирмы, с которыми сотрудничала наша разведка), 40 дел оперативного наблюдения и учета за западной резидентурой в Москве «уплыли» за океан».

(Качановский Ю.В. Куда идет Россия? С. 113. См. также: Герой Соединенных Штатов Америки//Аргументы и факты. 1991, № 51). 3 Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, 1990, №12. )

Тут, как и в других случаях, опять видна американская сторона.

«Реформирование» КГБ СССР, наряду с ликвидацией КПСС, пагубным образом сказалось на безопасности Советского Союза (исторической России), прежде всего на его целостности. На слом пошли и другие важнейшие государственные учреждения: Съезд народных депутатов СССР, Верховный Совет СССР и Кабинет Министров СССР.

Съезд народных депутатов СССР внушал, вероятно, Горбачеву опасения, связанные с потерей власти. В ст. 127 п. 8 Закона Союза ССР «Об учреждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) СССР» от 14 марта 1990 года читаем:

«Президент СССР обладает правом неприкосновенности и может быть смещен только Съездом народных депутатов СССР в случае нарушения им Конституции СССР и законов СССР»

Там же

Инициатива постановки вопроса о смещении президента могла исходить как от самого Съезда, так и от Верховного Совета СССР

«с учетом заключения Комитета конституционного надзора СССР»

Мог возникнуть вопрос об отрешении, поскольку нарушение Горбачевым Конституции и законов СССР было налицо: подготовленный им к подписанию Договор о Союзе суверенных государств игнорировал волеизъявление советского народа на референдуме 17 марта и ликвидировал Союз Советских Социалистических Республик, что являлось попранием Конституции СССР.

(Это, собственно, признал и сам Горбачев.

«В свое время,

― говорит он,―

я был инициатором референдума, первого в истории нашего Отечества. Народ проголосовал тогда за Союз. Соглашаясь преобразовать его в Союз суверенных государств как конфедеративное государство, мы уже тогда отступили от того, что понималось под обновленным Союзом, за что голосовали на референдуме»

(Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 2. С. 601) )

Съезд народных депутатов СССР, будучи верховным органом власти, выступал в качестве силы, скрепляющей единство союзного советского государства. Поэтому Съезд становился помехой для тех, кто разваливал Державу. Его следовало убрать с дороги. И он был убран, причем коварным способом, т.е. якобы по «собственной» воле депутатов. Как это произошло?

Настроение народных депутатов СССР, собравшихся в Москве в начале сентября, не располагало Горбачева к благодушию.

«Оценивая атмосферу, сложившуюся накануне съезда, и особенно дискуссию вокруг повестки дня, я и руководители республик,

― говорит он,―

были весьма обеспокоены тем, чтобы съезд не втянулся с самого начала в бесплодные споры»

Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. Кн. 2. С. 585

Необходимо было перехватить у Съезда инициативу. И вот Президент СССР вместе с главами 10 союзных республик (РСФСР, Украина, Белоруссия, Узбекистан, Казахстан, Азербайджан, Киргизия, Таджикистан, Армения, Туркмения) в спешном порядке, ночью (Там же), составили Заявление, с которым вышли на Съезд. Преамбула Заявления наполнена страхами:

«В результате государственного переворота, совершенного 19―21 августа сего года, был сорван процесс формирования новых союзных отношений между суверенными государствами, что поставило страну на грань катастрофы. Сложившаяся в стране после путча ситуация, если она выйдет из–под контроля, может привести к непредсказуемым последствиям внутри страны и в отношениях с зарубежными государствами»

Заявление Президента СССР и высших руководителей Союзных Республик// Известия, 1991, 2 сентября.

Но Горбачев и республиканские лидеры не теряют надежды:

«Мы констатируем, что срыв заговора, победа демократических сил нанесли серьезный удар по реакционным силам и по всему тому, что сдерживало процесс демократических преобразований. Тем самым создан исторический шанс для ускорения коренных преобразований, обновления страны»

Там же

Ради

«обновления страны»

и её

«ускоренных преобразований»

авторы Заявления

«согласились с необходимостью»

установить

«переходный период» («до принятия новой Конституции и проведения на ее основе выборов новых органов власти») и на этот период учредить: 1. «Совет представителей народных депутатов по принципу равного представительства от союзных республик по 20 депутатов из числа народных депутатов СССР и республик, делегированных их Верховными Советами, с целью выполнения законодательных функций и разработки новой Конституции Союза суверенных государств»; 2. «Государственный совет в составе Президента СССР и высших должностных лиц союзных республик для согласованного решения вопросов внутренней и внешней политики, затрагивающих общие интересы республик». С целью «координации управления народным хозяйством и согласованного проведения экономических реформ» предлагалось вместо правительства (Кабинета Министров СССР) создать временно «межреспубликанский экономический комитет с представителями всех республик на паритетных началах»

Заявление Президента СССР…

Для сговорчивости заявители «бросили кость» депутатам:

«сохранение статуса народных депутатов СССР за всеми избранными депутатами на весь срок, на который они были избраны».

Съезд вынужден был

«в основном одобрить предложения, вытекающие из совместного Заявления Президента СССР и высших руководителей союзных республик…»

Постановление Съезда народных депутатов СССР «О мерах, вытекающих из совместного заявления Президента СССР и высших руководителей союзных республик и решений внеочередной сессии Верховного Совета СССР»//Горбачёв М. С. Декабрь–91. Моя позиция. С. 199.

Получалось так, будто Съезд сам покончил с собой, а заодно и с Кабинетом Министров СССР и прежним Верховным Советом СССР. Внешне это выглядело законно, конституционно, что и пытается обыграть Горбачев, рядясь в мантию законника и конституционалиста.

«По данному поводу,

― заявляет он,―

было немало спекуляций, некоторые договаривались до того, что будто Горбачев и лидеры республик совершили своего рода государственный переворот, не удавшийся путчистам. Это ― чепуха уже потому, что все сентябрьские решения были приняты самим съездом, иначе говоря, конституционным путем. Далее, потому что был сохранен высший законодательный орган ― Верховный Совет. И, наконец, потому, что серьезная реорганизация структур управления страной была предпринята не по прихоти лидеров, а как вынужденная, временная мера, продиктованная последствиями путча, новыми реальностями. Иначе говоря, мы ни на шаг не преступили Конституцию»

Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. Кн. 2. С. 585

Доказывая последний тезис, Горбачев особенно усердно прикрывается Съездом:

«Президент и руководители республик вышли ведь со своим Заявлением не куда–нибудь, а на Съезд ― высший орган государственной власти, конституционный орган. Обратились к нему, к его конституционной компетенции. И это что ― заговор?»

Горбачев М.С. Августовский путч. Причины и следствия. С. 42

Итак, никакого принуждения или насилия по отношению к Съезду и Верховному Совету. На этом стоит и А. А. Собчак, делая в своем «Политическом пунктире» запись:

«Самороспуск Верховного Совета и Съезда народных депутатов СССР»

Собчак А. А. Жила–была коммунистическая партия. С. 36

Термин «самороспуск» должен, вероятно, подчеркнуть добровольность и, следовательно, конституционность прекращения деятельности Съезда и Верховного Совета. Перед нами явная натяжка, если не сознательная фальсификация событий. Надо вспомнить обстановку в стране, возникшую после 19―21 августа 1991 года. Насильственный роспуск КПСС, шельмование ее руководящих органов, случаи погромов партийных зданий, экспроприация собственности партии, арест гэкачепистов и заключение их в тюрьму, гонения на тех, кто поддержал или сочувствовал ГКЧП, кадровые чистки, доносы на «неблагонадежных», инициируемые и поощряемые сверху, истерия в средствах массовой информации, требования учредить нечто вроде ВЧК ― все это придавало «текущему моменту» характер определенной репрессивности. Закрывать глаза на это, ослушаться власть имущих и рисковать, зная по недавнему прошлому, что «сила солому ломит», депутаты, конечно, не могли, и они сделали вид, будто сами решают судьбу Съезда, тогда как на деле им пришлось подчиниться диктату Горбачева и республиканских руководителей (К чести Съезда надо сказать, что был и протест со стороны отдельных депутатов, о чем рассказывает сам Горбачев:

«Я высоко оцениваю тот факт, что при всем многообразии мнений большинство народных депутатов с высокой ответственностью отнеслись к оценке ситуации и поддержали Заявление. Но не могу я согласиться с теми из выступлений, в которых Заявление изображалось как нечто идущее вразрез с Конституцией и законами страны, более того, оценивалось чуть ли не как еще один переворот»

(Горбачёв М. С. Августовский путч. Причины и следствия. С. 42)

При этом

«в критике Заявления сошлись крайние правые и крайние левые»,

что для Горбачёва было

«удивительно»

(там же)

На наш взгляд, подобное сходство говорит об обоснованности критики Заявления. А сама критика свидетельствует о том, что как среди «крайних левых», так и среди «крайних правых» (и это особенно примечательно) были мужественные и честные люди, болеющие за судьбу своего Отечества ), которые еще в рамках ново–огаревских соглашений вели СССР к распаду. Какая же тут законность и конституционность? Их нет. И это совершенно ясно ученым, российским и зарубежным.

Итальянский историк Д. Боффа пишет:

«Однажды прибегнув к практике свершившихся фактов, не слишком беспокоясь об их законности, было трудно ввести процесс в правовые рамки, то есть пойти по пути, который амбициозно провозгласила перестройка. Жертвой этого явления стал и советский парламент. От имени глав республик Горбачев предложил ему самораспуститься, уступив место временному Верховному Совету. Предложение вызвало протест, но было ратифицировано, никто не затруднил себя слишком тщательной проверкой относительно законности этой процедуры»

Боффа Д. От СССР к России… С. 247

В «Политической истории», подготовленной коллективом российских авторов, говорится:

«Съезд народных депутатов СССР был распущен, а на переходный период до заключения нового союзного договора между республиками высшим представительным органом власти стал радикально реформированный Верховный Совет СССР; вместо Кабинета министров создавался аморфный и явно безвластный межреспубликанский экономический комитет, большинство союзных министерств ликвидировалось»

Политическая история: Россия ― СССР ― Российская Федерация. Т. 2. С. 655.

Теперь мы можем сказать: все то, что было сделано Горбачевым, Ельциным и другими республиканскими лидерами после провала ГКЧП, предопределило беловежский сговор в декабре 1991 года. С устранением КПСС и развалом КГБ СССР сломались мощные государственные скрепы, удерживающие целостность и неделимость Советского Союза.

«Роспуск Съезда народных депутатов СССР,

― справедливо замечает А. И. Лукьянов,―

повлек за собой стремительное ослабление союзной власти. Начался обвальный процесс отторжения республик от того политически и экономически единого организма, каким был Советский Союз»

Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С. 66.

«Реформирование» Верховного Совета СССР, явившееся, в сущности, его ликвидацией, нанесло смертельный удар центральной законодательной власти. Новый Верховный Совет как переходный законодательный орган

«оказался мертворожденным. Собирался он крайне редко, и, когда это случалось, из–за отсутствия кворума он почти никогда ничего не мог решить»

Боффа Д. От СССР к России… С. 247

Замену Кабинета министров СССР на временный межреспубликанский экономический комитет, ликвидацию большинства союзных министерств нельзя истолковать иначе, как упразднение центральной исполнительной власти.

Итак, Центр был разгромлен. Настало время, когда можно было переводить процесс разрушения СССР в период активного распада, что опять–таки было сделано собственноручно Горбачевым. 6 сентября, т.е. на следующий день после роспуска Съезда народных депутатов СССР, за его подписью вышли постановления новоиспеченного Государственного Совета СССР о предоставлении независимости Латвии, Литве и Эстонии. Связь между роспуском Съезда и этим актом для нас несомненна. При наличии Съезда его прохождение было бы весьма проблематичным. Роспуск развязал Горбачёву руки, и он, наконец, выполнил пожелание американского президента Дж. Буша

«отсечь, отпустить на волю эти республики»

Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. Кн. 2. С. 305

(Не знаем, на каком основании М. Я. Геллер заключил, будто американская дипломатия

«к независимости Прибалтийских республик относилась недоброжелательно»

(Геллер М. Я. Горбачев. Победа гласности и поражение перестройки. С. 571)

Перед нами, по–видимому, угловатая попытка приукрасить политику американцев, которые никогда официально не признавали вхождение в состав СССР стран Балтии. )

Примечательно, что еще 2 сентября, т.е. до упомянутого постановления Государственного Совета, Дж. Буш позвонил руководителям Литвы, Эстонии и Латвии, чтобы

«сообщить им о готовности США немедленно установить с ними дипломатические отношения»

Геллер М. Я. Горбачев. Победа гласности и поражение перестройки. С. 570–571

Значит, президент США знал, что в самое ближайшее время последует объявление Горбачевым независимости прибалтийских республик. Но, поступая в соответствии с желанием американцев, Горбачев решительным образом разошелся с Конституцией СССР, по сути растоптал ее.

Предоставление независимости республикам Прибалтики побудило другие республики Союза принять законы,

«упрочивающие их суверенитет и делавшие их фактически неподвластными Москве»

Политическая история: Россия ― СССР ― Российская Федерация. Т. 2. С. 655

А. И. Лукьянов резонно спрашивает:

«Вправе ли был Государственный Совет принимать постановления, фактически закрепляющие выход из СССР трех республик?..» Ответ следующий: «Нет, такими полномочиями Госсовет не обладал. Его акты были в вопиющем противоречии с Конституцией СССР, союзным Законом «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР», и наносили тяжелейший удар по интересам сотен тысяч проживающих в Прибалтике людей так называемой «не коренной национальности»

Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С. 66

К этому следует добавить, что данные акты Госсовета оказались в «вопиющем противоречии» с принятым лишь днем назад Постановлением Съезда народных депутатов СССР, который, зная или предчувствуя, куда клонит Горбачев, заявил:

«Уважая декларации о суверенитете и акты о независимости, принятые республиками, Съезд подчеркивает, что обретение независимости республиками, решившими отказаться от вхождения в новый Союз, требует проведения их переговоров с СССР для решения всего комплекса вопросов, связанных с отделением…»

Постановление Съезда народных депутатов СССР… С. 200

М. С. Горбачев, инициируя постановления Госсовета о выходе из СССР Литвы, Латвии и Эстонии, не стал ждать момента образования «нового Союза», выпустил прибалтийские республики из «старого Союза» без предварительных с ними переговоров «для решения всего комплекса вопросов, связанных с отделением». И после этого он, нисколько не смущаясь, говорит:

«Приняв решение о признании независимости республик Прибалтики, нам так и не удалось запустить механизм переговоров. Этому помешал Беловежский сговор»

Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 2. С. 587

На кого рассчитаны эти слова? Только на чересчур наивных и доверчивых. Любому же здравомыслящему человеку ясно, что переговоры, являющиеся условием выхода из СССР (так по смыслу соответствующего закона и последнего постановления Съезда), не могли состояться, поскольку страны Балтии обрели независимость. Им незачем было садиться за стол переговоров, ибо они уже получили то, к чему стремились. Поэтому–то и не «удалось запустить механизм переговоров». Но Горбачев хитрит и переводит стрелку на «Беловежский сговор». Перед нами обычный для него прием: перевалить свою вину на других и уйти от ответственности.

Кстати, аналогичным образом он поступает с гэкачепистами. Если верить ему,

«организаторы августовского заговора сорвали обозначившуюся возможность сохранить Союз путем его преобразования в Федерацию и КПСС ― путем ее реформирования в политическую партию левых сил»

Там же. С. 576

Они перечеркнули

«надежду на реформирование КПСС, превращение ее в демократическую, современную партию»,

почему Горбачев и

«сложил с себя обязанности Генерального секретаря и предложил ЦК самораспуститься»

Горбачев М.С. Августовский путч. Причины и следствия. С. 29

Тут что ни слово, то фальшь. Какую «Федерацию» хотел создавать Горбачев, договариваясь в Ново–Огареве с руководителями республик, мы уже знаем: составленный там новый союзный Договор базировался на конфедеративной основе. Конфедерация же для многонационального СССР (преемника исторической России) есть ни что иное, как начало развала. Что касается «реформирования» КПСС, то намечалась ее замена на партию социал–демократической направленности подобно социал–демократическим партиям Западной Европы. Стало быть, это ― не реформирование КПСС, а ликвидация ее под видом реформирования. Относительно сложения Горбачевым обязанностей Генерального секретаря ― можно почти с полной уверенностью сказать, что оно было сделано для облегчения разгрома КПСС. Но самое главное состояло в том, что меры, осуществленные между 23 августа и 6 сентября, не являлись непосредственным результатом так называемого путча, т.е. не находились в прямой причинно–следственной связи с событиями 19―21 августа. То была реакция демократов на инсценированный их же хозяевами «путч», заранее продуманная и спланированная. И так по каждому случаю, начиная с насильственного устранения КПСС и кончая предоставлением независимости республикам Прибалтики.

Роспуск партии, по нашему убеждению, был отнюдь не адекватен ее роли в событиях 19―21 августа. После отмены в марте 1990 года внеочередным Съездом народных депутатов СССР 6–й статьи Конституции о руководящей роли КПСС в жизни советского общества партия не могла отвечать за действия лиц, облеченных высшей государственной властью, будь они даже ее членами. К тому же партия в памятные августовские дни вела себя довольно пассивно и вяло. И это вынужден признать ни кто иной, как Горбачев, упрекая Секретариат и Политбюро ЦК КПСС в том, что они не выступили против ГКЧП. Он видел вину КПСС в неумении

«занять решительную позицию осуждения и противодействия»,

а также в том, что ЦК

«не поднял коммунистов на борьбу против попрания конституционной законности»

(ЦК сковала нерешительность, неумение действовать в отсутствие

«вождя» ― генсека. К. Н. Брутенц вспоминает, в каком беспомощном со

стоянии застал ЦК 20 августа:

«Прилетев из Сирии вечером 19 августа, я на следующий день утром у лифта встретил… А. Грачева, заместителя заведующего Международным отделом и члена ЦК, избранного на XVIII съезде. Спросил не без нажима и нетерпения: «Что же ЦК молчит?» В ответ услышал: «Обсуждают, никак не могут договориться»

(Брутенц К. Н. Тридцать лет на Старой площади. С. 497) )

Горбачев обижался на ЦК, который, как ему казалось, проявил безразличие к судьбе своего генсека. Обида, по крайней мере, странная, если вспомнить, как этот генсек несколько лет нещадно мордовал собственную партию, готовя ей погибель. Надо только удивляться тому, что КПСС в целом заняла несколько отстраненную позицию по отношению к событиям 19―21 августа, сдав без какого–либо сопротивления инициативу демократам. Правда,

«среди заговорщиков оказались члены партийного руководства (далеко не все.― И. Ф.), ряд партийных комитетов… поддержал действия государственных преступников»

(М. С. Горбачев здесь сгущает краски, поскольку партийное руководство в целом, если говорить начистоту, стояло в стороне от августовских событий. Поэтому А. А. Зиновьев с полным основанием говорил, что руководство КПСС фактически не поддержало ГКЧП,

«хотя это был последний шанс спасти партию, еще в какой–то мере способную мобилизовать население страны на борьбу против надвигающейся катастрофы. С этой точки зрения аппарат КПСС заслуживает еще большего презрения, чем радикалы, открыто стремившиеся разрушить советскую систему государственности и социальный строй страны. Руководство КПСС может служить образцовым примером того, какую гнусную по роду людей культивировал коммунизм. Если бы руководство КПСС выступило с призывом к членам партии поддержать ГКЧП и покончить с преступной политикой перестройки, на улицы Москвы вышло бы народу в десятки раз больше, чем число приверженцев Ельцина. Но вожди КПСС всех уровней, дрожа за свою шкуру, не сделали этого, подписав тем самым приговор своей партии и вообще всей системе государственности»

(Зиновьев А. Русский эксперимент. С. 392) )

Вместе с тем

⇐ Предыдущая 25 26 27 28 293031 32 33 34 Следующая ⇒