Доклад: Человек как объект техники: идеи и проблемы трансгуманизма

Доклад: Человек как объект техники: идеи и проблемы трансгуманизма

Нет сомнения в том, что человек является создателем техники в ее инструментальном понимании, тогда как он может быть ее объектом? В отличие от природы, которую мы не создавали и всю мощь которой мы сознаем непосредственно только в период ее удара по нам, как, например, пришедшая и не уходящая пандемия. Здесь мы готовы вынужденно согласиться – да, природа сильна, и власть наша над ней иллюзорна. Но техника ? это ведь то, что облегчает нашу жизнь и делает ее такой приятной…Нечасто мы уже вспоминаем о том, что мы создали ядерное оружие, способное уничтожить планету, мы уверены, что держим его под контролем. Под колесами автомобилей гибнут миллионы, но мы впадаем в мировую панику от невидимого вируса... Но не создали мы нечто более опасное – под названием искусственный интеллект ? наделив механику присущим только нам качеством – сознанием ? Ведь изначально мы победили в эволюции, приспособив под свои руки инструменты, таким образом, именно симбиоз сознания и инструмента – это настоящая сила. А мы сейчас фактически отчуждаем ее от себя. Техника становится субъектом, и заведомо более сильным. А мы неминуемо превращаемся в объект. Объект любых манипуляций.

Это вызов. Ответить на этот вызов предлагает трансгуманизм – философская концепция, но уже работающая на уровне международного движения, имеющего убедительные аргументы и миллионы подвижников. Трансгуманизм предлагает нам не слабеть под натиском технологий, а, напротив, использовать все появляющиеся возможности.

Основная идея трансгуманизма состоит в улучшении умственных и физических возможностей человека. Чтобы быть сильными, мы должны устранить те аспекты человеческого существования, которые трансгуманисты считают нежелательными — страдания, болезни, старение и смерть. Нельзя не признать, что это гуманизм по своей сути, ведь по этому пути идет медицина, педагогика, психология – улучшить и продлить жизнь человека. Трансгуманизм сугубо практичен, он представляет человека как несовершенный, незавершенный продукт эволюции, который нуждается в технологической доработке.

Критики трансгуманизма более чем достаточно, и если идея снижения страданий критикуется в современном обществе мало, то идея об устранении смерти из человеческой жизни, действительно, встречает серьезную контраргументацию. Трансгуманизм является продолжением западноевропейской традиции, ей же, тоже по традиции, противостоит русская философия. Человек, как учил нас русский философ Николай Бердяев – не часть мира, но, напротив, мир является частью человека. Представляется, что уже нужно отходить от противопоставления мыслительных концепций – европейская практичность против невнятной русской философии духа. Конвергенция, синтез лучшего – вот в чем видится решение, дихотомичность «или- или» уместна только на войне. Стремление к войне – это стремление к смерти, танатос, инстинкт смерти, данный нам в ощущении. Парадоксально, но именно в создаваемых нами войнах, угрожающих нам смертью непосредственно или виртуально, мы ощущаем себя подлинно живыми, существующими, в терминах экзистенции.

Среди самих трансгуманистов нет единого мнения относительно финальной цели трансгуманистической трансформации человека. И, наверное, искать и отвечать должны не они. Я предлагаю такой синтез. Трансгуманизм – отличная инструментальная теория, она предлагает нам ответить на эволюционный вызов, а в вызове выигрывает сильный. Но нам нужно ответить на вопросы :

Зачем нам сила ? Против кого ? В каком мире она нужна ? Если есть сильный, то кто слабый ? Что будет со слабым ? Чтобы решать проблемы технически, нужно ответить на вопросы по-человечески.

Завершить хочу вот чем. Случайно ли, что первым слово «transhumane» использовал Данте Алигьери в своей «Божественной комедии»?

Вот в чем вопрос. И, возможно, там же и ответ.