УРАВНЕНИЕ С ДВУМЯ НЕИЗВЕСТНЫМИ

УРАВНЕНИЕ С ДВУМЯ НЕИЗВЕСТНЫМИ

Поэты-метафизики Джон Донн и Иосиф Бродский

Бродского все чаще и охотнее сравнивают с Джоном Донном и говорят о нем как о “поэте-метафизике”, несмотря на колеблющуюся степень неясности такого определения¹. В английском контексте неясность сопутствует слову, которое значит слишком много, ибо соотносит Бродского с классической традицией XVII века. В русском, по крайней мере в сфере поэзии, оно все еще значит очень мало.

Русскому Донну едва исполнилось двадцать лет. Он лишь подходит к своему совершеннолетию. Его имя только начинает звучать узнаваемо, и не так уж много известно о нем, помимо имени. Телевизионный журналист, дававший информацию с похорон Бродского, сожалел о том, как плохо по сю пору мы сумели оценить своего недавно умершего гения, в то время как на Западе его уже поставили в один ряд с великим американским поэтом Джоном Донном (Петр Орлов, НТВ, 2 февраля 1996 года). В этой ошибке эхом отдается память о том, что Донна в России впервые узнали как автора эпиграфа к знаменитому роману Хемингуэя “По ком звонит колокол”.

Это было счастливой случайностью (впрочем, необходимой для его поэтического развития), что Бродский наткнулся на Донна так рано — в начале 60-х, в самый разгар увлечения у нас Хемингуэем. Хотя “По ком звонит колокол” оставался запрещенным цензурой по идеологическим соображениям — чтобы не огорчать Долорес Ибаррури, находившую искаженным в нем исторический облик испанской революции, — роман все же вскоре был напечатан. Вначале в целях контрпропаганды очень ограниченным тиражом: “Для служебного пользования”. Чем менее книга была доступной, тем более она притягивала. Название было на слуху до чтения.

Не тогда ли впервые и Бродский услышал имя Донна? Или это было, когда ленинградский переводчик европейской поэзии Иван Лихачев взял с полки том стихов Донна, упрекнув Бродского и Евгения Рейна за то, что они его не знают?²

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒