Будни Соломона. Ледниковый период

Будни Соломона

В зале с троном из слоновой кости
Удивляются богатству гости.
Льются вина, музыка играет.
Соломон на женщину взирает.
Соломон, познавший мудрость Бога,
Взглядом гладит африканки ногу.
Как здесь голове не закружиться!
Плавно бёдрами ведёт царица.
Бронзовая кожа, чёрный волос…

Слышит Соломон знакомый голос:
– Для чего Я сеял мудрость в душу,
Чтобы страстью ты законы рушил?
Для чего ты Мне дворец построил,
Чтоб красавицы в него слетались роем?

… Но не внемлет царь упрёкам строгим –
Засмотрелся на девичьи ноги.

***

Убели мою душу,

Снег.

Я законов не рушил,

Нет.

Просто вспомнил: весна,

Май.

И садов белизна –

Рай!

И беспечных веселий

Угар,

И туманный над сёлами

Пар.

И сиянье в ночи

Глаз…

Что смогло разлучить

Нас?

Ведь законов не рушили,

Нет.

Просто выпал на душу

Снег.

Ледниковый период

А если весна не придёт?

А если зима станет вечной?

И вместо цветения – лёд

Нам всем до конца обеспечен?

Не будет клубиться парок

Из брюха уставшей котельной.

Друзья не зайдут на порог.

Покроется мехом всё тело.

Голодный, замёрзший сатир

Забудет про спорт и концерты.

Лишь печка в пещерах квартир

Культурным останется центром.

Не нужен ни банк, ни спортзал –

От голода станешь ты стройным.

Ничья не прольётся слеза –

Забудутся тяжбы и войны.

Последняя мебель сгорит.

И, кутаясь в клочья одежды,

Ты скажешь, что «жизнь – победит!»

Ведь как же прожить без надежды?

***

Замёрзли в часах даже стрелки.

Оконное зябнет стекло.

Ни шуба, ни баня, ни грелка

Твоё не заменят тепло.

Сердечко твоё, как лампадка,

Мерцает во мраке ночей.

И греет меня — вот загадка! —

Не хуже полсотни печей.

Прошу тебя, только не гасни.

Как звёздочка в небе, гори.

А утром — расскажет нам басни

Морозный румянец зари…

***

Что чувствует снег,

раздавленный пасмурным небом?

Расстрелянный вьюгой,

раскатанный валиком ветра

по мёртвой шершавой земле,

называемой «полем»,

но больше похожей

на брошенный с облака торт

с испорченным кремом,

засохшим цукатом,

и птичкой, свалившейся на бок

в застывший сироп

из грязи столетней,

покрывшейся корочкой льда.

Что чувствует снег,

увязший в морщинах проталин?

Что снится ему в этой белой забытой пустыне?

Какими мечтами бесплодную вечность заполнить?

А после, проснувшись, какое занятье найти?

Молиться морозам? Бояться, как смерти, весны?

И тело терять, растекаясь по чёрным канавам?

Что чувствует раненный снег

на исходе зимы?

Рассеются серые тучи, и ягода солнца

станцует, себя распаляя, на самом высоком,

на самом засыпанном сахарной пудрой сугробе,

и каждый зародыш зелёною ножкой забьётся

в скорлупки семян,

согретых в утробе планеты…

Да так уж ли важно теперь,

что чувствовал тающий снег,

когда напоил он собою цветущую Землю?

***

Луна на Землю с завистью смотрела.

Ей не понятно было, почему

Она всю жизнь светила, но не грела,

Качаясь в облаке, похожем на тюрьму?

И почему она пустынна и бесплодна,

Тогда как на Земле – цветут сады?

И сколько зим, дворнягою голодной,

Должна глядеть на счастье с высоты?

А на Земле – весна! Не спится ночью.

Звучит в тиши гитарная струна…

Истлеет всё, цветущее так сочно –

Останется лишь грустная луна.

Облака

На траве, летним солнцем согретой,

Стан любимой рукою обвив,

Он лежал и мечтал стать поэтом,

Чтобы песни слагать о любви.

– Облака, – говорил он, – как невод,

Ловят мысли и дарят покой.

– На меня посмотри, а не в небо, –

Отвечала подруга с тоской.

– Небосвод, что за облаком спрятан,

Как глаза твои – свет голубой!

– Вот глаза мои, здесь они, рядом,

На тебя они смотрят с мольбой.

Так лежал он, задумчив и весел,

Продолжая душою гореть.

О любви сочинил много песен.

Только… некому было их петь.

⇐ Предыдущая 1 2 3 45