Факультативное занятие по курсу «От самопонимания к саморазвитию»

Факультативное занятие по курсу «От самопонимания к саморазвитию»

Дата: 24.12.2020

Сегодня я предлагаю вашему вниманию 2 притчи. Прочитайте их и выполните следующие задания:

1. В конце притчи №1 в двух предложениях в конце стоят многоточия. Подумайте и закончите их так, как считаете нужным.

2. Запишите, в чем смысл притчи №2?

Притча 1. БАБОЧКА

Однажды в коконе появилась маленькая щель, случайно проходивший человек долгие часы стоял и наблюдал, как через эту маленькую щель пытается выйти бабочка. Прошло много времени, бабочка как будто оставила свои усилия, а щель оставалась все такой же маленькой. Казалось, бабочка сделала все, что могла, и что ни на что другое у нее не было больше сил.

Тогда человек решил помочь бабочке: он взял перочинный ножик и разрезал кокон. Бабочка тотчас вышла. Но ее тельце было слабым и немощным, ее крылья были неразвитыми и едва двигались. Человек продолжал наблюдать, думая, что вот-вот крылья бабочки расправятся и окрепнут и она сможет летать. Ничего не случилось! Остаток жизни бабочка волочила по земле свое слабое тельце, свои не расправленные крылья.

Она так и не смогла летать. А все потому, что человек, желая ей помочь, ….. Жизнь заставляла бабочку с трудом покинуть эту оболочку, чтобы ….

Иногда именно усилие необходимо нам в жизни. Если бы нам позволено было жить, не встречаясь с трудностями, мы были бы обделены. Мы не смогли бы быть такими сильными, как сейчас. Мы никогда не смогли бы летать.

Притча 2. БАБОЧКА

Однажды свежим ветром занесло бабочку на поле, где росла лечебная трава. Цветы там были мелкие, одноцветные и не такие ароматные, как в садах. Для того, чтобы утолить жажду, нужно было приложить усилие, чтобы достать цветочную влагу, а к тому же в каждом цветке её было так мало, что необходимо было часто перелетать с цветка на цветок, усаживаться на колышущийся от ветра стебель и перебирать маленькие цветочки, доставая по мельчайшей капельке нектар, и был он не такой сладкий, как у садовых цветов, и даже более этого отдавал горчинкой. Бабочек на этом поле не было, там было много пчёл, они ужасно монотонно жужжали, создавая неприятный звук, режущий нежный слух бабочки. Всё её раздражало на этом поле, но, куда лететь, она не знала. Она сидела на раскачивающемся стебле травы и с жалостью смотрела на снующих туда-сюда дребезжащих пчёл.

— Скажите мне, — отважилась спросить одну из них бабочка, — почему вы выбрали это поле, где цветы мельче мелкого, сока в них меньше малого, запах у них терпче терпкого, а нектар горше горького? Есть сады, где много больших, красивых и ароматных цветов, в чашах которых — океан сладчайшего нектара.

Пчёлы трудились, не бросая работу, им было не до праздных вопросов легкомысленной бабочки. Только одна, оторвавшись на мгновение от цветка, посмотрела на бабочку недоумёнными глазами, в которых светился покой, уверенность и разум, и сказала:

— Мудрость не в красоте, а в полезности.

И улетела.

Это для глупой бабочки было слишком заумно, и она продолжала сидеть со страдальческим видом на гнущемся до земли стебле, ожидая лучшей участи, которая не заставила себя долго ждать.

Вдруг на поле появилась огромная яркая бабочка. Она была так красива и изящна, так легка и грациозна в полёте, что труженицы пчёлы рядом с ней казались мерзкими существами. Она царственно парила над блёклыми дикими цветами, изредка садилась, но, видимо, лишь для того, чтобы передохнуть. Её не привлекали эти простенькие цветочки, не прельщал их терпковатый запах, не притягивал горький нектар. Подлетев к бабочке-залётке, она спросила:

— Как ты попала в это ничтожное место? Здесь безобразные цветы, и к тому же они дикие от природы; чтобы утолить жажду, здесь надо трудиться, а мы, бабочки, рождены, чтобы наслаждаться, порхая над жизнью. Мы созданы красавицами, чтобы любоваться собой и радовать глаз чужой своим изяществом. Нам не место в этой мастерской, потому что мы не призваны что-либо производить, у нас иное поприще — услаждать зрение своей красотой.

— Я случайно попала сюда, — стала оправдывать своё положение бабочка-залётка. — Меня занесло ветром против моей воли, и теперь я мучаюсь и страдаю здесь, мне тяжело. Я устала, я зачахла, я потеряла здесь всё: и свою красоту (а ведь я была так же красива, как и ты, — соврала бабочка), и своё изящество, свой редчайший ум среди этих отупевших от однообразного труда пчёл. Я не могу уже мыслить и не могу показывать всем свою красоту. И бабочка-залётка заплакала.

—Несчастное создание, мне жаль тебя, ты действительно стала маленькой и безобразной здесь, глупой и блёклой. Ты действительно зачахла здесь, в этой глуши, вдали от шумного прекрасного мира вечного праздника, ты потеряла свой блеск и лоск. Лети со мной, я покажу тебе чудесный сад, где не только огромное множество восхитительных цветов, которые издают дурманящие ароматы и цветут до глубокой осени, но и много тени, которая защищает наши нежнейшие крылья от палящего солнца. А эти дикие уродцы, — указала она на цветы, — через несколько дней отцветут, оставив память о себе лишь в горьком мёде. Говорят, он лечебный, но что нам лечить, если мы не болеем? Летим навстречу лёгкому безмятежному счастью!

И глупая бабочка вспорхнула и полетела туда, где вечное тепло, как она понимала, где изящество красоты, где сладчайший нектар, где бесконечное счастье!

Сад, в который её привела бабочка-красавица, был такой необыкновенной красоты, которой она никогда ещё не видела. Здесь было тихо, потому что не было ветра, здесь было много разнообразных, ухоженных и красивейших цветов. Здесь стоял такой аромат, который одурманивал даже ум, делая его мягким и растекающимся, как киселеобразное вещество; в чашах цветов было столько сладчайшего опьяняющего нектара, что можно было жить в этом пьяном дурмане вечно. И бабочка, обезумевшая от счастья, летала, летала, летала, наслаждаясь великолепием, пока не попала на иглу…

На чёрном бархате, под прозрачным стеклом «сидела» одинокая, ничем неприметная бабочка, а скрипучий голос часто произносил рядом с ней непонятные звуки: «Это редчайшая бабочка-залётка — ценнейший экземпляр, таких давно нет и не будет. Я счастлив, что смог сохранить её для потомков».