Заключительная глава 6 страница

Лоуренсу стало жалко молодых людей, отправлявшихся в поля «шалить», однако он вдруг понял, каково происхождение многих страшных историй.

– Хотя иногда они видели чудовищ, которые к моему племени никакого отношения не имели, – добавила Хоро с тоской во взгляде.

– Например?

– То, что сейчас вспомнилось, – когда один малец в горах споткнулся и упал, а потом эхо собственного плача принял за вой чудовища. Тогда он испугался еще сильнее и стал плакать еще громче.

– А, вот так. Но… а… понятно.

– Хмм?

Идя влево-вправо следом за извивами тропы, Лоуренс и Хоро довольно быстро поднимались по крутому склону. Тот, кто проложил тропу именно таким образом, был очень умен. Впрочем, они были еще на полпути, хоть и прошли уже приличное расстояние.

– Я просто вспомнил историю одного знаменитого чуда, тайну которого раскрыли.

– Ох-хо.

Толстый корень дерева образовал крутую ступеньку. Лоуренс взобрался на нее первым, потом подал руку Хоро, чтобы помочь ей.

– Она связана с северной экспедицией. Ее любой путешественник знает.

Лоуренс начал было рассказывать, но тут же остановился.

– Но она относится к Церкви, так что не говори Коулу.

Непонимающее выражение на лице Хоро сменилось озорной улыбкой.

– К счастью, больше между нами нет ничего, что следовало бы держать в секрете.

Лоуренсу оставалось лишь грустно улыбнуться. Хоро жестом дала ему понять, чтобы рассказывал, и он послушался.

– Один знаменитый отряд рыцарей, участвовавший в экспедиции, проигрывал тяжелое сражение с силами язычников. Когда небо стало красным от заката, командир собрался скомандовать отступление – когда поле боя внезапно накрыла громадная тень. Он поднял голову, чтобы посмотреть, что там, и в тот же миг ее заметили все. Это был гигантский белоснежный символ Церкви, парящий в небе.

Лоуренс поднял взгляд к небу, и Хоро сделала то же самое. Потом она опустила глаза и задумчиво произнесла:

– Птицы, да?

Умна, как всегда. Лоуренс кивнул и продолжил:

– Правильно. Стая перелетных птиц. Но рыцари решили, что это знамение грядущей победы, и за тот небольшой кусочек светлого времени, что у них оставался, сумели выбраться из своего тяжелого положения. Позже там была основана новая страна, и флаг ее был красным с белым символом Церкви – в честь того дня. Вот так случилось чудо. Конец!

В общем, шанс, что легенда об ангеле родилась из какого-то естественного явления, был не мал. И Фран, вне всяких сомнений, взяла с собой Коула как раз для того, чтобы разузнать, возможно ли такое.

– Мм. Но в таком случае как можно вызвать ангела снова?

Пройдя последней петлей тропы, они вышли на вершину холма. С этой высоты чаша водопада казалась совсем крохотной.

– Какое красивое озеро, – весело произнесла Хоро, не обращая внимания на задувающий ветер.

Озеро было подобно зеркалу на краю гор; в нем отражались серые тучи, грозящие в любой момент разразиться снегопадом.

В отличие от берега реки внизу, вокруг озера виднелось множество мелких камней. Шапки белого снега на черных камнях смотрелись очаровательно.

Вода в озере была прозрачна, никакой камыш поблизости не рос. Похоже, обойти все озеро по берегу было бы нетрудно. И переплыть его на лодке тоже, и рыбачить.

– Я бы предпочла прийти сюда летом, – заметила Хоро, и Лоуренс ее прекрасно понял.

– А ты умеешь плавать? – спросил он.

– Да. Очаровательное чувство, когда почти весь твой вес держит вода.

Невольно Лоуренс улыбнулся, представив себе, как громадная волчица, способная проглотить человека целиком, кидается в озеро и плавает по-собачьи.

– Но если ты в своем гигантском теле прыгнешь в озеро, из него вся вода растечется.

На самом-то деле вода действительно вытекала из озера – через водопад. Лоуренс просто слегка пошутил, однако волчица ответила с совершенно серьезным видом:

– А если я прыгну в этом обличье, тогда растечешься ты.

Да, язвить с Хоро – все равно что плевать против ветра.

Лоуренс сделал вид, что не обращает на нее внимания. Хоро сделала глубокий вдох, потом выдох.

Прогулка вокруг такого прекрасного озера была для вечно занятого бродячего торговца настоящей роскошью.

– Думаю, Коул и Фран успели уйти довольно далеко.

Следы, похоже, шли до утопающего в тумане противоположного берега озера; дальше виднелась высокая гора, вершина которой терялась в облаках.

– Мм, – неразборчиво промычала Хоро, глядя на водопад.

– Что-то заметила?

– Мм. Этот водопад довольно новый.

– Э?

Хоро, еще раз оглядевшись, кивнула.

– Думаю, для вас, людей, он не очень новый, но вот смотри. Разве не похоже, что вон та скала обвалилась? – и Хоро указала на подножие горы рядом с водопадом. – Камни или еще что-нибудь попадало, и в этом месте потекла вода. Раньше это озеро было в форме чаши, и горы окружали его со всех сторон.

Она обвела руками круг, показывая, что имела в виду.

В подобных вещах прожившая много веков Хоро явно разбиралась.

– Но если воды в реке стало меньше, то…

– Как раз поэтому. Нельзя наполнить выщербленную миску выше выщерблины. Даже если вода поднимется, все равно сразу опустится до того же уровня.

Теперь, когда Хоро это сказала, Лоуренс увидел на вершине водопада острый камень, делящий водный поток пополам; и впечатление создавалось, что этот камень появился тут позже, чем водопад.

Быть может, кто-то увидел этот оползень и принял его за вознесение ангела. Такая мысль пришла Лоуренсу в голову, но он решил, что это едва ли. Трудно принять падающие камни за крылья ангела.

– А может, ангел сделал себе здесь подставку, чтобы удобнее было взлетать, – чуть наигранно произнес Лоуренс. Хоро надулась и отвела взгляд.

– Все-таки ты мечтатель, – произнесла она.

***

Они приготовили ужин и стали ждать. Наконец Коул и Фран вернулись, вымокшие насквозь, словно весь день играли в снегу. Тела под одеждами сохранили тепло, однако руки-ноги напоминали ледяные палочки.

Хоро с неохотой накрыла ладони Фран своими и прижалась ногами к ногам Фран; лучший способ согреть кого-то – это теплом другого тела. Лоуренс сунул руки Коула себе под плащ, а ноги мальчика принялся отогревать своими руками.

– Ну что, нашли что-нибудь?

Прекрасные многослойные ботинки Коула так пропитались водой, что казались свинцовыми. Там, куда он и Фран ходили, явно был очень толстый слой снега, а значит, идти туда у них была веская причина – так Лоуренс рассудил; однако Фран покачала головой. Вид у нее при этом был немного печальный – возможно, от усталости.

– Ладно, переодевайтесь, и будем ужинать.

Коул кивнул. Приглядевшись к мальчику, Лоуренс понял, что он, попав в тепло, начинает засыпать.

Сняв с Коула мокрый плащ, Лоуренс обернул руки мальчугана сухим одеялом. Коул был помельче Хоро, так что это было нетрудно. От него исходил чуть пыльный запах. Возможно, Коул провел столько времени с Хоро, что начал уже чуть-чуть пахнуть, как она.

Руки и ноги Фран, по-видимому, тоже наконец оттаяли; она коротко поблагодарила Хоро и отвела руки.

– У вас замечательный спутник, – произнесла она, принимая миску с налитым из котелка супом.

Поняв, что речь идет о Коуле, Лоуренс улыбнулся.

– Он нам отлично помогает. Хотя сегодня, похоже, ему не хватило силенок.

Коул казался хрупким и тощим, но он справлялся с зимними странствиями, несмотря на худую, истрепанную одежду, – по выносливости он не уступал Лоуренсу, а то и превосходил его. Если они с Фран столько ходили, что он совершенно вымотался, это значило, что выносливость Фран была просто невероятна.

– Вовсе нет… – ответила Фран, попивая суп. Даже во время еды ее словно окружала некая аура.

Любой, кто входит в помещение после того, как целый день бродил по холоду, хоть на миг, да расслабляется – но не Фран. Ее бдительность напоминала Лоуренсу какого-то лесного зверька.

– Кстати, мы тут думали про легенду об ангеле, – произнес Лоуренс, наполняя мясом миску Хоро, и рука Фран тотчас застыла. – Ты когда-нибудь видела флаг республики Торхильт?

Фран неотрывно смотрела на Лоуренса. Она заглотнула наживку куда охотнее, чем он ожидал.

– …Ты знаешь эту историю?

– Немного.

Огонек ее интереса, только что такой яркий, похоже, угас. Не став развивать свою мысль, Фран вернулась к супу, точно пытаясь взять себя в руки. Нарезав своей деревянной ложкой содержимое миски, она принялась есть, аккуратно поднося каждый кусочек ко рту.

Каждое ее движение было мягким и точным, и ела она довольно быстро.

Чем выше положение человека, тем медленнее он обычно ест – и наоборот. Коул был отличным примером – бродячий школяр, евший с такой быстротой, что не отличишь от вора или попрошайки.

Хьюг говорил, что Фран называла себя бывшей рабыней. Возможно, это так и было, подумалось Лоуренсу.

– Пожалуй, я тоже думаю, что это был снег или еще что-нибудь, что ветром подняло в воздух, – произнесла Фран. То же самое, что сказал Вино. Скучный здравый смысл подсказывал, что это наиболее разумный ответ.

– А вдруг он настоящий.

На эту шутку Лоуренса Фран, к его удивлению, открыто улыбнулась.

– Это, конечно, было бы лучше всего. Однако…

– Я понимаю: ты изучила слишком много легенд, чтобы поверить в это.

Глаза Фран закрылись, улыбка исчезла с губ. Она медленно задышала; со стороны могло показаться, что она пытается сдержать гнев, но Лоуренс чувствовал, что все наоборот. Фран пыталась сдержать смех.

Медленное дыхание прекратилось, и Фран шумно выдохнула. Ее лицо помягчело, как Лоуренс и ожидал.

– Вот именно. Большинство – просто выдумки. Некоторые создали люди, которые неправильно поняли, что видели. И совсем мало – особенных, настоящих, где речь идет о действительно необычных событиях.

– И к каким, по-твоему, относится эта? – спросил Лоуренс; Фран покачала головой. Похоже, так она давала свой ответ и в то же время показывала, что не знает.

Однако потом ее взгляд устремился куда-то в пространство, и Фран произнесла:

– Я впервые услышала легенду об ангеле от дорогого друга.

Лоуренс удивился. Он не ожидал, что Фран будет говорить о таких вещах. Фран и сама, похоже, это поняла. Она смущенно глянула на Лоуренса, и уголки губ изогнулись в застенчивой улыбке.

– Он сказал, что не помнит, где именно видел ангела. Но его рассказ был почти таким же, как то, что мы услышали здесь.

Глаза, глядящие в прошлое, всегда печальны. В неверном свете очага это было правдиво вдвойне.

– Он мог преувеличивать, но не лгать. И вот, после стольких лет…

– Ты решила, что наконец нашла.

Фран кивнула и чуть расслабила плечи. Лоуренсу показалось, что она разобрала некоторые из стен, что возвела вокруг себя. Он предложил Фран вина. Та взяла чашку без колебаний.

– Я не могу заставить себя поверить, что эта легенда – просто выдумка. Я верю, что она правдива, что что-то и вправду можно увидеть. Та… – взгляд Фран обратился к выдубленной шкуре, перегораживающей вход в заднюю комнату. – Та монахиня пришла сюда, потому что тоже в это верила.

Из-за веры ее прогоняли из городов и деревень, называли ведьмой. Трудно представить, чтобы человек со столь глубокой верой, каким бы чудаком он ни был, гонялся за абсолютно выдуманной легендой. Подобных историй бессчетное число, но лишь особые остаются в памяти и покоряют сердца людей, как эта.

– И я сама верю, что мой друг вправду видел. Видел то, что можно назвать чудом… – Фран слегка опустила глаза, на лице появилась печальная улыбка – явно не обман зрения, порожденный неверным светом очага. – Но самое смешное… что он это увидел и не запомнил, где.

В ее улыбке сквозило почти отчаяние.

Любой хоть немного, но позавидует, увидев такую улыбку. Лоуренс подумал, уж не влюблена ли была Фран в человека, о котором говорила. То, что она использовала слово «друг», казалось попыткой скрыть смущение.

Теперь похоже было, что желание Фран раскрыть истину, стоящую за легендой, – отнюдь не только страсть серебряных дел мастера. В ее сердце жила иная причина, которая и гнала ее столь долгим путем, закончившимся здесь.

Так или иначе, улыбка Фран была полна тумана.

– Ох, нельзя, – произнесла женщина, ставя чашку с вином. Она выпила совсем немного, но, возможно, плохо переносила спиртное. Или же она опасалась, что, если поддастся искушению, ее язык развяжется, и она выплеснет свое сердце.

Повисло молчание.

Лоуренс не удержался и спросил:

– Почему ты мне это рассказываешь?

Фран ответила мгновенно:

– Так я извиняюсь.

– Извиняешься? – переспросил Лоуренс, и тут же за его спиной раздалось насмешливое фырканье.

Повернув голову, он увидел, что Хоро сверлит Фран подозрительным взглядом.

– Там, в торговом доме…

Что-то произошло, что потребовало от Фран извинений? Она имела в виду свою полную несговорчивость? Даже если так, извиняться было бы странно; так что Лоуренс просто сидел с глупым видом и смотрел на женщину. Та, глядя на свое отражение в стоящей на полу чашке с вином, продолжила:

– Я могла говорить с тобой по-другому. Я решила, что ты всего лишь еще один жадный торговец.

– Нет, вообще-то это так и есть…

– Я решила, что карта севера тебе нужна, просто чтобы извлекать прибыль, – Фран подняла голову и виновато улыбнулась.

Накануне вечером Лоуренс сказал ей, что карта ему нужна, чтобы помочь Хоро. Почему же она теперь извиняется? Она извинилась не за свой ответ, а скорее за свою манеру ответа. Странно.

Лоуренс не знал, что сказать; вместо него наконец заговорила Хоро.

– Так что же заставило тебя передумать, а?

Ее голос звучал немного жестковато, но была в нем и нотка веселья. Глянув на ее лицо, Лоуренс увидел тонкую улыбку. Похоже, Хоро была в хорошем расположении духа.

Фран, услышав этот вопрос, медленно подалась назад и стала молча рассматривать Хоро. Какое-то время две женщины общались исключительно глазами.

– Быть может, теперь, когда мы сюда добрались, тебе действительно нужна наша помощь?

Фран медленно кивнула.

Лоуренс по-прежнему понятия не имел, о чем они, но, услышав знакомое слово «помощь», начал смутно догадываться. Однако прежде чем он успел вмешаться, Хоро произнесла:

– Что ж, хорошо.

Быстрота, с которой Хоро согласилась, напомнила Лоуренсу о своем собственном провале в Торговом доме Хьюга. Он раскрыл рот, чтобы сказать что-то, но Хоро хлопнула его по спине и продолжила:

– Мы ведь тоже просим тебя о помощи, а значит, сейчас не время держать обиды.

Она умудрялась улыбаться сердито и в то же время весело.

Сидящая по другую сторону от очага Фран казалась счастливой.

Лоуренс не вполне понимал, почему, но чувствовал, что лучше всего оставить все как оно есть. Он молча кивнул.

– Хорошо, – прошептала Фран, и ее глаза умно блеснули. – Ты заметил что-нибудь странное, когда мы приехали в Тауссиг?

– Как торговец?

– Да.

Лоуренс снова кивнул.

– Они мелют муку вручную… хотя здесь поблизости такой хороший водопад.

Фран одарила Лоуренса долгим, пристальным взглядом. Он был прав.

Лоуренс продолжил:

– Весной, когда снега тают, здесь должно быть более чем достаточно воды для водяной мельницы, и эта вода совсем недалеко от деревни. Если владелец до сих пор не построил тут мельницу, причин может быть всего две: или из жалости к селянам, или…

– Или если местные жители сами воспротивились. И правильный ответ, несомненно, второй.

Фран потянулась к своим пожиткам и извлекла старую, пыльную книгу.

Это была не столько книга, сколько стопка листков – настолько неряшливо лежали пергаменты и письма, из которых она состояла. Даже короткого взгляда было достаточно, чтобы понять: она очень древняя. Страницы тихо шуршали, когда Фран их пролистывала.

– Деревня с самого начала использовала легенду об ангеле как предлог не строить здесь мельницу, – произнесла она будничным тоном.

– Это…

– Если бы мельницу построили, жителям пришлось бы трудиться больше – они построили бы то, что их самих бы и удушило. Северные экспедиции в то время становились все сильнее, землевладелец желал заручиться благорасположением Церкви; прибыль, которую он получал, ублажая Церковь через легенду об ангеле, он предпочел прибыли от водяной мельницы.

Случаи, когда землевладельцам не хватает военной силы и денег, чтобы защищать собственные земли, нередки. Фран продолжала:

– Но время шло, язычники становились сильнее. Полагаю, ты знаешь, что последнюю северную экспедицию отменили.

Лоуренс кивнул.

– А значит, – сказал он, – сейчас, когда сила Церкви угасает, все может обернуться плохо, если владелец почует, что они тут вовлечены.

– Да. В прошлом люди зарабатывали деньги, снабжая товарами северную экспедицию, но… сейчас, когда у здешних жителей нет ни совести, ни страха перед Господом, их отношение изменилось. В этих краях, где так много язычников-землевладельцев, может быть опасно поддерживать Церковь, когда ее сила на спаде. До сих пор местные хорошо справлялись.

Если не можешь победить врага, присоединись к нему. Не самая плохая стратегия, если хочешь прожить долго. Но иногда она приводит лишь к тому, что тебя считают трусом.

– И после долгих размышлений землевладелец наконец придумал. Он решил объявить, что ревностная монахиня, пришедшая сюда в поисках ангела из легенды, – на самом деле ведьма.

Лоуренс резко втянул воздух – однако он был единственным таким. Хоро даже не дернулась. Она всем нутром знала, как себялюбивы могут быть люди.

– Заявив, что в деревню пришла ведьма и всем мешает, он смог не бросать вызов Церкви и при этом сохранить лицо перед селянами. И для самих жителей это оказалось очень удобно: они не хотели строить мельницу, а ведьма в лесу дала им прекрасный повод не ходить туда. Мельница означала бы, что с них брали бы больше налогов, и их жизнь стала бы гораздо тяжелее.

Теперь стало ясно и то, почему соль была для жителей деревни так драгоценна. Но кое-чего Лоуренс по-прежнему не понимал.

– Госпожа Фран… где ты все это узнала?

Вместо ответа Фран небрежно протянула ему книгу. На открытой странице Лоуренс увидел аккуратный, мужской на вид почерк.

– Это написано здесь. В дневнике Катерины Люччи, монахини, покоящейся в соседней комнате.

Одной книги не хватало на полке. Этой книги.

– Думаю, у кого-то из местных жителей случился приступ совести, и он решил поведать миру правду. Ну а потом по чистой случайности книга попала в мои руки. Просто один мой знакомый, который занимается подобными вещами, о ней случайно упомянул.

Фран пролистала страницы, скользя по ним взглядом. Она не читала – возможно, пыталась угадать мысли женщины, написавшей эти строки.

– Но если это правда… почему ты нам об этом рассказала? Я имею в виду, в самом начале… – и голос Лоуренса увял.

Если она столько знала про землевладельца, значит, она взяла Лоуренса с собой не только для того, чтобы разузнать про легенду об ангеле.

Лоуренс посмотрел на Фран подозрительно. Она собиралась использовать их с самого начала.

Ему показалось, что уголки глаз Фран едва заметно изогнулись в озорной улыбке.

– Совсем скоро зазвенят колокола и явится Церковь.

Могущественная организация подобна крупной рыбе. Когда она движется, вода расходится кругами, выплескиваясь на берег. А весь мир – не более чем большой пруд.

– Компания Дива, да?

Глаза Фран удивленно расширились, потом она кивнула.

– Значит, ты про них слышал. Как ты уже понял, если Церковь явится сюда, заявления, что здесь ведьма, не сработают. И здесь станет очень опасно.

Да, это была правда.

Если Церковь придет сюда в столь неустойчивое время, Фран будет очень трудно справиться со всем в одиночку, несмотря на все ее упорство.

Не отводя глаз от Лоуренса, Фран произнесла:

– И селян, и землевладельца, думаю, пугает мысль, что расследование слухов о ведьме может предвещать новые походы Церкви на север.

– Значит, нам нужно действовать так, чтобы успокоить их.

Возможно, что-то в манере речи Лоуренса показалось Фран забавным – она тихо улыбнулась. Однако эта улыбка никак не сочеталась с ее следующими словами.

– Когда мы возвращались вокруг озера, кто-то наблюдал за этим местом.

Вот почему Фран была готова к сделке.

Причина была столь очевидна, что Лоуренсу захотелось вздохнуть. Но он подавил вздох; нечасто ему доводилось получать желаемое, идя легким путем.

– Естественно, я не буду просить вас оставаться со мной до конца. Достаточно будет, если вы останетесь, пока не растает снег. Мне кажется, легенда об ангеле правдива лишь зимой.

– И тогда ты нарисуешь нам карту севера?

Фран кивнула.

– Значит, ты согласен помочь?

Если они не заберут свои вещи и не уедут немедленно, то лишатся тех немногих возможностей действовать, какие еще оставались. Но Фран раскрыла им тайну, а затем уже попросила о помощи.

Это был хитрый ход. Достойный генерала на поле боя.

Лоуренсу нужна была эта карта; и не следовало забывать про Хьюга. Зная то, что он знал теперь, Лоуренс просто не мог оставить Фран одну.

Ждать весны будет трудно, однако мало ли что может произойти – не исключено, что Лоуренсу еще представятся возможности для переговоров. Хоро сидела неподвижно, так что ответ был ясен.

– Конечно, – коротко ответил Лоуренс.

К оглавлению

Глава 4

На следующий день Фран опять взяла с собой Коула и ушла к озеру.

Лоуренс беспокоился, что, если кто-то и впрямь следил за ними, покидать хибарку может быть небезопасно, однако Фран отмахнулась от его слов, сказав: «Если мы останемся внутри, это ничего не изменит». Потом она добавила, что выходить даже безопаснее, потому что ясно покажет наблюдателю: они пришли в поисках не ведьмы, но ангела из легенды.

Рассудок говорил, что Фран права, но Лоуренс все равно хотел настоять, что уходить слишком опасно. Как ни странно, отговорила его Хоро. Более того, она потом предложила Фран взять с собой Коула.

Коул сразу согласился. Он тоже понимал, что Фран не стоит идти одной; но все равно Лоуренсу такая готовность показалась странной.

Хоро была совершенно не похожа на себя вчерашнюю, когда ее раздражало буквально каждое слово Фран. Неужели ее мнение так сильно изменилось после разговора накануне вечером?

Что действительно стало ясно вчера вечером, так это то, что Фран с самого начала собиралась использовать Лоуренса и его спутников, когда взяла их с собой, и это могло лишь ухудшить их мнение о ней – но уж никак не улучшить.

Когда Лоуренс вернулся в хибарку, проводив Фран и Коула, Хоро медленно и тщательно расчесывала хвост.

Глядя на нее, Лоуренс решился на осторожное заявление:

– Полагаю, вчера она думала только о легенде, а?

Закончив приглаживать хвост пальцами, Хоро принялась извлекать блох и кидать в очаг. Лоуренса она слушала вполуха.

– Мм?

– Ты же помнишь, что она сказала Коулу? «Не пропустим ничего, что нам бы помогло с легендой».

– А, мм.

Похоже, Фран тоже пришла к выводу, что ангел был каким-то естественным явлением, и перечислила Коулу все возможности – от скопившегося снега, который сдуло с ветвей дерева, до воды из горячего источника, которая попала в озеро и образовала облако пара, похожее на крылья.

Не вызывало сомнений, что «ангельские крылья» могли стать результатом либо чего-то, упавшего с большой высоты, либо чего-то, взлетевшего снизу.

Если падение, то самым вероятным местом была вершина водопада – там самый большой перепад высоты. Если взлет, вполне подходил пар, туман или снег.

Откликнувшись на призыв о помощи, Коул внимательно выслушал все возможные варианты, кивая в такт словам, будто обещая не забыть ни единой мелкой подробности.

– Вне всяких сомнений, пока она столь серьезна, ни селяне, ни землевладелец не могут просто заявиться сюда и начать препираться с ней.

Лоуренс ожидал, что Хоро начнет жаловаться, что Фран собирается командовать и ей, но, похоже, Хоро была не в том настроении.

Скорее уж она была довольна – судя по тому, как она произнесла следующую фразу.

– Выглядит совершеннейшим абсурдом, что у нее репутация до крайности упрямого мастера.

– …А?

Фран оказалась совершенно не такой, какой Лоуренс ее себе представил, когда впервые услышал о ней, но она была живым воплощением истинного творца. Должно быть, она всю ночь обдумывала планы и, едва наступило утро, пошла наружу, вовсе не помышляя об опасности.

Так Лоуренс и сказал Хоро, но та лишь поправляла зубами свой мех на хвосте; лишь когда мех стал достаточно пушист, она улыбнулась и ответила:

– Думаю, она просто идет по следам своего любимого. Мне это не кажется таким уж «крайним упрямством».

Хоро имела в виду того, кого Фран упомянула накануне вечером, – человека, от которого узнала легенду об ангеле. Была ли между ними обоюдная любовь или же влюблена была лишь Фран – похоже, об этом гадали и Хоро, и Лоуренс.

И если смотреть на вещи под тем же углом, что и Хоро, выражение «крайнее упрямство» в самом деле не кажется подходящим. Всех девушек в мире, находящихся в том же положении, что Фран сейчас, можно назвать скорее «одержимых лишь одной мыслью».

– Это довольно-таки очаровательно, не правда ли?

– Пожалуй.

Лоуренс сомневался, что вчера вечером Фран лгала. Он постепенно начинал думать о ней как о деве, отправившейся в паломничество, чтобы молиться за ушедшего на войну любимого.

И все же кое-чего Лоуренс по-прежнему не понимал. Почему ее признание приняло форму извинения за плохое обращение с ним в лавке, и почему отношение Хоро к Фран так улучшилось, хотя теперь Хоро знала, что Фран с самого начала заманивала их в ловушку?

Крутя в голове эти мысли, он лениво тыкал в дрова, горящие в очаге. И тут Хоро сказала:

– И рассказать все это в виде извинения. Очень умно с ее стороны, верно?

Большая искра взлетела в воздух – совпадение, конечно, но выглядело так, будто ее высек дернувшийся от неожиданности Лоуренс.

Переведя взгляд с очага на Хоро, Лоуренс увидел, что она ухмыляется до ушей. Только это была натянутая, неестественная улыбка.

– Ты, конечно, знаешь, почему это так умно?

Лоуренс понял, что надеяться скрыть от нее свое замешательство сейчас – верх самонадеянности. А если уж признаваться, то чем скорее, тем лучше.

– …Прости. Понятия не имею.

– Дурень!

Ее лицо стало таким гневным, что, казалось, сейчас весь очаг взорвется искрами. Натянутая улыбка исчезла без следа, сменившись выражением чистой ярости.

– П-почему ты так –

– Дурень! Значит, и почему она все время так меня раздражала, ты тоже до сих пор не понял?!

Если бы она с такой яростью кричала на Лоуренса в своем волчьем обличье, хибарка бы просто развалилась изнутри. Гнев Хоро был настолько страшен, что эта мысль сама собой забрела Лоуренсу в голову. Никогда прежде он не видел ее хвоста таким распушенным, как сейчас.

– …Да.

Он зашел слишком далеко – и вот упал.

Губы Хоро тряслись от ярости, а потом она сникла, будто смиряясь с поражением. Могло показаться, что от гнева в ней полопались жилы.

Лоуренс попытался поспешно что-то сказать, но Хоро одарила его таким взглядом из-под челки, что он захлопнул рот чуть ли не раньше, чем открыл.

– Что ж… Видимо, ты все такой же дурень, каким был всегда… – Хоро испустила долгий страдающий вздох и закрыла глаза; вся злость словно улетучилась из нее. – Сердилась только я. А беспокоилась, не слишком ли далеко зашла, только она. А ты тупоумный, как покойник.

Лоуренс, хоть и по-прежнему не понимал, о чем речь, с трудом сдерживал растущее раздражение. Но прежде чем он успел что-либо ответить, Хоро продолжила:

– Ты невероятно опозорился!

Лоуренс вспомнил то, что произошло в лавке, но, по-прежнему ничего не понимая, смотрел на Хоро взглядом, в котором было больше мольбы, чем когда-либо у Коула. Волчица Хоро Мудрая презрительно оскалила клыки и отвернулась.

– Да еще и прямо у меня на глазах.

– …Ох…

В этот миг все встало на свои места.

– А ты продолжаешь радостно носиться вокруг. Какой же тупица…

От раздражения Хоро сникла – казалось, вот-вот повалится набок. Лоуренс попытался встать, но взгляд Хоро пришпилил его к месту, словно собаку, которой приказали сидеть.

– Если ты сейчас посмеешь раскрыть рот, испытаешь на себе мой настоящий гнев.

Губы Лоуренса сомкнулись, точно прибитые друг к другу гвоздями, но слова бурлили в его груди с такой силой, что у него руки тряслись.

Хоро была разозлена тем, как легко Лоуренс позволил Фран себя переиграть в лавке Хьюга, да – но по-настоящему в ярость ее привело то, что все произошло у нее на глазах. Теперь Лоуренс начал понимать, почему Хоро согласилась на туманные условия Фран. Вовсе не оттого, что ей стал интересен ум Фран. Хоро собиралась вмешаться.

Вот почему она жаловалась на молчаливость Фран все последнее время, тогда как Лоуренс сумел вытянуть из Вино полную историю и заставить его проводить их всех сюда, – она была зла не только на Фран, но и на не подозревавшего ни о чем Лоуренса.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒