Грамматика любви»

«Грамматика любви»

Тема любви в творчестве И. А. Бунина была особенной, его представления об это чувстве, об этом явлении были «неклассическими». Рассказ «Грамматика любви» - еще один неклассический взгляд на «великое чувство».

Уже название произведения - «Грамматика любви» звучит как-то странно в таком необычном сочетании. Известно, что этот рассказ был задуман писателем как новелла, а создан в 1915 году. Позднее этот рассказ вошел в лирический сборник Бунина с поэтическим названием «Темные аллеи».

Так что же это такое – грамматика любви? Бунин использовал в своем названии несовместимые вещи, оксюморон. Известно, что грамматика в дословном переводе с греческого языка означает «умение писать и читать буквы». Отсюда и возникает несколько ироничное название произведения: обучение любви. Но разве можно научить человека любить? Разве любовь не проявляется у каждого человека по-своему? Не существует учебников, которые бы обучали любви, поэтому и название произведения звучит немного странно. В произведении главный герой приобретает книгу, которая носит название созвучное самому рассказу. Оказывается, что такая книга существовала на самом деле в зарубежной литературе. Автором ее был некто Ипполит Жюле Демольер. Вот на нее и ссылается Бунин в своем произведении.

“Некто Ивлев ехал однажды в начале июня в дальний край своего уезда”. Начинается рассказ как будто буднично и незамысловато. Но следует помнить, что писатель особое значение придавал первой фразе, настраивающей читателя и организующей его восприятие. Сама же ситуация — начало лета, долгий путь — настраивает на созерцательный лад.

С этим поэтическим вступлением контрастирует целый ряд бытовых, реалистических деталей: “тарантас с кривым пыльным верхом”, “густые сбитые гривы” нанятых лошадей, возница, тупой, хозяйственный, не понимающий шуток, — вот объяснение, почему “Ивлев отдался той спокойной и бесцельной наблюдательности, которая так идёт к ладу копыт и громыханию бубенчиков”.

Бунин обращает наше внимание на состояние Ивлева: “Ехать сначала было приятно: тёплый, тусклый день, хорошо накатанная дорога, в полях множество цветов... дул сладкий ветерок, нёс по... косякам цветочную пыль, местами дымил ею, и вдали от неё было даже туманно”. Пейзаж лёгкий, расплывчатый, словно акварельный, он дан глазами героя, с умиротворённой созерцательностью которого соседствует лёгкая ирония по отношению к “малому, в новом картузе и неуклюжем люстриновом пиджаке”, серьёзному из-за доверенных ему лошадей. Картина эта, озвученная бубенчиками, стуком копыт, кашлем лошадей и скрежетом валька о колесо, завершается словно незначительной деталью: “всё время мелькала... белой сталью стёртая подкова”. Мы незаметно оказываемся в полной власти писателя, овладевшего нашим вниманием, будто гипнотизёр или фокусник при помощи раскачивающегося блестящего предмета.

Ивлев — рассказчик, лицо почти нейтральное в этой истории. О нем сказано в самом начале: «Некто Ивлев». Писателя интересует не столько внешность, сколько размышления, переживания рассказчика. Портрет молодого Хвощинского является косвенным портретом его матери, Лушки, которая, как говорили, «совсем нехороша была собой». Скорее всего, автор выделяет общие черты внешности матери и сына. Сын был «черный, с красивыми глазами и очень миловидный, хотя лицо его было бледно и от веснушек пестро, как птичье яйцо».

Передвижение главного героя берет начало в реальном внешнем пространстве, которое постепенно трансформируется, становится все более опустошенным и отвлеченным, так как характерные для стиля Бунина детальные описания природы постепенно отодвигаются на второй план, и сам пейзаж, проясняясь, становится «все беднее и глуше». Изображение внешнего пространства в «Грамматике любви» наводит на мысль о параллельном путешествии Ивлева во внутреннем пространстве своего сознания, в мире воспоминаний и воображения. По мере того как его воспоминания проецируются на внешнее пространство, неведомая местность внезапно оказывается знакомой.

Вскоре Ивнев приближается к имению Хвощинского. Он быстро вспомнил историю любви, где помещик даже после смерти своей служанки провел двадцать лет жизни возле ее матраца, на котором она лежала умирая. Там же умер и он.
Особое внимание обращает на себя дом Хвощинского, который Ивнев внимательно осматривает. Странная мебель и сумрачная атмосфера дома переносит главного героя в другой мир. Он видит старые книги, читает их странные названия и пытается разгадать тайну любви. Его руки дрожат, но особенное волнение он испытывает в той комнате, где жила Лушка. Он сразу же обращает внимание на детали.

Во-первых, герой видит венчальные свечи, символ вечной, негасимой любви. Хвощинский не мог жениться на крепостной, но всей душой хотел этого брака. Венчальные свечи — символ закрепленного и освященного церковью союза мужчины и женщины.

Во-вторых, писатель обращает наше внимание на книги из библиотеки Хвощинского: «Заклятое урочище», «Утренняя звезда и ночные демоны», «Размышления о таинствах мироздания», «Чудесное путешествие в волшебный край», Новейший сонник». Названия книг раскрывают Ивлеву, «чем питалась та одинокая душа, что навсегда затворилась от мира в этой каморке и еще так недавно ушла из нее...».

В-третьих, важную роль играет ожерелье Лушки— «снизка дешевеньких голубых шариков, похожих на каменные». При взгляде на это ожерелье Ивлевым овладело такое волнение, что зарябило в глазах от сердцебиения».

Также он видит молитвенную книжечку и почерневшую шкатулку, в чем обычно хранят самые дорогие сердцу мелочи. Все создает вокруг Лушки некий образ божественного, внеземного, высокого. Нет в рассказе ее подробного портрета, нет четкой характеристики, все в ней неуловимое, самое обычное, и та самая «милость» совсем не понятна окружающим.

Интересен был сын Лушки и помещика Хвощинского. Его Бунин описывает так: «Он жаден, легко соглашается, и даже рад, продать книги родителей, но при этом всегда смущается». Явно такой человек не способен понять всей ценности этих вещей, и чужой человек проникся историей намного глубже.

Использует писатель в своем тексте и такой прием, как ирония. Контрастом выглядят в тексте прекрасные поля и некий молодой человек, которого сам писатель называет «малым». Вид его неуклюж и смешон: картуз, который был еще совсем новеньким и пиджак, который сидел на нем мешковато и неуклюже. И этот смешной «малый», делая серьезный вид, выполнял важное дело: ему было поручено поменять лошадей господину.

В тексте огромное количество эпитетов. Например, в имении Хвощинского он видит дерево, и сразу же подбирает к нему следующие выражения: божье деревцо, милое создание. На контрасте дается и описание дома помещика Хвощинского. Топорная мебель, красивая и изящная посуда. Все в нем сохранилось, как и раньше. В нем как бы осталась тайна, которую знали только двое. Мертвые пчелы, которым усыпан весь пол в одной из комнат помещика, возвращает Ивлева в реальность. Но главной остаётся линия любви, которая как магнит притягивает главного героя.

Стоит заметить, что Иван Алексеевич, чтобы красочнее передать состояние своего героя, подключает к описанию ту природу, которую дворянин видит вокруг. Сначала это необъятны просторы, величественная красота. Но после посещения графини настроение Ивнева меняется и это можно уже определить по тому, как резко меняется погода. Она становится скучной, грязной, тёмной.

Сочетание рационального и иррационального движет персонажами рассказа, заставляя читателя задаваться вопросом, где же граница между явлениями доступными и недоступными человеческому разуму. Пример тому — центральная фигура рассказа, помещик Хвощинский. По ходу рассказа оценка фигуры Хвощинского в восприятии читателя то и дело меняется в зависимости от того, кто из персонажей вспоминает о нем, пытается истолковать его личность и поведение. Вплоть до самого конца повествования не проясняется, был ли он действительно сумасшедшим или же умер в здравом уме, как заверяет гостя его сын.

В своих рассказах 1910-х годов Бунин рисует любовь иррациональной космической силой, такой же, как смерть или природа. Сама суть любви оказывается тайной, предмет которой загадочен, не поддается пониманию, а последствия непредсказуемы. Роковая сила, настигающая человека внезапно и нежданно, она овладевает судьбами и перекраивает их. У Бунина это разрушительная страсть, ведущая к трагедии, поэтому бунинский герой часто переживает любовь как утрату или наказание. Она всегда является событием исключительной значимости, которое определяет весь дальнейший ход жизни героев. Любовью движут силы, скрытые в глубинах бессознательного.

«Любовь не есть простая эпизода в нашей жизни...» — гласит кодекс — «...сердце наше делается невольником любви навеки...». Этому соответствует основная ситуация истории Хвощинского: боготворение Лушки, добровольное заточение в ее комнате после ее смерти, где он и прожил остаток жизни. Безоружность разума перед любовью: «Разум наш противоречит сердцу и не убеждает оного» также находит отражение в рассказе: «По рассказам стариков-помещиков, сверстников Хвощинского, он когда-то слыл в уезде за редкого умницу. И вдруг свалиласьна него эта любовь, эта Лушка, потом неожиданная смерть ее, — и все пошло прахом...» . Именно свалилась, как беда, как наваждение.

Заключающееся в книжке Хвощинского положение «Женщину мы обожаем за то, что она владычествует над нашей мечтой идеальной» объясняет то, что Лушка превратилась для него в идеал. Он почитал в ней не просто жену, но богиню: «...выделялся и величиной и древностью образ в серебряной ризе, и на нем, желтея воском, как мертвым телом, лежали венчальные свечи в бледно-зеленых бантах».

Наконец, реализуется загадочная и неведомая привлекательность самой Лушки, которая не объясняется ее красотой: «Тщеславие выбирает, истинная любовь не выбирает. — Женщина прекрасная должна занимать вторую ступень; первая принадлежит женщине милой. Сия-то делается владычицей нашего сердца: прежде нежели мы отдадим о ней отчет сами себе, сердце наше делается невольником любви навеки...» . По признанию Ивлева, «оттого, что этот чудак обоготворил ее, всю жизнь посвятил сумасшедшим мечтам о ней, я в молодости был почти влюблен в нее, воображал, думая о ней, бог знает что, хотя она, говорят, совсем нехороша была собой». Для Ивлева тоже в какой-то степени близка и понятна более земная, плотская сторона любви, которая зачастую проявляется в красоте телесной.

Незаметно Бунин подводит читателя к завязке своей истории, вспоминая о любви помещика и прислуги. Когда Ивлев уезжает из поместья Хвощинского, то автор, чтобы передать его настроение, опять использует пейзаж. Он пишет, что на улице не было пасмурно, а наступила мутно-золотая заря. Ведь эта история любви оставила в нем сложное чувство. Он так и не понял, вероятно, «силы» этой любви. Ивлев пытался рационализировать, объяснить себе чувство, но возможно ли это?

С одной стороны, центральной темой повествования о любви является попытка разгадать ее тайну, по природе своей иррациональную, а с другой стороны, разгадывание тайны совпадает с процессом самопознания героя. Эти параллельные процессы происходят в рассказе как путешествие в пространстве и параллельно как путешествие во времени, припоминание Ивлевым прошлого, припоминанием и пониманием себя.

Писатель в своем произведении утверждал, что любовь не может иметь никаких преград и расстояний, никакие предрассудки не могут остановить прекрасное влечение душ. Но это чувство неуловимо и быстротечно. Чаще всего, любовь связана с трагедией, сломанными и искалеченными судьбами, с горечью. И, наверное, Ивлев – каждый из нас, пытающийся как-то объяснить себе, что же это за чувство и как его не упустить. Хотя возможно ли это…