Причина.. Дети бури.

Причина.

Сознание постепенно возвращается в тело и я могу уже видеть и слышать первые признаки моего окружения. В нос ударяет запах сырости, а по коже моментально пробегаю мурашки. Взору предстаёт сначала темнота со множеством маленький огоньков, но как только ясность ума приходит в норму я вижу мокрые от дождя крыши домов и ночной город. Буквально в нескольких улицах от меня виднеется взлётная полоса, на которую, один за другим, на посадку заходят самолёты. Одни из них крайне незначительны в сравнении с другими, однако каждый больше меня в несколько сотен, а то и тысяч раз. Ещё немного наблюдаю за этой картиной, пытаясь вспомнить, как именно я оказался в этом месте. В голову абсолютно ничего не лезет, хотя меня это почему-то не сильно беспокоит. Сейчас совершенно не играет роли, как я оказался в этом месте и где я вообще. Осознание говорит, что я в Лас-Вегасе, но рациональное мышление активно сопротивляется внутреннему чувству, ведь у меня даже загранника нет, не говоря уже о средствах для посещения этого города, находящегося в другой стране. Что-то определённо странное происходит. С каждой секундой пребывания под дождём на этой крыше мне становится всё холоднее и посему решаю проникнуть в здание через виднеющийся вдалеке люк. Как только я спускаюсь по ржавой лестнице, то оказываюсь в длинном коридоре, по одну сторону которой удобно расположились двери квартир. Другая занята старыми двойными окнами с деревянными рамами. Через них очень хорошо видно посадочную полосу, принимающую чуть ли не каждую минуту по самолёту. Один из них своим фонарём освещает всё здание и свет проникает в этот самый коридор. На мгновение можно увидеть, что он находится в полнейшем запустении и ему срочно требуется ремонт. Хотя бы небольшая уборка от паутины и скопившегося в уголках мусора. Моё рассуждение на тему уборки прерывает звук разбивающегося стекла. Внимательно осматриваю окна и самое ближайшее ко мне обзавелось аккуратными круглыми отверстиями несколько миллиметров в диаметре. Их было всего три...Прожектор так и светил, что и насторожило меня в первый раз. Это был точно не самолёт, а какой-то мощный осветительный прибор, бивший прямо в здание. Из-за яркого света рассмотреть что бы то ни было на улице не представлялось возможным. Вслед за этими мыслями начало нарастать чувство тревоги и, как оказалось, оно появилось не зря. Где-то на нижних этажах здания послышались едва слышимые шаги, которые всё больше становились отчётливыми. Стало понятно, что источник приближается ко мне, а неразборчивое гудение является не просто глюком в моей голове, а голосом в рации. Когда до меня и неизвестных мне людей оставался всего один этаж я интуитивно бросился за ближайшую дверь. Мне абсолютно не хотелось встречаться с этими людьми, хотя никаких причин для того, чтобы прятаться от них у меня не было. В случаях, когда память меня подводит и я не знаю чего следует делать приходится слушать свою интуицию, ведь она не даром мне была дана. Удобно спрятавшись за дверью осознаю, что придётся как-то выходить из здания, но вот только выход-то с этажа всего один и он пролегает через ту самую лестницу, по которой поднялись несколько людей в поисках кого-то, а может и меня. Расклад явно не в мою пользу. Можно правда попытаться выйти к ним и поинтересоваться...Нет, что за глупости я сейчас думаю. Нужно включать максимальное количество невидимости и валить как можно дальше и быстрее. Моё тело не слушается и остаётся стоять за дверью. Колени сводит от ужаса и они начинают предательски дрожать. Делаю несколько вдохов, чтобы успокоиться. Как только группа неизвестных мне личностей уходит в противоположную от меня сторону начинаю медленно выходить из-за двери и идти в сторону лестничного проёма. Сейчас мне кажется смогу открыть сразу несколько суперспособностей в своём теле, так как умудряюсь смотреть по сторонам, к себе под ноги попутно слушая звуки издаваемые ими и мной лично. В купе ещё мой страх из-за которого каждое движение даётся словно к конечностям привязали по центнеру веса. Перебираюсь на лестницу и начинаю двигаться вниз пролёт за пролётом. На нижних этажах к счастью, никого нет. Спускаюсь практически к самому выходу, но он перекрыт. Какие-то люди в костюмах, чем-то напоминающие одежду спецподразделений из фильмов. От этого чувство страха ещё больше усиливается. Они не заметили меня, но стоят на стороже. Выйти через эту дверь не получится, а сверху слышен шум оперативников, возвращающихся к своим напарникам. Всё же ускользнуть мне не удастся и придётся задержаться на этом этаже. Вспоминаю, что в здании должен быть пожарный выход. Вот только где он и охраняется ли мне неизвестно. Стараюсь максимально бесшумно передвигаться по этажу и смотреть в окна в поисках злополучной лестницы, но её нигде нет. Звук выстрела нарушает безмолвную тишину и на несколько секунд в ушах стоит отчётливый звон. Оборачиваясь я вижу одного из этих людей, который целится прямо в меня. От страха и безысходности задерживаю дыхание и слышу автоматную очередь. Все пули пролетают возле меня с визгом и впечатываются в стену за мной, создавая неприятный треск. Ощущение, что ломаются мои кости вперемешку с хрящами. На удивление моё тело практически без увечий, ведь только самый первый выстрел достиг моей плоти в области лодыжки. Оттуда сочится кровь, но боли пока ещё нет, что даёт мне возможность действовать. Неизвестный полез в подсумок за заряженным магазином, а сверху и на улице слышны крики и звук топающих ног. Их с трудом удаётся различить после выстрелов автомата, но сейчас мне не до них. Ломанувшись прямо на него в прыжке пытаюсь сбить его с ног, но он не лыком шик и легко уворачивается от моего своеобразного удара, попутно припечатав мне по спине прикладом. Перезарядке завершена и он уже передёргивает затвор, а мне остаётся только сигануть со второго этажа прямо на лестничный пролёт, где меня поджидают на выходе ещё несколько его товарищей. Во время этого прыжка отчаяния задерживаю дыхание и тут приходит осознание, почему в первый раз ему не удалось попасть в меня. Как только я делаю столь простую для себя вещь, то моё тело буквально исчезает и сознание превращается в облако едва различимого чёрного дыма. Боль, усталость и страх полностью пропадают, но как только возобновляется циркуляция кислорода в лёгких, тело возвращается в ту точку, куда успел долететь этот самый дым. Проделав это впервые в жизни (а впервые или нет, не знаю точно), память на секунду проясняет картину, что истинное я это не тело и даже не мозг, а вот этот сгусток непонятного дыма и что я могу существовать, как и мне подобные, только занимая тела других. Мы не входим в конфликт с сознанием и лишь поддерживаем тело в здоровом виде, а по истечению его времени находим другой «сосуд» в виде более молодой особи. Как именно это всё связано со мной лично и кто же (или что) я такой мне до сих пор неизвестно. Однако теперь у меня появился весомый аргумент в борьбе с этими непонятными личностями. Они хотят навредить моему телу и это неоспоримый факт. Я могу превращаться в бесформенную дымку, неуязвимую для их оружия, что ещё больше повышает мои шансы на выживание. Они подготовленные вояки и у них численное превосходство, а значит и шансы равны. Сражаться с ними сейчас у меня не выйдет и поэтому более затяжным прыжком следую на первый этаж, а там, подобными преображениями из дымки в человека для очередного вдоха и задержка дыхания с превращением для последующего перемещения в подвальное помещение. В подвале мне встретились двое в костюмах и с оружием. Их фонари бьют мне в глаза только пока я нахожусь в физическом теле, а значит пришла пора как можно дольше задержать уже сбившееся дыхание. Боль в ноге с каждым «превращением» становится всё более отчётливой, что мешает здраво рассуждать, пока я нахожусь в теле. Именно поэтому решаю расправиться с ними. Первого разрываю на части просто окутав его собой и воплотившись в человека. Моё тело всё пропитано его внутренностями и кровью, подобрав автомат снова превращаюсь в дым и пролетаю небольшое расстояние до второго, активно поливающего меня свинцом. При выдохе оказываюсь за его спиной с оружием в руках и даю короткую очередь в его голову. Из-за непривычки автомат начинает задираться от отдачи и большая часть выстрелов всё же уходит в молоко, но первые пули вышибли из него последние остатки мозга. Значит я могу таким образом перемещать предметы? Интересно. Теперь уже в обычном теле двигаю к наружному выходу из подвала, собирая остатки сил воедино. Тяжёлые ставни поддаются мне не сразу и со скрипом раскрываются, привлекая ненужное мне внимание. Хотя, учитывая что я сделал минутой ранее в подвале, ко мне приковано внимание не только этих неизвестных мудаков, но и окружающих в своих домах. Как ни странно, меня встречает такая знакомая сырость пустой улицы и некто, протягивающий мне свою ладонь для рукопожатия. Внешне он больше напоминает бродягу, если не сказать настоящего бездомного, но всё моё нутро чует в нём своеобразное родство. Обессиленный я падаю возле его ног и смотрю, что кровь из раны на ноге практически перестала идти, хотя рассмотреть это на фоне остальной жижи от разорванного оперативника крайне сложно. Последнее, что я помню перед тем как отрубится слова этого мужчины: «Быстро учишься».

Мемуары облачка.
Начало положено и вот моё сознание медленно перетекает в эфир, сливаясь с окружением. Я стал облаком. Обычным облаком, коих миллионы. Простым и незамысловатым. Не грозовой тучей, но и не ледяным гигантом, возвышающимся на многие километры вверх. Обычное и даже можно сказать среднестатистическое облако. Ты видишь такие каждый раз, когда поднимаешь голову к небу. Если же погода в этот момент ясная и небо красуется своим голубым или чёрным цветом, то значит в этот самый момент я нахожусь где-то далеко. Там, где сейчас небо усеяно небольшими облачками. Я медленно проплываю над городами и полями. Степями и лесами. Часть меня касается незримой линии, ниже которой мне никогда не удастся опуститься. Другая часть нежно ласкает мой предел высоты, выше которого никогда не забраться. Я нахожусь в этом состоянии меж слоёв и меня всё устраивает. Иначе и быть не может, ведь я просто облачко. У меня нет абсолютно никаких предпочтений. Нет кумиров и забот. Я не могу злиться, ведь не умею оценивать окружающую обстановку. Бывает потоки ветра подхватывают и несут меня с большой скоростью, но я не злюсь на это. Не испытываю радости или тревоги. Мне не нравится подобное, но и не испытываю дискомфорта. Временами в моей зоне полнейший штиль. Я вижу как в высоте проносятся другие облака. Они настолько огромны по сравнению со мной, что кажется, будто пролетают давно забытые людьми дирижабли. А я остаюсь на месте. Я не завидую им и не сочувствую. Временами я практически растворяюсь в окружении и от меня остаётся только еле заметная дымка. Проведя через неё рукой можно было бы ощутить лёгкое прикосновение моей влаги, но на этой высоте люди редко появляются и то, закрытые от окружения в свои железные банки. Я не злюсь на них. Не злюсь на птиц и совершенно никак не реагирую на внешние раздражители. Мне не страшна участь полного растворения и последующего за ним забвения, ведь это испытывать мне не в первой. Обычно после таких скудных на события дней я превращаюсь в большое облачко. Мои концы простираются на многие километры во все стороны. Самолёты не летят в мою сторону, так как считают меня грозовым облаком. Люди в спешке торопятся дойти до своих домов, опасаясь, что вот-вот прольются мои слёзы. Их страх беспочвенный и безосновательный. Я не буду плакать или яростно кричать, выплёвывая в пространство заряженные огромной энергией молнии. Мне нет дела до этой суматохи и я проплываю дальше. День за днём всё дальше от того места, где впервые был создан. Рядом со мной всегда присутствуют другие души, обречённые на вечное скитание вместе со мной. Я не слышу их голосов и даже не уверен, что они осознают чем сейчас являются. Мне же, как частичке очень любознательной энергии, крайне любопытно осознавать себя, пусть и в такой пассивной форме. Хотя даже это, в купе с осознанием своей бесконечно вечной души, только ещё больше поднимает мне настроение. Пролетая над городами с миллионами жителей всё чаще задаюсь вопросом о смысле нашего сосуществования. Мне безумно интересно, приношу ли я кому-то из них пользу и рад хоть кто-то тому, что увидел меня. Может вот эта влюблённая парочка, лежащая на траве в центральном парке рада той тени, в которую я окутал их хотя бы на несколько минут. Или же испытывает блаженство вот этот маленький зверёк, удачно нашедший себе место для пряток от хищника, пока я заслонял своим туловищем лунный свет. А может напротив, сам хищник разозлён на меня из-за того, что ему не удалось словить добычу и принести голодающим детям, а какой-то любитель-астроном проклинает меня, так как из-за меня и моих собратьев ему не удаётся внимательно наблюдать Солнце во всей его красе. Чем больше я живу, тем больше меня начинают тревожить эти вопросы, хотя, казалось бы, меня они не должны тревожить.
Через какое-то время моего бесконечного путешествия я открыл в себе совершенно новые чувства. Теперь моя любознательность дополнилась настроением. Когда мне удавалось рассмотреть звёзды, то моё сознание наполнялось приятным и даже тёплым ощущением, похожим на свежий мёд. В такие моменты я почти полностью растворялся и мне хотелось показать сие дивное свечение как можно большему количеству живых существ на планете. Если же небо сковывали мои соотечественники, то настроение немного омрачалось и я тоже становился непосильно тяжёлым, а ощущения превращались в нечто сырое и неприятное, словно на голое тело надели мокрый комбинезон. Мне стали интересны люди. С каждым кругом всё тщательнее наблюдал за ними, за их привычным ритмом жизни и как они уживаются с окружающим пространством. Сколько всего удивительного и парадоксального в их мире и всё же это целая система. Мне казалось, что прошло несколько веков с тех пор, как я сам был одним из них и также бежал на очередную встречу или к своей молодой любовнице. Глядя на всё это ещё больше погружался в пучину невозврата к прежнему беззаботному существованию. В конечном итоге я стал пристально наблюдать за ними и изучать манеры, поведение и даже стал различать их города, разраставшиеся всё больше с каждым новым кругом. Некогда тихое и размеренное сосуществование с Землёй для меня сейчас превратилось в увлекательную лотерею. Мне было интересно, кто встретится мне на новом витке и кто запомнится. Вот эта дама в ярко-красной шапочке где-то в пригороде Франции, а вот и статный мужчина, доживающий последние годы своей жизни, но всё также красив, как и при нашей первой с ним встрече, когда он нежился в моей тени, вспахивая своё поле. Через какое-то время любопытство во мне взяло вверх и я начал подсматривать себе наиболее интересную обстановку, тщательно анализируя и взвешивая все «за» и «против». В конечном итоге мне удалось подобрать наиболее подходящую для меня атмосферу. Оставалось только попрощаться со своими собратьями и сказать Вселенной: «До скорой встречи», ведь мы с ней связаны от самого её рождения до неминуемой кончины всего сущего. Моё сознание медленно перетекает в эфир, сливаясь с окружением. Я осознаю себя в теле молодого парня, не прожившего даже двух десятков лет. Теперь начнутся несколько десятилетий моей увлекательной «жизни», за которой последует смерть этого бренного тела и моё возвращение к истокам. Открыв глаза осенним утром я первым делом вышел на балкон и взглянул вверх. По небу проносились облака. Чувство ностальгии разом нахлынуло на меня, ведь только вчера, а по ощущениям несколько тысячелетий назад, я точно также бороздил просторы атмосферы в поисках незнамо чего. Теперь же у меня есть цель и я буду идти к ней, получая ценный опыт в этом теле. Вернувшись в незнакомую, но такую уютную для меня обстановку, первым делом открываю текстовый редактор и начинаю писать свою историю. Она ещё не закончена, но в ней определённо настал переломный момент, ведь теперь моя душа обрела новое тело, а значит её ждут новые приключения.

Дети бури.

           В нашем мире существует огромное количество различных катаклизмов, начиная с едва заметных землетрясений и заканчивая мощнейшими тайфунами, сопровождаемыми массовыми разрушениями и гибелью людей, животных, целых экосистем. Несмотря на это Природа всё же склонна к восстановлению, а человек, так и подавно. Изначально люди считали, что это Боги гневаются на них и очередная непогода списывалась на то, что в деревне много блудных девок, страшных детей или неграмотных юношей, не почитающих праотцов. После этого человечество, пусть и очень медленно, но всё же умнело и катаклизмы объяснили простыми физическими законами, коим поклонялись учёные всего мира. Знаешь, они все смотрели на имеющуюся трудность под разными углами и видели лишь часть полной картины, как это клишированно бывает в голливудских блокбастерах, что так нравится подрастающему поколению. Главное же в этом всём не причина возникновения бурь, штормов, ураганов и прочей непогоды. Главные в этом всём дети. Очень редкие и особенные дети, способные с самого рождения чувствовать первоисточник возникновения катаклизмов. Они практически ничем не отличаются от всех остальных, но их выдают особые отметины на теле и глаза. Казалось бы обычный мальчик с веснушками и гетерохромией, но в действительности этот ребёнок способен видеть больше, чувствовать больше и слышать больше, чем любой из нас. Именно поэтому их поиском заняты многие модельные агентства по всему миру. Под личиной необходимости привлечения необычного образа с целью продвижения в массы известного бренда, рекламирующего чипсы или газировку, наша контора находит таких важных для нас детей. Каждому из них назначается партнёр, с которым они проводят всё свободное время. Родителям предлагается масса альтернатив, включая переезд в отдельный, специально созданный город. Для чего всё это нужно? Эти необычные дети — главная причина. С древних времён многие шаманы или маги, а также шарлатаны и просто нехорошие люди, использовали слово «элементали» для обозначения воплощения сил четырёх стихий. В действительности же элементалей немногим больше, чем стихий, ведь эволюция не стоит на месте и рождаются не просто огненные чудовища, устраивающие лесные пожары и извержения, и не просто выходцы из самих небес — воздушные элементали, что в ответе за торнадо, ураганы и шквалистый ветер. Нет, эти существа эволюционировали и появились грозовые, ледяные и прочие ответвления уже известных нам с тобой сил природы. Каждая такая тварь, без должного надзора и контроля со стороны человечества, может нанести непоправимый вред, сделав Землю непригодной для жизни. Стоит уточнить, что непригодной только для людей, ведь мы, как вид, крайне медленно эволюционируем и быстро адаптироваться к резким изменениям у нас не выйдет. Поэтому такие как я, вместе с детьми в напарниках, уничтожают или же подавляют силу этих элементалей. Всё просто? Это на первый взгляд всё кажется так просто. Дело в том, что по достижению 13-летнего возраста по неизвестным науке причинам эти дети теряют свой дар и становятся такими же, как все остальные. А ведь только они могут видеть элементалей, чувствовать приближение грядущей катастрофы и, не без нашей помощи, предотвращать или же минимизировать стихийные бедствия. Помнишь цунами, повредившее Фукусиму? Это было просто побоище, в котором нас отделали как зелёных новобранцев. Последствия могли быть куда плачевнее, если бы не мои товарищи, положившие жизнь за спасение людей в Японии. А знаешь почему именно эту страну так часто атакует непогода? Одна из крупнейших баз находится как раз на островах близ этой страны. Извержения на Гавайях, землетрясения в США и Китае, где гибнут сотни тысяч человек...Элементали не просто сгусток энергии в виде стихии. Это разумное существо, способное принимать взвешенные решения и повинующейся только одной цели — избавить Землю от паразитов. От нас. Способности наших детей очень полезны, но и имеют свои недостатки. Одним из них является двусторонняя связь. Как они способны ощущать присутствие и приближение стихий, так и стихии могут чувствовать этих детей. Каждый раз сталкиваясь с одним из таких чудовищ у меня складывается впечатление, что им будто премии дают за убийство малышей, ведь такого стремления уничтожить мелких я не видел никогда. Вернёмся же к тому, с чего всё началось, а именно к моему новому назначению. Ко мне приставили юношу, который едва научился бегать, не говоря уже о построении осмысленных предложений. Несмотря на это, чувства у него выше всяких похвал. Как-то раз мне довелось увидеть его в действии. Никто из имеющихся в нашем распоряжении медиумов ухом не повёл, а этот малец уже засёк водного элементаля чёрт знает за сколько километров от побережья. Такую истерику закатил, что всем отделом его еле успокоили, а когда уже и другие его ощутили, тогда и было принято решение выдать лучшего медиума человеку с самыми высокими показателями выживаемости среди малых. Это правда, но гордится-то особо нечем. Всё дело в расстановке наших приоритетов, ведь куда важнее сохранить одного уникального ребёнка, чем потерять даже целый город. В отряде, помимо меня и малого, есть ещё один человек. Хотя людьми их назвать очень сложно, ведь что именно осталось в этих существах от людей одному создателю известно. Это некий симбиоз, состоящий из науки, человека и элементаля. Словно сама природа занялась любовью с учёными, чтобы родить вот это. Их основная цель — уничтожить или подавить проявление стихии. Вот так и сосуществуем. Ребёнок, который просто указывает на проявление элементаля, я, который всеми силами должен сохранить жизнь этому кадру, и убийца не имеющий никаких чувств с единственной целью — подавить стихию. Только такой состав оправдал все ожидания и используется до сих пор. Только такой, со всеми вытекающими последствиями.
           Начало дня я, как и всегда, традиционно проспал, а когда мне всё же удалось открыть один глаз, то увидел предательские часы. Они, словно издеваясь, показывали время, давно перевалившее за полдень. Несмотря на мою просто поразительную непунктуальность, никто не пытался найти меня и спросить в чём же дело. Даже напротив, сегодняшнее утро (сугубо для меня утро) было на удивление спокойным и тихим. Только было я закрыл глаза с этой чудной мыслью, как раздался стук в мою дверь. Небрежно, прилагая немыслимые усилия, я оглядел свою комнату в попытках найти хотя бы нижнее бельё. Размытый отдыхом и сном разум отказался чётко воспринимать формы и просто кинул ту блеклую картину, которую получила сетчатка. Машинально поводив ладонью где-то в области изголовья кровати нащупал свои очки и вот тут окружающее пространство преобразилось. Размытые фигуры получили резкость и я смог найти свои трусы. Нацепив их открыл дверь. За ней стоял мой куратор. Она отличалась стервозностью не только в характере, но и во внешнем виде. Всегда смотрела на тебя так, словно ты виновник всех бед происходящих по всему миру. Брякнув остроту по поводу моего внешнего вида и отругав за столь долгие сборы она выдала кипу бумаг и настоятельно рекомендовала перед приходом ребёнка убрать комнату. Пригрозив своей должностью и возможностью выпереть меня без единой выплаты на улицу она удалилась ответить на поступивший звонок, а я, закрыв дверь, бросил полученную макулатуру на ближайший объект, напоминавший тумбочку. Это оказалась ещё одна кипа документов, предательски дожидавшаяся своего звёздного часа, чтобы от полученной вибрации прервать тишину гулким звуком шелестящих страниц и распластаться всей кучей по свободному пространству. Проводить генеральную уборку не входило в список запланированных дел на сегодня, но такие обстоятельства вынудили меня это сделать. Через какое-то время комната пестрила чистотой или, по крайней мере, мне так казалось. Практически сразу после того, как я закончил вытирать последнюю полочку от пыли, послышался едва различимый стук. Словно капелька росы упала в маленькую лужицу, пытаясь при этом создать как можно меньше шума, дабы не разрушать идиллию в весеннем лесу. Если бы я никого не ждал, то вообще не обратил внимание на эту неуверенную попытку войти в мою комнату. Больше походило на обычны сквозняк, но это был тот самый медиум. Столь очевидно, что даже объяснять не требуется. Открыв дверь мне предстала фигура само настояще куклы. Маленькая, хрупкая и беззащитная кукла в лице этого ребёнка просто не сможет выжить в этом суровом и не всегда справедливом мире. Именно так мне показалось в тот самый момент, когда я увидел это рыжее нечто на своём пороге. Он ничего не говорил и просто смотрел на меня, переминаясь с ноги на ногу. Это чувство будет знакомо каждому, ведь все мы стояли в очереди за покупками, когда Мама отошла за хлебом или тем, что забыла купить. И вот мы стоим с пакованом продуктов, а очередь двигается всё быстрее и быстрее. Родителя на горизонте нет и тревога всё больше наростает. Или, если кому довелось, можно сравнить с первой оплатой чего бы то ни было в детском возрасте. Даже первы секс вызывает меньше неловкости и сложности, чем подобное. Сейчас для этого ребёнка был именно такой момент и я прекрасно понимал каково ему. Стоять тут. У двери незнакомого его мужика, с которым придётся проводить время в не самых благоприятных обстоятельствах. На этот случай у меня всегда был один вариант. Его дала мне одна очень давняя знакомая, любившая именно так решать любые сложности. Я первым нарушил царившую тишину: «Пошли пить чай?». Он взглянул на меня, улыбнулся и весело закивал. Софушка, респект тебе. Она неоднократно тверидла, что даже с врагами не просто можно, а непременно нужно выпить чаю, если ваше противостояние зашло в полнейший тупик. При этом чай очень хорошее лекарство от душевных ран, а их, при наше-то профессии, накопилось не много. Пока я размышлял о том, как же мне всё-таки повезло иметь в знакомых столь мудрых людей, этот малец забрался на стул. Его движения не были точными, но пальцы хватались за всё словно крючки альпиниста, взбирающегося по отвесно скале. Чайник разместился на своём почётном месте на плите, а я тем временем решил взять кружки. Открыв своеобразный шкавчик предоставил возможность мальцу самому выбрать себе посудину для питья и он резво указал на самую большую кружку в мое коллекции. Спорить с ним не стал, ведь мне и самому было интересно понаблюдать за тем, как же он будет из неё пить. Когда кипяток все же принял форму ёмкости и заполнил её практически до краёв, я поставил перед ним эту громадину. Он тут же схватил её обеими руками, за что и поплатился. Резко отдёрнув руки он начал со всех сил дуть на ладони. Такое поведение вызвало у меня смешок. Моя реакция не осталась без внимания этого паренька и он тоже улыбнулся в ответ. На этом этапе можно с уверенностью сказать, что период адаптации прошёл довольно быстро и легко. Психологи действительно поработали на славу, ведь у этого ребёнка вообще не было страха перед незнакомым человеком и он воспринимал меня как своего друга, пусть и осторожничал в некоторых моментах. Как только чай немного остыл до такого состояния, что его можно было бы пить без опасений обварить себе ротовую полость, я достал секретное оружие – печеньки. Эти две вещи пекрасно дополняют друг друга, однако полностью насладиться уплетанием лакомства нам не удалось. Как только мы съели по одной штучке малой резко развернулся на 180 и показал пальцем на книжную полку. Сначала я принял его жест за любопыство, но гриммаса боли на его лице прояснила ситуацию. «Он идёт? Оттуда?», - спросил я максимально спокойным голосом. Он утвердительно покачал головой. На этом наше «утреннее» знакомство закончилось. Одеваясь на ходу и попутно связываясь с куратором я обрисовывал ситуацию рассказывяа о направлении, откуда двигался элементаль. Выслушав вводные данные механический голос куратора из рации сказал только одно: «Второй ангар», после чего рация замолчала. Как только мы с малым добрались до места, там уже стоял вертолёт, готовый в любую секунду взмыть в воздух. На борту виднелся и мой напарник из числа машин убийц. Рядом сидела ещё одна группа, а две другие находились в другом ангаре в другом транспортном средстве. Все мы выдвинулись навстречу этому существу.
           Разговаривать во время полёта не запрещено, но редко кто этим занимается. Все разговоры медиума с его защитником сводятся к попытке успокоить мальца и подробнее расспросить о том, что именно это за существо и насколько оно сильно. Чем больше страха и дискомфорта, тем оно сильнее. Третий из команды всегда молчит. Не знаю как там у других, но мой выделялся, наверное, даже среди своих. Он вообще редко что-либо говорил. Разве что приказывал. «Вперёд, найди его, назад, уйди с дороги» и дальше в это же манере. Подлетая к месту высадки я видел затянутое тучами небо. Тяжёлое и холодное. Облака наливались темнотой словно злобой и с каждой секундой всё больше напоминали сгустки смолы из топки. Формировался мощный ураган. Очень мощный по меркам тех, кто с ними не встречался, но для меня это был скорее средний. Пилот высадил нас на один из островов, куда мы спустились по верёвкам. Говоря мы я имею ввиду меня, малого и моего коллегу с его медиумом, а вот эти существа с нами просто спрыгнули вниз с высоты трёхэтажного здания без малейших последствий для себя. Если бы я не знал об отсутствии у них чувств, то мог бы подумать о выпендрёже, но на самом деле их мотив понятен и ребёнку. Так реально быстрее. Как только мы оказались внизу вертолёт взял обратный курс и оставил нас наедине. Никто из нашей команды, кроме детей, не видел этого элементаля. Разделяемся для большей безопасности и поддерживаем постоянную связь друг с другом для координации движений. Разводы на воде едва различимы, но только они позволяют обычным людям увидеть где именно сейчас стоит огромных размеров существо. Понять его высоту можно по направленному взгляду ребёнка, который чуть ли не запрокидывает голову назад. Оно действительно огромное и, значит, у команды уничтожителей не должно возникнуть сложностей с попаданием. Как же бороться с тем, что не имеет физической формы? Естественно специальным оружием, коим не обделили всех из нас, за исключением медиумов. Им оно ни к чему, ведь сложность использования даже учебного агрегата заставляет несколько часов просидеть только над теорией и пониманием как всё работает. Как его настраивать под определённого элементаля и так далее. Бой начался столь же стремительно, как окружающих со всех сторон ветер. Мой рыжий просто вытянул вперёд указательный палец и указывал таким образом на перемещение тушки элементаля. Я попросил его показывать мне туда, где у него глаза. Область поражения намного меньше, но куда более эффективнее бить в голову. Координируя движения уничтожителей мы с моим коллегой внимательно наблюдали за всеми движениями медиумов, вовремя синхронизируя их. Ветер усиливался и волны начали подниматься. Теперь я слышал их стук о прибрежные скалы. Через мгновение увидел и пенистые брызги. Отступать с острова некуда и придётся остаться на нём, пока мы не победим или не умрём. С каждым ударом элементаль терял часть своей жизненной силы, но при этом свирепел всё больше и больше. Таким образом чем больше его бьёшь, тем более злее он становится. Не успел я подумать о том, что нужно перебраться как можно выше, огромная волна врезалась в скалу и закрыла всё окружающее пространство. Всё вокруг разом погрузилось в непроглядную тьму, словно сама ночь вступила в своих права раньше запланированного. Я схватил было мальца за руку, но как только тяжесть солёной воды океана ударила мне в лицо, то без особых усилий разъединила эту непрочную связь. Буквально через мгновение вода начала удаляться с суши, давая возможность вздохнуть полной грудью. За этим вздохом последовала острая боль. Сломаны рёбра, но болевой шок и адреналин не позволяли точно определить сколько. Взгляд помутнел на секунду, но тут же сфокусировался на пустом месте рядом, где должен был сидеть малой. Его не было в радиусе небольшого клочка земли, на котором мы восседали. Оглядевшись осознаю, что его вообще нигде нет. В рации монотонных голос убийцы спрашивает меня о затянувшемся молчании, но, бегло бросив взгляд в мою сторону, он с таким же хладнокровием сообщает: «Запад. Утонул». В этот момент время для меня остановилось. Один прыжок в воду и наступает оглушающая тишина, если сравнивать с бушующим ураганом вверху. Только сейчас я могу немного расслабиться и прислушаться к своим ощущениям. Тело ломит от небольшого давления, грудная клетка болит с каждой секундой всё больше, а руки и ноги судорожно подёргиваются от резкого холода. Открывать глаза в этой непроглядной тьме было бы бесполезно, вот только я искал своего медиума. Искал его через вязкую темноту океана. Искал спасительны огонёк маяка, который бы пробивался через липкую тьму. Вкупе с водой она превращалась в какое-то покрывало, накрывающее тебя с головой. И оно повсюду. Ты пытаешься выбраться из под его цепких лап и вроде вот ещё одно усилие, но выхода всё нет. Крутясь там, внизу, из стороны в сторону глаза начинают болеть и с каждой секундой способны улавливать всё меньше света. И вот спасительное мерцание озаряет тьму. Спасательный жилет медленно, но верно, поднимает тело к поверхности воды. Несмотря на всю его практичность, я справлюсь с этой задачей куда быстрее. Хватаю ребёнка и устремляюсь вверх. К тому времени, как мы выбрались на берег, на нём уже сидели наши коллеги. Второй медиум стоял за спиной своего наставника и посматривал в мою сторону. Оба уничтожителя дожидались прилёта вертолёта. С элементалем было покончено, а я, как обычно, пропустил всё самое интересное. На моих руках лежало бессознательное тело маленького рыжего мальчика. Бессознательное, но живое. Звуки утихающей бури сменил грохот лопастей транспортника, который и забрал нас с этого острова. На борту вертолёта малышку оказали всю возможную на тот момент помощь и закутали его в самые тёплые одеяла, которые мы нашли. По прибытию на базу доктора незамедлительно госпитализировали тело, а меня ждал куратор для дачи полного отчёта. Эта часть нравилась мне меньше всего, учитывая различные внештатные ситуации. И хотя потерь среди гражданских нет, как и разрушений, выговор за утопленника мне всё же светит. Как же я не люблю отчёты перед куратором.
           Выйдя из её кабинета преисполненный гордостью за спасение своего медиума меня мало волновала отсутствующая премия и возможное удержание в конце месяца. Сейчас куда важнее была жизнь ребёнка. Именно поэтому я направился не к себе домой высыхать, а прямиком в больничное крыло. Предо мной распахнулась автоматическая дверь и с ходу я получил довольно сильный удар по физиономии. Увернуться от летящего в меня кулака не представлялось возможным в моём состоянии, да и реакция не такая хорошая. В итоге два-три хорошеньких удара я всё же пропустил от отца этого рыжеволосого. Он что-то кричал и обвинял меня, но звуки его агрессивных высказываний для меня превращались в какое-то бессвязное мычание обезьян в джунглях. Охрана тут же принялась разнимать нас, хотя со стороны это больше походило на попытки оттащить разъярённого родителя от избитого инвалида. Медсестра любезно взяла меня под локоть и провела в кабинет, где доктор начал плановый осмотр. Этот негодяй знал как подливать масла в огонь надавливая в те места, где было больнее всего и каждый раз от моих подёргиваний говоря: «Угу, понятно». Как итог два ребра сломаны и одно треснуло. Лёгкое сотрясение. Последнее, как мне кажется, больше от ударов того заботливого папаши. «А с ребёнком что?», - вопрос волновавший меня с самого начала наконец нашёл время быть услышанным. «Жить будет», - хладнокровно ответил мужчина средних лет в белом как снег халате. Дав мне горсть таблеток в тёмной баночке док удалился и пожелал мне скорейшего выздоровления, командным тоном пригрозив, что в случае ухудшений он ждёт меня незамедлительно, а по плану встретимся через пару дней. Оставшееся время я провёл в палате медиума.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒