Четырнадцать 49 страница

Но все мы спасаемся, внушая себе мысль о победе, выстраивая свой небоскреб, памятник-якорь. И я бы, если руководствовался отчаянием, а не покаянием пришел бы к чему-то подобному.

…Был атеистом, а от соседей скрывал это! «Вы были у обедни? » – «Нет, сегодня не был»!

У каждого есть своё ницшеанство и своё христианство - и в Ницше христианство изредка подавало едва слышный голос!

3 дек. 95г.

Комментарий к стихам библиотекарши Р.

1. " Когда умирает последний дневник…"

... Наши родные цвета не хуже этого запредельного и потустороннего пурпура-бурбура.

…Пыль в глаза пускает с театральной суровостью.

И как это «брести за пурпуром» – как бык за красной тряпкой?!

А стихи хорошие: " Пустота изнуряет и

не верю в себя".

Как сказал Достоевский, страдать надо - пурпурные покрывала искусств, " спасая" от страданий, душат душу - лучше быть самим собой, пусть и некрасивым.

" С плащом свинцово-тяжелым расстаться?

Но без него досуги постыдны

И Бог обвиняет" - без него Бог появляется. Ведь культура - это та же самая религия, а религия - это то же самое иудейство, о котором сказано: " до сегодня покрывало лежит на лице их".

…Научившийся ученик становится учителем - горят студенческие конспекты. …Учился, учился и стариком уж понял, что другим нечему тебя научить - значит научился.

Бродяга-затворник, повеса-отшельник, пройдоха-монах – вот персонажи симпатичные /" он только с виду такой, он хороший" /. Вообще, напряжение огромное - если бы не было утечек ни через какие дырки. В пустоте - между монахом и пройдохой.

... На земле все в пурпурных плащах…

…Не роковая, а ключевая неудача.

... Готовность чувствовать, верить - это хорошо, верующим будешь /с обрядами, формами, традициями, авторитетами, святыми и богослужениями у культуры всё в порядке/, но нужна еще и готовность к познанию - чтоб не беспричинно быть довольным собой.

2. «Охота"

Тут целых три охоты: с кольями, с курками и рытьем ям.

" Я убиваемому брат".

Когда вокруг сплошная война волков с волками, " свежий наст да птичий гомон, ель, бодра и зелена" видятся, как во сне.

" Из двух волков мне ближе убиваемый". Сказка про Красную Шапочку: побитого волка пожалела, а у того сразу слюнки потекли и в животе заурчало.

Всякое зло - это всё равно, что упасть в яму.

" Хотел найти братство, да опять попал на войну". " Бездумно пошел на войну и на тебе - нашел братство - везет дуракам".

…" Мешки" - " потребительская корзина".

…«Как не выстрелить, как не убить, если это нетрудно» – «как не взять, если плохо лежит – это в крови».

3. " Ностальгия, голубая ностальгия»

Нежное гонение на голубей, от которого они мурлыкают влюбленно.

Интересная находка /" небо голубое - в небе голубые! " /...

А два средних куплета - стихотворение в стихотворении; оба стихотворения начинается в мажоре и кончаются в миноре - получается музыкальный дуэт. Причем у взрослых всё по преимуществу розово, а вот " птенцам влюбленным" по преимуществу туго приходится - эффект сильный и не думаю, что " сделанный". " Голубая ностальгия, черно-белая тоска", «Бесцветные объятия под небом голубым".

.. В привычках мы летаем, а в новом карабкаемся из пропасти. Слышим звон, да не знаем, где он.

Романтика уходит, становится черно-белой, а " птенцы" еще не определяются, не окрашиваются...

Т. е. в первом куплете о детстве, а в последнем о настоящем, когда уже пролистывается написанное о детстве: " отлеталась".

…Есенин: " до свиданья, друг мой, до свиданья".

…А я, черт, до того закоснел и заморочился, что зачастую и в упор курлыканья не слышу.

…Христос хотел всех обнять, а Его тут-то к Кресту и примотали.

... Ни птенцы, ни мотыльки, конечно, " карабкаться" не способны /тем более, что птенцы вовсе не мотыльки, а нечто тяжелое и даже безобразное - но это с мужской точки зрения! /

4. " Последней осени стремителен закат"

Два соловья на Венере /Антика и Возрождение Антики изначально модерновы. «Два соловья поют, своей любовью Венеру гадя»/, квадратный корабль /квадрат Малевича. Вообще, все сооружения - это геометрия, художество же начинается с неровности…/ и галки, старик со старухой /былые соловьи, а нынче Босх/ - это авангард, искусство последних, стремительных времен...

Купола красивы, но лишь как всякая реклама - лучше в сквере выветривать из себя квадраты. Чуть разошлись квадраты туч и обнаружилась лестница, дверь в незнакомое, в место нарядное, хоть и не больше лужи, где так приятно посидеть.

…" Любовников одежды

по волчьи

стали серы" /" и рвется что-то главное наружу, но вечно нападает не на тех кавалеров" /.

…Недалеко ты, блаженная, от увенчанности соловьями - осталось только с одной Венерой раздружиться, а с другой подружиться. И посильнее бей по воде, чтоб не затухал " далекий гул небес", несмотря на всю стремительность закатов, затуханий. Чтоб заглушить смех старого дьявола в соседней комнате.

…«В незнакомом парке загадочные скамьи постаментами стоят - " сяду" ".

…Следователь: " Ну парк, аллея, пруд, скамья... Стоп, в скамье было что-то загадочное! " /по ходу " следствия" загадочными оказались и пруд, и аллея: " э-э, сколько в парке припарковано загадок! " /

... «Аллея, чтоб гулять, пруд, чтоб купаться /освежаясь, погулявши/, скамья, чтоб посидеть /обсыхая, поплававши/" – отлично.

" Аллея, чтоб побродить, скамья, чтоб прикорнуть, пруд, чтоб утопиться /хожу вокруг смерти, сижу рядышком/" – скверно.

По аллее кто-то в черном ходит, на скамье кто-то подозрительный сидит - пока поплаваю» - проблема.

... БГ: " твои самолеты - им никогда не взлететь". ... Твои самолеты стремительны, гул с твоего аэродрома слышен далеко… - кажется, что не самолет готовится взлететь, а небо - распахнуться. " А пока я предпочитаю скверы" /или: " предпочитаю скверы, пока стреляю холостыми" /.

... " Корчатся от смеха» - просто они и подыхая хохочут /т. е. попала камешком-то/.

... " Э Т О" - " оно, нечто…» - мычание о невыразимом. Вспомнил о пророках, сумевших напророчить о Христе только " Он – ОТРАСЛЬ» /что, конечно, верно/.

3дек 95г.

Комментарий к стихам Поплавского

1. " Рождество расцветает. Река наводняет предместья"

Рождество призрака, утопленника или самоубийцы в аду или тюрьме: всё чисто черно; вверху холодный огонь, зловещее торжество и два гудка: синий и полярный; внизу потоп, снег и лед /ужасные паровозы «идут по воде", сразу и не догадаешься, что дело обычное: наводнением залило рельсы/; на земле: прежде всего надрываются псы; обычно мещански теплые трамваи и лейки теперь пусты, запоздалы и неподвижны, в них отражаются только луна и звезда; ну и " человек" – то ли робот, то ли бродяга, вор или засранец. В такой обстановке елка кажется жестокой насмешкой.

... Стих утопленника: " вода прибывает... " Стих самоубийцы: " скалю белые зубы в холодный огонь вышины". Остальное - стих заключенного, оберегающего себя тюрьмой /вспомнил Ван Гога/.

... «А за низкой стеной между Францией и Германией надрываются псы-фашисты, скаля арийски белые зубы в холодный огонь Вагнера-Ницше-Фрейда".

... " Как долго мы были врагам и тишины и природы кладбища"!

" Подходящая непогода - достаточно просто списать то, что есть, чтобы выразить себя" /но хватило ее только на один куплет; затем привлек привычные луну и звезды/.

3. " Печаль зимы сжимает сердце мне"

Или: " жизнь в 30-ые - это жизнь в смирительной рубашке".

Где про " большие холода" сильного охальника, вспомнил Высоцкого, а следом Есенин, в виде лошади у столба, со сном про черноглазую, простоволосую и молодую вечность.

Раньше одна мысль от другой далеко отстояла и вырастали как дубы - но их всего-то было одна, две, три.

... Это не о собственном ли стихотворении: " и в пальцах неудачника дрожит газета мира с траурным аншлагом"?! /" неудача - газета вышла" /

3. " Голубая душа луча... "

Тут всё просто: " Поплавский днем - это сон" /а " святое, золотое; розы, грозы" - пустое/.

... Все-таки все поэты просто лакомки и паразиты - без зазрения совести теребит все лучшие цветы-слова.

Мотивы БГ /" сладостный сон", " я спокоен" /

4. " Не говори мне о молчанье снега"

…И тут поезд /чудище железное/, только уже у воды, среди трав и листьев, на солнышке весеннем…

…" Мороженщик" и парусник напомнили Вертинского.

... Обожествление женщин - это дурной вкус, пошлость.

... Итак, бегства Поплавского: главное, конечно, в поэтичность /в голодные времена да бесплатный мед! /. ... Ему честности хватило только на то, чтобы видеть как черен мир, но не то, каков он сам. " Буду счастлив во что бы то ни стало" - это при убийственном-то излучении лун и звезд. Эх, ты, Ван Гог… /Кстати, Поплавский очень живописен - мог бы рисовать. /

…Поплавский навалился как женщина в тяжелом и сыром пальто…

5дек 95г.

По Дэрдменду

" Обращение к перу"

" Быстротечная жизнь" - скорость есть отношение пройденного расстояния к затраченному времени: значит, недалеко видим, раз и много времени впустую убиваем, два - отсюда эта ненормальная, болезненная быстротечность, призрачность нашей жизни.

" Обиды и желанья" - " хорошо живу: жую желе желаний, пуст бидон обид - хоть музыку на нем играй".

" Тайна" - тайна наших упоений и мучений… Вкусив от древа познания, мы познаем только то, что есть таинственное древо жизни. " Живу! " - " Живу ли я вполне? " /" Жизнь моя, иль ты приснилась мне? " - " Жизнь моя, ты моя? Или ты тайна? " /

…" Как быстротечна жизнь!

Обиды и желанья -^/ тайна... "

" Прошедшие дни»

«О, где желанья! "

" Ивовый прутик"

" От желаний дрожит душа - листва,

Но убегает навсегда

Жизни вода".

" Пришла или не пришла весна? "

" Не преждевременны ли твои желания? "

" Прости мне, любимая"

«Прости мне и давай, вспомним наши молодые желания".

" Отрывок"

" Не избавиться от зла, но может можно применить его во благо? »

Из ст. «Поэту»: «И место знай своё в лазурной сини – пониже сокола, повыше деревца» - как раз ощущаю себя соколом над Дэрдмендом летающим! …" Повыше деревца, но пониже дерева".

" Лазурная синь" - " лязурное си" /" ля" - 6-я нота, а " си" - 7-я, самая высокая, запредельная - в сини Бог почил от дел своих. А в лазури человек достигает счастья, говорит " весьма хорошо", максимально приближается к Богу... / …У одних поросячьи розовые дали, а у других нежная лазурь и пронзительная синь.

" Волна нагрянет…" - смерть нагрянет: " Всё отдам, всё принесу в жертву, только бы не умереть" - это начало адских мучений...

" Грохочет море» - пророчество о " хеви-метал"! Впрочем и тогда уже было полно железной техники и полно рупоров, транслирующих грохот моря на весь мир.

" А паруса рвет ветер злой" - " а бумагу рвет ветер злой". И душа в клочья. Спрятался в каюте, стал составлять клочки - получились стихи. " Парус, порвали парус! "

" Мы»

" Мы, желающие добра, не только б любили, но и не забывали, если бы не было боли иль зла" …

" Скиталец" - Странник в странствованиях как дома, а скитаться - это всё равно, что дома маяться.

" Ушли века, цари, пророки, племена и страны, дворцы и крепости - тьма людей ушло - кем же надо быть, чтоб остаться?! "

«Мольба"

Бога повеление: " человеку - плакать; пока не согреется горением своего духа" ... Отсырели, пригорели.

Из ст. «Хаят»: «Дэрдменд – мотылек, чья участь ясна» - участь мотыльков в вечности не ясна /действительно будут мотыльками?! / …" Третье небо", " седьмое небо" - мотыльки на 1-м, на 2-ом кто-то покрупнее и т. д. - человек на 6-ом, а Бог на 7-ом - ведь так и есть! /семиэтажный дом! /

«Если можешь»

" Зыбкое счастье доступно человеку, а незыблемое только Богу". …Несчастье зыбкого счастья. Счастье: " вроде зыбко несчастье! "

" По Саади"

Не учи того, у кого сам ничему не научился - ведь либо ты его не понял, либо, если у него нечему учиться, ты его ничему не сможешь научить".

" Другу, приславшему 1 апреля визитную карточку"

Драка с небом: сколько не ударишь, всё в себя попадешь! но иногда так на себя и на всё обозлишься, что всё равно лезешь в драку.

" Уповая на Бога"

Украшать себя так, как украшает себя природа: нищее черное дерево - но украшено листвой довольства и плодами. /Но и сама нищета его – украшение. /

" Не горе, если разорюсь"

" В молодости пируй, не пожалеешь" – захмелев, стал не умней других.

" Участь моя"

В надеждах соловей, в подозрениях ворон

«Доверился жизни"

Вспомнил: " не медлят Бог, но долготерпит" - всю молодость нашу терпит.

... В общем, душевны всех поэтов горенья /вспомнил слово учеников Христа, не опознавших Его, идя с Ним рядом: «вот, оказывается, почему горели сердца наши! " /

6дек. 95г.

3-й комментарий к БГ /«Навигатор»/

Ох! Грустно-то как! Это же чуть ли не катафалк едет. Катафалк с приятным нежно-грустным звоном. Как умный человек, он видит смерть, как честный человек, не может назвать смерть жизнью, а как добрый человек, он вздыхает о счастье и рае. Вывод, конечно, немного странный: «и в смерти есть своя приятность», но в нем и смирением пахнет, а я перед «неизреченной красотой кроткого и молчаливого/! / духа» просто благоговею. «Научился быть смирным». /Во времена «минус 30» был гораздо злее! /это, кажется, вообще был провал – от неожиданности попал в какую-то яму. С тех пор «разбитое лицо». / Хотя смирение и смирность несколько разные вещи! /Вспомнил Есенина, например /«лошадь у столба»/. Да тут многих можно вспомнить, у многих хороших людей, бунтарей, одна и та же история, «семь веков» как одна душа горят. /

…Да, голубой огонек души – доброй души – почему-то очутился в черной машине… - а ведь, наверное, действительно в черной машине ездит. Чем больше себя ублажаешь при помощи магазинов /в том числе и автомобильных/, тем грустнее; тем яснее, что грустно. Словно бы саму смерть себе покупаешь, тюрьму покупаешь. …Купил и тихо-тихо едет, понемногу растворяясь в ночи. «Как тихо в нашем лесу, даже странно…» Приехав на эстраду, поет скороговоркой, с едва заметной обидой: «попадись мне кто всё так придумал, я бы сам его здесь придушил», понимая, наверное, что душить надо себя и что, собственно, уже придушил – и что черную машину не задушишь – и что, конечно, Бог не так придумывал. …Стоило цивилизации покрыть машину смерти лаком, как от покупателей не стало отбоя. «Талантливым в первую очередь! »

Очень маленькая и очень черная эстрада и кто-то в черном и в цилиндре вечном говорит ему: «Ну спой, покажи нам свой голубой огонек» – а как там петь, и дышать-то нечем. «Да я что – в стену, себе в ухо петь буду?! С вами нос к носу?! »

Конечно, как существо телесное, животное и как существо духовное, богоподобное можешь быть по-глупому собой довольным и можешь по-умному собой гордиться, но душа-то несчастлива, ее не обманешь ни теорией, ни фактом /вообще, странные у него «обманы»: поет о столь грустном, а уверяет, что кум и пню, и королю /пение главнее! //.

…Вот и получается, что приятно заниматься духовным – умным – и приятно побыть в компании – свойским – но вот наедине с собой довольно тяжело! /Я ведь по себе всё это знаю. /

…Я тоже думаю про смерть, про небоскребы, которые она настроила, кончая так: «нас всех зароют, мы никому не нужны – и это такой стимул к подвизанию и свободе! »

…Более русского человека, чем он, не встретишь, хотя и во всех них, рокерах-бардах /Шевчука вспомнил/ такая силища природная, языческая, варварская! …Стоит ли удивляться, что им близок тот же буддизм. Посылка «Бог един» действительно высока /у косных людей она трансформируется в «Бог один», у разбросанных сохраняются и местные боги/ - но Христос требует креста; говорит, что единство неуловимо, невоплотимо для человека без креста, «сораспятия». Иначе вы всего лишь одни из многих машинистов на «локомотиве истории» на одном из перегонов из одного времени в другое – в «новое средневековье», т. е. в новое варварство едем /на манер того, которое приехало после Рима/. …«Прижги-ка мне хвост угольком, Виктор Цой, я быстрее полечу! » …Переменой ощущений не компенсировать отсутствие зрения. Такие сильные и такие слепые! /полуслепые, «видят людей как деревья». Т. е. то несут крест, а то их везет машина. …И теория – машина, и профессионализм – машина… Вообще, у человека страшный выбор: то ли убиваться, то ли позволить смерти помочь нам перекантоваться /«выпей, друг, для забытья языческого. Или вот женщина – тоже хорошая пьянка»//.

…Так что, «только вниз», но с кем босиком? /впрочем, и буддист, и хиппи тоже может быть христианином – ведь формальные «голосования» ничего не значат. Христианин ли человек – это всегда тайна. Религии, возможно, просто не знают, какие они синедрионы. И одновременно надо идти и вниз, к смирению и вверх, к благодати – а у него в одной песне вниз, в другой – вверх /только иногда, как в слове «дорогую» соединение – и одно оно выше и пиликания кузнечика Моцарта и страстей господина Бетховена и всех, им подобных! /Про «вернусь» хорошо спето и Галичем, и Высоцким – это, конечно, не случайно: «нет, я не пропаду, не умру, буду утешен, обрету счастье»// - нет завязи, унылая смирность и пустотелый экстаз. …Что за «последним поворотом» - пустое ли варварство или же христианское странничество? То и другое? Это всё равно, что вино водой разбавлять.

…В общем, как у всех поэтов, как у всех людей душевных, с чувствами и верой у него всё в порядке, а вот с разумом – тоска. И оттого в чувствах такая боль, что лучше бы и их не было! Трудно раздвоенному устоять на земле, а однокрылому в небе. Теория подменила разум. Разум надо очень горячо любить – со всей силой чувств /которые сначала, конечно, должны быть в наличии/ - тогда только он начнет выдавать что-то путное. И любить его, холодный, мертвый, очень трудно. «Где уж мне его воскресить. Постыл столб, да за что держаться, если не за него? »

…И от этой полуслепоты как разрозненны все хорошие, не с проданной душой люди: так похожи друг на друга, а, наверное, даже не знают, что существуют не в единственном числе /ну БГ-то все знают, он всё равно, что колокол /вот и мог бы послужить объединению всех// /вот, например, у А. Гальцева даже есть практически точно такая же фраза, как и «окно на твою сторону»: «иду к тебе, в твою сторону». …Впрочем, не только полуслепы, но и душа всё же полузапродана; обязательства, контракты /чтоб расписаться, закорючку свою поставить, поклясться, на это зрения хватает/…

Борь, ты – бедный бурлак при барже культуры-религии. Тебе баржа поставит большой-большой памятник /типа «Рабочий и колхозница»/. …А на памятнике надпись: «душа, всё в себя вместившая» – а в душе каждого /ведь все хитры, умны/ вторая половина фразы: «но ничего не понявшая» …Странно о камне говорить «душа»…

Странно получается: баржа есть, а человека нет, творчество есть, а творца нет /«он то ли рождается, то ли умирает, не трожьте его»/.

…«И последний в Царствии Божием первый пророк и навигатор для язычников», но, конечно, и самому ему, как младенцу, пастыри нужны – и главный пастырь, Разум – как вторая половина креста, как второе крыло самолета.

…Нет, он не младенец – «мотылек» /слово-пароль – только на днях у троих поэтов его встретил! / позади – он побольше, юноша…

…Такой хороший человек, он даже тогда, когда ему плохо, хочет делать людям приятное, поет приятные песни.

…Т. е. добры только настолько, чтобы мечтать о рае – рай видят, а как быть добрыми – нет. Добры только во время мечтаний и пений /а также по случаю; а также в «законопослушности», в следовании всем традициям и «неписаным законам» мира/. …Буддизм – это и весьма посредственная этика и весьма посредственное художество, по сути, полный нуль, но зато при умножении на нуль снимаются все проблемы. …«Я счастлив, счастлив» - вместо стараний по разрешению проблем, старания по самовнушению. И удается; только это полный эгоизм и полная иллюзия. Играют в детские игры, прикидываются дурачками – что ж, «таможня» даст добро любому твоему выбору.

2 окт. 96г.

«Трезвый комментарий к БГ /он так обаятелен/

Иван-чай

«Пока всё цветет, всё тепло, пока есть классные холсты и классные краски и есть ты, моя любимая, мне не нужны никакие книги – будем бездумны как ветер, будем радоваться, будем считать себя совершенными".

Аделаида

«Так приятно заниматься любовью, когда на улице непогода, а дома тепло и тихо. А на улице меня ждут северно-суровые друзья-революционеры, с которыми я несу пламя великой весны комфорта и любви, и серебряная звезда моего искусства, Аделаида, твой двойник. Что еще надо, любовь и революция – и никаких печалей и никаких обид».

Сильно развитый член, душа, а ум его сдох – непотребная ситуация. Заменил «член» «любовью», а оставшиеся издержки списал на молодость и революционную ситуацию. …Рыба съела гору и обрела голос, стала соловьем. …Все его песни, по сути, это инструкции по душевному употреблению члена. Продает если не радость и счастье – хотя о них речь постоянно – то хотя бы безмятежное довольство.

…Любовь, хоть физическая, хоть душевная, хоть духовная – это вообще вещь интимная и невыразимая. Тут недолго впасть в фарисейство, недолго выставить свою кровать на всеобщее обозрение на манер «битлов» – одно название, один разговор, одно пение о душе и останется.

…Это уже «короткий разговор»! Все старые разговоры стали совсем короткими. Это сквозь туман всякая дорога далека и извилиста.

…Надоел ты мне, БГ. Ты еще сам себе не надоел? …

Но и я банкрот. Он банкрот с банкнотами, а я – без. Говорит, что гоняет туда-сюда, как счастливый ветер, но мне всё-таки лучше. И нам, «достоевским», быть банкротами не стыдно – потому что не неприлично. Пишу длинно? – Голядкин зарапортовался; напутал? – Голядкин заврался. «Это ничего, это ничего, мы поднимемся, отряхнемся и дальше побежим, дальше. Я был банкрот, потому что считал тебя за банкноту, Боря. Обманул ты меня. Ну ничего, ничего…» «…Любопытный боцман есть на их разбойничьем судне. Даже похож на человека, но лукав и эгоист, да еще и с твердой теорией…»

Буддистские «рождения» избавляют от всякой ответственности. Полная инерция. «Думаю только о том, что думается, делаю только то, что хочется». Вот такие мудрецы, всерьез прикидывающиеся дурачками. «Потребляй, ведь все плоды растут исправно; можно сидеть как будда, сложа руки – машины и люди, которым в этом рождении выпала прискорбная участь рабочих машин, всё сделают». Вот такая смерть, прикидывающаяся рождением. «Самая великая иллюзия всех времен и народов! » То-то на Востоке деспотии 40 столетий мертво стоят. Да, буддизм – это для благородных холеных белоручек; ведь стоит начать что-то делать, как надо уже расстаться с равнодушной бесстрастностью. А они до такого прогресса дошли со своими конвейерами, где все движения разложены по полочкам, а всё тяжелое вообще упразднено, все надели белые перчатки, что можно-таки работать бесстрастно, автоматически, как машина. Да, утонула у нашего боцмана душа и поверхность океана стала гладкой-гладкой, мирной-мирной. Он теперь как «Летучий Голландец», вот только движется-то, как ни странно, только во время бурь и с ужасно тоскливыми песнями.

…А знаем мы вот что: что закон справедливости требует, чтобы в «следующем рождении» мы начинали с той точки /в смысле ума, доброты и прочих достоинств/, на какой остановились в предыдущем; что закон истины требует, чтобы на земле /и на небе, где, говорят, тоже отнюдь не всё в порядке/ побеждало хорошее, а не дурное. Побеждало и победило. С этой победой начинается вечность; т. е. новая вечность, вечность не борьбы, а мира. Итак, вечная жизнь у всех нас в кармане…

Если мы передадим Духу и детям большее и лучшее, чем получили при своем рождении, то это и будет прогрессом.

Комментарий к БГ

Гарсон №2

Обслужила жизнь, теперь обслуживает смерть-официант. Ничего, очень даже вкусная, приятная еда.

И сам-то пожух, а друзья вовсе в мумий за стеклом превратились. Аквариум осенью!

Интеллектуальные изыски про «сон» на правах вульгарной «людской молвы».

«Виски со льдом» – синтез горячего с холодным /творчество там, где синтез/.

«Напиток стал сон. Сон сдали в музей. Музей – это сон…»

Грехи-то все пятиминутные…

В музеях почему-то утварь, а не творчество… Дым ведь не сдашь в музей.

«Напиток стал дым» – иносказание поэта о выпитой бутылке.

Повод к творчеству часто бывает небольшой – не больше пачки сигарет – а, глядишь, увлекся и весь мир обошел.

Пожухла листва надежд и страхов.

Сон – это как раз, когда жизнь жива, а мысль мертва, одни видения, образы.

«Разум горел же, почему же теперь плоды его, мысли, кажутся мертвыми? » Но и с жизнью также: «ведь жил же, почему же теперь всё кажется сном? » Живо одно горение, одно настоящее время. Просто не силен огонь, чтоб не брезжить в прошлом и будущем.