Четырнадцать 2 страница

Средний уровень – стены и столы должен быть освещаем настольными лампами, а пол вовсе не надо освещать. Т. е. пусть эти картины-марки будут вечно погружены в полумрак и не рассматриваемы, а только растаптываемы.

Потолочные картины как облака на небе, а «марки» как камни на земле /или как опавшие листья; а те как птицы /как трепещущие в вышине листья! //. И пусть на «марках» будет интерпретирована земля, а на «облаках» – небо. А на стенах только портреты живущих и живших здесь /именно здесь!? /.

Стена - это что-то вроде параболы или гиперболы. А что, если сделать потолок как длинную вертикаль – какие-нибудь нити: некоторые доходят чуть ли не до пола; по мере высоты они густеют за счет добавления более коротких нитей. Или: пол уставлен мебелью и потолок «уставлен» люстрами в виде мебели – как бы небесные светящиеся отражения того, что на земле. Или: использовать ту же стеклянную прослойку, но наполненную водой – а в воде рыбки /или даже промысловые рыбы, если эта прослойка большая/. Прекрасный способ защиты от пожара /и от засухи! / - можно сделать так, чтобы вода по стенам вытекала. Рыбы как птицы! Или: поднял глаза и видишь рай.

Тоже теперь хожу не торопясь – цель уже понятна, мир уже обставлен тем минимумом, без которого не выжить, не обрести опоры, ориентиров и прикрытия - с чем надо было торопиться. Теперь важно как можно лучше ощутить себя и этот мир – собираешь каждую каплю, в каждую секунду. В пределе – стояние в полноте свободы.

А ведь цвет растворяет материю. … И где цвет, там неизбежно нечто детское…

Мы – линия, «одетая» цветом, а не цвет, окаймленный линией… Линии с цветными, как бы светящимися краями… Авангард: рама в виде контура, а внутри только цвет. Полукартина-полускульптура. Или: рама-контур, а внутри тоже контуры /мелкие/, например, эскизы или варианты контура рамы – а вне /например, прямо на стене, на которой повешена рама-контур/: цвет. Нет более значимой картины, чем вид, на котором нищий и богатый рядом! Оба ведь импозантны. Так можно увидеть расстояние от Венеры до Марса.

Цвет – это зарево /и что его пригашивать своим прищуром/, а линия – это мы, пребывающие в зареве /а если охватываем зарево, то оно не настоящее, а игрушечное/. Коллизии взаимоотношений пятен: белого, черного и цветного /точнее, всегда кто-то из них наблюдатель и фон/. Борьба белого с черным за цветное. И кто овладел линией, тот и победил, у того есть руки.

…Глобальное в очень скромном. Т. е. чем меньше – чем символичней и проще – тем большее дается.

Мультфильм по ТВ: «тя-тя-тя-тя-тя – тя-тя! ». Такими они и вырастут. Ох, добраться бы до них – пусть сорняки не кричат о «плюрализме»!

Читая, смотрел в книгу с такой силой, что, казалось, она стала бы отодвигаться, если бы не держащие её руки или сцепившийся с нею стол. Напряжение глаз требует не меньшего напряжения души, чем напряжение мускулов. Наверное, всё же что-то двигал, раздвигал, переворачивал и перекладывал – только в самом тексте.

…Если не помнишь, значит, и не жил. Пребывал в прострации, в инерции, в повторах. …Многое из того, что мы помним – это именно мучительные эпизоды.

…На каждый гран качества затрачивается уйма количества, уйма попыток, подходов, повторов.

Писание – это понимание духовного в потенциале, живопись – понимание материального мира в потенциале /а музыка – душевного? /. Я уже чувствую, что эти потенциалы, нарастая – становясь яснее, проще, универсальнее, всемогущественнее даже – способны перевести своего обладателя в совсем иную фазу – блаженного в действовании. Они как маленький шар солнца в груди. «Время описаний-рисований прошло – теперь всё новое, совсем новое, совсем старое»

Теперь читаю учебник ботаники за 5-6 классы: «мещане – это сорняки; т. е. люди и сильные, и крупные, и красивые, но бесплодные, несъедобные, занятые только саморазмножением. Если бы не Бог-садовник, они бы уже давным-давно вытеснили слабосильные, болезненные плодовые, «культурные» растения.

Кажется, я, наконец, созрел для того, чтобы изучать школьные науки! /правда, есть образ «вечного студента», но я на каждый курс трачу всего неделю – потому что беру только своё/.

Еще: у винограда, у помидор убирают боковые ветви, чтобы полезные вещества расходовались только на плоды – не на меня ли сия притча указует?! Но ведь не все ветви убирают, а только загущающие, лишние – если же оставить только ствол, стебель, то не останется листьев, где эти полезные вещества вырабатываются, да и плодам не на чем гнездиться будет. «Не хочу, чтобы была монокультура – хочу еще что-нибудь научиться выращивать; земли у меня много – и техника на что? »

…Они бы преподавали науки так, как они «преподавались» историей: сначала представления древних греков, затем - средневековья, затем - Возрождения и т. д. А то получается гигантская неувязка: тысячелетиями человечество чего-то не могло постичь, а теперь, видите ли, даже сопливый Вася может вам это рассказать. Впрочем, с Васи всё как с гуся вода, любые проказы.

Закончил осеннюю серию живописных опусов. Некоторые хороши, а другие оставляют мучительно двойственное впечатление. Видимо, есть в них какое-то уродство и «искривление позвоночника».

Вишня и яблоня – это как две картины одного художника: стиль один и тот же. Т. е. Бог не выдумывал каждый раз заново, а имел метод. Но только у Него было несколько подходов: например, животный мир – это уже другой ряд картин…

Итак, Бог творил мир точно так, как творят свои картины художники!

Растения – не действуют, не думают; животные – действуют, не думают; человек – действует, думает. Отсюда понятно, что такое растительная, животная и человеческая жизнь. И, т. е., когда думаешь, но не действуешь, тогда избавляешься от своей животной природы. Но если ты, не действуя, и не думаешь, то ты опускаешься на растительный уровень.

Благополучные и слабые любят ужасы и боевики. «Кому чего не хватает? » …Чем-то живешь, а всё остальное смотришь. Ужасы – это перец, а боевики – это идеал, свет в ночи.

Вырабатывается психология удачливых пиратов…

Профессия – это корень, который помогает человеку держаться на земле, на которой дуют бури людской глупости, несмотря на собственную глупость, безвольно подставляющую нос под эти ветры.

Вовка сообщил, что весной его могут уволить, как непригодного к работе на транспорте – ведь его комиссовали по причине дистонии с головокружениями.

Без корней, конечно, никуда, речь о том, чтобы не расседаться на своих корнях - «Ботаника»!

…Смерть творит, а жизни просто ничего не нужно, она самодостаточна. Не нужно, пока не проголодается. Так что резерв жизни и радости в человеке невелик - всего на пару часов. Боящийся смерти беспрерывно заготовляет впрок. …Надо всякий раз пользоваться этими своими часами; а потом просить милостыни у смерти. Не надо вершиной жизни закапывать яму смерти – получится ровное место, на котором не будет ни жизни, ни смерти. Жизнь и смерть – две сестры, одна – любимица, красавица, а другая – инвалид, которого жалеешь до слез. Да нет, сестра одна: любимица периодически калечится, сохнет и сходит с ума.

…Столько он валандался с армией, что наша забота успела формализоваться - и важнейшая весть, что удалось что-то с каким-то врачом, не была оценена как должно. Или звонок по телефону, что пробил корпус судна и «ремонтируем». Ведь под воду нырял, затыкая дыру каким-то пальто. Морг и утонуть, могли и уволить.

…Старое фото: на нем мне лет 18. Уже большой, красивый, с хорошо вымытыми волосами – никак не подумаешь, что совсем-совсем глупый и пустой.

Наличники у окон, у дверей – болезненная мужская страсть обводить все контуры жирной линией и дегенеративная женская страсть к обрамлению всего узорами.

…Жизнь – это борьба со своими ужасающими неумениями и незнаниями. Все мы – черные простолюдины, пытающиеся выбиться в люди. Мы не белые люди, мы негры в белых одеждах. Я собираю себя из пустоты, определяю из неопределенности, ища свое слово, свой рисунок и цвет, свою музыку. Я учу свои пальцы, слабый, белесый, замерзающий народец. Я кувыркаюсь в беспорядочно вращающемся пространстве, пытаясь стоять на ногах, на руках, на ушах.

/Планы не нужно составлять на весь сезон вперед, а только до естественного горизонта. /

Мама рассказала /не выдержала – обычно неполадки скрывает/ про активистку, «новообращенную» – в том смысле, что чистая оглашенная. Всё время способными к «организационной работе» оказываются именно такие: нахрапистые, поверхностные, подавляющие других. Но им всегда нужен руководитель. Псы, которым нужен тот, кто будет давать команды.

И оказывается, кто-то из этих «новых» уже обвинял маму в краже платка и денег! А ещё я слышал, как по телефону она разбиралась с какой-то историей, в которой кто-то увидел сон против неё и всем публично его рассказал со значением.

Догмы формальны и не подкопаешься: «злая, но ведь тоже исповедует Христа распятого»!

Когда нет дела – нет и объективного критерия; и нет решительности: в деле никто балласт, а тем более палки в колесах терпеть бы не стал.

А мне статья моя политическая аж сниться стала – всё, как оратор, повторяю эти готовые фразы. Меня теперь можно назвать потенциально общественно активным!

Разочаровался в Тарковском. Вот скажу я между делом «так-так-так», почешусь и т. д. – так он именно эти звуки и запишет. Молчаливы, словно всю жизнь просидели в яме. Поэтому такие спецы по шорохам и шевелениям.

…Волосы типа «вороное крыло» у южноамериканцев и прищур у китайцев. … Другая раса как другая планета. Каким самолетом долетишь до другой планеты…

Опять Порфирий Иванов – а что: холодная вода, пост, плюс не плеваться и здороваться – чем дурно? Похож на персонажа из Платонова.

Я боюсь высоты, но, наверное, такое «захватывание духа» может быть и невероятной радостью – лишь бы держали крепкие канаты.

Вон она рядом, высота, но мы всё сидим на земле комочками.

…Сама атмосфера зовет зимой концентрироваться на себе, весной и осенью на делах, а летом пребывать вовне.

Чтобы наработать с голову, надо передумать с тело.

Был на концертах Губайдуллиной /старушка думает, что она ещё девочка/: лучше понял значение слова «игра» в словосочетании «играть музыку». Видимо, тоже относится и к художникам. Артисты – ремесленники, причем с похоронным оттенком: сутулые, впалые, испитые; как подмастерья философа-дьявола. Сидя наверху, я смотрел на всё это сверху вниз - без малейшего почтения. Научная музыка подобна научной философии /а попса -–незамысловатым " теориям»! / - хлопает публика, но сунь ей философский аналог в руки, отпрянет с испугом.

И, конечно, женское искусство – это как, например, украшение интерьеров женской рукой.

«Жизнь Аввакума» /и другие его послания/ - а ведь пророк был; ничем не уступает еврейским из древней истории. Христос не отменил исполнение закона, а только дал дополнительные указания, как его лучше исполнить, используя естественные качества человеческой природы.

Что ни с Запада нашествие, то до самого сердца проникновение – а у турок, например, в отношении нас ничего подобного не выходило…

По сути, сначала у татар и Востока в плену были века – видимом и физическом – а затем у европейцев и Запада тоже века в плену – невидимом и духовном. Татары наклонили чашу весов в одну сторону и поэтому, когда они ушли, иссякли, возникла реакция в обратном направлении. Иван Грозный и смута - это время межсезонья /т. е. Никоны, Петры и Ленины – это всё способы борьбы с Ивановой тоской! /. Итак, не будет у России самостоятельности и покоя, пока не будет она в равновесии между Востоком и Западом; пока не научиться обороняться от активных – агрессивных - влияний чужих народов и перенимать их пассивность, т. е. то, на чем зиждется их мир и покой.

Вовка нашел себе в библиотеке полудруга и полуподругу/! / - зачастил туда; а ещё что-то пишет – весь, короче, занят собой. И я от этого мрачен: если бы жили дружно, то была бы у нас какая-то сила, а так сам ничего не сделает и меня ослабит. «Лучше один профессор с ассистентом, чем два профессора без помощников».

Если человек сам с собой не борется, то другой его никак не сдвинет. Побороть и вразумить – это, значит, вызвать в человеке желание бороться с собой.

Попал в резонанс со своей мелкотравчатой природой. Сразу стал похож на студента /по виду чуть ли не аспиранта/. Он как те шалопаи, которые лучше всего ведут себя тогда, когда ничего им в голову не ударило – а то пиши пропало: польет понос из глупостей.

Моисей стал такой древностью, что надо быть истинным, чтобы быть в силах до неё достигнуть теперь!

Евреи – голова, но и она, как и тело, бывает как здоровой, так и больной.

…При Алексее выбор был: ценил и понимал он Аввакума, а всё же выбрал царедворца злого, Никона, мордвина – в царях бы нужды не стало, если бы по аввакумову пошло.

Непримиримы были – и Никон, и Аввакум – а всё от суровой нашей жизни.

Обряды – это символ /символисты, наверняка, не относились пренебрежительно к обрядам/. Перефразируя Павла: «кому обряд свят, тот пусть его держится».

Аввакум был по сути прав, но по форме не прав: «отсталый, нетерпимый», а Никон был по форме прав: «надо развиваться, нужды учитывать», но по сути не прав.

…«Важна не цель, а процесс ее достижения» – лозунг интеллигенции, суть ее мироощущения. Не понимают, что цели достигаются только тогда, когда они крайне важны.

…Легче увидеть Бога, чем самого себя, нельзя увидеть самого себя иначе, как только через отражение в Боге!

И ведь нет готовой цели, весь смысл нашей жизни в процессе ее, цели определения, уяснения, усиления и очищения. …Мы растем вместе с ней, - а сильные по доброму относятся к миру…

После Аввакума лучше понял роль бесов, молитв, крестов и т. д.; и вообще русской историей заинтересовался.

Дополнение: печка как подобие костра: около нее жарко, а по краям только тепло; или около нее тепло, а по краям прохладно. Это неравенство лучше равномерного батарейного тепла – оно безжизненно и равнодушно.

…Помалу пытаюсь теперь исправлять своё несовершенство, наращивать на скелет смерти мясо жизни – везде, где вижу возможность хоть немного, хоть в чем-то улучшиться.

Дождем недостатков как-то вдруг оказался облит и пытаюсь сотворить костер, чтобы обсушиться. Чтоб стало жарко и радостно. … Но он никак не хочет разгораться – всё сырое, не только я. В мире есть лишь несколько сухих клочков – например, Бах.

5 декабря в первый раз в жизни постился сутки. Эффект сомнительный.

Болтливая женщина – всегда плохая. Расплылась как лужа и не держит себя в целости. Болтая, человек профанирует себя и то, что имеет.

Реклама – это крики торгашей, попса – это вопли болвана, а мода – это призыв шлюхи. От крика до писка, всё, кроме нормального человеческого голоса. …От вопля до стона, от навязывания до искусного намека.

…Вечно в полутумане впитываемого и думаемого – и как же раздражает в этом напряженном забытье топот Женькиных шагов вперемежку с ржаньем.

…Армия без одеваний за 40 сек. – невозможно жить в тревоге!

Вся угроза ведь только в том заключается, что в одном из народов может завестись очередной фюрер – так надо знать, что у соседей творится.

Армейская подготовка, грубо говоря – это подготовка к возможной драке – и как же можно строить эту подготовку на формализме!

А ведь чай напоминает табак. Шиповник или мята, к примеру, душистее и вкуснее…

Читал «Историю…» Карамзина: «пеклися» – «ся» на конце как размазня какая-то. /Сама буква «я» у русских веселенькая – словно ноги гоголем. /

Древняя Русь: пригласили варягов – ведь это целый народ на народе, наверное, вымахал /на хлебах хороших! /.

Центр мира и боевитости всегда был там, где Чингизы, Тамерланы, арабы и турки...

Попы, оказывается, разжирели и размножились именно при татарах: до того принятие христианства было чуть ли не номинальным.

Москва вместо Киева, а Питер вместо Новгорода!

Расширились до естественных пределов, а дальше пошло безуспешное перетягивание каната – хоть и те государства /Польша, Литва, Турция и т. д. / были в десятки раз меньше.

…Например, в городе выбирается кто-то, кто отвечает за общественный транспорт, а он может нанять себе помощников, которые бы, например, действовали порайонно – но затем перевыбирается только этот человек и судится только как транспортник, а не как политик.

«Холоп» от «хлоп»; «смерд» от «смердеть»…

Карамзин о Иоанне Грозном: описал все злодеяния, но вот вывод о народе: «считали власть государеву властью божественною и всякое сопротивление беззаконием…; гибли, но спасли для нас могущество России; ибо сила народного повиновения есть сила государственная». Тьфу! Ну и нелепость. Действительно, тысячелетия требуются, чтобы «освятить» ее. «Курбский – предатель»! Да всякий имеет право на тирана любой лом поднять – если бы тираны заранее знали, какая участь их ждет, то и молчали бы.

…А какие пожары были – и всё равно из дерева строили. Вот и живем на безлесной равнине /сейчас Сибирь ударными темпами на дрова переводим/ - ветрам заунывным раздолье.

Нигде в мире не встретишь вот таких мотивов: «мы слабые, куды нам без царя-батюшки».

И что завоевания – миром, дружбой, торговлей, идейным влиянием, превосходством образа жизни можно было бы ассимилировать много больше. А так завоевали Казань, но она и 4 века спустя кровоточит. Кровь и насилие не забываются никогда /не забывается всё, что входит в Моисеевы заповеди/.

У русских не национальная, а государственная идея: если не силен в правах человек, то о национальной идее говорить не приходится.

Французский язык учили – ведь это чистый сюр, коммунизм, чума какая-то! Тарабарщина как способ борьбы с татарщиной.

Прочитал «Бориса Годунова» Пушкина – это только школьное задание на рифмованное переложение карамзинского учебника истории. Один к одному.

Спрятать можно только маленькое – у меня душа большая и поэтому остается только не бояться открыто морщиться, скулить и плакать от своих страданий. Они все прячут, но спрятать можно только маленькое…

Вот лежу я во тьме, и был бы мертв, если бы не цвела во мне яркая, огромная роза моих чувств…

«А ведь я счастливый человек: имею здоровую физическую работу, имею духовный дар, имею много интересов, имею дом и семью…»

Планы – это как одежда или инструмент: должны быть впору, тогда будут полезны и эффективны.

Моё будущее - мой поводырь - должно любить меня. А то запросто можно оказаться наемником и рабом у самого себя.

Из теплого дома вижу густой снег как забеленный воздух. Вместо водички - молочко. «Детки, сегодня праздник, тихий мирный карнавал! » Детки, белый, белый лист и мы рисуем праздник…» /Но вот потушен свет и серо, сыро, зябко. /

Опять Вовка воду из под вымытой картошки не вылил и свет не потушил. Сформировавшийся человек.

…Всё остальное - только злость. Зло так часто читает мораль, смеется и т. д., потому что человеку, охваченному злостью, хочется скомпенсировать ее «черные стороны», оправдаться и подстраховаться.

Проверяю ошибки в Вовкином печатании: не понимаю вполне то, что сам же недавно писал!

…Я жив настолько, насколько я существую во тьме, насколько я существую сам по себе. Во свете я только реализую то своё существование, которое было во мне во тьме. Зайди во тьму и увидишь себя.

…Пришел Христос к Петру и говорит: «больше, Петр, рыбы лови – а то нищим слишком мало перепадет».

Помогли нищим и превратился глас Христа «придите ко Мне все нищие» в глас вопиющего в пустыне…

Египет потому так долго существовал, что он сам по себе был похож на мумию в гробнице – из-за отсутствия соседей и прочих специфических условий.

Вся эта «цивилизация» теперь не кажется странно-загадочной /тем более что тоже пиво пили и сады разводили! /.

Про их религию: «будет суд и злых съест чудовище, и они не будут иметь вечной жизни – но магические формулы преодолевают и это» - «Бог есть», «Бог есть любовь», «Кровию Его мы спасены» и т. д. – это тоже магические формулы.

Опять та же мысль о рисовании, что и после предыдущей книги про Египет: дойти до предела в упрощении и универсальности.

…«Кто я, как не бог, раз властелин земли? »

Любопытная пара: Нил Сорский и Иосиф Волоцкий: идеалист, подвижник и материалист, понимавший слабость человека. Соединить бы их! /А прежние /Радонежский и проч. / - без понятия. /

В своих пустынях не превратится ли в мумию Сорский и от соблазнов не сотрется ли грань между миром и Волоцким? Дальнейшая история /в основном, невидимая и не попавшая в учебники/ полнится примерами и того, и другого рода.

…Сложности истощают организм – это диагноз…

На уши страна была поставлена уже тогда, когда пригласили варягов – которые не умели строить, а умели только воевать. /Потом пригласили немцев, но они только распланировали всё это военное устройство. /

Война с боярами – как это похоже на борьбу с Верховным Советом!

…Многоступенчатая выборная система наиболее разумна, ибо в ней задействованы принципы эволюционности и компетентности. Человек в этом случае не возносится из грязи в князи и не вынужден общаться с грязью /на что способны только демагоги/. Т. е., к примеру, народ выбирает парламент, а парламент – президента /или даже есть ещё несколько ступеней между народом и парламентом - а то уже парламент получается слишком безответственным, ибо он удален от своих выборщиков намного более, чем президент от него/.

Дураки все же эти татары /монголы/: мечта была: «завоюем мир и будем ханами в халатах сидеть, кумыс пить, а нам будут дань носить». Короче: «гулять будем! » Так 2 века просидели, наконец, зажирели и их турнули.

Для меня вопрос /«пунктик»/ «планов» - это вопрос о том, остаться ли голым – а значит, гореть самому, чтобы не замерзнуть - или же жить в щадящем режиме, заботливо фиксируя все свои «подвижки».

…Но ты забыл свой принцип: когда есть две возможности, то всегда сопрягай их, а не противопоставляй. … Пусть на бумаге будут эти возможности, а в жизни – их сопряжение /если жизнь на бумаге – то это художество/. Жизнь всё равно будет сопрягать, но если ты будешь сознательно послушен жизни, то это сопряжение будет удачным.

Наши утверждения в делах или словах – это не щит, на котором можно утвердиться и успокоиться, а лоскут, которым пытаются прикрыть черное небо – а мрак втекает отовсюду. Мы все островитяне в океане, у которого глубина почти везде выше человеческого роста. Нужно очень близко поднести лоскут своих дел или слов к глазам, чтобы заслонить им небо. Подносят, играются на бережку в спокойную погоду…

Чувство неудовлетворенности у меня так велико, что если я не избываю его, собирая с Богом, то вынужден заглушать, расточая с дьяволом.

У мужчины, когда он видит женщину, тоже мысли становятся коротки!

Согрешил – и тут же раскаялся /сотворил – и тут же испортил/…. Сотворил и испортил – потому что не поверил самому себе. А мог бы жить вечно.

На следующее утро по ТВ оригинальная машина: типовой джип украшен всякими финтифлюшками. Так и надо: ведь очевидно, что на заводах только типовую основу делают: они не могут приноровиться к тонкостям вкуса всякого человека /а в них весь аромат и всё содержание/: нельзя же, чтобы у каждого были одинаковые финтифлюшки?! Поэтому они так налегают на лаки, чтобы достичь ощущения совершенства – а оно совсем в другом. Тоже и с мебелью, и с другими вещами. … И эти лаки мешают индивидуализации.

Израиль – это народ своевольный и потому склонный к демократии /у них «вече» было всю историю/ - но притом и народ, у которого были пророки, вожди и мессии. Это они по всему миру устроили демократию, но вот нет у них пророков…

25-го декабря рождается Христос и, не пройдет и недели, как наступит следствие: Новое Время, Обновление.

И надо, чтобы было еще 2 естественных праздника: Время прихода тепла и Время спелых плодов.

Снова примечтался некий «гуманитарный центр» с большими садами и огородами. В сад каждый может прийти и отработать, что скажут, сколько хочет – и ему запишут и потом по этому вкладу можно приходить за урожаем.

Библиотека: кабинки /с помощью ширм/. Чтоб можно было и прилечь.

Всё, конечно, платное. Можно книги брать и на дом, но тоже за плату /плюс залог/.

По соседству кружки, где учат языки, играют музыку, беседуют о книгах и картинах, где рисуют, смотрят моё ТВ и читают мою газету/! /.

Читаю старое: говорил, захлебываясь, только чтоб убедить себя, что могу говорить, что не тону – чтоб избавиться от будничной тоски и «праздничного страха»…

Я войду в глубокую задумчивость и выйду из нее только к старости. По сути, речь идет о достижении контакта – был только холостой ход.

Я теперь не думаю о глобальных теоретических вопросах и не помышляю о доставании лампочки любви рукой – с тем, чтобы таким способом «перевернуть» свою жизнь: да будет то, что есть уже…

Всякое расслабление и развлечение есть свидетельство несостоятельности…. Покой – это еще более трудное состояние, чем дело: надо привести в порядок самого себя, овладеть собой, т. е. решить не количественную, а качественную задачу.

Делать серьезное надо с утра: утром весь день за спиной как полная обойма у автомата.

…Если расстрелял все патроны, а враг не убит, то терпи, страдай, дожидаясь ночи, которая сотрет и тебя, и его…

Взял кипу книг из «борделя» /из отданных Женьке на растерзание/ – и всё понравилось! Всё – люди, всё – хорошее кино! /читать целиком, конечно, незачем – сюжеты меня не интересуют в принципе/. Пруст – болтливая баба, конечно, но и бабы талантливы сплошь и рядом. Бальзак и Флобер – настоящий «Золотой век». Сароян и О. Генри – вечные сценарии к фильмам.