То, что я хочу услышать

Гранитный пол под раскладным стулом завибрировал. Поезд метро прибывал на станцию. Тряска перешла на грязные стены подземного перехода, отчего лампы под потолком испуганно заморгали. В частых, не подчинённых ритму вспышках были видны яркие оборванные плакаты.

«С 196-ой Великой Победой, дорогие граждане! Теперь Петля может спать спокойно! » - поздравлял самый популярный из них, большие красные буквы дугой огибали строй безликих солдат, чьи глаза также горели алым.

«Не дай повториться беде! Записывайся в миротворческие силы Петли! » - кричал другой плакат, где статная фигура некоего офицера с чёрным овалом вместо лица бесцеремонно тыкала пальцем в зрителя.

«Лучшая жизнь – жизнь воина! Стань гражданином, которого эта страна заслуживает! » - как бы закрепляя успех второго, третий плакат демонстрировал чёрных фигур в военной форме, которые обещали самые комфортные условия службы, быстрый рост в должностях и достойную отставку с пожизненной надбавкой к пенсии.

Среди этих и многих других плакатов, выполненных в чёрных и красных цветах, терялся голубой листочек, наклеенный прошлой ночью.

«Оказались на улице? Страдаете от зависимостей? Являетесь ветераном войны? Центр социальной помощи «Предел» прекратит ваши страдания! Обращайтесь по адресу…»

Тёмное, жгучее, омерзительное воспоминание заставило Телеша поморщиться и тряхнуть бритой головой. Случайно задев пальцем струну, он высвободил из гитары непрошеный звук.

Мальчик, идущий рядом с мамой, обернулся на него. Высокая, строгого вида женщина торопливо уводила сына дальше, к эскалаторам, но тот всё равно смотрел на Телеша заинтересованным взглядом. Прежде чем они спустились, Телеш успел подмигнуть ему с улыбкой. И мальчик улыбнулся в ответ.

В камуфляжной расцветки кепке лежало всё те же тридцать монеток. Посмотрев на часы, Телеш убедился, что совсем недолго осталось до шести вечера: времени, когда большинство горожан выбираются из своих офисов и едут на метро домой. А значит, больше шансов, что рядом с Телешем кто-нибудь остановится и пожертвует немного денег

В ожидании он огладил корпус вишнёвой электрогитары, своего прекрасного сокровища. Новое воспоминание возникло перед глазами: одновременно болезненное и согревающее. Инструмент, который он вынес из дымящихся развалин клуба после артобстрела, был покрыт трещинами, подпалинами и сажей, однако струны были целы. Оставалось найти усилители, чтобы подключить их к гитаре, но Телеш не видел в этом проблемы, война уже заканчивалась. Проблему видели полевые медики, отправившие его в госпиталь.

Помимо обычных снарядов по южному городку ударили мощные акустические бомбы, поражающие слух личного состава. Так ему объяснили уже в госпитале. Точнее, написали на бумаге, ведь к тому времени Телеш не слышал ничего. Такие сильные повреждения оказались необратимыми, и даже военная медицинская страховка, которую нахваливали плакаты, была бессильна. Девичий смех, пение птиц, журчание воды, треск сверчков – эти прекрасные звуки стали недоступны для Телеша. Но никто не осмеливался отобрать у него ту трофейную гитару под предлогом её бесполезности.

Потому что мелодия её струн – единственное, что Телеш мог слышать.

Он улыбнулся и включил маленький усилитель. Прошёлся пальцами по струнам, вызывая низкий, рокочущий гул. И посмотрел на толпу, спускающуюся по лестнице, прежде чем заиграть.

С первого аккорда стало заметно выражение лиц людей, которых встречает мелодия «Гостьи из прошлого». Печальная, тихая и текучая, как ручей, песня вызывала у людей ностальгические эмоции. Некоторые сослуживцы даже говорили, что вспоминали своих девушек и жён, когда Телеш играл «Гостью». Конечно, сытые и довольные, не видевшие жестокости и лишений войны горожане чувствовали эту песню не так глубоко, но по их глазам было заметно, что они неравнодушны. Телеш, игравший на этой оживлённой станции уже пару недель, считал, что целыми днями запертые в душных офисах и прячущиеся по вечерам в квартирах люди попросту забыли среди рутины свою первую любовь и чувства между своими супругами, а песня помогала им вспомнить эти эмоции.

Компания из трёх молодых парней обратила на музыканта внимание. Изувеченный слух Телеша не воспринимал их перешептываний, но зато увидел их решение: тот, что посередине, отмахнулся от товарищей, сдержанно улыбнулся и кинул в кепку три монеты. А Телеш кивнул в благодарность.

Солидно одетая пара проходила рядом. Муж в черном костюме повёл бровью и сказал жене в синем платье пару слов. Женщина выразительным взглядом попрекнула супруга, чем позабавила Телеша, и с извинением в глазах положила в кепку купюру. Песня была грустной, но на такую щедрость Телеш ответил, привстав на стуле и широко улыбнувшись.

Человек, лицо которого было изрезано морщинами, сбавил свой широкий шаг. Он годился Телешу в отцы, а может и в деды, но был выше и складнее, нетрудно заметить и его военную выправку. Его густые седые брови нахмурились, уголки рта выгнулись книзу, но когда он увидел кепку с кокардой на полу перехода, вздохнул и покачал головой. Упало шесть монет, старый солдат с мрачным видом козырнул молодому. И молодой не замедлил приставить руку к голове перед тем, как он скрылся за стеклянными дверьми.

Стоило Телешу снова дотронуться пальцами до струн, как возник он. Тот, кто остановился перед его кепкой, не собирался никуда уходить. Низкого роста, с редкими зализанными назад волосами и в круглых очках, блестящих в свете ламп перехода. Жертвовать он ничего не собирался.

«Я могу помочь»

Телеш, недоуменно подняв бровь, уставился на карточку с этой надписью в руках у странного прохожего. Убедившись, что солдат прочитал её, он взял новую карточку и написал маркером:

«Я врач. Я знаю, как вылечить тебя»

На что Телеш горько усмехнулся, мотнув головой. Ещё свежа была память о его тщетной беготне по больницам, частным клиникам и даже загадочным магам-целителям, которых он молил исцелить его слух. Люди в белых халатах либо запрашивали суммы, которые вернувшийся с войны солдат не смог бы заработать и за десять лет, либо вовсе разводили руками, а колдуны и шаманы оказывались все как один лжецами, желавшими до дна выскрести и без того пустой карман Телеша. Правда, за ними Телеш бегал сам.

«Тестирую новое оборудование. Ты ничего не потеряешь, если не получится»

Быстро взглянув на кепку с деньгами, нежданный собеседник быстро добавил.

«Я заплачу тебе. Вдвойне, если эксперимент не удастся»

Телеш почесал подбородок. Рядом сновали люди, и никто не кидал денег в кепку. Затем взгляд солдата прошёлся по отвратительным плакатам, особенно на тот синий, который будто издевался именно над ним. Спустя паузу Телеш поставил своё вишнёвое сокровище на пол и впервые за несколько недель заговорил, не слыша сам себя:

- Будет больно?

Врач улыбнулся.

«Нет. Обещаю»

***

Первое, что он услышал – это собственное дыхание. Чуть хрипловатый вдох, шумный выдох.

Второе – его собственный, громкий, счастливый смех.

И третье – голос врача.

- Получилось, - с облегчением сказал тот, до этого в напряжении следивший за реакцией Телеша – Но, пожалуйста, не дергай головой. Нужно время, чтобы всё зажило.

- Всё зажило только что, - у Телеша потекли слёзы. Он осторожно трогал прооперированные уши и одергивал пальцы, будто одним прикосновением мог сломать имплантаты, скрытые под швами.

Низкий гул кондиционера, людской гомон и рокот моторов автомобилей из приоткрытого окна, едва уловимый звон ламп под потолком, отдалённый писк телефона за дверью. Телеш неподвижно сидел в кресле в кабинете врача и жадно схватывал каждый давно позабытый звук, словно ребёнок, которого наконец-то привели в кондитерскую лавку и разрешили попробовать всё, что он захочет. Щёлкнула снятая трубка телефона и секретарша врача в соседней комнате засмеялась приятным мелодичным смехом. Её непринуждённый разговор Телеш отчётливо разбирал до каждого слова, отмечая кокетливую интонацию и игривое мурлыканье. Жутковато, но Телеш, закусив губу с улыбкой до ушей, не мог даже представить, что у девицы с полными рябыми щеками, приплюснутым носом и кривоватыми зубами может быть такой голос.

- Искажений нет? Громкость в пределах нормы? – спросил врач. Его голос тоже отличался от ожиданий Телеша: сиплый, шероховатый, как старая бумага, чуть шепелявый. Признаться, солдат думал, что тон этого человека будет чуть грубее и громче.

- Да всё замечательно! – а его собственный голос! Хриплый, от постоянного курения на войне, сдавленный, будто на его грудь давило что-то тяжёлое, однако зычный и твёрдый, не растерявший своей силы спустя месяцы немых мучений – Замечательно!

Секретарша за дверью в испуге замолчала, притаившись. Врач же улыбнулся и кивнул головой, молчаливо сделал пометку в блокноте.

- Забери деньги себе. Я серьёзно. Теперь-то они мне не нужны, - Телеш соскочил с кресла и пошагал через кабинет к кушетке, куда он положил свою гитару и переносные усилители – Ты подарил мне новую жизнь, понимаешь? Я сам тебе должен кучу денег!

- Всё же были риски. Не стоит, - всё улыбаясь уголком рта, ответил врач.

- Нет, нет, хватит с меня! Я не собираюсь оставаться тем бездомным попрошайкой, каким был вчера! – Телеш подключил к сети усилители и протянул к ним шнур от гитары, манящей вишнёвым корпусом – Ты разве не слышал мои песни? Если я попробую выступить на радио или в каком-нибудь клубе, то… То…

Струны испустили странный, тихий звук, похожий на скребок, когда он прошёлся по ним пальцами. Помедлив пару мгновений, он взглянул на зелёный огонёк включенных усилителей и снова потянул струны, в этот раз настойчивей. И не услышал ничего кроме сухого скребка.

- Что случилось? – скромная улыбка врача погасла, когда он увидел растерянное выражение лица Телеша.

- Я… Гитара… Она… - заморгал Телеш, настойчиво пытаясь извлечь из инструмента хоть какой-то звук. Но сокровище, которое он вынес сквозь дым и копоть войны, отказывалось ему повиноваться – Проклятье!

- Спокойно. Я ещё в метро хотел сказать, что с ней что-то неладно, - врач встал рядом и указал на корпус – Заметил тут трещины. Скорее всего, сломалась, когда уронил её.

- Сломалась?... – у Телеша перехватило дыхание, пальцы словно одеревенели – Но я же…

- Спокойно, - мягко повторил врач, в его голосе вновь почувствовалась улыбка – У меня есть знакомый, держит неподалёку музыкальный магазин и ремонтирует инструменты ко всему прочему. Как раз пригодятся деньги за участие в тестах, как думаешь?

Телеш ощущал стук крови в висках, мурашки побежали по спине. На блестящем корпусе остались отпечатки его вспотевших ладоней.

- Можешь отвести меня прямо сейчас?

***

Крупный мужчина за прилавком довольно огладил пышные усы и подмигнул.

- Пустяки, приятель. Всего-то проводки отошли, и звукосниматель побился при ударе. В следующий раз аккуратней, такую красавицу даже трогать жалко, - засмеялся он, возвращая Телешу отремонтированную гитару. Даже трещины, незамеченные ранее, были заботливо замазаны подходящей краской.

Телеш чересчур резко схватил инструмент, свою священную драгоценность, подключил её шнур к усилителям и нажал кнопку питания. От волнения у него чуть побаливала голова, на лбу возникла испарина, хотя в магазине было прохладно благодаря работающему вентилятору.

- Ты нормально себя чувствуешь? Ты бледный, как мел, - врач нахмурился, всмотревшись в лицо своего бывшего пациента.

Телеш не ответил ему, плотно сжав губы и зажмурив глаза. Он слышал негромкое сопение продавца, ровное тиканье метронома, шипение вентилятора, оживлённый город снаружи магазина. Что же он услышит, когда впервые за месяцы глухих страданий заиграет на спасённом им давным-давно инструменте? Насколько сильно будут отличаться мелодии в его голове день назад от тех, которые звучат на самом деле из-под его рук? Какова величина его таланта в воображении и реальности?

Телеш выдохнул и большим пальцем прошёлся по шести серебристым струнам.

И услышал тот же мерзкий, едва слышный скребок.

- Просто чудо, приятель! – хлопнул в ладоши продавец – Мощный звук, сейчас таких вещей почти не делают!

Телеш открыл глаза и посмотрел прямо на продавца. От его взгляда мужчина попятился.

- Очень смешно. Я же заплатил тебе! – процедил сквозь зубы Телеш, его кулак сжался так, что побелели костяшки.

- Эй, успокойся! О чём ты говоришь? – встал между ним и продавцом встревоженный врач – Гитара теперь работает, и очень хорошо! Я, конечно, не разбираюсь в музыке, но…

- Хватит издеваться, не подыгрывай ему! – ткнул во врача пальцем Телеш, руки его тряслись, а язык заплетался от злости – Вы разве не понимаете, что она – единственное, что у меня есть?! Это не какой-то кусок пластмассы! Ради неё я пережил то, чего вам не снилось! Ради неё умирали люди, слышите?! Почините её, живо! Почините!

- Слушай, приятель, может мне вызвать поли… - в замешательстве пробормотал врачу продавец.

- Тихо, - врач жестом одернул знакомого, пристально наблюдая за Телешем – Что ты слышишь, когда играешь на ней?

- Да ничего я не слышу, ничего! – кричал Телеш, раз за разом пытаясь извлечь из струн своего сокровища хоть какой-то звук. Пальцы его сами начали перебирать аккорды знаменитой «Гостьи», но вместо печальной песни о любви гитара издавала только пустые скребки – Она не работает, всё ещё сломана! Разве вы не заметили, что я зря стараюсь?!

Врач молчал несколько секунд.

- Я слышу музыку. Очень красивую, тихую и плавную, - сказал он после этой невыносимой паузы.

- И я тоже, - подтвердил продавец, на его лице не было и тени насмешки, один лишь страх.

Телеш одернул руку от вибрирующих струн. В носу защипало, взгляд замутился от выступивших слёз.

- Послушай… - врач сделал к нему шаг – Это вполне может быть побочный эффект, но спустя время…

- Она была для меня всем, - омертвевшим голосом прервал его Телеш.

- Я смогу найти решение, возможно, некоторые звуковые волны имплантат не воспринимает корректно! – торопливо объяснял врач, вдруг замерев на месте.

Щёлкнула пружинка выкидного ножа, который Телеш достал из кармана. В свете ламп блеснул заточенный металл.

- Сможешь вернуть всё обратно? Удалить этот прибор? – он прикоснулся ножом к уху, лезвие приятно холодило кожу – Чтобы я смог слышать её снова?

- Прости… Операция коснулась и мозга, поэтому…

Телеш улыбнулся и уколол кончиком лезвия один из швов за ухом.

- Это ты меня прости. Я хотел услышать совсем другое.