Страж-птица

Когда Гелсен вошел, остальные изготовители Страж-птиц были уже в сборе. Кроме него, их было шестеро, и комнату затянуло синим дымом дорогих сигар. -- А, Чарли! -- окликнул кто-то, когда он стал на пороге. Другие тоже отвлеклись от разговора -- ровно настолько, чтобы небрежнокивнуть ему или приветственно махнуть рукой. Коль скоро ты фабрикуешьСтраж-птицу, ты становишься одним из фабрикантов спасения, с кривой усмешкойсказал он себе. Весьма избранное общество. Если желаешь спасать род людской, изволь сперва получить государственный подряд. -- Представитель президента еще не пришел, -- сказал Гелсену один изсобравшихся. -- Он будет с минуты на минуту. -- Нам дают зеленую улицу, -- сказал другой. -- Отлично. Гелсен сел ближе к двери и оглядел комнату. Это походило наторжественное собрание или на слет бойскаутов. Всего шесть человек, но этишестеро брали не числом, а толщиной и весом. Председатель Южной объединеннойкомпании во все горло разглагольствовал о неслыханной прочности Страж-птицы. Дна его слушателя, тоже председатели компаний, широко улыбались, кивали, один пытался вставить словечко о том, что показали проведенные им испытанияСтраж-птицы на находчивость, другой толковал о новом перезаряжающемустройстве. Остальные трое, сойдясь отдельным кружком, видимо тоже пели хвалуСтраж-птице. Все они были важные, солидные, держались очень прямо, как и подобаетспасителям человечества. Гелсену это не показалось смешным. Еще несколькодней назад он и сам чувствовал себя спасителем. Этакое воплощение святости, с брюшком и уже немного плешивое. Он вздохнул и закурил сигарету. Вначале и он был таким же восторженнымсторонником проекта, как остальные. Он вспомнил, как говорил тогдаМакинтайру, своему главному инженеру: " Начинается новая эпоха, Мак. Страж-птица решает все". И Макинтайр сосредоточенно кивал -- еще одинновообращенный. Тогда казалось -- это великолепно! Найдено простое и надежное решениеодной из сложнейших задач, стоящих перед человечеством, и решение этоцеликом умещается в каком-нибудь фунте нержавеющего металла, кристаллов ипластмассы. Быть может, именно поэтому теперь Гелсена одолели сомнения. Едва лизадачи, которые терзают человечество, решаются так легко и просто. Нет, где-то тут таится подвох. В конце концов убийство -- проблема, старая, как мир, а Страж-птица --решение, которому без году неделя. -- Господа... Все увлеклись разговором, никто и не заметил, как вошел представительпрезидента, полный круглолицый человек, А теперь разом наступила тишина. -- Господа, -- повторил он, -- президент с согласия Конгресса предписалсоздать по всей стране, в каждом большом и малом городе отряды Страж-птиц. Раздался дружный вопль торжества. Итак, им наконец-то предоставленавозможность спасти мир, подумал Гелсен и с недоумением спросил себя, отчегоже ему так тревожно. Он внимательно слушал представителя -- тот излагал план распределения. Страна будет разделена на семь областей, каждую обязан снабжать иобслуживать один поставщик. Разумеется, это означает монополию, но иначенельзя. Так же, как с телефонной связью, это в интересах общества. Впоставках Страж-птицы недопустима конкуренция. Страж-птица служит всем икаждому. -- Президент надеется, -- продолжал представитель, -- что отрядыСтраж-птиц будут введены в действие повсеместно в кратчайший срок. Вы будетев первую очередь получать стратегические металлы, рабочую силу и все, чтопотребуется. -- Лично я рассчитываю выпустить первую партию не позже чем черезнеделю, -- заявил председатель Южной объединенной компании. -- У меняпроизводство уже налажено. Остальные тоже не ударили в грязь лицом. У всех предприятиядавным-давно подготовлены к серийному производству Страж-птицы. Уженесколько месяцев, как окончательно согласованы стандарты устройства иоснащения, не хватало только последнего слова президента. -- Превосходно, -- заметил представитель. -- Если так, я полагаю, мыможем... У вас вопрос? -- Да, сэр, -- сказал Гелсен. -- Я хотел бы знать: мы будем выпускатьтеперешнюю модель? -- Разумеется, она самая удачная. -- У меня есть возражение. Гелсен встал. Собратья пронизывали его гневными взглядами. Уж ненамерен ли он отодвинуть приход золотого века?! -- В чем заключается ваше возражение? -- спросил представитель. -- Прежде всего позвольте заверить, что я на все сто процентов замашину, которая прекратит убийства. В такой машине давно уже назреланеобходимость. Я только против того, чтобы вводить в Страж-птицусамообучающееся устройство. В сущности, это значит оживить машину, дать ейчто-то вроде сознания. Этого я одобрить не могу. -- Но позвольте, мистер Гелсен, вы же сами уверяли, что без такогоустройства Страж-птица будет недостаточно эффективна. Тогда, по всемподсчетам, птицы смогут предотвращать только семьдесят процентов убийств. -- Да, верно, -- согласился Гелсен, ему было ужасно не по себе. Но онупрямо докончил: -- А все-таки, я считаю, с точки зрения нравственной этоможет оказаться просто опасно -- доверить машине решать человеческие дела. -- Да бросьте вы, Гелсен, -- сказал один из предпринимателей. -- Ничеготакого не происходит. Страж-птица только подкрепит те решения, которыеприняты всеми честными людьми с незапамятных времен. -- Думаю, вы правы, -- вставил представитель президента. -- Но я могупонять чувства мистера Гелсена. Весьма прискорбно, что мы вынуждены вверятьмашине проблему, стоящую перед человечеством, и еще прискорбнее, что мы не всилах проводить в жизнь наши законы без помощи машины. Но не забывайте, мистер Гелсен, у нас нет иного способа остановить убийцу прежде, чем онсовершит убийство. Если мы из философских соображений ограничим деятельностьСтраж-птицы, это будет несправедливо в отношении многих и многих жертв, которые каждый год погибают от руки убийц. Вы не согласны? -- Да в общем-то согласен, -- уныло сказал Гелсен. Он и сам говорил себе это тысячу раз, а все же ему было неспокойно. Надо бы потолковать об этом с Макинтайром. Совещание кончилось, и тут онвдруг усмехнулся. Вот забавно! Уйма полицейских останется без работы! -- Ну что вы скажете? -- в сердцах молвил сержант Селтрикс. --Пятнадцать лет я ловил убийц, а теперь меня заменяют машиной. -- Он провелогромной красной ручищей по лбу и оперся на стол капитана. -- Ай да наука! Двое полицейских, в недавнем прошлом служивших по той же части, мрачнокивнули. -- Да ты не горюй, -- сказал капитан. -- Мы тебя переведем в другойотдел, будешь ловить воров. Тебе понравится. -- Не пойму я, -- жалобно сказал Селтрикс. -- Какая-то паршиваяжестянка будет раскрывать преступления. -- Не совсем так, -- поправил капитан. -- Считается, что Страж-птицапредотвратит преступление и не даст ему совершиться. -- Тогда какое же это преступление? -- возразил один из полицейских. -- Нельзя повесить человека за убийство, покуда он никого не убил, такя говорю? -- Не в том соль, -- сказал капитан. -- Считается, что Страж-птицаостановит человека, покуда он еще не убил. -- Стало быть, никто его не арестует? -- спросил Селтрикс. -- Вот уж не знаю, как они думают с этим управляться, -- призналсякапитан. Помолчали. Капитан зевнул и стал разглядывать свои часы. -- Одного не пойму, -- сказал Селтрикс, все еще опираясь на столкапитана. -- Как они все это проделали? С чего началось? Капитан испытующе на него посмотрел -- не насмехается ли? Газеты ужесколько месяцев трубят про этих Страж-птиц. А впрочем, Селтрикс из техпарней, что в газете, кроме как в новости спорта, никуда не заглядывают. -- Да вот, -- заговорил капитан, припоминая, что он вычитал ввоскресных приложениях, -- эти самые ученые -- они криминалисты. Значит, ониизучали убийц, хотели разобраться, что в них неладно. Ну и нашли, что мозгубийцы излучает не такую волну, как у всех людей. И железы у него тожекак-то по-особенному действуют. И все это как раз тогда, когда он собираетсяубить. Ну и вот, эти ученые смастерили такую машину -- как дойдут до нее этимозговые волны, так на ней загорается красная лампочка или вроде того. -- Уче-оные, -- с горечью протянул Селтрикс. -- Так вот, соорудили эту машину, а что с ней делать, не знают. Онаогромная, с места не сдвинешь, а убийцы поблизости не так уж часто ходят, чтоб лампочка загоралась. Тогда построили аппараты поменьше и испытали внекоторых полицейских участках. По-моему, и в нашем штате испытывали. Нотолку все равно было чуть. Никак не поспеть вовремя на место преступления. Вот они и смастерили Страж-птицу. -- Так уж они и остановят убийц, -- недоверчиво сказал одинполицейский. -- Ясно, остановят. Я читал, что показали испытания. Эти птицы чуютпреступника прежде, чем он успеет убить. Налетают на него и ударяют токомили вроде этого. И он уже ничего не может. -- Так что же, капитан, отдел розыска убийц вы прикрываете? -- спросилСелтрикс. -- Ну, нет. Оставлю костяк, сперва поглядим, как эти птички будутсправляться. -- Ха, костяк. Вот смех, -- сказал Селтрикс. -- Ясно, оставлю, -- повторил капитан. -- Сколько-то людей мнепонадобится. Похоже, эти птицы могут остановить не всякого убийцу. -- Что ж так? -- У некоторых убийц мозги не испускают таких волн, -- пояснил капитан, пытаясь припомнить, что говорилось в газетной статье. -- Или, может, у нихжелезы не так работают, или вроде этого. -- Так это их, что ли, птицам не остановить? -- из профессиональногоинтереса полюбопытствовал Селтрикс. -- Не знаю. Но я слыхал, эти чертовы птички устроены так, что скоро онивсех убийц переловят. -- Как же это? -- Они учатся. Сами Страж-птицы. Прямо как люди. -- Вы что, за дурака меня считаете? -- Вовсе нет. -- Ладно, -- сказал Селтрикс. -- А свой пугач я смазывать не перестану. На всякий пожарный случай. Не больно я доверяю ученой братии. -- Вот это правильно. -- Птиц каких-то выдумали! И Селтрикс презрительно фыркнул. Страж-птица взмыла над городом, медленно описывая плавную дугу. Алюминиевое тело поблескивало в лучах утреннего солнца, на недвижных крыльяхиграли огоньки. Она парила безмолвно. Безмолвно, но все органы чувств начеку. Встроенная аппаратураподсказывала Страж-птице, где она находится, направляла ее полет по широкойкривой наблюдения и поиска. Ее глаза и уши действовали как единое целое, выискивали, выслеживали. И вот что-то случилось! С молниеносной быстротой электронные органычувств уловили некий сигнал. Сопоставляющий аппарат исследовал его, сверил сэлектрическими и химическими данными, заложенными в блоках памяти. Щелкнулореле. Страж-птица по спирали помчалась вниз, к той точке, откуда, всеусиливаясь, исходил сигнал. Она чуяла выделения неких желез, ощущаланеобычную волну мозгового излучения. В полной готовности, во всеоружии описывала она круги, отсвечивая вярких солнечных лучах. Динелли не заметил Страж-птицы, он был поглощен другим. Вскинувревольвер, он жалкими глазами уставился на хозяина бакалейной лавки. -- Не подходи! -- Ах ты, щенок! -- рослый бакалейщик шагнул ближе. -- Обокрасть менявздумал? Да я тебе все кости переломаю! Бакалейщик был то ли дурак, то ли храбрец -- нимало не опасаясьревольвера, он надвигался на воришку. -- Ладно же! -- выкрикнул насмерть перепуганный Динелли. -- Получай, кровопийца... Электрический разряд ударил ему в спину. Выстрелом раскидало завтрак, приготовленный на подносе. -- Что за черт? -- изумился бакалейщик, тараща глаза на оглушенноговора, свалившегося к его ногам. Потом заметил серебряный блеск крыльев. --Ах, чтоб мне провалиться! Птички-то действуют! Он смотрел вслед серебряным крыльям, пока они не растворились в синеве. Потом позвонил в полицию. Страж-птица уже вновь описывала кривую и наблюдала. Ее мыслящий центрсопоставлял новые сведения, которые она узнала об убийстве. Некоторые из нихбыли ей прежде неизвестны. Эта новая информация мгновенно передалась всем другим Страж-птицам, аих информация передалась ей. Страж-птицы непрестанно обменивались новыми сведениями, методами, определениями. Теперь, когда Страж-птицы сходили с конвейера непрерывным потоком, Гелсен позволил себе вздохнуть с облегчением. Работа идет полным ходом, завод так и гудит. Заказы выполняются без задержки, прежде всего длякрупнейших городов, а там настает черед и мелких городишек и поселков. -- Все идет как по маслу, шеф, -- доложил с порога Макинтайр: он толькочто закончил обычный осмотр. -- Отлично. Присядьте. Инженер грузно опустился на стул, закурил сигарету. -- Мы уже немало времени занимаемся этим делом, -- заметил Гелсен, незная, с чего начать. -- Верно, -- согласился Макинтайр. Он откинулся на спинку стула и глубоко затянулся. Он был одним из техинженеров, которые наблюдали за созданием первой Страж-птицы. С тех порпрошло шесть лет. Все это время Макинтайр работал у Гелсена, и они сталидрузьями. -- Вот что я хотел спросить... -- Гелсен запнулся. Никак не удавалосьвыразить то, что было на уме. Вместо этого он спросил: -- Послушайте, Мак, что вы думаете о Страж-птицах? -- Я-то? -- Инженер усмехнулся. С того часа, как зародилсяпервоначальный замысел, Макинтайр был неразлучен со Страж-птицей во сне инаяву, за обедом и за ужином. Ему и в голову не приходило как-то определятьсвое к ней отношение. -- Да что, замечательная штука. -- Я не о том, -- сказал Гелсен. Наконец-то он догадался, чего ему нехватало: чтобы хоть кто-то его понял. -- Я хочу сказать, вам не кажется, чтоэто опасно, когда машина думает? -- Да нет, шеф. А почему вы спрашиваете? -- Слушайте, я не ученый и не инженер. Мое дело подсчитать издержки исбыть продукцию, а какова она -- это уж ваша забота. Но я человек простой, и, честно говоря, Страж-птица начинает меня пугать. -- Пугаться нечего. -- Не нравится мне это обучающееся устройство. -- Ну почему же? -- Макинтайр снова усмехнулся. -- А, понимаю. Такмногие рассуждают, шеф: вы боитесь, вдруг ваши машинки проснутся и скажут --а чем это мы занимаемся? Давайте лучше править миром! Так, что ли? -- Пожалуй, вроде этого, -- признался Гелсен. -- Ничего такого не случится, -- заверил Макинтайр. -- Страж-птица --машинка сложная, верно, но Массачусетский Электронный вычислитель кудасложнее. И все-таки у него нет разума. -- Да, но Страж-птицы умеют учиться. -- Ну конечно. И все новые вычислительные машины тоже умеют. Так чтоже, по-вашему, они вступят в сговор со Страж-птицами? Гелсена взяла досада -- и на Макинтайра и еще того больше на самогосебя: охота была людей смешить... -- Так ведь Страж-птицы сами переводят свою науку в дело. Никто их неконтролирует. -- Значит, вот что вас беспокоит, -- сказал Макинтайр. -- Я давно уже подумываю заняться чем-нибудь другим, -- сказал Гелсен(до последней минуты он сам этого не понимал). -- Послушайте, шеф. Хотите знать, что я об этом думаю как инженер? -- Ну-ка? -- Страж-птица ничуть не опаснее, чем автомобиль, счетная машина илитермометр. Разума и воли у нее не больше. Просто она так сконструирована, что откликается на определенные сигналы и в ответ выполняет определенныедействия. -- А обучающееся устройство? -- Без него нельзя, -- сказал Макинтайр терпеливо, словно объяснялзадачу малому ребенку. -- Страж-птица должна пресекать всякое покушение наубийство -- так? Ну, а сигналы исходят не от всякого убийцы. Чтобы помешатьим всем, Страж-птице надо найти новые определения убийства и сопоставить ихс теми, которые ей уже известны. -- По-моему, это против человеческой природы, -- сказал Гелсен. -- Вот и прекрасно. Страж-птица не знает никаких чувств. И рассуждаетне так, как люди. Ее нельзя ни подкупить, ни одурачить. И запугать тоженельзя. На столе у Гелсена зажужжал вызов селектора. Он и не посмотрел в тусторону. -- Все это я знаю, -- сказал он Макинтайру. -- А все-таки иногдачувствую себя, как тот человек, который изобрел динамит. Он-то думал, эташтука пригодится только чтоб корчевать пни. -- Но вы-то не изобрели Страж-птицу. -- Все равно я в ответе, раз я их выпускаю. Опять зажужжал сигнал вызова, и Гелсен сердито нажал кнопку. -- Пришли отчеты о работе Страж-птиц за первую неделю, -- раздалсяголос секретаря. -- Ну и как? -- Великолепно, сэр! -- Пришлете мне их через четверть часа. -- Гелсен выключил селектор иопять повернулся к Макинтайру; тот спичкой чистил ногти. -- А вам некажется, что человеческая мысль как раз к этому и идет? Что людям нуженмеханический бог? Электронный наставник? -- Я думаю, вам бы надо получше познакомиться со Страж-птицей, шеф, --заметил Макинтайр. -- Вы знаете, что собой представляет это обучающеесяустройство? -- Только в общих чертах. -- Во-первых, поставлена задача. А именно: помешать живым существамсовершать убийства. Во-вторых, убийство можно определить как насилие, которое заключается в том, что одно живое существо ломает, увечит, истязаетдругое существо или иным способом нарушает его жизнедеятельность. В-третьих, готовящееся убийство почти всегда можно проследить по определеннымхимическим и электрическим изменениям в организме. Макинтайр закурил новую сигарету и продолжал: -- Эти три условия обеспечивают постоянную деятельность птиц. Сверхтого есть еще два условия для аппарата самообучения. А именно, в-четвертых, некоторые существа могут убивать, не проявляя признаков, перечисленных вусловии номер три. В-пятых, такие существа могут быть обнаружены при помощиданных, подходящих к условию номер два. -- Понимаю, -- сказал Гелсен. -- Сами видите, все это безопасно и вполне надежно. -- Да, наверно... -- Гелсен замялся. -- Что ж, пожалуй, все ясно. -- Вот и хорошо. Инженер поднялся и вышел. Еще несколько минут Гелсен раздумывал. Да, в Страж-птице просто неможет быть ничего опасного. -- Давайте отчеты, -- сказал он по селектору. Высоко над освещенными городскими зданиями парила Страж-птица. Ужесмерклось, но поодаль она видела другую Страж-птицу, а там и еще одну. Ведьгород большой. Не допускать убийств... Работы все прибавлялось. По незримой сети, связующей всех Страж-птицмежду собой, непрестанно передавалась новая информация. Новые данные, новыеспособы выслеживать убийства. Вот оно! Сигнал! Две Страж-птицы разом рванулись вниз. Одна восприняласигнал на долю секунды раньше другой и уверенно продолжала спускаться. Другая вернулась к наблюдению. Условие четвертое: некоторые живые существа способны убивать, непроявляя признаков, перечисленных в условии третьем. Страж-птица сделала выводы из вновь полученной информации и зналатеперь, что, хотя это существо и не издает характерных химических иэлектрических запахов, оно все же намерено убить. Насторожив все свои чувства, она подлетела ближе. Выяснила, что требовалось, и спикировала. Роджер Греко стоял, прислонясь к стене здания, руки в карманы. Леваярука сжимала холодную рукоять револьвера. Греко терпеливо ждал. Он ни о чем не думал, просто ждал одного человека. Этого человека надоубить. За что, почему -- кто его знает. Не все ли равно? Роджер Греко не излюбопытных, отчасти за это его и ценят. И еще за то, что он мастер своегодела. Надо аккуратно всадить пулю в башку незнакомому человеку. Ничегоособенного -- и не волнует и не противно. Дело есть дело, не хуже всякогодругого. Убиваешь человека. Ну и что? Когда мишень появилась в дверях, Греко вынул из кармана револьвер. Спустил предохранитель, перебросил револьвер в правую руку. Все еще ни о чемне думая, прицелился... И его сбило с ног. Он решил, что в него стреляли. С трудом поднялся на ноги, огляделся и, щурясь сквозь застлавший глаза туман, снова прицелился. И опять его сбило с ног. На этот раз он попытался нажать спуск лежа. Не пасовать же. Кто-кто, аон мастер своего дела. Опять удар, и все потемнело. На этот раз навсегда, ибо Страж-птицаобязана охранять объект насилия -- чего бы это ни стоило убийце. Тот, кто должен был стать жертвой, прошел к своей машине. Он ничего незаметил. Все произошло в молчании. Гелсен чувствовал себя как нельзя лучше. Страж-птицы работаютпревосходно. Число убийств уже сократилось вдвое и продолжает падать. Втемных переулках больше не подстерегают никакие ужасы. После захода солнцанезачем обходить стороной парки и спортплощадки. Конечно, пока еще остаются грабежи. Процветают мелкие кражи, хищения, мошенничество, подделки и множество других преступлений. Но это не столь важно. Потерянные деньги можно возместить, потеряннуюжизнь не вернешь. Гелсен готов был признать, что он неверно судил о Страж-птицах. Они ивправду делают дело, с которым люди справиться не могли. Именно в это утро появился первый намек на неблагополучие. В кабинет вошел Макинтайр. Молча остановился перед шефом. Лицоозабоченное и немного смущенное. -- Что случилось, Мак? -- спросил Гелсен. -- Одна Страж-птица свалила мясника на бойне. Чуть не прикончила. Гелсен минуту подумал. Ну да, понятно. Обучающееся устройствоСтраж-птицы вполне могло определить убой скота как убийство. -- Передайте на бойни, пускай там введут механизацию. Мне и самомувсегда претило, что животных забивают вручную. -- Хорошо, -- сдержанно сказал Макинтайр, пожал плечами и вышел. Гелсен остановился у стола и задумался. Стало быть, Страж-птица незнает разницы между убийцей и человеком, который просто исполняет своюработу? Похоже, что так. Для нее убийство всегда убийство. Никакихисключений. Он нахмурился. Видно, этим самообучающимся устройствам ещетребуется доводка. А впрочем, не очень большая. Просто надо сделать их более разборчивыми. Он опять сел за стол и углубился в бумаги, стараясь отогнать давний, вновь пробудившийся страх. Преступника привязали к стулу, приладили к ноге электрод. -- О-о, -- простонал он, почти не сознавая, что с ним делают. На бритую голову надвинули шлем, затянули последние ремни. Он все ещенегромко стонал. И тут в комнату влетела Страж-птица. Откуда она появилась, никто непонял. Тюрьмы велики, стены их прочны, на всех дверях запоры и засовы, иоднако Страж-птица проникла сюда... Чтобы предотвратить убийство. -- Уберите эту штуку! -- крикнул начальник тюрьмы и протянул руку ккнопке. Страж-птица сбила его с ног. -- Прекрати! -- заорал один из караульных и хотел сам нажать кнопку. И повалился на пол рядом с начальником тюрьмы. -- Это же не убийство, дура чертова! -- рявкнул другой караульный ивскинул револьвер, целясь в блестящую металлическую птицу, которая описывалакруги под потолком. Страж-птица оказалась проворнее, и его отшвырнуло к стене. В комнате стало тихо. Немного погодя человек в шлеме захихикал. И сноваумолк. Страж-птица, чуть вздрагивая, повисла в воздухе. Она была начеку. Убийство не должно совершиться! Новые сведения мгновенно передались всем Страж-птицам. Никем неконтролируемые, каждая сама по себе, тысячи Страж-птиц восприняли этисведения и начали поступать соответственно. Не допускать, чтобы одно живое существо ломало, увечило, истязалодругое существо или иным способом нарушало его жизнедеятельность. Дополнительный перечень действий, которые следует предотвращать. -- Но, пошла, окаянная! -- заорал фермер Олистер и взмахнул кнутом. Лошадь заартачилась, прянула в сторону, повозка затряслась изадребезжала. -- Пошла, сволочь! Ну! Олистер снова замахнулся. Но кнут так и не опустился на лошадинуюспину. Бдительная Страж-птица почуяла насилие и свалила фермера наземь. Живое существо? А что это такое? Страж-птицы собирали все новые данные, определения становились шире, подробнее. И, понятно, работы прибавлялось. Меж стволами едва виднелся олень. Охотник поднял ружье и тщательноприцелился. Выстрелить он не успел. Свободной рукой Гелсен отер пот со лба. -- Хорошо, -- сказал он в телефонную трубку. Еще минуту-другую он выслушивал льющийся по проводу поток брани, потоммедленно опустил трубку на рычаг. -- Что там опять? -- спросил Макинтайр. Он был небрит, галстук развязался, ворот рубашки расстегнут. -- Еще один рыбак, -- сказал Гелсен. -- Страж-птицы не дают ему ловитьрыбу, а семья голодает. Он спрашивает, что мы собираемся предпринять. -- Это уже сколько сотен случаев? -- Не знаю. Сегодняшнюю почту я еще не смотрел. -- Так вот, я уже понял, в чем наш просчет, -- мрачно сказал Макинтайр. У него было лицо человека, который в точности выяснил, каким образом онвзорвал земной шар... но выяснил слишком поздно. -- Ну-ну, я слушаю. -- Все мы сошлись на том, что всякие убийства надо прекратить. Мысчитали, что Страж-птицы будут рассуждать так же, как и мы. А следовалоточно определить все условия. -- Насколько я понимаю, нам самим надо было толком уяснить, что заштука убийство и откуда оно, а уж тогда можно было бы все как следуетуточнить. Но если б мы это уяснили, так на что нам Страж-птицы? -- Ну, не знаю. Просто им надо было втолковать, что некоторые вещи неубийство, а только похоже. -- А все-таки почему они мешают рыбакам? -- спросил Гелсен. -- А почему бы и нет? Рыбы и звери -- живые существа. Просто мы несчитаем, что ловить рыбу или резать свиней -- убийство. Зазвонил телефон. Гелсен со злостью нажал кнопку селектора. -- Я же сказал: больше никаких звонков. Меня нет. Ни для кого. -- Это из Вашингтона, -- ответил секретарь. -- Я думал... -- Ладно, извините. -- Гелсен снял трубку. -- Да. Очень неприятно, чтои говорить... Вот как? Хорошо, конечно, я тоже распоряжусь. И дал отбой. -- Коротко и ясно, -- сказал он Макинтайру. -- Предлагаются временноприкрыть лавочку. -- Не так это просто, -- возразил Макинтайр. -- Вы же знаете, Страж-птицы действуют сами по себе, централизованного контроля над ними нет. Раз в неделю они прилетают на техосмотр. Тогда и придется по одной ихвыключать. -- Ладно, надо этим заняться. Монро уже вывел из строя примерночетверть всех своих птиц. -- Надеюсь, мне удастся придумать для них сдерживающие центры, --сказал Макинтайр. -- Прекрасно. Я счастлив, -- с горечью отозвался Гелсен. Страж-птицы учились очень быстро, познания их становились богаче, разнообразнее. Отвлеченные понятия, поначалу едва намеченные, расширялись, птицы действовали на их основе -- и понятия вновь обобщались и расширялись. Предотвратить убийство.. Металл и электроны рассуждают логично, но не так, как люди. Живое существо? Всякое живое существо? И Страж-птицы принялись охранятьвсе живое на свете. Муха с жужжанием влетела в комнату, опустилась на стол, помешкаланемного, перелетела на подоконник. Старик подкрался к ней, замахнулся свернутой в трубку газетой. Убийца! Страж-птица ринулась вниз и в последний миг спасла муху. Старик еще минуту корчился на полу, потом замер. Его ударило совсем чуть-чуть, но для слабого, изношенного сердца былодовольно и этого. Зато жертва спасена, это главное. Спасай жертву, а нападающий пустьполучает по заслугам. -- Почему их не выключают?! -- в ярости спросил Гелсен. Помощник инженера по техосмотру показал рукой в угол ремонтноймастерской. Там, на полу, лежал старший инженер. Он еще не оправился отшока. -- Вот он хотел выключить одну, -- пояснил помощник. Он стиснул руки иедва сдерживал дрожь. -- Что за нелепость! У них же нет никакого чувства самосохранения. -- Тогда выключайте их сами. Да они, наверно, больше и не станутприлетать. Что же происходит? Гелсен начал соображать что к чему. Страж-птицы ещене определили окончательно, чем же отличается живое существо от неживыхпредметов. Когда на заводе Монро некоторых из них выключили, остальные, видимо, сделали из этого свои выводы. Поневоле они пришли к заключению, что они и сами -- живые существа. Никто никогда не внушал им обратного. И несомненно, они во многихотношениях действуют как живые организмы. На Гелсена нахлынули прежние страхи. Он содрогнулся и поспешно вышел изремонтной. Надо поскорей отыскать Макинтайра! Сестра подала хирургу тампон. -- Скальпель! Она вложила ему в руку скальпель. Он начал первый разрез. И вдругзаметил неладное. -- Кто впустил сюда эту штуку? -- Не знаю, -- отозвалась сестра, голос ее из-за марлевой повязкипрозвучал глухо. -- Уберите ее. Сестра замахала руками на блестящую крылатую машинку, но та, подрагивая, повисла у нее над головой. Хирург продолжал делать разрез... но недолго это ему удавалось. Металлическая птица отогнала его в сторону и насторожилась, охраняяпациента. -- Позвоните на фабрику! -- распорядился хирург. -- Пускай они еевыключат. Страж-птица не могла допустить, чтобы над живым существом совершилинасилие. Хирург беспомощно смотрел, как на операционном столе умирает больной. Страж-птица парила высоко над равниной, изрезанной бегущими во всестороны дорогами, и наблюдала, и ждала. Уже много недель она работала безотдыха и без ремонта. Отдых и ремонт стали недостижимы -- не может жеСтраж-птица допустить, чтобы ее -- живое существо -- убили! А между темптицы, которые возвращались на техосмотр, были убиты. В программу Страж-птиц был заложен приказ через определенные промежуткивремени возвращаться на фабрику. Но Страж-птица повиновалась приказу болеенепреложному: охранять жизнь, в том числе и свою собственную. Признаки убийства бесконечно множились, определение так расширилось, что охватить его стало немыслимо. Но Страж-птицу это не занимало. Онаоткликалась на известные сигналы, откуда бы они ни исходили, каков бы ни былих источник. После того как Страж-птицы открыли, что они и сами живые существа, вблоках их памяти появилось новое определение живого организма. Оноохватывало многое множество видов и подвидов. Сигнал! В сотый раз за этот день Страж-птица легла на крыло истремительно пошла вниз, торопясь помешать убийству. Джексон зевнул и остановил машину у обочины. Он не заметил в небесверкающей точки. Ему незачем было остерегаться. Ведь по всем человеческимпонятиям он вовсе не замышлял убийства. Самое подходящее местечко, чтобы вздремнуть, -- подумал он. Семь часовбез передышки вел машину, не диво, что глаза слипаются. Он протянул руку, хотел выключить зажигание... И что-то отбросило его к стенке кабины. -- Ты что, сбесилась? -- спросил он сердито. -- Я ж только хотел... Он снова протянул руку, и снова его ударило. У Джексона хватило ума не пытаться в третий раз. Он каждый день слушалрадио и знал, как поступают Страж-птицы с непокорными упрямцами. -- Дура железная, -- сказал он повисшей над ним механической птице. --Автомобиль не живой. Я вовсе не хочу его убить. Но Страж-птица знала одно: некоторые действия прекращают деятельностьорганизма. Автомобиль, безусловно, деятельный организм. Ведь он из металла, как и сама Страж-птица, не так ли? И при этом движется... -- Без ремонта и подзарядки у них истощится запас энергии, -- сказалМакинтайр, отодвигая груду бумажек. -- А когда это будет? -- осведомился Гелсен. -- Через полгода, через год. Для верности скажем -- год. -- Год... -- повторил Гелсен. -- Тогда всему конец. Слыхали последнююновость? -- Что такое? -- Страж-птицы решили, что Земля -- живая. И не дают фермерам пахать. Ну и все прочее, конечно, тоже живое: кролики, жуки, мухи, волки, москиты, львы, крокодилы, вороны и всякая мелочь вроде микробов. -- Это я знаю, -- сказал Макинтайр. -- А говорите, они выдохнутся через полгода или через год. Сейчас-токак быть? Через полгода мы помрем с голоду. Инженер потер подбородок. -- Да, мешкать нельзя. Равновесие в природе летит к чертям. -- Мешкать нельзя -- это мягко сказано. Надо что-то делать немедля. --Гелсен закурил сигарету, уже тридцать пятую за этот день. -- По крайней мерея могу теперь заявить: " Говорил я вам! " Да вот беда -- не утешает. Я так жевиноват, как все прочие ослы-машинопоклонники. Макинтайр не слушал. Он думал о Страж-птицах. -- Вот, к примеру, в Австралии мор на кроликов. -- Всюду растет смертность, -- сказал Гелсен. -- Голод. Наводнения. Нетвозможности валить деревья. Врачи не могут... что вы сказали про Австралию? -- Кролики мрут, -- повторил Макинтайр. -- В Австралии их почти неосталось. -- Почему? Что еще стряслось? -- Там объявился какой-то микроб, который поражает одних кроликов. Кажется, его переносят москиты... -- Действуйте, -- сказал Гелсен. -- Изобретите что-нибудь. Срочносвяжитесь по телефону с инженерами других концернов. Да поживее. Может, всевместе что-нибудь придумаете. -- Есть, -- сказал Макинтайр, схватил бумагу, перо и бросился ктелефону. -- Ну, что я говорил? -- воскликнул сержант Селтрикс и, ухмыляясь, поглядел на капитана. -- Говорил я вам, что все ученые -- психи? -- Я, кажется, не спорил, -- заметил капитан. -- А все ж таки сомневались. -- Зато теперь не сомневаюсь. Ладно, ступай. У тебя работы невпроворот. -- Знаю. -- Селтрикс вытащил револьвер, проверил, в порядке ли, и вновьсунул в кобуру. -- Все наши парни вернулись, капитан? -- Все? -- Капитан невесело засмеялся. -- Да в нашем отделе теперь вполтора раза больше народу. Столько убийств еще никогда не бывало. -Ясно, -- сказал Селтрикс. -- Страж-птицам недосуг, они нянчатся сгрузовиками и не дают паукам жрать мух. Он пошел было к дверям, но обернулся и на прощанье выпалил: -- Верно вам говорю, капитан, все машины -- дуры безмозглые. Капитан кивнул. Тысячи Страж-птиц пытались помешать несчетным миллионам убийств --безнадежная затея! Но Страж-птицы не знали, что такое надежда. Не наделенныесознанием, они не радовались успехам и не страшились неудач. Они терпеливоделали свое дело, исправно отзываясь на каждый полученный сигнал. Они не могли поспеть всюду сразу, но в этом и не было нужды. Людибыстро поняли, что может не понравиться Страж-птицам, и старались ничеготакого не делать. Иначе попросту опасно. Эти птицы чересчур быстры и чутки-- оглянуться не успеешь, а она уже тебя настигла. Теперь они поблажки не давали. В их первоначальной программе заложенобыло: если другие средства не помогут, убийцу надо убить. Чего ради щадить убийцу? Это обернулось самым неожиданным образом. Страж-птицы обнаружили, чтоза время их работы число убийств и насилий над личностью стало расти вгеометрической прогрессии. Это было верно постольку, поскольку ихопределение убийства непрестанно расширялось и охватывало все большеразнообразнейших явлений. Но для Страж-птиц этот рост означал лишь, чтопрежние и методы несостоятельны. Простая логика. Если способ А не действует, испробуй способ В. Страж-птицы стали разить насмерть. Чикагские бойни закрылись, и скот в хлевах издыхал с голоду, потому чтофермеры Среднего Запада не могли косить траву на сено и собирать урожай. Никто с самого начала не объяснил Страж-птицам, что вся жизнь на Землеопирается на строго уравновешенную систему убийств. Голодная смерть Страж-птиц не касалась, ведь она не зависела впрямую отчьих-либо действий. А их интересовали только действия, которые могли совершиться. Охотники сидели по домам, свирепо глядя на парящие в небе серебряныеточки; руки чесались сбить их метким выстрелом! Но стрелять не пытались. Страж-птицы мигом чуяли намерения возможного убийцы и карали не мешкая. У берегов Сан-Педро и Глостера праздно покачивались на приколе рыбачьилодки. Ведь рыбы -- живые существа. Фермеры плевались, и сыпали проклятиями, и умирали в напрасных попыткахсжать хлеб. Злаки -- живые, их надо защищать. И картофель с точки зренияСтраж-птицы живое существо ничуть не хуже других. Гибель полевой былинкиравноценна убийству президента -- с точки зрения Страж-птицы. Ну и, разумеется, некоторые машины тоже живые. Вполне логично, ведь иСтраж-птицы -- машины, и притом живые. Помилуй вас боже, если вы вздумали плохо обращаться со своимрадиоприемником. Выключить приемник -- значит его убить. Ясно же: голос егоумолкает, лампы меркнут, и он становится холодный. Страж-птицы старались охранять и других своих подопечных. Волковказнили за покушения на кроликов. Кроликов истребляли за попытки грызтьзелень. Плющ сжигали за то, что он старался удавить дерево. Покарали бабочку, которая пыталась нанести розе оскорбление действием. Но за всеми преступлениями проследить не удавалось -- Страж-птиц нехватало. Даже миллиард их не справился бы с непомерной задачей, которуюпоставили себе тысячи. И вот над страной бушует смертоносная орда, десять тысяч молнийбессмысленно и слепо разят и убивают по тысяче раз на дню. Молнии, которые предчувствуют каждый твой шаг и карают твои помыслы. -- Прошу вас, госпсода! -- взмолился представитель президента. -- Намнельзя терять время. Семеро предпринимателей разом замолчали. -- Пока наше совещание официально не открыто, я хотел бы кое-чтосказать, -- заявил председатель компании Монро. -- Мы не считаем себяответственными за теперешнее катастрофическое положение. Проект выдвинулоправительство, пускай оно и несет всю моральную и материальнуюответственность. Гелсен пожал плечами. Трудно поверить, что всего несколько недель назадэти самые люди жаждали славы спасителей мира. Теперь, когда спасение неудалось, они хотят одного: свалить с себя ответственность! -- Прошу вас об этом не беспокоиться, -- заговорил представитель. --Нам нельзя терять время. Ваши инженеры отлично поработали. Я горжусь вашейготовностью сотрудничать и помогать в критический час. Итак, вампредоставляются все права и возможности -- план намечен, проводите его вжизнь. -- Одну минуту! -- сказал Гелсен. -- У нас каждая минута на счету! -- Этот план не годится. -- По-вашему, он невыполним? -- Еще как выполним. Только, боюсь, лекарство окажется еще злей, чемболезнь. Шестеро фабрикантов свирепо уставились на Гелсена, видно было, что онирады бы его придушить. Но он не смутился. -- Неужели мы ничему не научились? -- спросил он. -- Неужели вы непонимаете: человечество должно само решать свои задачи, а не передоверятьэто машинам. -- Мистер Гелсен, -- прервал председатель компании Монро. -- Я судовольствием послушал бы, как вы философствуете, но, к несчастью, пока чтолюдей убивают. Урожай гибнет. Местами в стране уже начинается голод. СоСтраж-птицей надо покончить -- и немедленно! -- С убийствами тоже надо покончить. Помнится, все мы на этом сошлись. Только способ выбрали негодный! -- А что вы предлагаете? -- спросил представитель президента. Гелсен перевел дух. Призвал на помощь все свое мужество. И сказал: -- Подождем, пока Страж-птицы сами выйдут из строя. Взрыв возмущения был ему ответом. Представитель президента с трудомводворил тишину. -- Пускай эта история будет нам уроком, -- уговаривал Гелсен. --Давайте признаемся: мы ошиблись, нельзя механизмами лечить недугичеловечества. Попробуем начать сызнова. Машины нужны, спору нет, но в судьи, учителя и наставники они нам не годятся. -- Это просто смешно, -- сухо сказал представитель. -- Выпереутомились, мистер Гелсен. Постарайтесь взять себя в руки. -- Оноткашлялся. -- Распоряжение президента обязывает всех вас осуществитьпредложенный вами план. -- Он пронзил взглядом Гелсена. -- Отказ равносиленгосударственной измене. -- Я сделаю все, что в моих силах, -- сказал Гелсен. -- Прекрасно. Через неделю конвейеры должны давать продукцию. Гелсен вышел на улицу один. Его опять одолевали сомнения. Прав ли он? Может, ему просто мерещится? И, конечно, он не сумел толком объяснить, чтоего тревожит. А сам-то он это понимает? Гелсен вполголоса выругался. Почему он никогда не бывает хоть вчем-нибудь уверен? Неужели ему не на что опереться? Он заторопился в аэропорт: надо скорее на фабрику... Теперь Страж-птица действовала уже не так стремительно и точно. Отпочти непрерывной нагрузки многие тончайшие части ее механизма износились иразладились. Но она мужественно отозвалась на новый сигнал. Паук напал на муху. Страж-птица устремилась на выручку. И тотчас ощутила, что над нею появилось нечто неизвестное. Страж-птицаповернула навстречу. Раздался треск, по крылу Страж-птицы скользнул электрический разряд. Она ответила гневным ударом: сейчас врага поразит шок. У нападающего оказалась прочная изоляция. Он снова метнул молнию. Наэтот раз током пробило крыло насквозь. Страж-птица бросилась в сторону, новраг настигал ее, извергая электрические разряды. Страж-птица рухнула вниз, но успела послать весть собратьям. Всем, всем, всем! Новая опасность для жизни, самая грозная, сама убийственная! По всей стране Страж-птицы приняли сообщение. Их мозг заработал впоисках ответа. -- Ну вот, шеф, сегодня сбили пятьдесят штук, -- сказал Макинтайр, входя в кабинет Гелсена. -- Великолепно, -- отозвался Гелсен, не поднимая глаз. -- Не так уж великолепно. -- Инженер опустился на стул. -- Ох и усталже я! Вчера было сбито семьдесят две. -- Знаю, -- сказал Гелсен. Стол его был завален десятками исков, он в отчаянии пересылал ихправительству. -- Думаю, они скоро наверстают, -- пообещал Макинтайр. -- Эти Ястребыотлично приспособлены для охоты на Страж-птиц. Они сильнее, проворнее, лучшезащищены. А быстро мы начали их выпускать, правда? -- Да уж... -- Но и Страж-птицы тоже недурны, -- прибавил Макинтайр. -- Они учатсянаходить укрытие. Хитрят, изворачиваются, пробуют фигуры высшего пилотажа. Понимаете, каждая, которую сбивают, успевает что-то подсказать остальным. Гелсен молчал. -- Но все, что могут Страж-птицы, Ястребы могут еще лучше, -- веселопродолжал Макинтайр. -- В них заложено обучающееся устройство специально дляохоты. Они более гибки, чем Страж-птицы. И учатся быстрее. Гелсен хмуро поднялся, потянулся и отошел к окну. Небо было пусто. Гелсен посмотрел в окно и вдруг понял: с колебаниями покончено. Прав ли он, нет ли, но решение принято. -- Послушайте, -- спросил он, все еще глядя в небо, -- а на кого будутохотиться Ястребы, когда они перебьют всех Страж-птиц? -- То есть как? -- растерялся Макинтайр. -- Н-ну... так ведь... -- Вы бы для безопасности сконструировали что-нибудь для охоты наЯстреба. На всякий случай, знаете ли. -- А вы думаете... -- Я знаю одно: Ястреб -- механизм самоуправляющийся. Так же как иСтраж-птица. В свое время доказывали, что, если управлять Страж-птицей нарасстоянии, она будет слишком медлительна. Заботились только об одном: получить эту самую Страж-птицу, да поскорее. Никаких сдерживающих центров непредусмотрели. -- Может, мы теперь что-нибудь придумаем, -- неуверенно сказалМакинтайр. -- Вы взяли и выпустили в воздух машину-агрессора. Машину-убийцу. Передэтим была машина против убийц. Следующую игрушку вам волей-неволей придетсясделать еще более самостоятельной -- так? Макинтайр молчал. -- Я вас не виню, -- сказал Гелсен. -- Это моя вина. Все мы в ответе, все до единого. За окном в небе пронеслось что-то блестящее. -- Вот что получается, -- сказал Гелсен. -- А все потому, что мыпоручаем машине дело, за которое должны отвечать сами. Высоко в небе Ястреб атаковал Страж-птицу. Бронированная машина-убийцаза несколько дней многому научилась. У нее было одно-единственноеназначение: убивать. Сейчас оно было направлено против совершенноопределенного вида живых существ, металлических, как и сам Ястреб. Но только что Ястреб сделал открытие: есть еще и другие разновидностиживых существ... Их тоже следует убивать.