Автор: WTF Drarry 2017 4 страница

— Ничего там не гуляет! — возмутился Рон. — Скажи ему, Гарри.

— Хочешь попробовать? — вдруг предложил Гарри. Малфой уставился на него — и Рон тоже. Гарри торопливо прибавил: — Все равно с земли толком не разберешь, что и как. Будет проще, ну… если ты сам… — он замолк.

Малфой взял «Всполох» осторожно, будто боялся, что Гарри сейчас отнимет руку и обсмеет его, как первокурсник.

— Держись крепче, разгон и правда очень резкий, — посоветовал Гарри.

Малфой кивнул и взлетел. Гарри пытался присмотреться к прутьям, да куда там — метла моментально скрылась в высоте, и видно было только, как Малфой выписывает бешеные восьмерки, то и дело скрываясь в облаках.

— Как думаешь, Гермиона могла наложить на него Империо? — спросил вдруг Рон.

— Что? — Гарри даже вздрогнул от неожиданности. — С чего ты взял?

— Он какой-то чудной. — Рон пожал плечами. — Сам подошел, разговаривает как нормальный человек. Его даже от меня почти не перекосило!

— Он старается быть нормальным человеком. Мне кажется, Гермиона права, надо дать ему шанс.

— Так, — сказал Рон, — кажется, ты тоже под Империусом. Кольцо вокруг меня сужается, — он хмыкнул взглянув в облака, где Малфой кругами, как птица, уходил все выше и выше. — А хорош. Нам бы в команду такого игрока.

Команда тоже во все глаза смотрела на Малфоя, давно забыв про отработку передач. МакДугал крутился на метле, пытаясь, наверное, повторять движения Малфоя, и в конце концов начал снижаться медленными кривыми зигзагами, кое-как затормозил футах в четырех над землей и съехал с древка лицом вниз.

Рон громко хлопнул рукой по лбу и застонал. Как раз в этот момент рядом приземлился Малфой — резко и точно, он затормозил каблуками и обдал их порывом холодного сырого ветра, принесенного из облаков.

— Что, я так плох? — спросил он весело. Волосы у него стояли торчком, щеки раскраснелись, он улыбался во весь рот, а глаза его опять сияли.

— Нет, это было круто, — сказал Гарри честно.

«Великолепно» — хотел сказать он. В груди опять защемило, больно и хорошо одновременно. Малфой был так похож на себя из альбома, когда лежал затраханный и довольный, только сейчас он казался по-настоящему счастливым. Живым. И вот такой Малфой нравился Гарри настолько сильно, что сделалось чуточку страшно.

— Это не команда, а ночной кошмар, — пожаловался Рон, и Гарри пришел в себя, оторвал взгляд от Малфоя. — Как они прошли отбор, не понимаю.

— Что, остальные даже метлу не нашли? — спросил Малфой. — Не переживай, наши такие же.

— Ничего, — Рон хмыкнул, — сейчас я их пугну. Эй, салаги, я слышал, как вы рассказывали, будто уж Слизерин-то мы разделаем без проблем. Теперь вы видели, как тот Слизерин летает. Все еще уверены в себе?

После этого больше никто из новичков не пытался сачковать, и даже МакДугал ни разу не уронил мяч.

— Должен признать, весьма действенная стратегия, — заметил Малфой, когда усталые и мокрые с ног до головы гриффиндорцы брели в раздевалку. Зачем он вообще дожидался, пока они закончат, Гарри спрашивать не стал. — Не заглянешь завтра к нам на тренировку? Наших тоже не мешало бы, как выразился Уизли, «пугнуть».

— Да как нефиг делать.

Слизеринцы не столько перепугались, сколько обалдели. Они даже на метлы сели только после четвертого окрика капитана, а в воздухе вовсе его игнорировали — только смотрели, как Гарри с Малфоем играют в догонялки под облаками. Затем они выпустили два десятка тренировочных снитчей и принялись соревноваться, кто больше поймает — так что тренировка у остальной команды вышла крайне непродуктивной. Ближе к концу на трибуне даже материализовался Блейз, который весьма ожесточенно спорил с кем-то из команды и явно записывал ставки в свою маленькую черную книжечку.

Гарри и сам не заметил, как втянулся в общение с Малфоем. Все произошло само собой, хотя всякий раз, когда Малфой заговаривал с ним, Гарри вздрагивал и не мог отделаться от панической мысли: «Это ты мне?! »

Как-то раз в библиотеке Малфой наклонился к нему и шепотом спросил, не знает ли он, где поискать что-нибудь о скрывающих чарах. Гарри весь покрылся испариной, но неожиданно смог вспомнить пару томов, которые сам использовал, когда писал эссе.

Потом на Зельеварении оказалось, что добавлять слюну руноследа, не разбавив ее, будет весьма неосмотрительно, о чем Малфой сообщил Гарри в свойственной ему манере — изобразив всем лицом предстоящий взрыв. Рону так понравилось, что он после урока отловил Малфоя в коридоре и попросил показать еще раз. К сожалению, Гермиона это видела, и на следующем слизеринском вечере Рон занял один из пуфиков, а на столике громоздилась гора бисквитов от Молли Уизли.

— Я же говорил, что торт Поттер притащил специально для меня, — гордо заявил Малфой. — Остальные нормальные люди приходят с пирожными.

— Какой торт? — насторожился Рон.

— Не проси, Уизли, для тебя он не будет разоряться на розовую глазурь.

— Кажется, Кричер тогда решил, что у меня свидание, — объяснил Гарри. Теперь уже было не так стыдно вспоминать о розовом чудовище с сердечками.

Он ждал очередной ехидной реплики от Малфоя, а тот все молчал. Почти всю встречу молчал и задумчиво крошил бисквиты на блюдечке. Гарри все хотелось ткнуть его локтем в бок и спросить, в чем дело, но рука будто закаменела и ни в какую не шевелилась, как только он думал, что вот — сейчас.

Спросить о порно он, конечно, не решился. И открывал альбом уже далеко не каждый вечер, иногда и не вспоминал о нем по несколько дней. С настоящим Малфоем, который хватал его за мантию и громко хохотал, когда они гоняли на метлах, подсказывал на Зельеварении и левитировал к нему яблоки через весь Большой зал, было намного лучше. Даже когда яблоки падали в его миску с хлопьями с двухфутовой высоты и заливали молоком стол, самого Гарри и «Пророк» Гермионы.

— Я рада, что вы подружились, Гарри, но, может, вы как-нибудь побыстрее пройдете стадию дошкольных шуточек? — сказала Гермиона, накладывая очищающие на себя, стол, Гарри и даже случайно — на пробегавшую мимо миссис Норрис.

Гарри посмотрел на Малфоя — тот почти лежал на столе от смеха, и впервые это было не обидно. С потолка лились солнечные лучи, и его сбившиеся волосы сияли, а лопатки подрагивали, Гарри явственно различил это под мантией и в ту же секунду перестал смеяться — как отрезало. Горло туго перехватило жаром, будто раскаленный камень в глотке застрял, а Гарри все силился сглотнуть его и не мог. Малфой выпрямился, раскрасневшийся от смеха, глянул на Гарри. И тоже вдруг затих, замер с приоткрытым ртом.

— Я, пожалуй, наелся, — выдавил Гарри, поднялся, подхватил сумку и торопливо ушел. Испачканное в молоке яблоко промочило карман и жгло кожу.

Весь день Гарри опять бегал от Малфоя — как только видел его, в памяти всплывали то кадры из альбома, то краткий миг в Большом зале, когда он подавился смехом, и его глаза потемнели. Они так перемешались в его голове, что к вечеру Гарри уже не мог понять, не привиделось ли ему то, что случилось за завтраком. И все остальное — ведь не раз было так, что Малфой вдруг замирал, глядя на Гарри, и от этого перехватывало дыхание. А может, он попросту запутался, и у него в голове смешались Малфой из порно с Малфоем из реальности.

Вечером Гарри плотно задернул полог на кровати и достал альбом. Только проверить, разумеется.

На секунду он заколебался. Он не был уверен, что снова хочет это видеть. Пару мгновений колдография внутри оставалась мутной, а потом из ее сумрачной глубины выплыло лицо Малфоя. Он улыбнулся, а потом запрокинул голову, изогнулся на постели под чужими руками. Ладони гладили его бока и бедра, а Малфой то поглядывал из-под век, то откидывался на подушку — обессиленно, будто это был не первый его секс за ночь.

Гарри захлопнул альбом и отшвырнул так, что он ударился об изножье кровати. Внутри вскипело глухое мутное раздражение. Больше всего хотелось сейчас схватить того неизвестного, что трогал Малфоя, и вытащить из альбома. И надавать по роже, чтобы не смел больше тянуть к нему руки. Горло опять перехватило, до боли, почти до слез, и это чувство Гарри отлично распознал — это была злость. Та самая злость, которая не давала ему когда-то спокойно отсиживаться в стороне, заставляла все время лезть на рожон. Если бы не глухая ночь, он сейчас добрался бы до Малфоя и вытряс из него правду. А потом нашел бы тех, кто это с ним сделал, и заставил пожалеть о каждой минуте своей жалкой жизни.

Злость отступила так же быстро, как накатила, и голова немного прояснилась. И правда, хорошо, что была глухая ночь, иначе очнулся бы Гарри в Азкабане. Осталась только решимость разобраться, наконец, что происходит. Малфой ведь теперь друг, и не нужно больше изобретать предлоги, чтобы расспросить его.

Просто дружеское участие — ничего больше.

Гарри затолкал злосчастный альбом поглубже, но все равно полночи ворочался в беспокойстве. Злые мысли всплывали в голове, как грязная пена, и Гарри никак не мог отделаться от них, просто лежал с закрытыми глазами и переворачивался с боку на бок, все больше и больше сбивая постель и скручивая одеяла. К утру, когда простыни и покрывала превратились в беспорядочный комок, ему приснилось, что на нем лежит сброшенная шкура гигантской змеи, и впервые за несколько месяцев он действительно проснулся в холодном поту.

Вечером Гарри затолкал альбом в сумку и отправился на собрание. Острый угол впивался в бедро сквозь ткань, но куда сильнее жгло знание — что там, под твердой обложкой. Малфой будто чувствовал его злость и раздражение, Гарри замечал его короткие взгляды, мимолетные — украдкой. Его беспокойные движения все время мелькали на периферии зрения. Малфой ерзал в кресле, брал чашку и отставлял ее тут же, будто горячий чай обжигал через тонкие стенки, трогал край своей тарелки, но к пирожному так и не притронулся. Гарри, напротив, весь закостенел и ждал, ждал. Разговоры текли мимо, он даже умудрился вставить реплику-другую.

Конечно, Гермиона заметила что-то, подошла к нему после собрания, тронула за руку, должно быть, хотела сказать что-то, но Гарри только покачал головой и сказал:

— Не сейчас.

Малфой как прирос к своему креслу — все слизеринцы уже ушли, а он все сидел. Будто точно знал. Гермиона недоумевающе их оглядела, пожала плечами и, схватив Рона за рукав, ушла. В дверях она обернулась и одними губами сказала: «Не деритесь».

Гарри потоптался возле кресла, посмотрел на несчастного Малфоя. Тот будто ожидал суда — бледный, губы сжаты, а в руках все вертел пустую чашку. Гарри сел, вытащил из сумки альбом и сказал как можно мягче:

— Малфой, у тебя все в порядке?

Тот вздрогнул и едва не уронил чашку. Поставил ее на столик и посмотрел на Гарри с искренним удивлением.

— Учитывая обстоятельства — да. Насколько это возможно вообще.

Гарри молчал почти минуту и смотрел на свои руки, обложка с тиснеными золотыми буквами лежала под ними и давила на колени, как гробовая плита.

— Тогда… — начал он, застрял в своих спутанных мыслях, а потом взял высоту с наскока: — Малфой, зачем ты снимаешься в порно?

Малфой открыл рот. Моргнул.

— Ч-что? — спросил он с запинкой.

— В порно, — твердо продолжил Гарри. — Если тебе нужны деньги… или тебя шантажируют, я...

Малфой протянул руку и потрогал его лоб. Гарри тут же бросило в жар, он едва удержался, чтобы не спрыгнуть с кресла.

— Так и знал, — сказал Малфой. — Поттер, ты же болен, почему ты не в больничном крыле?

— Я не болен! — выкрикнул Гарри. — Малфой, хватит придуриваться, отвечай — зачем?

— Да ты с ума сошел? Какое порно, о чем ты вообще?

Что ж, Гарри ожидал, что он будет отпираться до последнего, поэтому просто открыл альбом и положил его на колени Малфою. Пришлось наклониться — слишком близко, так что Гарри почувствовал запах его волос и торопливо отдернулся.

— А это что?

Малфой посмотрел на колдографию и начал краснеть. Гарри никогда такого не видел — сначала покраснела шея, появились пятна на щеках, и через несколько секунд Малфой весь полыхал, как жгучий перец. На лбу у него выступила испарина, капелька пота скатилась по виску.

— Ну? — потребовал Гарри.

— Поттер, — тихо и как-то беспомощно сказал Малфой. — Какой же ты тупой.

— Ну извини, что в «Жемчужном гроте» я купил именно этот альбом! — огрызнулся Гарри. — Я же помочь тебе хочу!

Малфой закрыл лицо руками и всхлипнул.

— За что мне это? — прошептал он. — Поттер, ты ведь даже не представляешь, насколько ты тупой, да?

Гарри испугался — он не ожидал, что Малфой расплачется. Думал, что они поругаются, может, даже подерутся, но вот этого тихого отчаяния не ожидал никак. Он осторожно тронул Малфоя за плечо.

— Да ты… ты не переживай так, мы все можем исправить. Если хочешь, я весь тираж выкуплю, никто не узнает…

Плечи Малфоя дрогнули, он снова всхлипнул, а потом вдруг захохотал.

Поначалу он тихо захихикал, но смех все набирал силу, пока наконец Малфой не откинул голову почти на руку Гарри и не захохотал в голос. Он весь трясся и даже несколько раз хлопнул ладонью по бедру.

— Малфой…

— Мерлин, — выдавил тот сквозь хохот, — живот болит. Не могу… порно… Я снимаюсь, ох...

Ничего не понимая, Гарри ждал, пока его отпустит. И руку не убирал — волосы Малфоя щекотали кисть, когда он тряс головой, и пару раз кожи коснулась горячая щека. Наконец Малфой отдышался, вытер слезы и весело глянул на Гарри.

— Спасибо, Поттер, я очень тронут. Правда. Не ожидал от тебя такого, это было очень приятно. А теперь ответь на один вопрос.

— Хорошо, — согласился Гарри, решив, что после разговора надо сводить Малфоя к мадам Помфри. Если тут кому и нужно подлечиться, так это ему. — Но потом ты ответишь на мой, хорошо?

— Что угодно, Поттер, что угодно. Так вот, вопрос. Ты инструкцию-то читал?

Гарри уставился на него.

— Инструкцию?

— Тут справа написано, как пользоваться этим… кхм, сборником. Но ты же только на картинку смотрел, да?

Гарри почувствовал, как жар поднимается вверх по шее, охватывает уши и наконец захлестывает лицо. Он медленно кивнул, и Малфой, тоже красный, снова фыркнул, явно с трудом сдерживая смех.

— Нет, конечно же я польщен, но… — Он снова открыл альбом, глянул на колдографию, замер на секунду. Его рот приоткрылся, а потом Малфой быстро и нервно облизал губы и толкнул альбом к Гарри. — Что ты видишь сейчас?

Гарри застрял взглядом на его белых пальцах, сжимающих край обложки. Он вцепился в свой угол до боли и только тогда заставил себя посмотреть на колдографию.

И замер.

Он увидел себя. Его грудь, покрытая капельками пота, подрагивала, а согнутое колено немного заслоняло спутанные светлые волосы на затылке второго человека. Впервые Гарри видел на колдографии двоих. И, черт, он бы узнал этого второго везде и с любой стороны — со спины, в темноте, да как угодно! Колдография показывала, как ему отсасывает Драко Малфой.

Воздух в комнате вдруг раскалился сразу до миллиона градусов, Гарри схватил его ртом и подавился. Он смотрел, как Малфой в альбоме отстраняется, как улыбается и облизывает губы тем же коротким движением, что и настоящий Малфой только что.

Потом Гарри и Малфой с колдографии потянулись друг к другу, Гарри увидел, как его собственная рука зарылась в светлые волосы, как губы Малфоя коснулись его губ.

— Поттер, а можно еще один вопрос? — тихо спросил Малфой.

Гарри кивнул, не отрываясь от колдографии, глядя, как они с Малфоем целуются — жадно, с удовольствием.

— А ты-то зачем снимаешься в порно? Да еще и вместе со мной?

Гарри повернулся к нему, и они чуть не столкнулись лбами. Малфой улыбался, не ехидно, мягко и как будто немного растерянно.

— Так, — сказал Гарри хрипло, прочистил горло и попробовал еще раз: — Так, ладно, давай свою инструкцию.

— Гляди, — голос у Малфоя звучал не лучше, чем у самого Гарри — низкий, придушенный. Он склонился еще ниже, так что волосы мазнули Гарри по щеке, и коснулся золотых завитушек на форзаце. Они потекли под пальцами и сложились в витиеватую надпись.

“Секреты сокрытых страстей, или Путь к познанию глубин своего естества”, — гласили крупные буквы. Они немного сияли, как фигурные прорези в фонаре. Малфой провел пальцем вдоль страницы, и ниже проступили строки поменьше:

“Наш альбом предназначен для того, чтобы выявить и удовлетворить ваши самые потаенные мечты. То, что вы увидите, зависит лишь от ваших желаний и ваших фантазий”.

— Можно пролистать. Или увеличить. Ты что, первый раз волшебные инструкции видишь? — взглянув искоса, Гарри убедился, что Малфой все еще красный. Когда он наклонялся, чтобы показать ту или иную строчку, от него полыхало жаром.

“Альбом содержит набор образов, которые сами подстроятся под ваши желания, таким образом вы будете избавлены от необходимости напрягать свой разум и воображение. Расслабьтесь и насладитесь исполнением всех своих желаний”.

И чуть ниже — Малфой подчеркнул эти слова пальцем:

“Если ваши мечты и фантазии — об определенном человеке, вероятнее всего вы увидите сцену от первого лица, что позволит вам полнее пережить все впечатления с полным включением в происходящее”.

— То есть все это время… это я, что ли, был? — спросил Гарри растерянно, а потом прибавил быстро: — Ни о чем я таком не мечтал!

— Книга не врет, Поттер, — ответил Малфой. — В ней чары легилименции, слабенькие, узкой направленности. Читай дальше.

«Внимание! Будьте осторожны, просматривая альбом в компании. Если ваши с партнером желания не совпадают, альбом покажет что-либо нейтральное, без настройки на индивидуальные фантазии. Если же вы мечтаете об одном — примите наши искренние поздравления и наслаждайтесь образами с вашим участием. Надеемся, вы сможете почерпнуть из них идеи, которые сделают вашу совместную интимную жизнь яркой и насыщенной».

Гарри перевел взгляд на колдографию — там Малфой снова облизывал его член, а Гарри из фантазии сжимал его волосы в кулаке, гладил по шее, скулам и смотрел, смотрел на него мутными, почти черными глазами. Наверное, случись такое по-настоящему, Гарри смотрел бы на него так же.

Стоп. Что там в инструкции сказано про одинаковые мечты?

— Малфой, у меня теперь другой вопрос.

— Значит, с моей порнокарьерой мы уже разобрались? — насмешливо, но хрипло ответил тот. Глаза у него тоже были темные и жадные. Он смотрел в лицо Гарри так, будто искал там что-то — или будто знал, о чем он собирается спросить.

— Разобрались, да. Когда ты смотрел один, ты ведь… меня видел?

— Дурак ты, Поттер, — вздохнул Малфой.

Больше он не сказал ничего, только слегка задрал подбородок, с вызовом, совсем как раньше, когда нарывался на очередную перепалку — это был такой цепляющий, такой раздражающий жест, что Гарри всегда попадался. Попался и в этот раз. Качнулся вперед, ближе, ближе, вдавился бедром в колено Малфоя. У того глаза, кажется, сделали еще больше, он чуть приоткрыл рот, Гарри почувствовал его дыхание.

Раскаленное.

Губы тут же пересохли, спеклись, как в пожаре. Гарри облизнулся и подался еще ближе. Их разделяла лишь пара дюймов, но Гарри показалось, это короткое движение заняло часы и часы, прежде чем он наконец поцеловал Драко Малфоя.

Секунду тот сидел неподвижно, застывший, твердый, как камень, Гарри почувствовал, как закостенело его бедро, и подумал — сейчас оттолкнет, вот сейчас. Но потом Малфой выдохнул ему в рот, обхватил за шею, потянул на себя еще ближе, так что между ними вовсе не осталось воздуха, и они тут же почти вплавились друг в друга.

Гарри провел ладонью по его боку, кончики пальцев ныли, и он просто не мог не трогать Малфоя. Не до конца уверенный, что происходит, оглушенный и потерянный, Гарри прикусывал его губы, трогал их языком. В голове все кипело, ужас смешался с восторгом, с нежностью и тревогой. Если бы это было зелье, оно давно взорвалось бы. но Гарри лишь ловил панические обрывки мыслей и целовал, целовал Малфоя, потому что если бы они остановились, пришлось бы отвечать на вопрос: а что он, собственно, делает?

Малфой отстранился первым, Гарри еще тянулся к нему, но тот отодвинулся и придержал его за плечо.

— С ума сойти, — сказал он с нервным смешком. — Я думал, закончу Хогвартс, и все пройдет, думал, я головой повредился… А ты тоже…

Гарри потер лоб, скользнул пальцами по старому шраму.

— Я вообще ни о чем таком не думал, пока это не купил, — сказал он и кивнул на альбом, где он сам из Мерлин знает чьей фантазии согнул Малфоя едва ли не пополам, закинул его ноги себе на плечи и увлеченно покусывал косточку на щиколотке. — А ты сможешь так согнуться?

Малфой выгнул бровь и скептически посмотрел на колдографию.

— Может быть, — ответил он задумчиво. — Если ты хорошо попросишь.

Гарри показалось, что у него взорвалась голова. Он уставился на Малфоя, ему все казалось, будто тот скажет сейчас: “Что, попался, идиот? ” Но Малфой только нервно улыбнулся и неуверенно потянулся к нему. Гарри дернулся навстречу, резко и быстро, почти бросился вперед, чтобы прекратить думать, прекратить прокручивать в голове все происходящее. В итоге они почти столкнулись носами, растерянно глянули друг на друга, и Гарри схватил Малфоя за мантию, потянул на себя. Тот с готовностью рухнул сверху, придавив Гарри всем своим весом, прыснул и впился в его губы. Альбом с глухим стуком упал на пол

Малфой ерзал по нему всем телом, Гарри чувствовал сквозь слои одежды его бедра, грудь, живот, чувствовал, как жадно и быстро он дышит. Сам Гарри тоже все время сбивался на короткие неглубокие вдохи, ловил воздух, как придется, и задыхался то ли от недостатка кислорода, то ли от головокружительного поцелуя, от запаха волос Малфоя, от легкого, едва ощутимого запаха его кожи и свежего пота. Голова кружилась, и Гарри сначала решил, что ему чудится, но потом понял — нет. Мягкое аморфное кресло растеклось, распласталось под ними. Малфой провел ладонью по его груди, по животу, дернул жилетку вверх, но, кажется, только запутался в полах мантии.

— Что-то я думал, это будет проще, — пробормотал он Гарри прямо в ухо, прижался горячим лбом к его щеке.

Гарри попробовал стянуть с него мантию, и тут же понял, что он имеет в виду — ткань все время за что-нибудь цеплялась, локти путались в рукавах, Малфой неловко поворачивался и только мешал. А еще дышал ему в шею, то и дело прижимался куда-нибудь горячими губами, и Гарри тут же забывал, что собирался сделать. Знал только, что ему жизненно необходимо как можно теснее прижать к себе Малфоя, лучше всего — без одежды, но пока не получается — можно и так. Даже если галстуки их душили, а мантии лезли на головы, все равно целоваться было умопомрачительно хорошо.

Малфой коротко укусил его в шею. Гарри вздрогнул, зашипел.

— Вообще-то больно, — сказал он, продолжая затяжную позиционную войну с мантией Малфоя. Правый рукав уже сдался, но левый, кажется, решил. что лучше падет смертью храбрых, но позицию не оставит.

— На картинке выглядело горячо, — заявил Малфой и укусил еще раз, слабее. Гарри вздрогнул снова, надавил на его затылок.

— Сделай так еще, — едва слышно прохрипел он, но Малфой услышал, прихватил зубами кожу прямо под ухом, так что раскаленное дыхание обожгло мочку.

— Чччерт, — сквозь зубы выдохнул Гарри.

От возбуждения под веками поплыли разноцветные пятна. Он зашарил рукой по боку Малфоя, подцепил наконец рубашку, вытянул ее из брюк и коснулся гладкой горячей кожи. Малфой длинно выдохнул ему в шею и потерся о него всем телом, скользнул медленно, и еще раз. И еще. Гарри погладил его бок осторожно, кончиками пальцев, затем положил ему на поясницу ладонь и надавил, прижал теснее к себе.

Малфой снова поцеловал его, нетерпеливо и глубоко, завертелся на нем, устраиваясь удобнее, и в пах Гарри уперлось твердое, горячее.

«Это же его член, — панически подумал Гарри. — У него стоит. На меня».

Да у него и самого стоял, и так, что при малейшем движении только что дым из ушей не валил. Малфой вжался в него бедрами, потерся и глухо застонал ему в рот. Гарри чувствовал, как его трясет, как сокращаются под ладонью мышцы. Раньше в голове еще были хоть какие-то связные мысли, какие-то обрывки, скачущие, как при неумелом монтаже. Но теперь все вымело к черту. Пусто и тихо.

Если бы кто-то попробовал сфотографировать их сейчас, ничего бы не вышло, наверняка, пленка сгорела бы к чертям, какие уж тут колдографии. какое порно! Мир сузился до Драко Малфоя, который упирался лбом в плечо Гарри, мотал головой, упирался снова, и тихо, придушенно хрипел, что-то неразборчиво бормотал. Мир сузился до их неловких рваных движений — и это был очень маленький, очень горячий мир.

Гарри сжал пальцы на затылке Малфоя, потянул его к себе, чтобы поцеловать, но не успел. Стоило только взглянуть в его лицо, в почти черные глаза, бессмысленные, невидящие — и Гарри накрыло. Они так и не избавились от одежды, они почти не трогали друг друга, глупость же, но Гарри не было смешно — хорошо до одури. Он стиснул Малфоя коленями, обхватил за плечи и держал, вдыхая горячий запах, исходящий от его шеи, а его губы двигались, скользили по коже, Малфой силился что-то сказать или просто целовал. Его трясло, как в припадке, и Гарри трясло тоже, их тела словно вибрировали в одном ритме.

Ради этого… ради этого стоило пережить все, стоило сделать все. Триста раз броситься в бой — да хоть тысячу! — убить десять Волдемортов и воскреснуть из мертвых стоило, чтобы в конце концов оказаться здесь. С Драко Малфоем.

Живыми.

Они лежали и дышали, как после долгого бега, как после драки, и Гарри иногда поворачивал голову, чтобы поцеловать Малфоя в уголок губ. Мысли возвращались медленно, какие-то обрывки всплывали в голове и тут же тонули в блаженной пелене.

— Черт, — не слишком оригинально произнес Гарри. И повторил: — Черт…

Малфой выдохнул, медленно, длинно, будто все это время задерживал дыхание.

— Это было… — начал он и немного отодвинулся, пригладил волосы дрожащей рукой, — хм, быстро.

— Не знаю, как у тебя, — ответил Гарри, — а у меня была очень длинная прелюдия. Месяца два.

— Неужели не подрочил ни разу? — притворно ужаснулся Малфой.

— Не напрашивайся, я не буду рассказывать, сколько раз на тебя дрочил.

Малфой медленно растянул губы в самодовольной улыбке. Потом извернулся и глянул на валяющийся неподалеку альбом.

— Смотри-ка, а они все продолжают.

— Еще бы… им-то что, они ж волшебные.

Гарри не вглядывался, что творится там на колдографии. Он сцепил руки за спиной Малфоя и ткнулся носом в растрепанные светлые волосы.

— И что теперь будет? — спросил он, потому что никогда не бегал от сложных вопросов.

Думать об этом не хотелось, но не думать — не получалось. Он все так же крепко держал Малфоя, потому что не мог отделаться от мысли — стоит его отпустить, и он тут же сбежит, а завтра пройдет мимо в коридоре, как незнакомец.

— Сейчас мы пойдем по своим спальням, — ответил Малфой спокойно. — Если я не ошибаюсь, еще полчаса, и Филч выйдет на охоту.

Гарри не удержался от тяжелого вздоха. Как он и думал…

— А завтра, — продолжил Малфой, — насколько мне известно, Выручай-комната не занята, и эти замечательные кресла полностью в нашем распоряжении.

— Возможно, нам стоит повесить табличку. Что-то вроде “Забронировано”. Послушай, эээ… — Гарри по привычке чуть не сказал “Малфой”, но запнулся. Следует ли им перейти на имена? Или использовать — Мерлин, помоги! — какие-нибудь ласковые прозвища?