Послесловие автора 2 страница

Красивые темно-каштановые волосы, растекающиеся по белому матрасу волнами; белая, словно бы полупрозрачная кожа с намеком на розовый оттенок на щеках.

Шея, ключицы – все выглядело точь-в-точь как в том мире. Вишневые губы. Длинные ресницы, чуть подрагивающие, словно готовые подняться в любое мгновение. Если бы только не этот шлем.

Нейрошлем. Три бледно-зеленых светодиода мерцали, как звезды на небе, сигнализируя о том, что он продолжает функционировать. Даже сейчас ее душа в плену у какого-то мира. Я обхватил ее маленькую правую руку обеими своими, почувствовал ее тепло. Ощущение от ее ладошки было точно таким же, как и раньше. Я задержал дыхание, отчаянно стараясь не выпустить наружу слезы, но все же заплакал…

– Асуна…

Звонок ее часов вернул меня к реальности. Я и не знал, что просидел здесь до полудня.

– Мне пора, Асуна. Но я скоро приду.

Тут я услышал звук открывающейся двери и повернулся к двум мужчинам, вошедшим в палату.

– О, Киригая-кун. Прошу прощения, что потревожил.

Более старший из двух стоял передо мной со спокойным выражением лица, убирая свою карточку в карман. По его лицу и телосложению можно было сказать, что это очень волевой, уверенный в себе человек; но волосы его поседели – результат двух лет тревоги за дочь. Это был отец Асуны, Сёдзо Юки. Я уже знал от Асуны, что ее отец бизнесмен, но это никак не смягчило моего изумления, когда я узнал, что он – генеральный директор компании «РЕКТО», производящей электронику.

Я слегка поклонился и сказал:

– Здравствуйте. Прошу прощения, что помешал, Юки-сан.

– Ничего, ничего. Ты же всегда сюда ходишь, это я должен извиняться. Уверен, это дитя тоже было бы очень довольно.

Он подошел к изголовью кровати Асуны и, рассеянно поглаживая ее волосы, устремил печальный взгляд ей в лицо. Секундой позже он представил мне человека, стоявшего позади.

– А вот его ты еще не знаешь. Директор нашего исследовательского института, Суго-кун.

Первое мое впечатление от него было вполне положительным. Высокий мужчина в темно-сером костюме, на переносице примостились очки в золотистой оправе. Глаза прятались за тонкими линзами, и довершала образ не сходящая с губ улыбка. На глаз ему было немногим больше тридцати.

Протянув руку, он сказал:

– Рад познакомиться. Я Нобуюки Суго. А ты, должно быть, герой Киригая-кун.

– Кадзуто Киригая. Рад познакомиться.

Я пожал руку Суго и повернул голову в сторону Сёдзо Юки. Он сидел, приопустив голову и поддерживая ее рукой.

– Насчет этого – прости. Серверы SAO уже отключены. Это происшествие – почти что история из кинофильма. Он мой сын, я ему абсолютно доверяю. Но какое-то время он был вне связи с семьей.

– Директор, это дело…

Суго ослабил рукопожатие и повернулся к Сёдзо.

– Через месяц я сообщу всем.

– Вот как? Но это вас действительно устраивает? Вы еще очень молоды, жизнь только началась…

– Я уже принял решение. Я хочу воспользоваться случаем, пока Асуна еще красива… и хочу увидеть ее в свадебном платье.

– Похоже, вы все продумали.

– Что ж, я должен откланяться. До встречи, Киригая-кун.

Кивнув, он развернулся, вышел из палаты и закрыл за собой дверь. Из мужчин в палате остались лишь мы с Суго.

Нобуюки Суго медленно подошел к кровати и встал напротив меня. Левой рукой он подобрал прядь волос Асуны и потер между пальцами, так что они заскрипели. Это наполнило меня чувством отвращения.

– Когда ты был в игре, ты жил с Асуной, да? – спросил Нобуюки-сан.

– …Эмм…

– В таком случае наши отношения несколько осложняются.

Суго поднял глаза, и наши взгляды встретились. В это мгновение я понял, что мое первое впечатление об этом человеке просто не могло быть дальше от истины.

Глаза-точечки смотрели из-за тонких очков, губы изогнулись в улыбке. Все вместе создавало впечатление холодного бессердечия. Пот выступил у меня на спине.

– Насчет того, что я говорил…

Суго скучающе улыбался.

– …Я имел в виду, что Асуна выйдет за меня замуж.

Я был не в силах выдавить ни слова. Что он только что сказал? Реплика Суго обхватила мое тело, словно ледяной взрыв. Несколько секунд холодного молчания, и наконец мне удалось выплюнуть:

– Вы думаете, я вам это позволю?

– О, несомненно. Получить ее одобрение в сложившейся ситуации было бы невозможно. На бумаге я приемный сын семьи Юки. На самом деле, правда, она меня с какого-то времени ненавидит.

Пальцы Суго приблизились к губам Асуны.

– Стоять!

Я неосознанно схватил руку Суго и отбросил ее от лица Асуны.

Теперь я уже кричал:

– Ты, ублюдок… как ты посмел воспользоваться состоянием Асуны?!

– Воспользоваться? Нет, нет, все в рамочках. Скажи честно, Киригая-кун. Ты знаешь, что стало с фирмой-производителем SAO, «Аргусом»?

– Я слышал, они обанкротились.

– Верно. Стоимость разработки плюс возмещение ущерба – все вместе загнало их в долги, и в конце концов компания обанкротилась. Так что поддержку серверов SAO теперь осуществляет отдел технологии Полного погружения компании «РЕКТО». Мой отдел.

Суго повернулся и взглянул на меня через кровать. Улыбнувшись демонической ухмылкой, он придвинулся чуть ближе к щеке Асуны.

– Можно сказать, она до сих пор жива, потому что я это дозволяю. Поэтому не кажется ли тебе, что я должен что-то получить в качестве компенсации? Или я неправ?

Эти слова лишь еще сильнее меня убедили.

Этот гад собирался воспользоваться состоянием Асуны, воспользоваться ее жизнью ради своих амбиций.

Он встал, не сводя с меня презрительного взгляда; улыбка пропала с его лица. Ледяным голосом он произнес:

– Не знаю, что произошло между тобой и Асуной в игре, но я хочу, чтобы ты исчез из ее жизни. Надеюсь, ты больше не будешь иметь никаких дел с Юки и ее семьей.

Я сжал кулаки, злясь на полную неспособность что-либо сделать. Я чувствовал себя таким никчемным.

Прошло несколько секунд молчания. Затем Суго произнес глумливым тоном:

– Свадебная церемония состоится на следующей неделе прямо в этой палате. Надеюсь, ты придешь. Насладись этой вашей последней встречей, герой-кун.

Если бы у меня был меч. Пронзить ему сердце, разрубить шею. Не знаю, почувствовал ли он, что во мне все кипит, но он похлопал меня по плечу, развернулся и быстро вышел из палаты.

Когда я пришел домой, память о нашей встрече все еще пылала у меня в голове. Я бухнулся на кровать и уставился в стену в полном ступоре.

Я имел в виду, что Асуна выйдет за меня замуж.

Она до сих пор жива, потому что я это дозволяю.

Встреча с Суго продолжала крутиться у меня в голове, словно закольцованный кусок фильма. Сердце казалось докрасна раскаленным комком покореженного металла.

Но – возможно, это все из-за того, что я понимал.

Суго всегда был семье Юки ближе всех. Потому-то он и смог стать женихом Асуны. И Сёдзо Юки ему глубоко доверяет, и он занимает ответственную должность в «РЕКТО». Должно быть, договоренность о том, что Асуна за него выйдет, была достигнута задолго до нашей встречи в Айнкраде. По сравнению с этим то время, что мы провели вместе, было не более чем иллюзией. Мой гнев из-за необходимости отдать Асуну его прихотям (это еще мягко сказано) выглядел просто детским капризом.

Для нас парящая крепость Айнкрад была реальным миром. Клятвы, которыми мы там обменивались, наши слова – все это для нас сверкало подобно брильянтам.

«Я хочу оставаться рядом с Кирито всегда…»

Слова Асуны, ее улыбка медленно растворились.

– Прости… прости меня, Асуна… я… ничего не могу сделать…

Слезы печали стекали по моему лицу и – кап, кап – капали на сжатый кулак.

– Братиик! Ванная свободна! – крикнула Сугуха возле двери комнаты Кадзуто на втором этаже, но ответа не последовало.

В тот вечер, вернувшись из больницы, Кадзуто заперся у себя в комнате и не вышел даже к ужину.

Сугуха положила руку на дверную ручку, но заколебалась. Если он пойдет спать прямо так, то может подхватить простуду, убедила она себя и нажала на ручку.

Качаа. Дверь открылась в затемненную комнату.

Он, наверно, уже спит, подумала она и развернулась, чтобы выйти из комнаты; но тут налетел порыв холодного ветра, заставив ее задрожать. Похоже, окно было открыто. Что ж, другого пути нет, решила Сугуха, покачав головой.

Тихонько, на цыпочках она прошла к окну… лишь для того, чтобы обнаружить, что ее брат сжался в комок на кровати, но совершенно не спит.

– Ой, братик, прости меня. Я подумала, что ты уже спишь, – изумленно проговорила Сугуха.

Через несколько секунд молчания раздался голос Кадзуто, начисто лишенный эмоций.

– Извини, но не могла бы ты оставить меня одного?

– Но, но в комнате такой холод…

Сугуха потянулась вперед и взяла руки Кадзуто в свои. Его руки казались ледышками.

– Ой, как плохо. Твои руки совсем замерзли; так ты точно простынешь. Давай быстро в душ.

Немного света от уличного фонаря проникло сквозь штору и подсветило лицо Кадзуто. Лишь тут Сугуха поняла, что с ее братом что-то произошло.

– Что случилось?

– Ничего, – ответил он придушенным шепотом.

– Но…

Не дожидаясь, когда она закончит фразу, он зарылся лицом в руки. Пряча глаза от Сугухи, он произнес с самоуничижительным оттенком:

– Я правда ни на что не годен. Не так давно я поклялся никогда не говорить таких пораженческих вещей…

Он еще и половины фразы не произнес, а Сугуха уже поняла, что произошло. Тихим, дрожащим голосом она спросила:

– Та девушка… Асуна-сан… что с ней?

Кадзуто весь напрягся. Еле слышным, полным боли голосом он ответил:

– Асуна… ушла далеко… очень далеко. Туда… где мои руки не могут до нее дотянуться…

Теперь Сугухе все было понятно. Вид брата, который плакал перед ней, как ребенок, тронул ее сердце.

Она закрыла окно, задернула шторы, включила кондиционер и села на кровать рядом с ним. Чуть поколебавшись, она снова взяла его замерзшие руки в свои. Съежившееся тело Кадзуто сразу немного расслабилось.

Сугуха прошептала ему в ухо:

– Выше нос. Если ты правда ее любишь, то не должен сдаваться так легко.

Эти слова ей дались совсем непросто; когда она их произносила, ее сердце словно пронзил меч. Боль родилась от чувства, затаившегося в самой глубине сердца. «Я люблю братика Кадзуто», – такое чувство сейчас всплыло в сердце Сугухи.

…И я тоже. Я не могу больше себе лгать.

Сугуха обняла брата и осторожно опустила на кровать. Затем взяла его одеяло и нежно накрыла им Кадзуто.

Сколько времени она его держала, она не знала, но сдавленные рыдания Кадзуто постепенно сменились мирным, сонным дыханием. Сугуха закрыла глаза, ее сердце тихо шептало:

…Мне остается только сдаться. Все, что я могу, – погрести мое чувство глубоко, глубоко внутри себя. Потому что сердце Кадзуто уже занято ей.

Слезы медленно стекали по щекам Сугухи, падали на одеяло и исчезали, впитавшись в ткань.

Мой сладкий сон был нарушен внезапным притоком тепла.

Я еще не вполне проснулся, но надо мной витало странное тепло – словно солнечный свет, заглядывая сквозь ветки деревьев, ласкал мою щеку.

Не открывая глаз, я обнял ее. Мы были совсем близко, я ощущал ее дыхание; я чуть-чуть приоткрыл глаза в сто-…

– Уаааа?! – вырвалось у меня, и я отскочил на полметра. Мое тело распружинилось в сидячее положение, и я быстро огляделся.

Я всегда видел это во сне. Айнкрад, 22 уровень, лесной домик – невозможно. Часть реальности была здесь – моя комната, моя кровать. Но человек рядом со мной – другой.

У меня отнялся язык. Полностью проснувшись, я быстро встал и вернул одеяло на место. Черные короткие волосы, густые брови – у меня на подушке спала в своей пижаме Сугуха.

– Как… как это…

Осторожно пошебуршившись в собственной памяти, я наконец вспомнил, что произошло вчера вечером. Все верно, вчера вечером после моего возвращения из больницы я, кажется, о чем-то говорил с Сугухой. Посреди отчаяния и боли, которые довели меня до слез, она утешала меня, и в конце концов я заснул.

– Ей-богу, ну прямо как ребенок.

Чувствуя себя немного неловко, я вновь оглядел спящую Сугуху. Не следовало ей этого делать.

Внезапно я вспомнил, что нечто подобное случилось однажды в «том» мире. Сугуха очень напоминает ту девочку-Приручительницу, которую я встретил на сороковом уровне[6]. Она тоже залезла ко мне в кровать, что доставило похожие проблемы.

Вспомнив, я улыбнулся. Моя вчерашняя встреча с Асуной и с Нобуюки Суго продолжала меня тревожить, но пронзительная боль в сердце за минувшую ночь улеглась.

Мои воспоминания о том мире – о парящей крепости Айнкрад – настоящие сокровища для меня. Радостные воспоминания, печальные воспоминания – слишком много, чтобы сосчитать, – но все они настоящие, и так я их и буду воспринимать, включая нашу с Асуной договоренность встретиться в реальном мире. Обязательно должно быть что-то, что я могу сделать.

И как раз когда я об этом думал, моих ушей достигли слова Сугухи, которая лежала прямо передо мной и бормотала во сне:

– Сдаваться… нельзя…

– Ты абсолютно права, – прошептал я в ответ. Затем, усевшись, я легонько потыкал пальцем Сугухе в лоб.

– Эй, просыпайся. Уже утро.

– Хмммфф, – недовольно простонала она. Я влез рукой под одеяло и ущипнул ее за щеку.

– Вставай, уже поздно.

Наконец Сугуха открыла глаза.

– Аа. Доброе утро, братик, – пробормотала она, сонливо выбираясь из-под одеяла.

Затем удивленно взглянула на меня и быстро обежала взглядом комнату. Ее полузакрытые, заспанные глаза внезапно распахнулись во всю ширину, щеки мгновенно запунцовели.

– Ах! Это, я…

Вслед за щеками заалели уши, все тело напряглось; потом она внезапно подпрыгнула и пулей вылетела из комнаты.

– Ей-богу.

Покачав головой, я встал, открыл окно и вдохнул полной грудью холодный воздух, чтобы прогнать остатки сонливости.

«Новости» пришли, не успел я хватануть смену белья, чтобы направиться в душ.

Раздался электронный звук, и замигала иконка, обозначающая новые мэйлы. Я уселся и начал возиться с компом.

За два года, что я спал, устройство компьютеров здорово изменилось. Старые добрые жесткие диски исчезли бесследно, уступив место более современным SSD на основе магнитнорезистивной памяти. Никакой задержки при передаче данных, все происходит мгновенно. Список полученной почты обновился; в поле «От» значилось имя «Эгиль».

На 50 уровне Айнкрада, в городе Альгедо жил Эгиль, владелец магазина всякой всячины. Мы с ним встретились в Токио в двадцатых числах декабря и обменялись е-мэйлами, но фактически до сих пор друг с другом не связывались. В теме письма значилось: «ГЛЯНЬ СЮДЫ». Когда я его открыл, текста внутри не было, только прикрепленный файл с изображением.

Я прокрутил письмо вниз и открыл картинку, затем принялся вглядываться в изображение.

Это было нечто невероятное. По специфическим цветам и освещению становилось очевидно, что это не реальный мир, а иллюзорный, сгенерированный компьютером. На переднем плане была золотая клетка, а внутри нее – белый столик и белый стул. И еще в клетке сидела девушка в белом платье. Я присмотрелся сквозь прутья клетки к ее лицу…

– Асуна?!

Изображение было очень грубым, но эта девушка с длинными каштановыми волосами была, несомненно, Асуной. Она сидела, сложив руки на столе, и в лице ее читалась тоска. Присмотревшись еще, я увидел у нее за спиной полупрозрачные крылышки.

Я схватил со стола телефонную трубку и лихорадочно набрал номер, найденный в телефонной книге. Гудки длились, должно быть, всего несколько секунд, но мне они казались часами. Наконец на том конце сняли трубку, и низкий голос произнес:

– Алло…

– Эй!! Что это за картинка?!

– Послушай, Кирито, сперва хотя бы представься.

– Нет времени! Давай выкладывай!!

– Долгая история. Может, ты ко мне заглянешь?

– Сейчас же. Жди, уже еду.

Не дожидаясь его ответа, я бросил трубку и схватил одежду. Никогда в жизни я не принимал душ, сушил волосы и шнуровал ботинки с такой скоростью; рраз – и я уже сижу на велике и кручу педали. Дорога тоже никогда еще не казалась такой длинной, хотя я ездил по ней вот уже бог знает сколько раз.

Кафе-бар Эгиля располагался в Тайто близ Окатимати[7]. Вскоре я увидел черную вывеску, на ней металлическое изображение двух игральных костей; они-то и дали название заведению: «Кафе-кости».

Я открыл дверь; меня тут же поприветствовал звон дверного колокольчика. Лысый человек за стойкой взглянул на меня и рассмеялся. Посетителей видно не было.

– О, да ты быстро.

– Твой бизнес идет плохо, как всегда. Как он вообще выжил за эти последние два года?

– Разумеется, сейчас тут тишина, но к вечеру становится людно.

Этот непринужденный треп чуть успокоил меня – я словно вернулся в тот мир.

Встретились мы с ним в конце прошлого месяца. Тогда я разузнал в Министерстве внутренних дел реальные имена и адреса нескольких игроков, в том числе Кляйна, Нисиды, Силики и Лизбет. Повидаться хотелось с многими, но они все вернулись в реальный мир, и поддерживать связь было непросто. Эта кафешка была первым местом, которое я посетил.

– Итак, что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?

Вид у владельца кафе был немного несчастный.

Его настоящее имя – Эндрю Гилберт Миллз. Я просто обалдел, когда узнал, что в реальном мире он тоже торговец.

Этнически он был афро, но его родителям понравилось в Японии, и в 25 лет он открыл кафе здесь, в Окатимати. Более того, среди своих посетителей он нашел себе красивую и добрую жену. А потом он тоже на два года угодил в плен SAO. Вернувшись, он обнаружил, что кафешка, про которую он думал, что она давно закрыта, спасена усилиями его жены. Действительно трогательная история.

Сказать по правде – странно, что здесь так мало клиентов. Здесь было очень компактно, всего-то четыре стула и стойка; светлое и яркое заведение, притягательное и одновременно позволяющее расслабиться.

Я сел на обитый кожей стул, заказал кофе и начал расспрашивать Эгиля о том изображении.

– Итак, что это за картинка?

Владелец заведения не стал отвечать сразу. Вместо этого он извлек из-за стойки прямоугольную коробочку и протянул мне.

Это явно была коробка от какой-то игры. В первую очередь я обратил внимание на яркую надпись «Амусфера»[8] в правом верхнем углу.

– Никогда не слышал об этой штуке.

– «Амусфера». Она вышла, когда мы были там. Это новое поколение технологии Полного погружения, потомок нейрошлема.

Пока я со смешанными чувствами разглядывал логотип, Эгиль начал объяснять простыми словами.

Сразу после инцидента нейрошлем был объявлен «машиной дьявола», и ни один производитель не осмеливался влезать в совершенствование игровых технологий Полного погружения. Однако шесть месяцев спустя возникла новая компания, девиз которой был – «Полная безопасность». Она выпустила новые модели, потомки нейрошлема; а мы, будучи тогда запертыми в Айнкраде, ничего об этом не знали.

Теперь я понимал ситуацию чуть лучше, но, поскольку с тех самых пор я не особо следил за играми, я все равно никак не мог врубиться в происходящее.

– Так что, это тоже VRMMO?

Взяв коробку в руки, я ее внимательно рассмотрел. На картинке была изображена чаща леса, над которой висела полная луна; на переднем плане была девушка в фэнтезийном облачении. Держа в руке меч, она летела в небо с помощью пары прозрачных крыльев. Под картинкой значилось название: «ALfheim Online».

– «ALfheim… Online»? Что это значит?

– Ровно то, что слышится. «Дом альвов»[9].

– Альвов? Я все равно не совсем понимаю. Игра не очень серьезная, так, что ли?

– Это, хех, может, и так. Но я слышал, она довольно трудная.

Смеясь, Эгиль поставил передо мной дымящуюся чашку кофе. Я поднял чашку и принялся наслаждаться ароматом, не прекращая допрашивать Эгиля.

– В каком смысле трудная?

– Система навыков весьма экстремальна, игра сосредоточена в основном на навыках самих игроков. Плееркиллерство поощряется.

– Экстремальна?..

– «Уровни» здесь отсутствуют. Все навыки растут только путем многократного использования. Боевая система основана на атлетических способностях самого игрока, а не на «навыках мечника», как в SAO. Но помимо этих мелких различий, технология та же самая, что и в SAO.

– А. Звучит действительно впечатляюще.

Оценив услышанное, я присвистнул. Создание парящей крепости Айнкрада потребовало уймы усилий безумного гения Акихико Каябы. В то, что кто-то еще смог создать VR-мир такого же уровня детализации, трудно было поверить.

– Плееркиллерство поощряется?

– При создании персонажа игроки могут выбрать одну из нескольких рас фей, плееркиллерство возможно только между расами.

– Это просто нереально трудно. Безотносительно уровня технологии, похоже, игра была создана для геймеров-фанатов. Не думаю, что она очень популярна, – нахмурившись, произнес я.

Выслушав меня, Эгиль стряхнул с себя серьезный вид и улыбнулся.

– Раньше я тоже так думал; а теперь я думаю, что она очень популярна и в нее играет полно народу. Главным образом, потому что в этой игре у тебя появляется способность «летать».

– Летать?..

– На крыльях феи. В отличие от предыдущих игр, здесь движок поддерживает полет, так что игроки могут свободно летать.

Я никогда раньше не думал о возможности полета. После создания нейрошлема появилось множество игр-леталок, но в них во всех можно было лишь пользоваться летательными аппаратами. Полет силами самого человека не был реализован по той простой причине, что у игрока нет опыта полета, и потому он не способен контролировать его.

В иллюзорных мирах игрок может делать ровно то, что он может делать в реальном мире. И наоборот: то, на что человек неспособен здесь, он не сможет делать и там. Отрастить крылья – задача нетрудная, но вот про мышцы, которые должны двигать эти самые крылья, сказать такого нельзя.

В SAO у нас с Асуной были невероятные способности к прыжкам, так что мы даже могли имитировать полет; но это и настоящий полет – все-таки совершенно разные миры.

– Концепция полета - это, конечно, круто, но как именно она работает?

– Кто знает, но, должно быть, это очень трудно. Для начала ты должен научиться работать со специальным джойстиком.

– …

Внезапно меня охватило желание бросить вызов этой игре; но тут же покинуло, и я продолжил потягивать кофе.

– Ладно. В целом я понял, что это за игра. Возвращаясь к главному вопросу: что за картинка?

Эгиль вытащил из-за стойки и положил передо мной лист бумаги. Это была специальная фотобумага.

– Что ты здесь видишь?

Услышав его вопрос, я какое-то время пристально вглядывался в изображение, потом наконец ответил:

– Она так похожа… на Асуну…

– Я знал, что ты тоже так решишь. Это скриншот из игры, разрешение очень паршивое.

– Давай объясняй уже, не томи.

– Скриншот из этой самой игры, «ALfheim Online».

Эгиль протянул мне коробку с игрой и картинками на ней. На коробке был тоже скриншот из игры, карта мира и отдельных территорий; в центре мира располагалось гигантское дерево.

– Это Древо Мира, или Иггдрасиль[10].

Эгиль ткнул пальцем в дерево.

– Цель всех игроков – стать первой расой, которая сумеет добраться до города, расположенного над этим деревом.

– А просто прилететь туда нельзя?

– Как бы ты ни был силен и вынослив, лететь бесконечно ты не сможешь. Даже до самых нижних ветвей дерева уже не добраться. Однако попадаются люди с всякими безумными идеями; например, была группа из пяти человек, которая использовала свой полет по очереди, как многоступенчатая ракета, и это позволило им подняться высоко.

– Ха-ха-ха, вот как. Идея, может, и безумная, но довольно креативная.

– Ага, похоже, она сработала. Но ветки, до которых они добрались, были слишком слабыми, так что их успех был весьма условным. Чтобы доказать, что им это удалось, они там наснимали скриншотов. На одном из них была клетка, свисающая с толстенной ветки дерева.

– Птичья клетка…

Эти слова принесли с собой какое-то неописуемое ощущение, заставившее меня нахмурить брови. Угодить в клетку… такая мысль у меня мелькнула в голове.

– Этот скрин они сняли, как только долетели туда.

– Но почему там Асуна?

Я вновь взял коробку с игрой и уставился на нее.

На этот раз я прочел то, что было написано на дне коробки. «РЕКТО Прогресс».

– Что с тобой, Кирито? Ты малость побледнел.

– Ничего… А других скринов нет? Скажем, с еще «людьми из SAO», кроме Асуны, которые тоже не вернулись?

На мой вопрос он лишь нахмурил брови и покачал головой.

– Нет, хотя я слышал кое-что на этот счет. Но эти картинки из «ALfheim Online» ничего не объясняют. Не поднимай суеты из-за одного этого.

– Да знаю, знаю.

Я уставился в пол, думая о словах, что сказал мне тот тип – Нобуюки Суго.

Серверами SAO теперь заправляет он, это он сказал четко. Кстати о птичках, он вроде говорил, что эти сервера – нечто вроде черных ящиков и не могут управляться извне. И в то время мне это казалось вполне логичным.

Однако если Асуна оставалась во сне, это было ему выгодно. Более того, девушка, выглядящая точь-в-точь как Асуна, была в плену VRMMO, созданной дочерней компанией «РЕКТО». В жизни не поверю, что это просто совпадение.

Я подумал было, что стоит связаться с Министерством внутренних дел, но тут же отказался от этой идеи. Слишком уж расплывчаты мои сомнения, и никаких четких доказательств.

Я поднял глаза на Эгиля.

– Эгиль, можно я ее возьму?

– Нет проблем… хочешь сам взглянуть?

– Да, хочу убедиться собственными глазами.

Впервые за все время на лице Эгиля отобразилось сомнение. Мы оба понимали всю опасность VR.

Я пожал плечами и рассмеялся.

– Наверно, если я собираюсь опробовать эту штуку, мне придется купить новую приставку?

– Нейрошлем с ней тоже вполне работает. Амусфера – просто новая версия, более производительная.

– Отлично.

Эгиль слегка улыбнулся.

– Ну, это не первый раз, когда ты выручаешь кого-то, кто заперт в собственном сознании.

– Сколько раз она поймана или заточена, и сколько раз мне придется это сделать, – не имеет значения.

И это была истина. У меня и Асуны не было иной связи, кроме как через Интернет и нейрошлем. Ни голоса ее, ни письма до меня не доходило.

Но дни ожидания подошли к концу. Одним глотком допив кофе, я встал. Стойка Эгиля была в стиле ретро, без всяких электронных кассовых аппаратов и такого прочего. Я выудил несколько монет и положил на стойку.

– Ладно, я домой тогда. Спасибо за прием и за информацию.

– За информацию можешь заплатить другим способом. Ты должен выручить Асуну, и мы положим всему этому конец.

– Верно. Когда-нибудь это все кончится.

Я ударил кулаком по ладони. Затем открыл дверь и вышел.

Сугуха плюхнулась на кровать, затем перекатилась, зарывшись лицом в подушку, и несколько минут лупила кровать ногами.

Утро сменил день, а она по-прежнему оставалась в пижаме. Сегодня понедельник, 20 января; зимние каникулы закончились, но Сугухе, которая училась уже в третьем семестре третьего класса средней школы, было разрешено посещать школу по желанию. Так что она ходила только на занятия кендо.

В голове ее раз за разом прокручивалось одно и то же воспоминание; она уже потеряла счет, сколько раз оно прокрутилось. Вчера ночью – чтобы отогреть замерзшего Кадзуто, она залезла к нему под одеяло и прижалась всем телом. Десяти секунд хватило, чтобы она и сама уснула, и теперь она кляла свою слабую силу воли.

«…Какая ж я дурадурадура! » – мысленно кричала она, молотя кулаками по подушке.

Уж как минимум я могла бы проснуться раньше него и вылезти из постели, но нет, он проснулся первым, как я теперь буду смотреть ему в глаза?

Чувства стыда и смущения внутри нее смешивались со скрытым чувством любви, а колючая боль в сердце не давала дышать. Закрыв лицо руками, она внезапно ощутила, что ее пижама до сих пор хранит запах брата, и ее сердце вновь болезненно сжалось.

В общем, если как следует помахать синаем, все это забудется, решила она и поднялась на ноги. Она нервно выбирала, что лучше надеть, доги или обычную одежду, но в конце концов быстро переоделась и пошла во двор.

Кадзуто куда-то ушел – она не знала, куда именно, – а ее мать Мидори в первой половине дня всегда была на работе. Ее отец Минетака вернулся в Америку сразу после Нового года, так что сейчас Сугуха была дома одна. Заглянув в буфет на первом этаже, она взяла творожный кекс, сунула его в рот ооочень неподобающим благовоспитанной леди движением, другой рукой ухватила пакет апельсинового сока и уселась в коридоре.

Едва она откусила здоровенный кусок кекса, в коридоре объявился Кадзуто со своим великом.

– Гуу!!

Кусок кекса застрял у нее в горле; она отчаянно замахала правой рукой в поисках сока – но тут же выяснила, что соломинка куда-то делась.

– Уаа, гху!..

– Эй!

Кадзуто подбежал к Сугухе, схватил пакет с соком и, быстро вставив соломинку, поднес ее ко рту сестры. Отчаянно втягивая холодный напиток, она смогла наконец протолкнуть застрявший кусок.