Секция: Интеллектуальная история Восточной и Центральной Европы. Новые проблемы историко-философских исследований.

Актуальные проблемы современного кантоведения.

Румянцева Т. Г.

В структуре историко-философских исследований значительное место принадлежит сегодня кантоведению, являющемуся, без преувеличений, одной из наиболее развитых и востребованных областей этого вида знаний. В данном выступлении предпринята попытка выявить наиболее актуальные проблемы современного кантоведения, которые выдвигаются на передний план самим развитием общества в эпоху глобализации. Показано также, что многие фундаментальные идеи и суждения великого немецкого мыслителя сегодня не просто актуальны, но и злободневны; они вовлекаются в новейший философский дискурс, участвуют в самых острых и насущных дискуссиях о возможных сценариях человеческого будущего. «Двадцатое столетие с изумлением засвидетельствовало дальновидность Канта – занялось парадоксом его отсроченного реалистического идеализма... вечный Кант оказывается Кантом злободневным», а его «наследие, почитаемое в качестве классического», несет «в себе долгосрочный проективный смысл»[1, с. 4 ].

С первых дней своего возникновения учение И. Канта находилось в эпицентре историко-философских дискуссий. Его идеи успешно развивались, усваивались и защищались или же, наоборот, исправлялись и подвергались беспощадной критике со стороны его многочисленных адептов и оппонентов. Попытки интерпретации творчества И. Канта предпринимались такими его известными современниками, как М. Мендельсон, К. Рейнгольд, Ф. Якоби, И. Фихте, Ф. Шеллинг, Г. Гегель и др. Упоминая более поздних авторов, так или иначе оставивших значительный след в истории кантоведения, нельзя не назвать имена А. Шопенгауэра и М. Хайдеггера. Было бы несправедливо, однако, не отметить некоторую избыточность их интерпретаторского своеволия, обнаруживаемого всякий раз, когда речь заходила о том, что же все-таки следует считать «аутентичным» в кантовской философии или, как позднее это будет сформулировано, что же на самом деле имел в виду И. Кант? «Дерзкие рейды» этих мыслителей в трансцендентальные «джунгли» их великого соотечественника станут на долгие годы предметом специального изучения (прежде всего, поставленные ими вопросы об аутентичности 2-го издания «Критики чистого разума» и философско-эвристическом статусе самой этой работы).

Особо следует отметить и такую важную главу в развитии кантоведения (и самого учения И. Канта), как неокантианство, широко представленного его верными адептами, а порой и просто эпигонами. Масштабы неокантианского движения были столь велики, что они потрясли интеллектуальное пространство уже не только Германии, но и всей континентальной Европы, включая и Россию. Хотя тема «И. Кант и Россия», как, впрочем, и обзор основных этапов становления и развития российского кантоведения, в силу ее грандиозности и неисчерпаемости нуждается, разумеется, в специальном анализе. Особенно важно было бы остановиться здесь на освещении того этапа в развитии отечественного кантоведения, когда были прерваны все традиции российской культуры и ее взаимодействие с духовной культурой Запада; этапа, начало которому фактически было положено «малограмотным обличением» [2, с. 49] И. Канта В. И. Лениным в работе «Материализм и эмпириокритицизм». Увы, идеологические штампы и стереотипы тех лет и сегодня нередко воспроизводятся в студенческих аудиториях и учебных пособиях. Имеются в виду пресловутый «буржуазный идеализм» И. Канта, его т. н. «агностицизм» и ставшая поистине «сакраментальной» энгельсовская трактовка кантовской вещи в себе, когда ее принципиальная непознаваемость была ошибочно отождествлена с непознанностью, и многие др. т. н. «ошибки» и «заблуждения» великого философа, «с одной стороны, материалиста, а с другой – идеалиста». Применительно же к учению Г. Гегеля некоторые отечественные «корифеи» до сих пор твердят о важности исключительно его диалектики, которой их самих обучили еще в те времена, когда вклад этого мыслителя оценивался только в контексте присвоенного ему статуса «одного из теоретических источников марксизма», «поставленного» классиками «с головы на ноги». Хотя во всем мире чрезвычайно актуальными признаны сегодня идеи политической философии Г. Гегеля, в контексте которых выстраиваются достаточно продуктивные модели описания процессов глобализации, а также его суждения по вопросу о специфике саморазвивающихся систем, позволившие философу сформировать новое видение исторической эволюции [см. 3, с. 5-20]. Возвращаясь к И. Канту, замечу, что, не считая блестящих работ В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги и Т. И. Ойзермана, которые также были вынуждены демонстрировать, по крайней мере, на словах, верность ленинским оценкам философии этого мыслителя, многие годы советской истории оказались, по сути, потеряны для отечественного кантоведения. Нельзя не отметить однако, к чести академика Т. И. Ойзермана, недавно вышедшую из печати его монографию «Кант и Гегель: опыт сравнительного исследования», в которой ее автор честно признается в идеологической ангажированности ряда его оценок кантовской философии.

Отношение к кантовской мысли, которое может показаться сугубо внутренним делом историков философии, в действительности стало довольно точным барометром, фиксирующим не только состояние культуры, назревающие и происходящие в ней изменения, но и характер более общих социально-исторических процессов. Иначе говоря, каждое движение под лозунгом «назад к Канту» есть выражение глубинного обновления человеческого духа, духовного подъем и взлета культуры, его борьбы за свободу. Наоборот, негативное отношение к максимам его философии было всегда связано с тоталитарным подавлением свободы и особенно суровым идеологическим диктатом [см. 2, с. 44]. Многочисленные примеры, иллюстрирующие эту связь, можно с избытком найти в отечественной интеллектуальной истории. Поэтому не случайно, начиная с конца 80-х – начала 90-х гг. на просторах СНГ наблюдается огромный интерес к наследию И. Канта, издаются и переиздаются его собрания сочинений и отдельные работы, фундаментальные монографические исследования его идей и концепций, защищаются диссертации, посвященные его философии. Большим шагом в этом направлении стало открытие на базе Российского университета им. И. Канта (Калининград) одноименного института, координирующего всю исследовательскую работу в данной области. В Калининграде регулярно проводятся Международные Кантовские Чтения, в работе которых стали активно участвовать и наши белорусские философы. Особый всплеск исследовательского интереса к творчеству великого мыслителя был связан с объявлением ЮНЕСКО 2004 г. годом И. Канта в связи с 250-летием со дня рождения и 200-летием со дня его смерти. Тогда по всему миру в его честь прошли представительные международные форумы, в том числе и в Минске, на базе факультета философии и социальных наук БГУ. По результатам белорусской конференции был издан сборник статей, в которых отражены самые различные стороны учения И. Канта, в том числе и те, которые непосредственно связаны с актуальными проблемами современного мира.

В новейших исследованиях философии И. Канта решающее значение отводится сегодня тем ее аспектам, которые так или иначе увязаны с осмыслением глобальной проблематики. Имеются в виду кантовские идеи «вечного мира» и союза государств; его философия права, органической составляющей которой являются представления мыслителя о правах, свободах и достоинстве личности. Важное место принадлежит и кантовскому учению о ценностях, которое особенно актуально в связи с трудными поисками ценностных оснований единства современной Европы и всего мира, а также кардинальной переоценкой ценностей в контексте перспектив глобализации и европейского объединения. Прежде всего, речь идет о ценностях политики и демократии, знания и образования, всеобщих, особенных и индивидуальных ценностях. Большое место в современном кантоведении отводится также осмыслению выдвинутого немецким философом «всемирно-гражданского проекта». Органически соединяя опыт предшествующей традиции с новейшими достижениями философской мысли, современные исследователи пытаются осмыслить в его рамках истоки кризиса современной европейской цивилизации. Они анализируют конкретные проблемы и трудности европейского объединения в условиях т. н. «расколотого Запада» (Ю. Хабермас), продумывают перспективы развития гражданского общества и государства в условиях глобализации, особенно применительно к опыту тех стран, которые только недавно обрели национальный суверенитет. Речь идет и о том, чтобы защитить ценности разума и просвещения, в том числе и при обсуждении и решении проблем, связанных с обострением терроризма. Следовало бы упомянуть и ряд других актуальных вопросов, решение которых так или иначе вплетено в контекст осмысления кантовской философии, не умаляя при этом, разумеется, и традиционно связанную с его именем логико-гносеологическую проблематику, учение о методе и морали, ставших неотъемлемой и важной составляющей развития современной философии науки, основы которой, надо заметить, также были заложены великим немецким мыслителем. Однако куда важнее другое – показать, что и в ХХI веке идеи великого немецкого философа продолжают вызывать огромный исследовательский интерес, помогая нам скрупулезно и тщательно, как это всегда делал сам И. Кант, обдумывать и постоянно вопрошать о нашем бытии и о нас самих сегодняшних.

Литература

1. Иммануил Кант: наследие и проект / Под. ред. В. С. Степина, Н. В. Мотрошиловой. – М.: 2007. – 624 с.

2. Мотрошилова Н. В. Цивилизация и варварство в эпоху глобальных кризисов / Н. В. Мотрошилова. – М.: 2010. – 480 с.

3. Степин В. С. Гегелевская концепция саморазвития и наука ХХI столетия // Философия и социальные науки. – 2010. – № 1. – С. 5–20.

Заявка участника:

1. Румянцева Татьяна Герардовна, доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии культуры ФФСН БГУ.

2. Белорусский государственный университет, факультет философии и социальных наук.

3. Актуальные проблемы современного кантоведения.

4. Форма участия очная.

5. 220030, Минск, проспект Независимости 16, кв. 33. Контактные телефоны: дом. 227-44-37. Моб. 291 89 51 57., e-mail для связи TR30@mail. ru

Секция: Интеллектуальная история Восточной и Центральной Европы. Новые проблемы историко-философских исследований.