Так и будет.

Так и будет.

Спишь ты или нет, ты слышишь голос: «Вставай, уже пятнадцать минут девятого! » Приоткрыв глаза, видишь женщину, одетую в белую майку и бежевые шорты. Интонация, с которой она всегда будит тебя, ужасно не нравится. Произносится это так, как будто ты спортсмен и вот-вот начнётся самый важный в твоей жизни забег, будто ты проспал нечто очень серьёзное и важное.

Такой вариант пробуждения был совсем не похож на то, как когда-то тебя будил дед. Рука едва заметно касалась плеч, и он негромко говорил «Лёш, просыпайся…» Ты не можешь объяснить почему, но в те дни ты просыпался необычайно легко и приятно. Именно приятно, несмотря на то, что вставать приходилось в семь утра.

Но ты не сказал: женщина в шортах – твоя мама. «Вставай, через десять минут надо выходить! » - поддерживает её твой старший брат Лёня. Но ты понимаешь одну вещь: надо было бы выходить через десять минут, был бы уже разбужен и поднят ими же намного раньше. Такой трюк не нов для тебя. После нескольких минут, которые ты пролежишь в постели с открытыми глазами, всё-таки, придётся встать.

Поев, умывшись и взяв с собой тетрадь с римским колизеем на обложке, ты спустишься во двор. В руках два пакета: черный и желтый, в голове мысль, что на телефоне, возможно, закончились деньги. Ты спросишь:

-Мам, у тебя не найдется пятидесяти рублей? Мне на телефон надо.

-Вечно у тебя всё в самый последний момент.

В это время тебе покажется, что мама произносит это на автомате, совсем без эмоций, будто она робот, а фраза - лишь очередной шаг заложенной в неё программы недовольств и обид. Ты сходишь в ближайший магазин, кажется, он твоём же доме. Засунешь купюру в автомат. Деньги придут сразу же. Потом ты сядешь в машину.

Окажешься на берегу реки. Переправа. Если ты захочешь посчитать, сколько лет подряд родители снимают домик за Волгой, то получится где – то 6 или 7.

На переправе встретишь девочку лет четырнадцати с наколотым на юбку значком «Tokio Hotel». Другой берег, сумки в руки, пешком до домика. Пакеты не тяжелые, но неприятно давят на пальцы, нужно ускорить шаг. Дойдя до домика, ты присядешь на стоящую недалеко лавочку, рядом поставишь сумки.

Не знаю, о чём ты задумаешься в тот момент, но определённо что то там будет. На горизонте покажется мама, и твои мысли покинут тебя, когда она спросит недовольным тоном: «Чё сидишь?! »

И да, я знаю, обычно ты не идёшь на конфликт с людьми преднамеренно. Ты скажешь, что когда человек уже, мягко говоря, что-то от тебя хочет, тут совсем другое дело. Ты не будешь понимать, что надо делать, чтобы она была довольна. Ты очень долго не сможешь разобраться. И этот твой ответ, он будет совсем ни к чему.

Это твоё: «А что мне делать? Бегать вокруг домика и кричать? » Мама ответит тебе еще более серьезным тоном:

-Ты почему грубишь?!

-А ты почему такие вопросы задаёшь, да еще и с такой интонацией, будто я что-то сломал или разбил?

-Я нормально спросила..

Понятно, что тебе это будет напоминать оправдание. И вот ты на лавочке, довольный, ведь ты заметишь, что что-то изменилось в лице мамы. Возможно, она поймёт, что была неправа, поэтому остановится. Или не поэтому. Но ваш диалог закончится. Ты достанешь из сумки свою тетрадку, ручку, начнёшь писать.

-О чём пишешь? У тебя дневник?

-Это письмо Деду Морозу, и про тебя, мам, там тоже будет.

27 июля 2009 года.