Конец первой книги 10 страница

Алеку пришлось дважды постучать в окошко, прежде чем старик проснулся. У него заняло больше времени, чтобы проснуться, чем обслужить нас. Алек заплатил за билеты и огромное ведерко попкорна – разогретого и слегка черствого. Пока Алек искал хорошее место, маслянистый запах распространился по всей машине. Когда он припарковался на пустом месте, я почувствовала, что напряжение покидает мое тело.

Театр был почти пуст, и мы заняли отличное место с великолепным видом на экран. Алек поставил попкорн на консоль между нами. Я не была уверена, что это, чтобы оградить нас от чрезмерной близости или чтобы мне было проще добраться до попкорна. Я решила остановиться на втором варианте.

Шел фильм «Чужой».

Я видела его десятки раз и была рада, что мы не будем смотреть что-то даже отдаленно романтическое. Я знала весь фильм наизусть, но все равно вздрогнула, когда чужой нашел первую жертву.

— Кажется, мы никогда не устанем от этого, — усмехнулся Алек.

Мы смотрели его вместе не меньше пяти раз.

— Серьезно. С каждым разом я люблю его еще больше. Иногда для понимания каждой детали требуется некоторое время. Например, чем больше ты смотришь это, тем больше оно тебе нравиться, — сказала я, посмотрев на него. Его взгляд был настолько интенсивным, что казалось, светился в темноте автомобиля.

— Это звучит глупо, — произнесла я, со смущенным смешком.

Алек не засмеялся, даже не улыбнулся, лишь посмотрел на меня.

— Это не глупо. Ты совершенно права, — он взял горсть попкорна, но не ел, просто держал в руке. – Ты помнишь первый раз, когда мы его смотрели вместе?

Я кивнула. Конечно, я помнила. Я жила в ОЭС всего несколько недель и в сотый раз пыталась дозвониться своей маме. Я беспокоилась, что с ней могло что-то произойти, потому что не могла дозвониться ей, но в этот день она ответила. Я была так счастлива и свободна, стремясь рассказать ей о моих новых занятиях, новой комнате, новой подруге Холли, пока она не прервала меня на середине предложения и не сказала никогда не звонить ей снова. Что-то сломалось во мне в тот день, чувства, которыми я не могла поделиться с кем-нибудь. Я спряталась в комнате у бассейна, за контейнером с влажными полотенцами, одинокая в темноте, выплакивая свои глаза. Там Алек меня и нашел.

Он опустился на мокрый пол рядом со мной и позволил выплакаться на его груди. Я едва знала его, но чувствовала себя так комфортно в его присутствии. Позже, когда я немного успокоилась, он рассказал мне историю о том, как родители бросили его в торговом центре во время рождественских праздников, когда ему было всего пять лет. Алек сказал, что боль станет терпимей, когда время притупит воспоминания и залечит шрамы. Он сказал, что понимает мои чувства и это нормальная реакция. Потом мы смотрели подряд все части фильма «Чужой» до рассвета.

— Это был первый раз, когда я понял, как сильно хочу защищать тебя, — сказал Алек. – Первый раз, когда я встретил кого-то, кто понимал меня. Никто не понимает меня так, как ты.

Я задержала дыхание и с трудом проглотила последнее зернышко попкорна. Было чудом, что оно не застряло в моем сухом горле. Его глаза вспыхнули и я, впервые за долгое время, увидела, что они уязвимы и беспомощны.

Алек нагнулся, его большой палец коснулся моей щеки, где мокрая прядь прилипла к коже. Тепло вспыхнуло под его пальцами, пробежало по всему телу и собралось внизу живота. Его пальцы неуверенно остановились. Я облизала губы, и он, проследив за моим движением, сжал челюсть. Я могла видеть борьбу на его лице, чувствовать неуверенность в его прикосновениях. Отступит ли он? Воздух стал душным, но я в любом случае едва дышала. Его волосы были черны, как ночь, окружавшая нас.

На моей щеке по-прежнему лежала его рука, но она медленно начала опускаться, гладя мое горло, пока, наконец, не легла на мои ключицы. Алек вырисовывал маленькие круги на моей коже.

Что-то изменилось в его лице, будто он проиграл эту борьбу и Алек приблизился, уронив ведерко и рассыпав попкорн по всему полу машины. Никто из нас не обратил внимания. Его взгляд переместился к моим губам, а потом он сократил расстояние. Его губы коснулись моих. Мягкие и изучающие сначала, а когда я откинула свою застенчивость, требовательные и жесткие. Я провела руками по его волосам, спине, ощущая движение его мышц. Алек чувствовался так хорошо; целовать его было так правильно.

Его пальцы скользили по моей шее, талии, обжигая прикосновением. Странный стон вырвался из моей груди, когда его ладони проникли под рубашку, касаясь живота. Его кожа вызывала горячую лаву мурашек, где бы ни коснулась моей.

Алек целовал меня. Настоящую меня, не самозванку, не Мэдисон, не какую-то поддельную Кейт.

— Тесс, — прошептал он мне на ухо. Его поцелуи потеряли свое безумие. Мой пульс замедлился. Алек спрятал свое лицо в изгибе моей шеи. Я слушала наше неровное дыхание, положив свою руку поверх его, на моей груди. Его рука была настолько большой, что почти полностью покрывала грудь. Я уверена, что он мог чувствовать, как мое сердце колотилось о его ладонь.

— Я хотел это сделать так давно, — пробормотал он напротив моего горла.

Счастье вспыхнуло в моем теле, как фейерверк. Это было тем, что я хотела услышать от него так долго. Тихий голосок в моей голове хотел спросить его, «Тогда почему ты, черт возьми, не сделал этого раньше? ». Но я знала, к чему это приведет нас и не хотела говорить об этом, пока. Алек поцеловал мою ключицу, прежде чем выпрямиться в своем кресле. Я с удовольствием отметила, что его волосы растрепаны моими пальцами, а губы распухли от наших поцелуев.

Я подпрыгнула от пронзительного звука мелодии. Алек пошарил в карманах в поиске телефона и закатил глаза, посмотрев на экран. Звонивший был подписан «Мама». Я думала, Алек не видел своих родителей, с тех пор как присоединился к ОЭС.

— Что ты хочешь? — услышав его тон, поняла, какой была глупой. Конечно, это не его настоящая мать. Звонила Саммерс, его ложная мама в этой миссии. – Боже, Саммерс, ты говоришь как нянька.

Я не могла слышать ее ответ, но судя по ухмылке Алека, он был таким же оскорбительным. Я хотела протянуть руку и схватить Алека, чтобы убедиться, что не сплю, но не была уверена, что наш поцелуй дал мне право продолжать прикасаться к нему.

Он напрягся от ее слов.

— Хорошо. Скажи ему, что я скоро буду дома, — Алек закончил разговор.

— Никогда бы не подумала, что Саммерс — материнский тип, — произнесла я.

— Она не такая, поверь. Саммерс не рада, когда рядом нет босса, и беспокоится, что я разрушу наше прикрытие, если не буду дома, как хороший школьник. И Майор приехал несколько минут назад. По-видимому, он хочет поговорить со мной, — Алек тревожно посмотрел вперед.

Я коснулась его щеки, щетина покалывала мои пальцы.

— Все будет хорошо.

Не задумываясь, я наклонилась и поцеловала его. На один жуткий миг мне показалось, что Алек хотел отстраниться, но затем его руки обняли меня.

— Нужно вернуть тебя домой, — немного помолчав, сказал Алек. – Ты можешь измениться?

Я снова попыталась расслабиться в кресле и закрыла глаза, остро осознавая, что Алек смотрит на меня. Я дотянулась до своего Изменения, стараясь уговорить его.

Ничего.

— Ты можешь сделать это, — голос Алека был спокоен и полон уверенности, и вдруг я тоже это почувствовала. Спокойствие и уверенность. Казалось, его слова проникли в меня, и вымыли все сомнения и беспокойства.

Рябь началась в моих пальцах, распространившись по всему телу, и через несколько секунд все закончилось.

— И? – спросила я.

— Ты сделала это, — улыбнулся Алек.

Я не могла сопротивляться. Я наклонилась и снова его поцеловала. И никогда не хотела останавливаться.

ГЛАВА 16

Следующим утром, Девон молчал всю дорогу до школы. Я была истощена. Я решила не спать всю ночь, боясь, что снова вернусь в свое тело. Он выглядел, будто не спал гораздо дольше, что-то беспокоило его.

— Что-то не так? – спросила я. Мой голос прозвучал неожиданно громко в тишине машины и Девон съежился от неожиданности, будто забыл, что я рядом с ним.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты выглядишь напряженным, — ответила я, наблюдая за его реакцией.

— Я почти не спал, — потом, будто переключив рычаг, он подарил мне улыбку, осветившую все вокруг. – Не переживай, Мэдди.

Мы замедлились на парковке, где меня уже ждала Анна. Девон выскочил из машины, прежде чем я еще что-нибудь спросила у него. Его поведение не заглушило моего любопытства. Что-то было определенно не так. Анна подошла к нам, когда я вышла из машины, но Девон немедленно направился в сторону школы, будто за ним гнался дьявол.

— Что случилось? Ты подозрительно счастлива, — сказала Анна.

В моем животе порхали бабочки, когда я подумала о новой встрече с Алеком.

— Думаю, я просто счастлива, — пожала я плечами.

— Ты думаешь? У тебя было еще одно свидание с Алеком? Ты даже не рассказала мне ничего о предыдущем. Что между вами происходит, ребята? Я твоя лучшая подруга. Я имею право знать!

— Я скоро расскажу, обещаю. Я слегка отвлеклась на мгновение. Схожу с ума из-за последнего теста, — конечно, это была ложь. Но, может, я смогу наконец рассказать ей о поцелуе. Если мы с Алеком будем вместе, в любом случае все в школе узнают об этом. Мне было интересно, расстался ли он с Кейт. Рассказал ли ей о нас?

Мой взгляд привлекла учительская парковка, где Йетс рылся в багажнике своей машины.

— Подожди секунду, — попросила я Анну, поворачиваясь для лучшего обзора. Несколько вещей были разбросаны по багажнику: кроссовки, теннисная ракетка, какие-то книги, но мой взгляд остановился на огромном флаконе дезинфицирующего средства. Нужен ли он ему чтобы скрыть улики?

Я повернулась и поспешила прочь. Нужно поговорить с Алеком об этом. Анна догнала меня, и мы направились в сторону нашего первого класса. Алек пока не занял свое место, но до начала нашего урока оставалось еще несколько минут. Миссис Колман влетела в комнату. Ее платье с гигантским воротником и броским цветочным принтом, вероятно, считается уголовным преступлением в некоторых странах.

— А у нее есть чувство стиля, — прошептала Анна. Я издала смешок, который превратился в кашель, когда Миссис Колман сердито взглянула на меня. Мои мысли вернулись к Йетсу. Доказательства против него становились неоспоримей. У него был роман с Мэдисон, он был на озере во время нападения и, казалось, больше всех выигрывает от ее исчезновения. Это даже слишком просто. Мне осталось выяснить, почему Йетс убил других.

Алек вошел в класс, когда прозвенел звонок. Я села прямее, пытаясь поймать его взгляд. Он занял свое место, даже не посмотрев в мою сторону.

Как только миссис Колман начала строчить на доске, я оглянулась. Алек занял себя перекладыванием учебников и блокнота, но, в конце концов, у него не осталось выбора, и он встретился с мной взглядом.

Все, что произошло между нами вчера, закончено и забыто. Его лицо было неподвижно, как статуя, а глаза были жестокими и безразличными. Моя нижняя губа начала подрагивать. Выражение его лица смягчилось. Взгляд был полон сожаления, смешанного с чувством вины и сочувствия. Я не хотела, чтобы все это относилось ко мне.

Я слушала миссис Колман с наигранным интересом, кивая, где это уместно, смеялась, когда было ожидаемо, и делала заметки. Но внутри чувствовала пустоту. Как только закончился урок, я вскочила с места, закинула рюкзак на плечо и вылетела из комнаты. Наверное, я должна была подождать Анну, но я не могла рисковать встречаться с Алеком, зная, что его слова сломят меня.

Рябь началась в моих пальцах, и паника захлестнула меня. Не здесь. Не сейчас.

Я бросила рюкзак – он упал на землю с глухим стуком, но я даже не беспокоилась об этом. Я начала бежать, мои ноги едва касались земли, перетруждаясь. Коридор заполнился людьми, вышедшими из классов. Кто-то остановился, чтобы поглазеть. Я налетела на них, оттолкнула в сторону, игнорируя их проклятия.

Волны добрались до моих лодыжек. Я слышала, как кто-то назвал мое имя.

Я выбежала через входную дверь. Оказавшись снаружи, я бежала, пока бок не начал гореть, а легкие сжались. Рябь продолжила свой путь через мои бедра к верхней части тела.

Скоро я вернусь в свое тело. Посреди школьного двора. На виду у каждого, кто выглянет наружу.

Рябь превратилась в дрожь, заставившей меня лететь прямо на землю. В последний момент я остановила свое падение, ухватившись за дерево. Прижав лоб к грубой коре, я сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить контроль над своим телом. Мои пальцы вцепились в дерево. Острые края впились мне в кожу, режа и обжигая. Рябь остановилась где-то в районе груди и медленно уходила прочь. Мое дыхание успокаивалось. Я отпустила дерево и встала прямо.

Шаги захрустели по грубому асфальту. Не каблуки Анны. Длинные, крупные шаги. Он был близко. Я могла чувствовать его присутствие позади меня, как тень.

Я приготовилась к словам, которые неизбежно будут произнесены.

— Нам нужно поговорить, — тихо сказал Алек. – Я не знаю, что на меня нашло вчера. Мне жаль.

Он знал, что лучше не трогать меня, но был так близко, что я могла чувствовать запах его лосьона после бритья.

— Тебе жаль? – прошептала я. Слова получились неуверенными. Не потому что я собиралась плакать. На этот раз, я оставила это в прошлом. Я дрожала от гнева. Гнева на него за то, что он забавлялся со мной, месяцами игнорировал напряженность, потом поцеловал меня, а теперь вел себя так, будто это не имеет значения. Злясь на Майора за то, что заставил работать нас вместе, зная, что между нами что-то назревает. Но больше всего я злилась на себя за глупость и слабость.

Я развернулась к нему лицом.

— Так что, ты просто передумал на следующий день, и я должна просто принять это, так?

Я щелкнула пальцами. Как Алек мог так со мной поступить? Он говорил, что так давно хотел поцеловать меня. Он говорил, что никто не понимает его, как я. Он лгал?

— Я… — Алек покачал головой. – Я потерял контроль и это больше не повториться. Я говорил с Майором…

— Ты рассказал Майору?!

Я думала, случившееся было чем-то неприкосновенным между ним и мной, чем-то особенным.

— Нет, он уже знал. Было не сложно догадаться, ведь я вернулся в середине ночи и все. В любом случае, это не имеет значения, — он сделал глубокий вдох. — Ты должна забыть о вчерашнем. Это угрожает миссии.

Его голос был совершенно бесстрастным, и я подумала, что это для него ничего не значит. Как у Алека получалось включать и выключать свои эмоции, когда я полностью теряла контроль?

— Это не должно было случиться. Это была ошибка.

Ты ошибка. Вот что он имел в виду. После всего, через что мы прошли вместе, я думала, что он единственный не причинит мне такую боль.

— Да, — жестоко произнесла я. – Ты прав. Это была ошибка.

Отказываясь смотреть на него, я развернулась, чтобы уйти, но Алек протянул руку и коснулся моего плеча. Я отшатнулась.

— Больше никогда не прикасайся ко мне.

Я хотела ненавидеть его, но даже сейчас при взгляде в его глаза что-то вспыхивало во мне.

Он опустил руку.

— Мне очень жаль, — раньше, чем я оказалась вне предела слышимости до меня донеслись слова, которые, я уверена, не предназначались мне. – Больше, чем ты можешь подумать.

Внутри в коридорах было пусто. Следующий урок вскоре начнется, а я все еще дрожала от эмоций. Я понятия не имела где мне найти рюкзак. Его не было там, где я его бросила.

Я шла к своему шкафчику, пытаясь остановить слезы. Я не собиралась плакать. Не здесь, ни сейчас, и уж точно не из-за него. Алек не заслуживает моих слез.

Я открыла шкафчик и прислонилась головой к двери.

— Я собрал твои вещи.

Голос был знакомый. Я дернула головой, не заботясь о том какой расстроенной выглядела. Фил Фолкнер стоял передо мной, держа мой рюкзак. Он следил за мной? Он наблюдал за мной и Алеком? Я взяла у него рюкзак со сдержанным «спасибо». Я знала, что должна была сказать больше, но была не в настроении болтать.

— Что случилось?

Его глаза, жутко водянисто-голубые, были слишком любознательны, выражение лица слишком сочувственным. Что-то с ним было не так. Фил всегда смотрит на меня, всегда находится поблизости. Его рука дернулась к моей, но потом он опустил руку. Я пыталась сделать шаг назад, но наткнулась на стену. Я прошла мимо, стараясь не касаться его.

— Мне правда нужно идти в класс, но еще раз спасибо.

ГЛАВА 17

Той ночью я заняла себя он-лайн поисками, хотя и не надеялась что-то найти. Другие, более опытные агенты досконально изучили материалы дела, вызывающие тошноту и, конечно, заметили бы что-то, но я нуждалась в отвлечении от пустоты внутри.

База данных ОЭС содержала некоторые действительно отвратительные и жуткие фотографии с мест преступлений, снимки были настолько неприятными, неудивительно, что я не смотрела их раньше.

На одном снимке была изображена голова дворника, мистера Чена, убитого во дворе своего дома. Фото было нечетким, но казалось, что кровь сочилась из его ушей и носа, а глаза были широкими и навыкате. Выражение его лица, болезненное и усталое, навело меня на мысли о долгой борьбе перед смертью. Убийца не использовал проволоку, чтобы его задушить и в ОЭС до сих пор не выяснили, как он сделал это.

Сигнал входящего е-мейла прервал мои поиски. Я нажала на маленький конверт от Холли, которая, скорее всего, ответила на мое бессвязное письмо, в котором я написала об Алеке.

Привет, сладкая,

Мне так жаль. Я не могу поверить в произошедшее. Хочется свернуть ему шею.

Почему, черт возьми, Алек не может вытащить голову из задницы и, наконец, осознать, что вы идеальная пара? Хотя после всего дерьма, которое он вылил на тебя, Алек просто не достоин тебя. Я просто не понимаю. Он никогда раньше не был бесчувственным мудаком. Может, Кейт промыла ему мозги во время их миссии несколько месяцев назад. Это бы объяснило, почему он терпит ее вредность. Мне жаль, что меня нет рядом, и я не могу отвлечь тебя.

Обнимаю,

Холли

P. S. Я покрасила волосы в ярко-красный в твою честь.

Я закрыла письмо и высморкалась, прежде чем вернуться к базе данных преступлений. Две жертвы, Мэдисон и Кристен, были найдены недалеко от озера. В базе были фотографии буквы А, вырезанные убийцей на коже жертв. Все они выглядели подобно той, что была на грудной клетке Мэдисон. Я коснулась места под бюстгальтером.

Там должно быть что-то еще, детали, которые убийца забыл скрыть. Я искала в Google больше упоминаний об убийствах и нашла несколько статей на сайте местной газеты.

Первая была о мистере Чене.

«Мистер Мендоза был на вечерней пробежке, когда густой туман заставил его сократить путь через задний двор жертвы…».

Густой туман? Туман был в первую ночь, когда я увидела незнакомца, наблюдающего за моим окном и снова, когда преследовала его в лесу. И туман помешал Алеку поймать парня. И разве Йетс не говорил, что был туманный день, когда напали на Мэдисон?

Я нажала на статью о Кристен Синч и быстро просмотрела, пока не нашла то, что искала.

«Извлечение тела выпускницы старшей школы Кристен Синч (17-ти лет) было осложнено туманом, покрывающим часть северного берега».

Моя рука дрожала, когда я открывала следующий отчет о докторе Хансен.

«Соседи не видели тело, пока на следующий день рано утром не развеялся туман».

В статье о Мэдисон также упоминался туман. Ливингстон печально известен дождями, но не могло быть совпадением, что все убийства сопровождались необычайно густым туманом.

Туман. Это было намеком на то, что мы искали. Что если убийцей был Иным, умеющим в какой-то мере управлять погодой? Я вскочила со стула и выключила свет, прежде чем выскользнуть в окно, чуть не сломав себе шею, потеряв равновесие на уступе. Я уже опаздывала на встречу. Саммерс не прощала опозданий – даже сломанная кость не изменит этого.

Мои балетки были бесшумны, когда я шла по мокрому асфальту ночного города. Я завернула за угол и замерла, когда туман приблизился ко мне. Мутные, неуловимые пальцы дымки коснулись меня, заставляя дрожать. Туман обвил мои ноги и руки, пытаясь охватить кожу и волосы. Будто живой, дышащий. И явно не естественный.

Я шарахнулась. Холодок обвился вокруг моей лодыжки, как холодное и скользкое щупальце. Оно не хотело меня отпускать. Я всхлипнула, но туман поглотил звук. Никто не услышит моего крика. Я собралась с силами и вырвалась. Мои ноги прошли прямо сквозь завесу тумана, но хватка вокруг лодыжки исчезла. Я бросилась в дымку, не дыша, не останавливаясь, не оглядываясь, чтобы увидеть, если кто-то, или что-то следует за мной. Ледяная сырость заскользила по каждому дюйму открытой кожи, проникая в мои поры. Оно охватило меня, заставляя чувствовать холод внутри и снаружи.

Дрожа, я дошла до крыльца дома Саммерс и Алека, и когда обернулась назад, улица была пуста. Оно исчезло.

Я открыла входную дверь дрожащими руками. Я опоздала на несколько минут, но меня это не заботило. Не после того, что случилось. Голоса слышались из гостиной. Я выскользнула из балеток – в чем-то Саммерс была непреклонна – прежде чем последовала на звук. Майор, Саммерс и Алек сидели за обеденным столом. Значит, Майор вернулся в город. Они перестали говорить, заметив меня.

Алек вскочил со стула и бросился ко мне.

— Что случилось? – встревожено спросил он.

Его руки лежали на моих плечах, и я не собиралась отклоняться от них. Мое тело онемело. Я больше не чувствовала ног. Стены вокруг наклонились и вдруг я оказалась в объятиях Алека.

— Ты замерзла, — сказал он. Моя голова упала вперед, щека прижималась к его груди, и я смотрела на него снизу вверх. Другая голова появилась рядом с Алеком. Саммерс приложила свою загрубевшую ладонь к моему лбу, и я прильнула к ней. Они все были такими теплыми.

— Быстро в ванну, — приказала Саммерс, и Майор без колебаний согласился. Алек отнес меня в ванну. Когда он посадил меня на край ванны, я вцепилась в него, звук протеста вырвался из моего рта.

— Не уходи.

Алек поймал мой взгляд. Он выглядел так, будто кто-то нанес ему предательский удар, вогнав лезвие. Мои пальцы сомкнулись вокруг воротника.

— Ты мне нужен, — прошептала я, почти неслышно.

Саммерс оторвала меня от него. Я чуть не забыла, что она здесь. Она задыхалась от усилия, удерживая мое тело. А Алек нес меня, будто я ничего не весила.

— Алек, — голос Майора забренчал в моей голове. Отводя глаза в сторону, Алек медленно вышел из ванной, закрывая за собой дверь.

Саммерс посадила меня на сиденье туалета. Как марионетка без хозяина я сползла вниз. Ничего не говоря, Саммерс вернула меня в вертикальное положение и раздела. Медленно она опустила меня в ванну, где бегущая вода обожгла мою кожу. Саммерс села на край. Я опустилась ниже в воду, пытаясь скрестить руки на груди. Получилось с третьей попытки.

Саммерс скрестила ноги, кожа ее штанов заскрипела. Ее лицо было напряженным.

— Эта встреча была назначена для того, чтобы ты и Алек вернулись обратно к делу, оставили свои личные проблемы, мешающие миссии.

Я проигнорировала ее слова, смотря, как моя кожа становится красной, как у омара, от обжигающей горячей воды. Я не думаю, что она ждала от меня ответа, и не уверена, что смогла бы ответить.

— Мы знаем, что эта миссия сложна для тебя во многих отношениях. Мы знаем, что тебе некомфортно быть частью семьи, но это риск, который нам пришлось принять.

Я не была совсем уверена, к чему это шло. Мои мысли до сих пор оставались нечеткими и мне нужно рассказать им о моем открытии.

— Послушай меня. Позже, когда мы вернемся к Майору и Алеку, ты сможешь рассказать нам, что случилось. Но я хочу сказать это сейчас. У меня, наверное, в ближайшее время не будет другого шанса поговорить с тобой наедине.

Чувствительность медленно возвращалась к моим ногам, и они начали покалывать.

— Я видела, как ты смотришь на Алека.

Я закрыла глаза, будто это могло помешать ей говорить дальше.

— Не хорошо желать что-то или кого-то, которое ты не имеешь. Это самоубийственно, и, поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Я видела боль в жесткой линии ее квадратной челюсти. Если она действительно знает, что я чувствую, то понимает, что я не могу просто отключить эмоции.

— Ты знаешь, что по-прежнему в теле Мэдисон и даже не заметила этого? – вздохнула Саммерс.

Я не знала. Рябь началась в моих ногах и продвинулась вверх. Мое возвращение в собственное тело заняло целую минуту. Я была еще слаба.

Я прислонилась к ванне. Ощущение ряби захлестнуло меня – на это раз без моего желания. Скручивание, деформация, растягивание. Вода расплескалась через край, и Саммерс испустила испуганный вздох. Мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы знать, что я обратно превратилась в Мэдисон.

Что, черт возьми, происходит? Сначала я не могу превратиться в Мэдисон, а теперь не могу вернуться в свое собственное тело. Но худшей вещью оказалось то, о чем я даже не думала. Мэдисон позволила мне прожить жизнь, о которой я только мечтала: жизнь с семьей, которая любит ее.

Саммерс подала мне полотенце, ее лицо ничего не выражало.

— Ты потеряла себя в Мэдисон. Ты должна понимать, что ее жизнь никогда не будет твоей. Важно чтобы ты не забывала этого. Каждый иногда хочет быть кем-то другим, но это необходимо, чтобы быть в состоянии двигаться вперед.

Спустя несколько минут мы вернулись в гостиную. Я до сих пор оставалась в теле Мэдисон, одетая в одежду, одолженную у Саммерс. Майор и Алек перестали говорить, когда мы зашли.

— Ты выглядишь лучше, — сказал Майор. – Теперь расскажи нам что произошло.

Я рассказала им о тумане, о газетных статьях, о своих подозрениях. Слова вырывались из моего рта без остановок.

— Мне нужно выпить, — поднявшись, произнесла Саммерс и пошла в кухню. Она вернулась с чем-то, выглядевшем и пахнувшем как текила, и горячим шоколадом для меня. Может, в Саммерс было больше материнского инстинкта, скрытого под твердой оболочкой, чем я думала.

Майор и Алек спокойно беседовали о возможных Изменениях убийцы, как найти его, и как лучше защитить меня. Я отпила горячий шоколад. Видимо, моих советов не ждали. Саммерс опять исчезла на кухне, наверное, за новой порцией текилы.

Наконец, Майор повернулся ко мне.

— Алек будет стараться держаться ближе к тебе. Но помни, даже если улики указывают, что убийца Йетс, Девон остается нашим подозреваемым. Ты не должна оставаться с ним дома наедине.

Это было не так легко, как звучало, но я не пыталась спорить с ним. Бесполезно было даже пытаться. Я просто хотела пойти в постель и забыть обо всем, что сегодня случилось. Я хотела увидеть ямочки на щеках Девона, услышать смех Линды, послушать истории Рональда. Иногда я хотела быть с ними больше, чем с кем-нибудь другими.

— Алек сообщил, что послезавтра будет вечеринка, — продолжил Майор. Я кивнула. Анна упоминала вечеринку Франчески, но у меня было так много дел, что я не обратила на это внимания. – Я хочу, чтобы ты и Алек понаблюдали. Вы пойдете, как пара. Так вы сможете легко общаться и уйти вместе, не привлекая внимания.

Не было ли это немного лицемерно?

— На сегодня все. Держи нас в курсе любых дальнейших событий. Ты делаешь хорошую работу, — произнес Майор.

Это была самая большая похвала, которую я слышала от него.

— Я отвезу тебя домой, — Алек встал со стула.

— Нет, — сразу же запротестовала я.

— Я отвезу ее, — Саммерс взяла ключи от машины с журнального столика.

Не смотря на Алека, я последовала за Саммерс через дверь к машине. Она не пыталась поговорить со мной во время езды, высадив меня за несколько домов от моего. Я без проблем прокралась обратно в дом.

• • •

На следующий день слова Саммерс по-прежнему блуждали в моей голове. Даже не занимая всех моих мыслей, они притаились на краю моего сознания, ожидая чтобы поймать меня врасплох.

Ты потеряла себя в Мэдисон.

Но почему бы и нет? Мэдисон была мертва. Она никогда не вернется. Может, я смогу уберечь Линду и Рональда от боли осознания ее смерти. Я могла перестать быть Тессой и быть только Мэдисон. Ее тело чувствовалось родным, ее семья была той, что я всегда хотела.

Могла ли я жить во лжи годами и десятилетиями?

Но одно волновало меня. Они любили не меня, а Мэдисон.

Важно, чтобы ты не забывала.

Было так много всего, о чем я хотела забыть, стереть из своей памяти раз и навсегда. Например, день, когда третий мамин муж пришел домой пьяным и закрыл меня в шкафу, заставляя слушать, как он выбивает дерьмо из моей матери. Или день, когда моя мать сказала мне, что она жалеет о моем рождении.

Я взяла маленькое ручное зеркало с ночного столика. Лицо Мэдисон смотрело на меня. Не с этим лицом я родилась, но оно все равно было знакомым, почти как мое собственное. Моя кожа зарябила, черты лица искажались, скручивались, изменялись, ломались, пока мое лицо не отразилось в зеркале, мои собственные бирюзовые глаза, всегда слегка отличающиеся от нормальных. Я должна была испытать облегчение, став собой на мгновение, почувствовать возвращение домой. Но я не чувствовала ничего.