Конец первой книги 2 страница

— Давай взглянем, как ты сможешь избавиться от нападающего.

Я кивнула, потому что рада была отвлечься.

Алек схватил меня за талию и попытался тянуть. Мои попытки наступить ему на ногу или пнуть, в лучшем случае удавались лишь наполовину. Ощущение его обнаженного торса, прижатого к моей спине, не было чем-то, от чего я бы отчаянно пыталась избавиться.

— Ты даже и не пытаешься. Тесс.

Его губы щекотали мне ухо, когда он говорил, а по телу бежала дрожь. Мои мышцы расслабились, любое желание защищаться пропало. Его близость казалась такой хорошей, такой правильной. Я положила голову ему на грудь. Он пах, как весеннее утро в лесу, как мята, с пряными нотками. Глубоко внутри я понимала, что мне не стоит так страстно желать этой близости. Я вообще не должна его хотеть. Он не был моим, чтобы я его хотела.

Он оцепенел, когда наши взгляды встретились.

Я все еще помню первый раз, когда его увидела. Алек и Майор стояли в своих нарядных костюмах среди потрепанной мебели и пустых бутылок из-под пива, захламляющих гостиную мамы. Несмотря на мой страх и смущение, его серые глаза успокоили меня, а улыбка убедила, что с ним я буду в безопасности.

А сейчас я не могла прекратить смотреть на его губы. Медленно он отпрянул от меня.

— Алек?

Голос Кейт разразился во мне громом. Алек отпустил меня и отступил назад. Кейт стояла в проходе, ее медные глаза были прищурены. Не уверена, как долго она на нас смотрела, но было очевидно, что она была в ярости, несмотря на то, что ничего не случилось. Крошечной части меня было стыдно за то, что я хочу Алека. Он был с Кейт. Мне не должен нравиться кто-то, у кого есть девушка, но я ничего не могла с этим поделать. Мне он нравился с того самого дня, как Алек забрал меня из дому, задолго до того, как появилась Кейт. Иногда мне казалось, что я никогда не прекращу хотеть его.

Кейт ухмыльнулась.

— Классная футболка. Жаль только, что у тебя и груди-то толком нет, что уж тут говорить.

Я скрестила руки на груди, отводя взгляд от Кейт. Я не позволю ей наслаждаться чтением моих мыслей.

— Кейт, прекрати.

Голос Алека звучал предупреждающе.

Он посмотрел на меня с виноватой улыбкой, но мне не нужна была его жалость, особенно после того, что только что сказала Кейт.

— Я думала, мы собирались фильм посмотреть. Помнишь?

Я терпеть не могла то, каким писклявым становился ее голос, если что-то шло не так, как она хотела. Я хотела, чтобы Алек на это не повелся, чтобы он ничего с ней не смотрел. Ночи кино были нашей традицией.

Он взял полотенце и вытер лицо.

— Не могу. Мы с Тессой готовимся к заданию. Холли и Таннер тоже скоро придут.

Он добавил последнее, чтобы успокоить Кейт, у которой было такое выражение лица, будто она лимон съела. Через минуту она обвила руками шею Алека и притянула его к себе. Кейт словно присосалась к нему губами. Я так хотела, чтобы он ее оттолкнул. Я хотела, чтобы он целовал меня так, как целует Кейт.

Я отвернулась от них и попила из фонтанчика, пытаясь стереть из памяти картинку целующихся Кейт и Алека. Звуки пронзительного хихиканья Холли и баритон смеющегося Таннера заставили меня успокоиться, и я наконец-то смогла вновь осмотреть комнату. Алек подошел ко мне; слава Богу, Кейт ушла.

Таннер надел свою сережку в нос. Саммерс запрещала надевать ее на тренировки или задания. Я всегда представляла быка, следящего за красной тряпкой, когда видела его, хотя Таннер был такой тощий, что скорее был похож на ходячую палку, а не на быка. Холли была рада участвовать в подготовке, даже несмотря на то, что она не могла сама отправиться на задание.

Они вдвоем встали у входа и смотрела на меня с Алеком до тех пор, пока я не почувствовала, что сейчас умру от стеснения. Алек прокашлялся.

— Таннер и Холли, спасибо, что пришли. Майор считает, что мы должны быть готовы к любым неожиданностям, а это означает и возможность того, что Тесса столкнется с кем-то из Иных.

Я сделала шаг назад. Я всегда знала, что Иной может быть убийцей, но я как-то не осознавала этого до конца и никогда не рассматривала потенциальной возможности драться с кем-то вроде меня. Это раскрыло столько возможных опасностей, о которых я даже думать не хотела, не то, что преодолевать их. Убийца мог бы иметь способность управлять мной и сделать меня податливой, мог отравить меня или оглушить своим прикосновением, мог заставить поверить ему против моей воли. И это были лишь те способности, которые вдруг приходили мне в голову. А ведь могло существовать несчетное количество других. Я могу вступить в схватку, не зная, вооружен ли мой противник или нет, и не догадываясь, насколько сильно его оружие. Как я даже могу предположить, что останусь в безопасности?

Алек вновь положил руку мне на плечо, но на этот раз я не одернулась. Мой взгляд был прикован к нему, и я знала, что он может прочитать тот страх и ужас, который написан на моем лице. Его пальцы сжались, во всем теле чувствовалось напряжение.

— Мы не знаем наверняка, Иной это или нет. Если бы я думал, что такое возможно, — он сделал паузу перед тем, как продолжить, — я бы не позволил, чтобы с тобой что-то случилось.

Я смутно осознавала, что позади нас стоят Холли и Таннер, сейчас здесь существовали лишь мы с Алеком. И тут меня поглотила реальность. Я ведь буду совсем одна, в ловушке в доме Мэдисон, в ее теле, в ее жизни. Я встречу людей, которых не знаю, людей, которые могут мне солгать о прошлом Мэдисон и о преданности. Я буду главной целью для убийцы, который не только имеет преимущество передо мной, из-за того, что он знает Ливингстон, но еще и из-за того, что он может иметь Изменение.

— Ну и что конкретно мы должны делать? — спросил Таннер.

Алек вдруг сразу расслабился.

— Я хочу, чтобы вы напали на Тессу, используя ваши Изменения. Холли, ты попробуешь застать ее врасплох.

Холли с нетерпением кивнула.

— Не то, чтобы на тебя нападет кто-то невидимый, — сказал Алек, заметив тревожное выражение моего лица, — но это улучшит твои ощущения и поможет сосредоточиться. Не доверяй глазам — используй уши. Таннер будет тебя отвлекать. Теперь закрой глаза, чтобы у Холли была возможность исчезнуть.

Я сделала так, как он попросил, и попыталась прислушаться к шагам Холли, но либо она не двигалась, либо она была гораздо незаметнее, чем я думала. Алек что-то прошептал, но я не разобрала, что и кому.

— Готовься! — закричал он через секунду.

Как только я открыла глаза, в мое лицо полетел мяч. В последнюю секунду я присела, и продолжала искать глазами Таннера, моего все еще видимого противника. Он стоял в паре метров от меня, скрестив руки на груди. Конечно, Таннеру и не надо было шевелиться, чтобы что-то в меня бросить: достаточно было силы его мысли. Скакалка со звонким звуком отпрыгнула от стены додзё. Она полетела в мою сторону на уровне колен, крутясь и извиваясь в воздухе как лассо. Позади меня послышался звук скользящих кроссовок, и я обернулась, ожидая, что Холли нападет, но меня встретила пустота. Что-то прижалось к моим икрам, и ноги пронзила боль. Я вытянула руки, пытаясь удержать равновесие, когда ниоткуда появилась нога и врезалась мне в грудь. Из легких со вздохом вырвался воздух, а я упала на спину и ударилась об пол. Мой копчик горел от боли, и этот огонь проходил по миллиметру по моему телу, пока я не почувствовала, что сгораю заживо.

Я зажмурила глаза, пытаясь отдышаться. Если бы это была настоящая схватка не на жизнь, а на смерть, я бы уже умерла. Мне избили скакалка и невидимая девочка.

— Ты в порядке? Извини. Я не хотела тебя так сильно ударить.

Ощущение теплых ладоней Холли на моих плечах выдернуло меня из моих страданий. Она, Таннер и Алек стояли вокруг и смотрели на меня, нахмурившись.

— Нет, я сама во всем виновата. Скакалка отвлекла меня, и я не смогла быстро переключиться. Меня просто поразила ситуация.

Алек кивнул так, будто это было именно то, что он ожидал. Господи, думала я, спасибо вам за то, что доверились мне.

— В начале задания ты будешь чувствовать себя точно так же. Есть так много фактов, так много информации, которую тебе нужно будет сразу же изучить. Я думаю, подобные тренировки помогут тебя выделять важные детали из потока ненужных сведений.

Я позволила ему помочь мне подняться и отряхнулась, хотя мат совершенно не запачкал мою одежду.

— Почему ты не использовала свое Изменение? — спросил он.

— Я… я не знаю.

Мне это даже в голову не приходило. Мое Изменение помогало мне маскироваться, но я и не думала, чтобы использовать его для борьбы.

— Если ты хочешь побороть противника — особенно, если это другой Иной — тебе необходимо использовать свое Изменение. Это твое преимущество. Это то, что сделает твои движения удивительными, а тебя саму опасной.

Алек был прав. Нельзя было сдерживать себя.

— Ладно, давайте попробуем еще раз, — сказала я: мой голос был тверже, чем я ожидала.

Холли опять стала невидимой. Я пыталась проследить ее движения на слух, но все было напрасно. Таннер приблизился ко мне, в кои-то веки без улыбки. Он сжал кулаки, когда я отступила от него. Вдруг он остановился, а в меня полетел набивной мяч. С хрипом я упала на колени. Мяч пролетел в паре сантиметров над моей головой. Я посмотрела вверх, все еще не веря.

— Может, тебе использовать что-то, что не убьет Тессу, если попадет в нее, — сказал Алек, хмурясь.

Я вскочила на ноги и направилась к Таннеру. У него на лице появилась ухмылка, но она быстро исчезла, когда я ударила его кулаком в живот. Он парировал два моих последующих удара, а я постаралась сосредоточиться на новой тактике. По спине пробежал холодок, и я отскочила.

— Холли?

Она себя не выказала. Таннер схватил меня за руку, но я смогла выскользнуть. Он пнул меня по ногам, пытаясь сделать так, чтобы я упала. Еще один набивной мяч полетел мне в живот. Будет больно. Я увернулась от него, но этот дурацкий мяч летел за мной.

Используй свое Изменение, говорила я себе. По телу прошла дрожь, и я вся сжалась, когда приблизилась к Таннеру. Он вздрогнул, когда увидел меня — в теле маленькой девочки лет пяти, из торгового центра. Набивной мяч стал двигаться медленнее. Я бросилась к нему, упала на колени и впилась зубами в его голень. Он одернулся от меня с визгом и упал прямо на задницу. Я усмехнулась и вновь стала собой. Кто-то вцепился мне в спину. Я упала на пол прямо позади Таннера, обернулась и увидела Холли, которая начала материализовываться.

Я зарычала. Опять продула!

— На этот раз было лучше, — сказал Алек. – Таннер постеснялся нападать на маленькую девочку. Это хороший вариант для использования Изменения. Если ты сможешь отвлечь противника, вызвав к себе жалость, тогда ты получишь над ним преимущество, которое-то и используешь на полную.

Таннер потер голень в том месте, где остался отпечаток маленьких зубов.

— Ты бы так не говорил, если бы она тебя укусила.

Я сдерживала смех.

— Но ты вновь позволила себе отвлечься, Тесс. Ты забыла о Холли, потому была слишком занята злорадством, — сказал Алек.

Мои щеки вспыхнули, но я и не пыталась защищаться. Вместо этого я поднялась на ноги и сказала:

— Давайте попробуем еще раз.

***

В течение следующих дней мы с Алеком встречались для тренировок дважды в день — утром перед пробежкой и потом еще раз днем. Мне разрешили не ходить на мои обычные занятия, поэтому я могла сосредоточиться на задании — к большому разочарованию Холли. Конечно, в некоторых случаях, знания судебно-медицинской экспертизы, ДНК-профилей, и криминологии очень полезны, но в поле толку от них будет мало.

К концу недели каждый дюйм моего тела был в синяках, и я все еще не особо продвинулась. По крайней мере, именно так я себя чувствовала. Холли, как обычно, приняла мои тревоги близко к сердцу. Она обняла меня, когда мы шли по коридору.

— Я боюсь, Холли, — сказал я слабым голосом.

Она сжала мое плечо.

Краем глаза я заметила, как Алек входит в комнату Кейт. Только этого мне не хватало. Я бы так хотела, чтобы он проводил свое время со мной вместо этого, и отвлек меня от забот.

— Я не понимаю, почему он любит ее, — сказала Холли, заметив мой взгляд.

Мы вошли в нашу комнату, и я бросилась лицом вниз на кровать, вдыхая свежий запах подушки.

Матрас сдвинулся, когда Холли легла рядом со мной.

— Это из-за задания или дело в Алеке?

Я часто плакалась ей об Алеке, поэтому не было удивительно, что Холли предположила, что он был причиной моих слез. Конечно, и он был причиной, но задание стало заполнять все мои мысли. Я хотела наслаждаться тем небольшим количеством свободного времени, что у меня оставалось в штаб-квартире, но беспокойство и страх, казалось, привязались ко мне.

— Что делать, если у меня не получится? Что, если я не вернусь, потому что я позволю себя убить? — прошептала я.

Холли вздохнула:

— Даже не смей такого говорить. Майор не стал бы посылать тебя туда, если он думает, что есть шанс быть убитой.

Ее слова звучали утешительно, но я все еще могла слышать неопределенность в ее голосе.

— Но задания всегда опасны, — возразила я. — Майор не делает исключение для кого бы то ни было. И как он может быть уверен, что убийца не поймает меня? Он сам сказал это. После того, как я стану Мэдисон, я стану приманкой.

Холли промолчала, ее глаза были широко раскрыты и в них чувствовался страх.

— Мне очень жаль, — сказала я. — Я не хотела тебя беспокоить.

— Не будь дурой. Ты можешь говорить со мной о чем угодно.

Она обняла меня, и я расслабилась.

— Ты знаешь, что действительно жалко? — сказала я, надеясь поднять настроение. — Если я позволю себя убить, я умру, так ни разу не поцеловавшись с мальчиком. Жалко, да? Барды будут петь о старой-старой деве Тессе.

Холли подняла голову, в глазах у нее вспыхнула ее обычная самоуверенность. Она потерла нос рукой.

— Ну, может быть, мы сможем сделать что-то с этими поцелуями. Я имею в виду, ты сто процентов будешь жить, но вот эта штука ни-разу-не-поцеловавшись-с-мальчиком действительно слишком жалкая, так что надо это исправлять. Она улыбнулась, и я заставила себя улыбнуться ей в ответ.

— Ой, ну спасибо! С каких это пор ты такая опытная?

— С тех самых пор, как я целовалась с Таннером.

— Гм, это было четыре месяца назад, и вы оба напились сиропа от кашля, так что вряд ли это считается.

— Ну и пусть. — Холли присела. — Речь ведь не обо мне. Это тебе пора распрощаться с поцелуйной девственностью.

— Ничего себе, это не делает меня лузером или типа того.

Наш обычный стеб заставлял меня чувствовать себя так хорошо, пусть и был он лишь временным.

Холли проигнорировала меня.

— Если мы должны быть честными, есть только один человек, достойный получить твою поцелуйную девственность.

Я съежилась, точно зная, кого она сейчас предложит.

— Алек. Или он, или никто. Я имею в виду, давай, ты ведь его и ждала, она пожала плечами, — Это, ну и то, что здесь не хватает парней нашего возраста.

Я закусила губу, потому что это правда. Алек был причиной, почему я никогда раньше не целовалась. Я бы хотела подарить мой первый поцелуй именно ему с того дня, как мы впервые встретились.

— Я не знаю, — колебалась я.

— Ну, ты ведь хочешь поцеловать его?

Я обняла воздух.

— Вот как сильно я хочу его поцеловать, — прошептала я через ладони, которыми закрыла лицо.

— Может, мы можем что-то с этим сделать.

Я опустила руки.

— Что? Связать его и заставить поцеловать меня?

Холли закатила глаза.

— Нет, но это звучит очень даже соблазнительно.

Я ткнула ее пальцем.

— Как насчет чего-то более незаметного, — решилась она. — Мы могли бы использовать свой талант. Зачем попусту его тратить?

— Я и не собираюсь его тратить.

Нежелательный образ лица Мэдисон мелькнул в моей голове, и страх, что я сослана, на мгновение накрыл меня с полной силой.

— Так что твой план?

— Ты ведь можешь обернуться Кейт.

— О, нет, только не это.

Она хлопнула меня по губам.

— Не перебивай.

Я посмотрела на нее.

— И как только ты станешь Кейт, вы встречаетесь с Алеком и начинаешь целовать его взасос. Он никогда и не узнает, что это ты. Если только ты этого не захочешь. Может быть, так круто целуешься, что он позабудет про настоящую Кейт.

Я открыла рот, и она убрала руку.

— Ага, сейчас же. Я никогда не целовалась ни с кем, так что, скорее всего, я в этом окажусь полной лохушкой.

Она наклонилась ближе, ее лицо зависло надо мной. Она вновь стала собой, жизнерадостной, так что я была готова принять ее коварный план.

— Так что ты скажешь?

— Ты с ума сошла, Холли. Мы уже об этом говорили. Ненормально превращаться в кого-то и целовать их парней.

Холли фыркнула.

— Не мели ерунды. Мы не говорим о ком-то, мы говорим о Кейт. Она обращается с нами, как с грязью.

Жаль, что у тебя и груди-то нет, что уж тут говорить. Слова, которые она сказала мне на моей первой тренировке, пробежали током в моем мозгу. Это было правдой: Кейт не прочь была поиздеваться надо мной. Ей на самом деле это нравилось, как нравилось тыкать ее отношения с Алеком прямо мне в лицо.

— Но все-таки. А как насчет Алека? Это несправедливо и по отношению к нему.

— Никто не пострадает. Они никогда не узнают, и ты получишь то, что ты всегда хотела: Свой первый поцелуй от Алека.

— Но все равно он будет ненастоящим.

— Ну ты и зануда. Я слушала твое нытье в течение двух лет. Пора сделать что-то, и ты наконец получишь поцелуй. Кроме того, может быть, он ужасно целуется и поцелуй поможет и тебе не сплоховать.

— Да, верно.

— Ну, давай, — сюсюканье Холли заставило меня съежиться.

— Кейт убьет меня голыми руками, если она когда-нибудь узнает.

— Она не узнает. Ты слишком хороша для нее. Она никогда не поймает вас.

— Да, если только вы не имеете неосторожность взглянуть ей в глаза.

Я пыталась звучать легко, но слова на вкус были ложью.

— Ну так ты это сделаешь?

По правде сказать, я хотела, — хотела подарить Алеку мой первый поцелуй — больше, чем когда-либо. И так же сильно я хотела спрятать эту тайну от Кейт. Я хотела бы иметь возможность улыбнуться внутренне, зная то, что она не сделала, когда она усмехнется в мою сторону.

Я думала о правилах, которые я установила для себя несколько лет назад и новых, которые установило для меня агентство. Нам запретили использовать наши Изменения друг против друга. Но мысль о приближении к Алеку, возможности быть в его руках и поцеловать его лишь один раз, была слишком соблазнительной.

Что может пойти не так?

ГЛАВА 4

Дверь распахнулась, впустив порыв ветра, прежде чем снова быстро закрыться. «Нормальному» человеку могло бы показаться, что никто не вошел. Смешок разоблачил присутствие Холли. Она в очередной раз ухитрилась подкрасться ко мне тихо.

Медленно и размыто появлялись контуры ее фигуры. Ее тело начало приобретать форму, проявлялся цвет расплывчатого контура до тех пор, пока через несколько секунд, Холли не стояла передо мной, прижимая к груди одежду, ее щеки порозовели от волнения. Холли научилась делать вещи, которые держит, невидимыми, и Саммерс считал, что она обладает потенциалом скрыть также и живых. Пока, правда, тренировки с живыми червями не проходили хорошо; некоторые из них совсем исчезли.

— Это сработало, и я не потеряла концентрацию, — она приподняла одежду, которую украла из комнаты Кейт и положила на свой стул. — Я видела ее, идущей в бассейн. Она обычно проводит там час, — когда я не поднялась с кровати, она вскинула руки вверх. — Поторопись!

— Я не уверена, что это хорошая идея.

— Давай, не будь слабачкой. Это твой большой шанс.

Раздался стук в дверь. Пока я ее открывала, Холли засунула одежду Кейт под мою подушку. Миссис Финниган стояла в коридоре, держа письмо, уголки ее губ были опущены в вечной гримасе. Она развернулась и молча ушла, когда я взяла конверт.

АДРЕС НЕИЗВЕСТЕН — бросились мне в глаза жирные красные буквы.

— Письмо, которое ты послала своей маме? – спросила Холли.

— Да, — прошептала я. – Она переехала и даже не потрудилась мне сказать.

— Может, у нее еще просто не было времени? Я уверена, что она отправит тебе письмо в ближайшее время.

Сомнительно.

Одной из вещей, которой я восхищалась в Холли, являлась способность видеть положительную сторону во всем. Но она не знакома с моей мамой или со многими сомнительными мужчинами, с которыми та встречалась. И Холли просто не могла понять. У нее были заботливые родители и четверо младших братьев, которые любили ее и приняли ее Изменение, которые забирали ее домой на Рождество каждый год, и отправляли ей письма и маленькие презенты, хотя не имели много денег. Она не была брошена отцом, от нее не отмахнулась мама, как от надоедливого питомца. Ее родители не презирали ее за то, кем она являлась.

Я помню, когда первый раз изменилась; мне было пять. Мы с мамой жили в маленьких, темных однокомнатных апартаментах в Нью-Йорке с парнем, который проводил большую часть своих вечеров, крича, а дней на диване. Там была игровая площадка напротив дома, и в этот день мама жаловалась на головную боль, как часто делала, поэтому я решила пойти на прогулку одна. Никто не обратил на меня внимания. Вместо того, чтобы играть с другими детьми, я наблюдала за матерями, которые взаимодействовали со своими детьми, изучала каким образом они обнимают их, держат на руках. Не осознавая, что делаю, я превратилась в девочку, с которой столкнулась и подошла к ее матери, которая стояла и разговаривала с несколькими женщинами. Я спросила ее, можем ли мы пойти домой и она, после минутного колебания, ушла со мной, не замечая, что ее настоящая дочь до сих пор играет с другими детьми на площадке.

Держа ее за руку, пока мы шли домой, я чувствовала себя прекрасно. К несчастью, вскоре я вернулась в свое тело, и женщина моментально поняла свою ошибку. Скорее всего, она подумала, что сошла с ума. Наверное, это и удержало женщину от задавания вопросов. После того, как она вернулась за своей настоящей дочерью, мы столкнулись с моей мамой, которая вышла искать меня и была свидетелем происшедшего. Помню мамину злость и панику, она кричала на меня за то, что я ушла из дома и требовала объяснений того, что я сделала. Мама спешно упаковала чемоданы, и мы покинули апартаменты через два часа, ничего не сказав ее бойфренду. Мы никогда не возвращались. Это не был наш последний переезд. Каждый раз, когда я изменялась, мама боялась, что кто-то мог увидеть, и мы сбегали из нашего дома снова. Я сбилась со счета, сколько раз это случалось.

— Она, наверное, сбежала с новым парнем, — я смяла письмо, прежде чем швырнуть его в мусорную корзину. – Все равно. Это не имеет значения.

Я отвернулась от сочувствующего лица Холли и сосредоточилась на изменении. Зудящее ощущение захлестнуло меня, заставив содрогнуться. Холли смотрела на меня во время превращения, ее лицо светилось восхищением. Она видела мое изменение так часто, но я была поражена, что она не привыкла к этому до сих пор.

— Я хотела бы иметь твой талант. Это так круто.

— Сказала девушка-невидимка.

Это вызвало улыбку, но потом она покачала головой:

— Сложно быть с тобой милой, когда ты так выглядишь.

Лицо Кейт смотрело на меня из зеркала. Мои собственные бирюзовые глаза, золотисто-каштановые волосы и раздражающий нос в веснушках исчезли. Вместо этого у меня были прямые светлые волосы, странные янтарные глаза и длинные ноги. Моя майка натянулась на ее большей груди, а мои джинсы были коротки для ее тела. Это напомнило об ее шикарной внешности, в чем я не нуждалась. Она впечатляла своей грудью. И она, как и Холли, имела семью, которая ее любила – Иных, которые были по всему миру, работая на ОЭС. Это разочаровывало, какой удачливой она была – имея родителей, которые были похожи на нее, которые понимали, что значит быть другими. Изменение обычно пропускало поколение, но, конечно, даже это правило было не для Кейт.

— Эй, убери это грустное лицо. Кейт никогда так не выглядит.

Я попыталась имитировать слегка скучающее выражение, которое всегда было у Кейт.

— Лучше? – спросила я, идеально имитируя усмешку Кейт, которая являлась ее товарным знаком.

Холли вздрогнула:

— Намного лучше. Я хочу ударить тебя.

Я слегка поклонилась, но мои внутренности сделали сальто. Холли протянула мне одежду Кейт, и я скользнула в нее. Узкие джинсы, полусапожки и шелковая кремовая блузка.

— Теперь иди. Я буду плавать, следя за Кейт. Мы же не хотим, чтобы она внезапно появилась, когда ты будешь атаковать губы Алека, правда? – Холли вывела меня из нашей комнаты, закрыв дверь перед моим лицом.

Я мгновение смотрела на дерево, прежде чем поспешить в комнату Алека в конце коридора. Казалось, чем ближе я была к Алеку, тем сильнее было притяжение, и тем более неловко я себя чувствовала от того, что собиралась сделать. Я знала, что были причины для правил ОЭС, направленных на укрепление доверия и мира среди агентов. Такого рода непоколебимое доверие было необходимо для группы людей, которые могли нарушить конфиденциальность разума, превращаясь в кого захотят и становясь невидимыми. И я была готова рискнуть всем.

Я остановилась перед дверью Алека. Мягкая музыка звучала за ней.

Я подняла руку, чтобы постучать в белые двери, расплывающиеся перед глазами. Стучала ли настоящая Кейт или всегда врывалась? Я никогда не обращала много внимания на то, как она вела себя возле Алека, потому что мне становилось плохо, когда я видела их вместе.

Это было не справедливо; он даже ей не нравился таким каким был. Она не любила такие же фильмы, то, как он одевался, не понимала, как это расти без любви родителей, как Алек и я.

Дверь распахнулась, Алек стоял в проходе, удивление появилось на его лице. Я сделала шаг назад, чуть не упав из-за моих слишком длинных ног.

— Мне послышалось, что здесь кто-то есть. — Я уставилась на него не в силах пошевелиться, хотя каждая клеточка моего тела кричала мне бежать. — Разве не пришло время для твоего плавания?

— Плавания?

Брови Алека выгнулись:

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— Да, прости. Я сегодня немного не в себе.

Его взгляд заставлял меня нервничать. Мог ли он видеть истинную меня?

Но он отошел, и я смогла войти.

Мои ноги дрожали, когда я проходила мимо него в его комнату. Я никогда прежде не была в ней. Потому что он был старше и дольше в агентстве и не имел соседа. Никто не прервет нас. Я увидела кровать, и тепло распространилось по моему телу.

— Кейт? – Алек положил мне руку на плечо, заставив подскочить. Он развернул меня лицом к себе и мои глаза сразу же нашли его губы, его волосы были в беспорядке, будто он запускал в них руку.

— Я… я… — я замолчала, не зная, что сказать. Мне нужно было выйти отсюда. Это не казалось правильным. Если я умру, так и не поцеловавшись ни разу, так тому и быть.

— Ты до сих пор злишься на меня?

Злюсь? Они поссорились?

Я колебалась чуть дольше, чем следовало. Его лицо выражало непонимание.

Я должна взять себя в руки. Если я буду в таком же ступоре, выглядя как Мэдисон, то провалю миссию. Если я не смогла быть даже Кейт, которую знала, как я должна притвориться девушкой, с которой никогда не была знакома?

— Ты точно в порядке? Ты выглядишь довольно забавно.

Я сделала шаг назад, желание убежать никогда не было таким сильным, и дрожь прошла сквозь меня. Паникуя, я попыталась подавить ощущение, но дрожь стала только сильнее.

Алек замер, его глаза расширились.

— Тесс? — его удивление сменилось злостью. – Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

Моя рука поднялась к волосам, и я схватилась за прядь, изучая ее. Золотисто-каштановая. Я труп. Майор задушит меня, если Алек не сделает это первым. Он отпрянул, будто моя близость обжигала его. Я никогда не видела его таким взбешенным.

— Тесса, ответь мне!

— Я… я могу объяснить.

Могу ли?

Он скрестил руки на груди.

— Не могу дождаться, чтобы услышать.

Сжавшись от его обжигающего взгляда, я открыла рот, надеясь, что правильные слова сами найдутся. Объяснение, мне нужно объяснение.

Просто скажи ему правду.

— Это, — я оглядела комнату, разглядывая белые стены с постерами фильма «Чужой», которые мы заказали на eBay после марафона просмотра серии фильмов, рабочий стол с фигуркой Фредди Крюгера, которую я подарила ему на прошлое Рождество, потому что мы вместе любили смотреть «Кошмар на улице Вязов». Скажи ему, что любишь его. Я могла почувствовать, как слова готовы были сорваться с моих губ, но затем мои глаза заметили его фото с Кейт на тумбочке. – Это… это была практика, — выпалила я.

— Практика? — Майор бы взверел, но голос Алека становился только тише. Если бы я не смотрела в его глаза, подумала, что он спокоен. Но они были полны эмоций, и я была слишком напуганной, чтобы понять каких именно.

Я ухватилась за край стола. Он чувствовался твердо, непоколебимо – как раз то, чего мне не хватало.

— Да. Я решила, что это будет хорошей проверкой, притвориться кем-то еще, перед тем, как я буду выдавать себя за Мэдисон.