Прекрасный закат. 4 страница

В голове кружили мысли о дальнейших действиях. Что теперь? Поехать по объявлению о работе? Или лучше позвонить? В объявлении были указаны и телефон, и адрес, как будто специально для меня, чтобы поставить меня в очередной раз перед выбором. Но я уже убедился, что судьба помогает мне и направляет меня на какой-то особый путь. Подумав так, я всё-таки решился: поеду по адресу, там и разберусь. Ведь судьба меня куда-то доведёт...

***

Фирма «ПромМеталл» находилась в рабочей части города. Рядом дымили трубы, ездили грузовые машины, через дорогу бегали люди в рабочей одежде. Как я понял, руководство фирмы сняло какой-то участок в одном из цехов.

На подходе к офису я немного осмотрелся и, не ощутив никакого внутреннего противоречия, зашёл на проходную.

Охранник, мужчина предпенсионного возраста, узнав, что я пришёл по объявлению по поводу работы, вызвал кого-то по служебному телефону. Ну а мне было велено ждать. Конечно, подожду, что же мне ещё делать остаётся, ведь я уже к этому привык.

Передо мной было ухоженное здание, в отличие от прочих заводских цехов. Красивая синяя табличка извещала всех, оказавшихся перед ней, что они находятся именно перед входом в ООО «ПромМеталл». Пока я рассматривал цветы, очень аккуратно рассаженные по клумбе, девушка в униформе «ПромМеталла» рассматривала меня, а точнее, мою спину.

- Здравствуйте, вы по поводу работы? – Она заговорила со мной, а я от неожиданности подпрыгнул. – На какую вакансию?

- Ой, здравствуйте! – Я старался улыбаться и делать как можно более доброжелательный вид. – Я по поводу работы водителем.

- Хорошо, пройдёмте со мной и всё обсудим. Я, надеюсь, у вас большой опыт вождения? Права у вас с собой?

С этими словами мы зашли за проходную. И именно с этими словами началась, на все сто процентов, моя новая жизнь.

***

На работу мне приходилось вставать в семь утра. Мне был привычен такой режим, так как своего шефа со старой работы я забирал утром, и вставать приходилось где-то в это же время. Правда, стоит заметить, что недавние события немного выбили меня из колеи, и сейчас мне приходилось труднее просыпаться. Но отсыпание в «сторожке» явно пошло на пользу: я наспал там не один лишний час, так что теперь мог не беспокоиться о недосыпании.

Моей основной задачей было возить материалы в цех, забирая их у поставщиков. В основном это был металл, в различном виде: прокат, листы, разные болванки… Из всего этого наши умельцы изготавливали различные изделия, применяемые другими фирмами в своём производстве. К примеру, мы делали ролики, которые потом использовали в линиях по порезке листов и профилей. Потом эти изделия я отвозил нашим заказчикам, получал от них документы и вёз назад в офис. Ничего сложного. Периодически мне приходилось возить и наших сотрудников, но это происходило очень редко, и только тогда, когда начальник цеха лично давал мне такое распоряжение. Мой график был стандартным, и не отличался особым разнообразием.

Каждый вечер я ложился в одиннадцать часов. Почти каждый вечер я строил планы на будущее. Это были планы моей мести, а также дальнейших действий. До сих пор я так и не начал записывать свой план, так как переживал, что кто-то сможет его найти. Всё было в голове. Небольшие записи приходилось делать по краям газеты, но они всегда после этого отправлялись в мусор.

Для кого-то работа становится рутинной, но только не для меня. Каждый день, приходя в цех, я высматривал для себя необходимые вещи, а также познавал полезную для себя информацию. Для выполнения моего плана, мне были необходимы знания о работе с металлом, а также некоторые инженерные познания. Естественно, я понимал простую вещь: стать специалистом в этой области за пару месяцев мне не дано, да и не было в этом особой нужды. Главной задачей по этому направлению, я ставил для себя обучение сварочному делу, а также небольшим расчётам по устойчивости металлических конструкций.

Всё свободное время я наблюдал. Я смотрел за специалистами в нашем цеху и постигал их знания. Кто-то может усомниться в такой возможности обучения, но ведь именно таким образом и ребёнок познаёт мир со многими его секретами.

На фирме я считался безотказным человеком. Надо что-то поднести? Не вопрос! Я всегда готов это сделать, так как в переносимых документах или предметах могла быть нужная мне информация. Нужно что-то подержать? Никаких проблем! И вот я уже стою и помогаю сварщику или резчику. Перенести мусор и обрезки на свалку? И здесь тоже я готов помочь! Периодически выбрасывали интересные куски металла, который вполне мог мне пригодиться. Так что за первый месяц работы я стал очень полезным сотрудником.

Да, некоторые считали меня немного сумасшедшим, так как зарплату я получал небольшую, а работал с удовольствием, временами даже больше других. И действительно, не имей я финансовых запасов, то зарплаты мне едва хватало бы на еду и оплату жилья. Поговаривали, что я пытаюсь кого-то подсидеть, поэтому и стараюсь посмотреть, как работают специалисты. Но, тем не менее, меня за мою отзывчивость уважали.

Тем временем я шёл к своей цели. На рынке мною был приобретён сварочный аппарат, а в цеху была взята «на почитать» книга о сварочном деле. С цеховой свалки мне удалось принести домой не один кусок металла, которые стали моими учебными пособиями. Я обучался сварочному делу. Дома, по вечерам, я прорисовывал на газетах варианты своего приспособления. Оно должно было получиться прочным, чтобы выдержать вес человека, но при этом разбираемым, чтобы мне было легко доставить его на место и быстро собрать.

В арендуемом гараже я проводил почти все вечера и выходные. Главной причиной этого было отсутствие понимания конечного вида приспособления. Я делал и переделывал, варил и снова разрезал, скручивал и раскручивал, стараясь достичь оптимального результата. Больше месяца я потратил на это дело, но результатом в итоге был доволен. Да, мне бы не помешали инженерные знания или хороший совет! Всё было бы значительно быстрее, но я не торопился, ведь мой враг вряд ли собирался покинуть этот мир раньше, чем я до него доберусь.

Получившееся приспособление меня радовало всем: оно было довольно лёгким, состояло из небольшого количества составных частей, и я его мог собрать сам всего за десять минут. И самое главное, даже если кто его и увидит в разобранном виде, то вряд ли поймёт, что именно этим непонятным кускам в скором времени придётся стать инструментами для наказания человека, чья власть в нашем городе довольно велика.

Я отработал в «ПромМеталле» полгода, где и получил знания для создания необходимого мне приспособления. Теперь пришло время увольняться и идти на новое место, так как ещё кое-какие знания мне очень пригодятся для выполнения задуманного. Конечно, такого сотрудника отпускать не хотели, даже зарплату повысить обещали, но решение было уже принято, да и смысла в работе здесь я уже не видел.

Как я с точностью в сто процентов определил, что мне пришло время увольняться и идти дальше? Нет, не готовность моего приспособления мне подсказала это. Вовсе нет. За три дня до увольнения я прочитал в газете объявление о приёме на работу на подтанцию скорой медицинской помощи водителей. Именно в этот момент я всё и понял: пришло время двигаться дальше. Впереди была медицина, с её, так нужными мне, знаниями…

***

- Захаров Пётр Михайлович, - старший смены осмотрел мои документы, - какой у вас стаж вождения?

На подстанцию скорой медицинской помощи действительно очень требовались водители скорых. Я задумался, моё ли это? Но в очередной раз поверил судьбе.

Работа предполагалась не очень тяжёлой, но меня пугала большая ответственность: от моего умения быстро водить и знания дороги, могла зависеть чья-то жизнь. Справлюсь ли я с этой работой? Посмотрев на себя в зеркало и сделав серьёзным лицо, я произнёс: справлюсь, потому что должен.

И вот сейчас я стоял перед старшим смены и с уверенностью в голосе говорил:

- Семён Павлович, у меня реальный срок вождения около десяти лет. Полгода назад я продал машину и с тех пор езжу только на рабочих. Вот, пару месяцев назад восстановил права, которые у меня украли вместе с сумкой и кошельком. Сейчас, вот, работал водителем на частной фирме, но там свои моменты были, так что пришлось уйти. У вас меня привлекает посменная работа, так что буду рад у вас работать.

- У вас ещё есть работа? Совмещать сможете?

- Конечно, смогу! - Я врал, так как другой работы у меня не было, но что делать.

- Подобную машину уже водили, - и он похлопал по двери машину скорой помощи.

- Несколько раз ГАЗель водил, - а вот это уже была чистая правда, так как мне пару раз в жизни пришлось сидеть за рулём этой машины, когда мои друзья попросили перегнать её из одного города в другой.

- Ну, я думаю, что мы сначала посмотрим, на ваше умение, а потом уже будем делать выводы, принимать или нет.

С этими словами он залез на пассажирское сиденье и помахал мне рукой. Двузначно расценить этот жест было просто невозможно, и я полез в кабину.

***

Конечно, меня приняли на эту работу. Собственно говоря, а как иначе? Я уже чётко верил в свою судьбу и не сомневался в том, что она привела меня именно туда, куда мне надо было попасть.

Мой первый выезд был, по несчастному стечению обстоятельств, именно на место аварии с несколькими жертвами. И да, погибли в ней именно мать с дочкой. С ними в машине была ещё её подруга, но она отделалась лёгкими ушибами. В первый момент у меня возникло желание помочь врачам, с которыми я сюда приехал, но я его быстро отогнал: по регламенту работ я не должен заниматься этим. Просто у меня возникло неотвратимое желание посмотреть на погибших. Именно так, посмотреть на их лица, так как я был уверен, что в них я увижу лица Алины и Вероники. И эта мысль просто не давала мне покоя. Я не мог никак поверить, что именно так и суждено было пройти моему первому вызову.

Выжившую девушку мы забрали с собой и доставили в больницу, а мёртвых забрала специализированная машина. Всю дорогу до больницы я сжимал руль до боли в пальцах, так как не мог успокоить свои нервы. Хорошо, что не нужно было срочно доехать до больницы, а то я от нервов мог и дорогу перепутать. Но всё обошлось, женщину мы довезли, со всеми поздоровались и поехали на следующий вызов.

Так и проходила моя работа водителем на скорой помощи. Кого только мне пришлось повидать: самоубийц и случайно пострадавших, порезанных в ссорах и побитых на улицах. Здесь было место всему, но самое главное, что тут было место и моему обучению.

Никто из бригады не замечал, но я очень хорошо подружился с некоторыми врачами в приёмном отделении. Я не напирал на них со своими вопросами. Вовсе нет. Я просто заводил знакомства. Я покупал им кофе, специально для них покупал себе пачки сигарет, чтобы было чем их угостить, приносил женщинам-врачам пирожные и конфеты. Так что меня полюбили и на этой работе, только не так мои коллеги, как врачи в больницах.

Несколько раз, забирая сильно поранившихся людей, я наблюдал, как моя бригада работает с ними, как врачи в приёмном осматривают их и как пользуются своим инструментом. Кто-то может подумать, что всё это можно было узнать и из интернета, но мне нужны были живые примеры. Мне нужно было знать, как правильно держать инструмент и как правильно его применять. Отягощалось всё тем, что мне негде было практиковать свои навыки, хотя это и не было очень важно для здоровья и жизни моего оппонента.

Я видел, как вправляют кости, как останавливают кровь, как разрезают и чистят рану. Не могу сказать, что все эти знания были мне очень нужны, но я всё равно смотрел за этим и сознавал новую для себя науку.

Но главным было общение. Я, ненавязчиво выяснял, как аккуратнее разрезать человека, как он устроен, что может ему навредить, но сразу не убьёт. В этом обществе это не вызывало особых вопросов и подозрений. Конечно, некоторые шутили, что я собрался кого-то зарезать, но сами же с этого и смеялись. А я был доволен, так как шутка сглаживала все разговоры и скрывала их основную суть.

Человек - весьма интересное существо. Практически больше нет ни одного живого существа, которое может убиться, упав с высоты собственного роста. Мы можем. Зачем природа породила нас такими нежными я не знаю, знаю только одно, что с того момента, когда я начну и до того момента, когда я закончу, мой «пациент» должен быть жив. И меня научили, как это сделать.

Каждый свободный вечер, когда я был дома, в моей голове кружились мысли о том, что я буду делать, когда совершу задуманное. Соглашался я с ними только в одном: прочь из этого города. Я не смогу жить здесь не только потому, что совершу свою расплату, и не потому, что для всех я умер и мне теперь придётся скрываться от всех. Нет, главная причина не в этом. Этот город убил мою семью, его политики и олигархи сделали это и помогли это загладить. Я просто не смогу здесь жить, зная, что рядом есть точно такие же, которым всё можно, которые могут купить чью-то жизнь за свои деньги. Да, я согласен с тем, что мест, где такого нет, сейчас осталось очень мало, но я верю, что смогу найти такое.

И ещё, всё-таки оставалось обещание, данное девочке, а значит надо вернуться в тот дом и выполнить его.

***

Он стоял распятый на кресте, имеющем форму буквы «Х». Его ноги и руки были прикованы металлическими дугами к краям креста. Крест имел хорошее основание, похожее на туже букву «Х», но немного изменённый формы и поэтому чем-то напоминал свастику. Голова его висела, так как он был без сознания. Он не знал ни того, как он сюда попал, ни того, что его ожидало. Он просто ещё ничего этого не знал, так как доза крепкого и быстродействующего снотворного не дала ему в полной мере осознать того, что с ним происходило. Поэтому он не видел тех рук, которые его несли в машину, он не видел той улыбки, которая периодически появлялась в зеркале заднего вида, не видел он и само лицо, с которым за ним пришла смерть. Всё это он поймёт позже, а пока он спал и видел последний сон в своей жизни.

***

- Эй, вставай, соня, - с этими словами я ударил его по щеке, - Солнце уже высоко. Хотя шучу, Солнце ещё не светит ни тебе, ни мне.

Сказав это, я вогнал шприц с адреналином ему в сердце. Всё тело Андрея Минина изогнулось, как после удара электрическим током, глаза расширились и стали рыскать по всем сторонам, но ещё не могли нормально фокусироваться на объектах, так что я стоял не замеченным. Прошли томительные три минуты, прежде чем он смог разглядеть меня. Точнее сказать, он разглядел мой силуэт, который стоял в тени за лучом прожектора.

- Кто ты, и что я здесь делаю? – Глаза цеплялись за меня, пытаясь уловить хоть что-то в той тени, в которой я стоял. Затем он посмотрел на свои руки и ноги. Широкие от удивления глаза стали ещё шире, а я улыбнулся и вышел на свет.

- Здравствуйте, Андрей Алексеевич. Вот мы, наконец, и встретились с вами в этой замечательной обстановке, где никто не помешает нам довести начатое вами до конца. Не знаю как вы, но я ждал эту встречу очень давно. Я не представлял, какая она будет, но, скажу честно, её формат меня вполне устраивает

- Я повторю свой вопрос: кто ты, и что я здесь делаю? – Говоря последние слова, он просто сорвался на крик. Я улыбался, что делало его ещё раздражительнее.

- Уважаемый, не кажется ли вам, что вы сейчас немного не в той ситуации, когда можете на кого-то кричать? Не хочу вас расстраивать, но кричать на человека, от которого явно сейчас зависит ваша жизнь, я думаю, что не стоит.

- Хорошо. Что я здесь делаю?

- Ну, очевидно, вы здесь ожидаете своей смерти.

Мне сильно понравилась его реакция. Он стал бледнее чем кто-либо, кого я видел бледным в своей жизни. Так же он начал дёргаться, но металлические дуги крепко держали его руки, а сама конструкция, закреплённая за пол, держалась, как вкопанная.

- Не дёргайтесь, Андрей Алексеевич. Вам это не поможет. Рассчитывая это приспособление, я планировал, что вы попробуете вырваться, так что вряд ли у вас это получится. Видите ли, когда человеку приходит время платить по счетам, за совершённые им поступки, судьба может завести его в самые необычные для него места и свести с самыми неожиданными людьми. Так случилось и с вами. Нет, вы конечно можете попробовать освободиться, но уверяю вас, что это у вас не получится. И да, можете даже не пробовать кричать: мы находимся на глубине десяти метров под землёй в заброшенном здании на отшибе города и двери я очень хорошо уплотнил. - Моментально раздался крик и мой смех, как ответ на его вопль. - Ну да, можете покричать. Это нормально.

- Кто ты? Какие долги? Я всем всё всегда отдаю! За героин я рассчитался! Всё! Надо ещё? Так и скажите, я принесу ещё! – Он кричал и извивался на своём кресте, а я стоял и слушал. Как мне нравился этот крик. Никогда не думал, что буду рад последнему крику другого человека.

- Андрей Алексеевич, ну какие деньги? Какой героин? О чём вы? Разве вы меня не помните? Ну, напрягите свою обнаркоманенную память? Я знаю, я изменился, но не настолько же… Конечно, вы не обязаны меня запомнить, но может, хоть что-то шевельнётся у вас в мозгах? А?

Он смотрел на меня и по его взгляду я понимал, что он меня не помнит. Конечно, кто мы для них, обычные смертные? А они хозяева жизни, покупающие нас с нашими судьбами.

- Мужик, я честно тебя не помню. Ты, скорее всего, меня с кем-то перепутал. У меня хорошая память на лица, я всех и всегда помню. Но ты… Что-то есть знакомое, но я тебя точно никогда не видел.

- Ну, как же, Андрей Алексеевич, вспомните, пару лет назад. Гололёд… Снег… Машины… Авария…

На последнем слове я достал фото моей жены и моей дочери. Одна фотография с живыми, вторая – с места происшествия. Если глаза человека могут стать ещё больше, то это и произошло с его глазами. Секунд десять он переводил глаза с одного фото на другое, а затем посмотрел на меня.

- Нет, это не ты! Ты был не таким, я же помню! Я уже говорил, у меня хорошая память на людей. Это был не ты!

- Да, не я. Теперь это уже не я. В этом ты прав. При чём, прав, как никогда. Я и сам, сейчас, когда смотрю в зеркало, не вижу там себя. Там кто-то другой. И этот другой жил этим днём. Я рад, что ты тоже дожил до этого дня. Значит, что в этом мире ещё есть немного справедливости. Ну и судьба, куда же без неё. Месяц назад ты чуть от герыча не умер, но тебя спасли. Моя бригада тебя везла в больницу. Помнишь?

На его лице отобразилась задумчивость. Не знаю, тянул ли он время или действительно вспоминал, но молчание пришлось прервать именно мне:

- Месяц назад ты чуть не загнулся от передозировки. Помнишь такое? – Кивок. – Молодец, что помнишь. И я помню. Я тогда очень разволновался за тебя, боялся, что не доживёшь до нашей встречи с глазу на глаз. Да не думай так сильно. Не вспомнишь ты меня. Ты в отключке был, руки свисали с носилок и голова болталась. Я сначала не понял, что это ты, да мои тебя записывать стали, и я просто обомлел. Смотрю: точно ты. Я летел, как на самолёте, чтобы тебя в больницу довезти, чтобы ты пожил ещё, хоть немного. Видать, сама судьба меня подталкивать начала, а то я что-то засиделся. А время-то идёт. Вот и ты говоришь, что я изменился… Идёт, значит, время… Идёт...

- Подожди. Ты же водитель. Ты возил бизнесмена какого-то. Я помню это! Но ты был тогда другой… Точно! Помню! Ты же не врач, ты водитель! Как ты мог видеть меня после передозировки?

- Ты чего, оглох совсем? Или это так на тебя лекарства подействовали? Я и не говорил, что я врач. Говорю, летел, как на самолёте. Тебя вёз. Водитель я, на скорой. Вот и вёз твою душонку, чтобы не покинула тебя раньше времени. Потом, через неделю снова в ту больницу приехали. Ну, куда тебя отвезли. Да я и разговорился с врачами знакомыми про наркоманов. Они про тебя и вспомнили. Намучились, говорят, с мажором. Рады, что тебя отец забрал, да что ты жив остался. Ну, я тоже рад, конечно же… Знаешь, такое странное смешанное чувство: вроде и рад, что ты выжил, но так хотел твоей смерти.

- Подожди! Давай поговорим! Я был не прав! Да, признаю! И что теперь? Что ты изменишь, убив меня? Я же не специально их убил! Я на льду вырулить не смог. Ну ты же сам водитель, знаешь, как такое бывает! Я могу заплатить! Да и мой отец поможет, он депутат! Ты же помнишь это? Мы многое можем.

Я подошёл, конечно, улыбаясь, и сделал ему ещё один укол.

- Что ты делаешь? Ты что, не слышишь меня? – Он кричал, явно чувствуя своё бессилие, к которому он абсолютно не привык. – Ты что мне уколол? Это яд? Отрава какая-то? Дай противоядие! Будь человеком! Я всё сделаю! Ну, что ты хочешь? Денег? Дам! Много дам!...

С этими словами его голова стала по чуть-чуть опускаться на грудь, и рот стал закрываться. Я отошёл в сторону и посмотрел на него: расслабляется, это хорошо, так и должно быть, значит действует моя «бормотуха». Я зашёл за прожектор и достал вторую часть своего приспособления. Со стороны оно чем-то напоминало вертел, для жарки быков: ручка, центральная ось, основание… Но было в нём ещё кое-что, что должно было протянуть агонию привязанного к кресту.

- Говоришь, что можешь мне всё дать? Ну да… Ты заметил, что кроме денег ты мне так ничего и не предложил? А говоришь, что всё можешь дать. Видать деньги для тебя и есть это самое «всё». Не сможешь ты мне дать ничего из того, что я хотел бы получить. Ты мне можешь вернуть мою жизнь? Прежнюю жизнь! Нет… Может, дочь вернёшь? Вроде, тоже нет… А говоришь: «всё»! Сейчас ты говоришь, что готов всё сделать, ну так чего же ты не сел в тюрьму, когда шанс был? Знаешь, если бы ты тогда сел, сегодня бы мы с тобой тут не общались. Я бы ничего не забыл. Конечно, разве забудешь такое? Но ты бы искупил хоть чуть-чуть свою вину. А я только этого и хотел тогда. Но нет. Ты решил, что твои деньги и связи могут тебя спасти. Они спасли тебя от тюрьмы, но от судьбы не смоли. Я и эта тёмная комната – именно мы твоя судьба! Вот так-то… А ты говоришь: «всё»…

Я надевал на руки хирургические перчатки. Их, а также ещё кое-что, мне удалось за полгода вынести из различных больниц нашего города. Теперь, всё это лежало за прожектором и ждало своего часа.

- Веришь в судьбу? Молчи, не старайся говорить, всё равно не получится. Ты знаешь, вот я верю. Я верю в то, что нас с тобой здесь свело не случайно. Наверное, пришло время тебе ответить за всё то, чем ты тут занимался и чем ещё планировал заняться. Про перепродажу наркотиков и принуждение к проституция знают все. Может за это тебя и решила жизнь наказать, встречей со мной? Ну да ладно! Знаешь, как я словил тебя? Не поверишь! Сижу я в квартире и вдруг какое-то сильное желание меня потянуло на улицу. Ну, я и вышел прогуляться. Прошёл немного, вдруг вижу, мужик подвыпивший машину поставил в соседском дворе и пошёл в подъезд. А машина открытая осталась. Думаю, рискну! Сел, завёл и поехал. Хорошо, что не иномарка с наворотами, а простая «девятка» оказалась, а то и не завёл бы. Твой адрес я знаю, вот и еду к тебе. Представляешь, он документы в машине оставил, так что я еду и не боюсь ничего. Подъезжая к твоему дому, думаю: что делать? Уже собрался назад ехать, а тут ты! Ну не судьба, а? Смотрю, идёшь к магазину, так я машину сбоку поставил, тебя подкараулил на обратной дороге, да и укольчик сделал тебе. Говоришь, шприц откуда? Да я его с того раза, как тебя вёз в больницу, всегда теперь с собой ношу. Вот тебе и судьба…

В моей руке оказался скальпель, поднятый с тряпки за прожектором. Временно, я его отправил в карман и подошёл к «кресту». Голова свисает… Нам такого не надо. Специально для этого у меня есть хомут, которым я подвязываю его голову: он должен всё видеть.

Теперь пришло время скальпелю. В животе Андрея Алексеевича появляется аккуратный маленький надрез, из которого начинает течь кровь. Его глаза не изменяют свою форму, хотя от него чувствуется исходящий страх. Я отхожу к «вертелу»…

- Так вот. Мысль тебя наказать у меня появилась ещё в суде. Ага, ты прав, так давно. И именно так, ты снова прав, я позволил тебе ещё столько прожить. Вот… Но как это сделать? Как тебя найти и как к тебе подобраться. В принципе, нереально. И вот, как по мановению волшебной палочки, некоторые части этой головоломки начинают собираться у меня в голове. Ты знаешь, мне пришлось подстроить свою смерть. Ага, именно так. Я целый год жил не зная что со мной. Официально, естественно. Неделю назад узнал: все поверили что я умер. Тело, правда, так и не нашли, но сделал я всё чётко, так что меня похоронили. Заочно, естественно. А я здесь, с тобой… Да, ты прав! Мне пришлось поучиться некоторым знаниям, пришлось, так сказать, подготовиться к встрече. И вот она состоялась! Ты рад? Я тоже очень рад. А где же твоя улыбка? Ах, да, забыл тебе сказать: не пытайся улыбаться или говорить. Я тебе вколол что-то типа наркоза. Мне о таком составе рассказали врачи в курилке. Уже и название всех компонентов не смогу выговорить. Но там состав классный, ты, как любитель наркотиков, оценил бы! И знаешь что в нём самое классное? Нет, не знаешь? Ну, молчи, я сам скажу, ты-то уже понял, да вот сказать не можешь. Так вот, самое главное в нём то, что ты будешь всё видеть, будешь в сознании, будешь чувствовать прикосновение, но, правда немного, так как большую их часть тебе дорисует воображение. Вот, а сделать ничего не сможешь! Ты, даже, пальцем пошевелить не в силах будешь! Ты будешь жить ровно столько, сколько я тебе разрешу. Ведь, правда, классно?

С этими словами я придвинул «вертел» к нему поближе.

***

В чём отличие моего вертела от настоящего? Да почти ни в чём. Просто в моём сделана передача, на снижение оборотов, что позволит мне вращать ручку быстрее, чем будет вращаться сам вертел. Просто не хочется ускорять процесс, а вот растянуть хочется. Ну да, есть ещё крючок, типа зацепа, чтобы держало покрепче накручиваемое.

- Наверное, у тебя есть надежда, что тебя спасут? Возможно. Но я в это не верю. Если нас уже свело сегодня здесь, то вряд ли тебя спасут. Да, найдут тебя тоже не скоро. Я присматривался к этому зданию и к этой местности ни один месяц. Тут очень мало людей гуляет в округе. Так что я не верю, что тебя найдут раньше, чем через месяц. А то и ещё больше времени пройдёт. Ну да ладно, разговоры в сторону.

Я снова подошёл к нему поближе и прикоснулся к его животу. Он даже не шевельнулся. В какой-то момент у меня даже появилось чувство, что он уже умер. Но нет, его глаза не обманывают. Такой страх в них стоит, что хватит не на одного человека. Вот так бывает, когда «ненастоящий» хищник сам становится жертвой.

Я сделал надрез больше и засунул руку в его живот. Рука окунулась во что-то тёплое и вязкое. Это что-то шевелилось под моими пальцами. И я точно знал: это именно то, что и хотел найти.

Моя рука извлекла наружу что-то длинное и подтянула это к «вертелу». Его глаза… О сколько ужаса было в них в этот момент! Вот и хорошо. Бойся, именно это мне и надо, чтобы ты ощутил всю свою слабость, чтобы осознал, что ты такой же человек, как и все остальные. Смотри, даже твои внутренности такие же, как и у всех! С этими мыслями я начал проворачивать рукоятку, и его кишки стали медленно выползать из живота и аккуратно наматываться на вертел.

Мне, даже страшно представить, что он мог думать в этот момент. «Наркоз» сделал своё дело, и ему не оставалось ничего делать, кроме как висеть и смиренно наблюдать за моими действиями.

- Понимаешь, ещё в здании суда я решил, что ты должен понести наказание. Но какое? Просто убить тебя? Это слишком мягкий и добрый поступок, на мой взгляд. Но всё же, я решил, что жизнь нужно возместить другой жизнью. Но как поступить?... И что ты думаешь? Почти моментально в моей голове вырисовалась вся картина. Чёрт, да ты представляешь, я видел это ещё тогда. Видел нас с тобой, прямо здесь, в тех же позах, с теми же действиями. Как такое может быть? Что? Тоже считаешь, что тогда всё уже было предрешено? Ага, согласен. Говорю же, судьба это, не как иначе.

Вскоре мой «вертел» немного дёрнулся, вместе с ним дёрнулось и его тело. Ага, всё ясно: рабочий материал закончился и теперь держится за свои природные места. Отрывать его кишки я не собирался, так что просто перестал вращать рукоятку.

- Ты, это, слушай, как я понимаю, твои кишочки-то закончились уже. Но ты не переживай, у меня ещё есть кое-что для тебя. Конечно, ты теперь спрашиваешь, что же ещё такого я тебе заготовил. Сейчас расскажу.

Я снова ушёл за прожектор и достал небольшую банку. Ему не было меня видно, так что я стал поближе и показал её ему.

- Как думаешь, что здесь? А, ну да, она вся замотана, так что ты не видишь, кто именно в ней шевелится. Конечно, даже не сомневайся, я тебе расскажу. Здесь сидят муравьи. Очень большие муравьи. Почти месяц назад я случайно нашёл муравейник и забрал его жителей с собой. Мне пришлось подкармливать их, чтобы они дожили до нашей общей встречи, но сейчас, как я понимаю, пришло время их выпустить и немного покормить свежиной.

В крышке банки имелся небольшой клапан, при повороте которого появлялось небольшое отверстие. Отодвинув клапан, я увидел внутри копошащуюся массу, которую и показал Андрею. Он всё так же был безучастен, но мне и не надо было видеть его реакцию. Я её чувствовал, и она мне не врала: страх и ужас владели им. А также полная обречённость.

Мелкие комочки посыпались из банки на живой мост, протянувшийся от его живота до «вертела». Моментально «мост» ожил и, казалось, что начал шевелиться. Но на самом деле, это просто начался бег по нему нескольких сотен маленьких живых существ. Я стоял и смотрел на это движение. Было в нём что-то завораживающее, по крайней мере, для меня. Муравьи оккупировали все его кишки, торчащие наружу, и стали забираться в живот. Мне пришлось взять скальпель и, немного, расширить им вход.