Смерть была неожиданной. Что можно было сделать

Смерть была неожиданной

Предсмертное состояние в результате тиреотоксического криза развилось быстро и неожиданно, не оставляя шансов исправить ошибки.

До этого даже возможности смерти никто не предполагал, что и обусловило ошибочные поступки в последние дни.

Оба врача-эндокринолога, которые осматривали Олю в начале ноября, рассказали об излечимости заболевания, а на осмотре 17 ноября врач отметил, что лечение идет успешно. Даже накануне кризиса, в субботу 21 ноября мы с Олей ездили на ее бывшую работу (без заметных усилий преодолели довольно большое расстояние на метро и пешком). А в понедельник 23 ноября Оля уже была в состоянии ступора – никто вовремя не понял тяжести состояния Оли.

Что можно было сделать

1. Можно было вовремя догадаться о начале заболевания, поставить правильный диагноз и начать лечение. Этого не случилось, потому что никто из нас раньше даже не знал о существовании такой болезни и, тем более, не предполагал возможной наследственной предрасположенности к ней.

2. Можно (и нужно! ) было поставить правильный диагноз и начать лечение летом 2015 года. То, что этого не произошло, является самой главной ошибкой. Симптомы уже почти не оставляли сомнений, например, резко увеличенная щитовидная железа. Нужно было пройти курс медикаментозного лечения и ложиться на операцию по удалению щитовидной железы. Не знаю, откуда у Оли было мнение, что если ее будут лечить гормонами, то после этого она потеряет способность родить ребенка. Оля тянула время и ничего не делала. Окружающие люди или не замечали изменений в Оле, или не настаивали на медицинском лечении.

3. Хотя в начале ноября мы с Олей наконец прошли медицинское обследование и началось правильное лечение, все же я совершил ряд ошибок. Ошибки возникли, в первую очередь, от непонимания тяжести Олиного состояния.

Нужно было обратиться еще к другому эндокринологу и получить мнение другого врача (хотя, честно говоря, в те дни мы с трудом прошли даже одно обследование).

Ни в коем случае нельзя было допускать у меня дома конфликтной ситуации 19 ноября, нужно было потакать всем Олиным желаниям.

В страшное воскресенье 22 ноября нельзя было отправлять Олю в психиатрическую больницу. Больница оказалась тем последним стрессом, который Оля не перенесла (Олю постепенно убивали стрессы).