16 день. 27 апреля 2012 г

Полдень. Утром проснулась в 6 часов сама. Решила сделать клизму. Одинарную. В самом конце выходили целые большие сгустки чёрной желчи. После клизмы стало зябко. Оделась потеплей, поехала в город по делам. Слабость очень сильная. Постоянно накатывали такие волны тепла, которые тогда три раза предшествовали описанным в самом начале тяжёлым приступам. Съездила в банк, зашла на почту, пришлось ждать минут 30. Когда уже подошла моя очередь меня стало накрывать… Я почувствовала признаки того самого приступа. Я постаралась успокоиться, но состояние ухудшалось, уши заложило, в глазах темнота, ничего не вижу, соображаю с трудом. Я сама не поняла, как я упала на пол. Смутно чувствовала, что меня подняла какая-то женщина сзади и посадила на стул и я услышала: «Может скорую? ». Я отказалась. Тётечка, которая меня обслуживала (она самая добрая на почте) заботливо принесла мне стакан воды. Сквозь туман я увидела там пузырьки и поняла, что это минералка. Я попросила обычной воды, она принесла. Я сделала несколько глотков – больше не полезло. Через пару минут меня отпустило. Я расплатилась и ушла. Но состояние было то ещё. Уши заложило, в горле и лёгких саднило, как-будто я очень долго и быстро бежала, из носа потекла вода, горло забито слизью, все внутренности болели…всё было плохо. Я очень перепугалась. Не думала, что когда-нибудь ещё раз испытаю этот страшный приступ. Конечно, первые мысли были, что нужно уже выходить из голода. Но когда я успокоилась, то и этот приступ малодушия меня покинул. Я понимаю, что именно сейчас в организме происходит всё то, чего я так ждала эти дни. Организм чистится, дохнут паразиты. (Прим. Дело бы в паразитах и только в них. На тот момент в моём организма жили лямблии, клонорхи и аскариды. Не говоря о вирусе Эпшнейн-Барра, герпеса зостера, папиломавируса 18 типа, хеликобактера пилори и других бактерий, от коих я впоследствии избавилась. Мои последующие голодания до 21 дня прошли без болей в поджелудочной, почках и печени).

Фото на остановке после приступа. Хотела снять не кривое лицо – не получилось.

Вернувшись домой, я с трудом полила высаженные вчера томаты, умылась и из последних сил поднялась на второй этаж к себе в спальню. Я захотела всё сразу записать. А то, когда будет лучше, я уже не передам всю остроту только что пережитого.

Родственникам, я, конечно, ничего не скажу. Да я их знаю, как свои пять пальцев: «Довела себя! Срочно кушай макароны с котлетами! Ты с голоду уже умираешь! » - вот, что они единодушно заголосят.

Всё, хочу спать. Сил больше не осталось. Последние 5 дней забью на все дела, и не буду никуда выходить, кроме сада. Да и то, чтобы только полить томаты и подышать воздухом.

Вечер. Проспала 2 часа. Разбудила мама стуком в дверь, спросила. Зачем я заперлась. Я сказала. Что сплю. Первым делом, как я сделала движение горлом, чтобы скинуть образовавшийся ком, я почувствовала в горле два запаха: один незнакомый, кисловатый, другой – отвратительную гнойную вонь. Такая вонь была у меня от гнойных пробок, которые я счищала с гланд при гнойном тонзиллите. Эту истошную вонь не с чём сравнить, её просто нужно знать. Вылезла из комнаты, попросила, когда они поедут в супермаркет, чтобы купили мне цитрусовых заранее. Мама начала опять охать! Ты только через пять дней закончишь?! Оля, тебе сейчас нужно выходить! Посмотри на себя в зеркало! И бла-бла-бла. К тому же отчим сегодня сказал, что я похожа на наркоманку. И вот она, подзарядившись энергией очередных «умных мыслей», вновь впала в ажиотаж… Дети обычно растут с пониманием того, что родители имеют обо всём СВОЁ мнение, знают, когда и как поступить, как сделать правильно. С возрастом у многих сохраняется эта детская зачарованность. Но не у меня.

Почему, когда мне хочется поспать среди дня – это от голода. Но для них такой сон, тем более после еды – дело обычное. Почему, когда у моей маленькой сестрёнки буквально через день - а в последнее время ежедневно - идёт носом кровь, никто не копается в причине, но стоит мне ослабеть голосом – всё, причина в голоде. Почему, когда я с 5 лет начала мучиться желудком и желчным – это было совершенно нормально и никому в голову не приходило искать корень, но стоит начать голодать ради здоровья, тебя тут же рассматривают как под микроскопом, отыскивая в тебе дефекты.

Почему все мои родные настолько не родственны мне душой? Почему я в этой семье чужая? Закаливает ли это как-то мои идеи? Не думаю. Живя с ними, я от них ещё ни разу не отступила. Хотя…да, наверное, закаливает.

Следа от приступа не осталось, ко мне вернулось нормальное состояние и голос, хотя прыгать я не собираюсь, читаю в постели. Я нарочно стараюсь говорить и отвечать очень бодро, держу себя прямо и энергично, чтобы они меня не трогали во все оставшиеся 5 дней. Аппетит почти исчез. Если честно, то сейчас не до мыслей о еде. В моче песка было немного. Пью мало – не лезет.